Дочь Дракона

— …жет быть, несколько дней, или месяцев. Или лет. Не знаю. Я сделала всё, что в моих силах, Эйла. Остальное зависит от него. — Благодарю тебя, Даника. Прости, что требую так много. Просто… — Не тревожься, сестра. Он же самый сильный воин Скайрима, и не в таком переплёте бывал. Он очнётся.       Голоса медленно пробивались через пелену забытья, пока не давая себя идентифицировать. Безумно раскалывалась голова, а глотка горела сухим огнём. — Воды… — она попробовала выдавить из себя это слово, и, хвала Девяти, горло исторгло нужный набор звуков. — Предвестник! Ну наконец-то! Мираэль невольно поморщилась. На крикуна зашикали, и тот уже куда тише сказал: — Ой, прости. Я не хотел. Потрескавшихся губ коснулся край посудины, и в горло тоненьким ручейком полилась живительная влага. На инстинктах Мираэль попыталась схватить посудину руками, но руки не повиновались. Тогда она, не особо задумываясь, просто жадно припала к краю, поглощая воду. — Тише, тише, успеется, сестрёнка. — мягкий женский голос был опознан, как голос Эйлы. Так-с… А что тут делает Охотница? Они в гробнице Исграмора, или нет? И кто такая Даника? Знакомое имя… Мираэль наконец рискнула открыть глаза. Она находилась в полусидячем положении, которое поддерживали подушки под спиной. Деревянные стены и предметы вокруг были смутно знакомы. И не походили на гробницу. А ещё рядом с ней находились Эйла, Атис и столь же смутно знакомая женщина в золотистом одеянии жрицы. На шее её висел амулет. По характерной форме и узорам Мираэль признала амулет богини Кинарет. И осознала, наконец, что перед ней — главная жрица храма Кинарет в Вайтране, Даника Свет Весны. Мозг со скрипом заработал, выстраивая логическую цепочку. Здесь жрица. Значит, она в Вайтране. В храме Кинарет. — Где Вилкас? Воспоминания, хлынувшие в ещё не прояснившуюся голову, обожгли не хуже драконьего пламени, заставив попытаться вскочить. Крепкие руки Эйлы и Атиса пресекли попытку. — А ну цыц! — строго сказала Охотница. — Лежи смирно! Тут он, рядышком, гляди. Мираэль повиновалась, повернув голову в указанную Охотницей сторону, и увидела, наконец, своего собрата. Дыхание девушки перехватило при виде бинтов, скрывающих лицо мужчины. — Это я виновата… — Мираэль закусила губу. — В чём? — резковато откликнулась Эйла. — Ты освободила его от зверя! Да, вы оба заплатили свою цену, но факт в том, что он свободен, а вы оба — живы. — А кто… кто убил зверя? И вообще, как мы тут оказались? — Мне приснился Кодлак, — чуть помолчав, заговорила Охотница. — Он заявил, что вы в беде. Мы с Фаркасом бросили все свои дела и помчались к вам, как сумасшедшие. Когда мы прибыли, мы видели толпу призраков и скелетов, что сражались с огненно-красным волком. Мы присоединились, а когда волк пал, призраки и скелеты исчезли. Там был Кодлак… И он сказал, что мы еле успели. Вам требовалась помощь, зелья не помогали, а магии мы не знаем. Поэтому мы так быстро, как могли, помчались обратно. Мы боялись опоздать… И… мм… Мы загнали всех лошадей до единой. Они все пали. Наши с Фаркасом ещё на севере, а ваши — недалеко от Вайтрана. Но оттуда нас подобрал караван каджитов. Их лунные коровы — это нечто. Воспоминания проносились в затуманенной голове кровавой вереницей. Это ж сколько волк Вилкаса дрался, пока эти двое приехали? День, два, три? — Всё равно в состоянии Вилкаса виновата я. Это я его ранила. — Прошептала Мираэль упрямо. — Сейчас не лучшее время для откровений, — мягко прервала девушку жрица. — Тебе нужен отдых. Ты была без сознания целую неделю. Если проголодаешься или захочешь пить — только скажи. — Спасибо… А мои руки? — Мираэль опустила взгляд на туго перебинтованные конечности. — Заживают. Не вздумай ими пока шевелить, иначе кости срастутся неправильно. Ты же не хочешь навсегда забыть о мече? Перспектива из воина стать калекой Мираэль не прельстила, поэтому она покорно кивнула. — Мы ещё зайдём. Отдыхай.       Попрощавшись, Атис и Эйла вышли. Аккуратно подвинув девушку в лежачее положение и поправив одеяло, отошла Даника, и Мираэль закрыла глаза, погружаясь в полудрёму. Мысли медленно и лениво текли в голове, не формируясь в нечто нервирующее, словно организм защищал её от лишних потрясений. Желание встать и подойти к Вилкасу маячило на заднем плане, оттеснённое страхом того, что при движении можно навредить срастающимся костям. Самоисцеление она применить не смогла бы — ведь для создания заклинаний нужны именно руки…       Каждый день Даника накладывала на девушку диагностирующее заклинание, которое показывало, как идёт выздоровление. На пятый день она разрешила «пациентке» аккуратно вставать, при этом следовало держать руки как можно менее подвижными. Мираэль вполне успешно справилась с поставленной задачей, и первым, к кому она подошла, разумеется, был её заместитель. Он был в стазисе, в который его погрузила Даника на время лечения. Фаркас не отходил от близнеца ни на шаг, и после разговора с ним Мираэль убедилась, что он не винит её в произошедшем с братом. Напротив, Фаркас благодарил Мираэль за то, что она избавила Вилкаса от мучений.       В один из дней Мираэль удалось увидеть, как Вилкасу меняют повязки. Прежде Даника всячески её от этого ограждала.       И девушка наконец поняла, почему. Зрелище-то было не для слабонервных… Вся левая половина лица воина представляла собой бесформенный затягивающийся шрам с рваными краями. Глаз исчез, затянутый мутной плёнкой, рубец стягивал вниз уголок губы, словно мужчина недовольно кривился. Нити шрамов пересекали переносицу, переходя на правую половину лица и сильно деформируя нос. И таким ему предстояло остаться на всю жизнь.       Мираэль как-то странно икнула и сделала пару шагов назад, не сводя взгляда с творения рук своих. Вернее, Голоса. В этот день она впервые прокляла свой дар, безумно желая вернуться на несколько лет назад… на тот приём у Императора, где она познакомилась с Вайланом. Не будь в её жизни этого ублюдка — ей не пришлось бы бежать в Скайрим… и, вполне вероятно, она никогда не стала бы Довакином. И не потеряла бы своего отца!       Ах, сколько «бы» можно было сделать или избежать! Но история не знает сослагательного наклонения, а посему нужно мириться с тем, что происходит в данную секунду… А мириться-то ох, как не хочется… Снова и снова знакомый бунт поднимается в душе. Бесполезный бунт, зря выжигающий нервную систему осознанием беспомощности, ибо, как метко выразился Партурнакс «время течёт только вперёд…» Больше Мираэль не рисковала смотреть на Вилкаса во время смены повязок. Это было слишком… слишком, в общем.       За те дни, что Мираэль провела в храме, к ней успели зайти все Соратники. Они докладывали более-менее оклемавшейся Предвестнице об успехах новичков, рассказывали новости из города и владения в целом. Мираэль слушала внимательно. В этих рутинных делах было её спасение от душевных страданий. Настоящей радостью для неё стало неожиданное появление Лидии. — Вот почему, стоит мне тебя оставить, ты во что-то влипаешь? — проворчала женщина, после тёплого приветствия присаживаясь на краешек кровати. Она выглядела немного измотанной, на доспехах — пыль. Словно даже не освежилась, прибыв из порта, а сразу сюда заявилась. Такую преданность нельзя было не оценить по достоинству. — Такова моя судьба. — С усмешкой пожала плечами Мираэль. — Покой мне только снится. На то я и Довакин. Она выжидающе посмотрела на телохранительницу. Та, верно расценив воцарившуюся тишину, вытащила довольно плотную кипу бумаг и свитков, аккуратно укладывая их на колени тану, скрытые стёганым одеялом. И, как бы невзначай, обронила: — Видела я этого… Вайлана. Мираэль покосилась на неё. — И что? — деланное равнодушие в её голосе не смогло обмануть Лидию. Мираэль, сначала невзлюбившая лишь младшего отпрыска, люто возненавидела всю семью Мотьер после того, как отец Вайлана заказал убийство Императора, вследствие чего погиб отец самой Мираэль. — Его папашу поймали в тот день в Вайтранской долине, он скрывался в нордских руинах… Волундруд, кажется. И казнили, как только Император прибыл в Сиродил. А Вайлан и в ус не подул. Его же причастность к заговору не доказана. Практически всё имущество Мотьеров конфисковано, а самого Вайлана сослали в одно из его самых дальних от Имперского города владений. Все родичи Амона Мотьера лишены титулов и придворных должностей. Собственно, всё. — Лидия, что-то вспоминая, тряхнула тёмными волосами, собранными в низкий хвост. — Ах, нет. Там ещё письмо от Императора. — Благодарю. — Тепло сказала Мираэль, раздумывая, за что взяться сначала — письма или документы. — Лидия… ты Талару встречала? — Нет. А что? — Нет, ничего. — Плечи Мираэль невольно поникли. Почему-то ей казалось, что тигрица почувствует, что с ней что-то не так… и, быть может, придёт, как тогда, когда её похитила Астрид. Стоп, стоп, стоп. Нельзя думать об этой суке, ибо это потянет за собой остальные воспоминания, которые и без того еле удалось запихать куда подальше. — Я думаю, она старается адаптироваться к вольной жизни. Ты же этого хотела? — осторожно спросила Лидия. Мираэль сумрачно кивнула. Снежной тигрице в тёплой долине не место. Даже в предгорьях. Нужно как-нибудь найти её и увезти туда, откуда Мираэль её привезла. Вспомнив, что Лидия всё ещё стоит рядом и ждёт приказов, Мираэль сказала: — Ступай отдохни. Спасибо тебе большое за помощь. Хускарл отсалютовала и удалилась. А руки Драконорождённой потянулись к документам, перебирая их неторопливо и внимательно. Учитывая, что приходилось осторожничать, дело обещало затянуться.       Мысли вернулись в практичное русло. Мираэль думала, что делать с отцовским поместьем, ведь не факт, что она выживет после встречи с Алдуином. Дом останется бесхозным, если не принять меры. Девушка глубоко ушла в свои размышления, но это не помешало ей услышать тихие голоса, приближающиеся к алькову, в котором располагались её и вилкасова койки. Прислушиваться Мираэль не стала, тем более что голоса быстро смолкли, однако перед этим максимально приблизившись. Раздалось тихое покашливание, и Мираэль оторвалась от документов, поднимая взор. У входа в альков стояла Даника, а с ней какой-то мужчина-бретон. Он был одет в отороченную мехом по краям бежевую хламиду мага и держал в руках увесистую книгу. — Вечер добрый, тан. — Улыбнулась жрица. — Добрый… — Мираэль смотрела на прибывших вопросительно. — Это Морис Жондрель, адепт из Гильдии магов Вэйреста. Он приехал сюда, как паломник, и его очень интересует Златолист. Но ты же знаешь, что дерево сожжено, верно? Мираэль кивнула, пока не понимая, к чему клонит целительница. — Я искала ответ на твой вопрос о том, как можно помочь Вилкасу… — вот теперь она заинтересовалась, выпрямилась, вся обратившись в слух. — И нашла… надеюсь, что нашла его. Я выяснила, что сок Великого Древа — родителя Златолиста — вполне может помочь. Не знаю, правда, в какой степени. Документально подтверждённых фактов использования сока на людях я не отыскала. Не хотелось бы гоняться за химерами… Достоверно известно одно — сок может помочь Златолисту оправиться. И я подумала, почему бы не применить его в медицинских целях? — А он не сделает хуже? — прищурилась Мираэль. Она не ставила под сомнение умения и знания Даники, но просто не удержалась — слишком велико было её беспокойство за собрата. — Это древо Кинарет, — впервые вступил в разговор Морис. — Так что априори оно безвредно. Его взгляд с долей превосходства и снисхождения отнюдь не понравился Мираэль, однако она успешно проигнорировала мужчину, глядя в упор только на жрицу. — Это верно, — мягко сказала Даника. — Если верить и фактам и слухам, то Великое Древо посажено самой Кинарет. Так что вреда от него ждать не стоит. — Хорошо. И я так понимаю, что моя задача — добыть сок. — Проговорила Мираэль. Даника кивнула, выглядя как-то виновато. — Гм. Да. Но видишь ли, кора Великого Древа не поддастся ни одному клинку, ни магии. Только особому кинжалу под силу её разрезать. — И…? — подтолкнула её к продолжению Мираэль. — Это Крапивник. И хранится он в логовище ворожеи под названием Одинокая скала. Она расположена во владении Фолкрит, на северо-востоке от Хелгена…       «Хелген». О, это слово даже спустя столько времени вызывало яркие воспоминания, заставившие Мираэль нервно передёрнуть плечами, отчего Морис криво ухмыльнулся. Ему было невдомёк, чем вызван этот жест. Возможно, он посчитал, что девушку напугало слово «ворожея». Ну, это его дело. Восстановив душевное равновесие за несколько секунд, Мираэль вытащила из сумки, оставленной хускарлом, карту. Карта всей провинции была испещрена метками и пояснениями. Мираэль провела пальцем короткую линию от Хелгена к точке, над которой стоял вопросительный знак и буквы «иссл.» Это означало, что Лидия в своих странствиях приметила активность в данной местности, но по какой-то причине не успела узнать, что же там такое. Что ж, значит, узнает она. Судя по расстоянию — от Хелгена около километра. Странно. Неужто в бытность Хелгена процветающей крепостью его солдаты не удосужились зачистить близлежащую территорию от опасных существ? Или удосужились, но со временем им на смену пришли новые… Хелген наверняка и сам не пустует. — Что-то ещё? — уже прикидывая, как ехать и что взять, поинтересовалась Мираэль. — Нет, — покачала головой жрица. — Просто… С этим нежелательно тянуть. Чем дольше Вилкас в стазисе, тем сильнее приживаются шрамы и это может стать необратимым процессом. Моя магия пока сдерживает процесс, но прошло уже больше двух недель и… ну… мне всё труднее, если честно. — Ближайшее время, когда мне можно отправляться? — хладнокровно кивнула Мираэль. К прочим чувствам прибавилось лёгкое покалывание вины. — Три дня. За это время твои кости должны более-менее окрепнуть. Хотя желательна ещё двухнедельная реабилитация… — Я буду крайне осторожна, — заверила жрицу Мираэль. — Я прослежу, не переживай, — вновь встрял Морис. Мираэль вопросительно нахмурилась. — Ты же не против? — с еле слышной мольбой спросила Даника. — Морис хочет увидеть Великое Древо, раз уж Златолист погублен. Он сильный маг и будет тебе хорошим подспорьем с учётом… Мираэль со свистом втянула воздух сквозь зубы, едва не зашипев, и жрица понятливо умолкла. Всё было предельно понятно. Она — сопровождающая для паломника, который будет играть роль её защитника на пути к Великому Древу. Для гордой Драконорождённой это был очень болезненный щелчок по самолюбию. Мираэль перевела взгляд на койку Вилкаса и вздохнула. Она всё сделает, чтобы хоть частично исправить свои ошибки. Сейчас надо думать не о своей гордости, а о благополучии собрата. — Я не против. Выезжаем завтра на рассвете. — Тон девушки не подразумевал возможность споров, а взгляд — тем более. Морис, если и хотел что-то сказать, предпочёл воздержаться. Молча кивнул и царственно удалился, провожаемый насторожённым взглядом Мираэль. — Даника, сколько сейчас времени? — поинтересовалась девушка у жрицы. — Пять часов после полудня. — Спасибо.       Убедившись, что осталась одна, Мираэль сняла с шеи цепочку с фиалом. Положила на колени тускло мерцающий непроглядной чернотой оникс. Кончиками пальцев правой руки девушка медленно провела по граням сосуда и обвивающей его змее, вырисовывая разрешающую руну. Губы её практически беззвучно шевелились, произнося заклинание. Золотая змея, по бокам головы которой проходили крохотные крепления, держащие цепочку, раскрыла пасть, и стало видно, что драгоценный камень с одного конца полый. Пасть змеи раскрылась так широко, что приняла положение горизонтальной линии. Мираэль поднесла камень к губам, едва слышно вдохнула воздух, а вместе с ним и крохи Силы своей матери. Пряча в фиал свою Силу, Иоланта Саттиника зачаровала его, строго определив, какую дозу можно будет принимать её дочери в соответствии с возрастом, а потому фиал сам прекращал подачу бесценного содержимого. Едва это произошло, Мираэль отняла камень от губ. Пасть змеи медленно закрылась, обе челюсти слились воедино, полностью сокрыв отверстие в фиале. Мираэль обдало теплом изнутри. Тепло заструилось по венам, наполняя уставшее от безделья тело силой сжатой пружины. Кончики практически заживших пальцев знакомо закололо — Сила медленно усваивалась, растворяясь в организме, чтобы пополнить магический резерв. Это происходило часа за полтора-два. И пока шёл процесс, Мираэль наконец, сосредоточилась на документах.       То, что она читала, ей не нравилось. В целом дела шли хорошо, но, на минуточку, тридцать пять попыток ограбления за время отсутствия Милтона, возрастающая тенденция падежа скота — опять-таки, принадлежащего их семье! — и снизившаяся рождаемость среди гордости Саттиника — табунов айлейдских лошадей — как-то не особо радовали. Особенно, если учесть, что никакой эпидемии не наблюдалось и в помине. Значит ли это, что имеют место быть вражеские козни? Заметки Грейхама о том, что с момента похорон владельца угодий на него прямо-таки сыплются предложения продать поместье, а некоторые и с элементами угроз, утвердило Мираэль в её подозрении. Поместью Саттиника требовалось присутствие наследницы, пока дела совсем не пошли кувырком. Но и Скайрим нельзя было оставлять без присмотра. И что ей выбрать? Мираэль помассировала виски пальцами. Выбор, опять выбор, да что ж такое-то?! — Отец, если это твои происки для моей закалки, то признаю, весьма мастерские. — Проворчала она, покосившись на потолок. Отложив решение дилеммы под названием «Скайрим или Сиродил?» на потом, Мираэль взяла в руки белоснежный свиток из дорогого материала. Сломала императорскую печать и развернула, опуская взгляд на острые, ровные строки. «Протеже Его Императорского Величества от Тита Мида Второго. Лично в руки. Хотел бы я назвать сей день добрым, дорогая леди Саттиника. Но в связи со всем происходящим не могу. Как твоё самочувствие, всё ли хорошо? В Сиродиле неспокойно, народ всё ещё толкует о казни Амона, и не все считают её правильной — по крайней мере, таково моё ощущение. Небезызвестного тебе Вайлана я отослал в его лейавинское имение. Обо всех контактах и передвижениях членов семьи Мотьер ныне всегда будет известно, ибо они потеряли моё доверие. Возможно, это прозвучит странно, но я бы хотел попросить тебя, Мираэль, присмотреть за Скайримом. Я ничуть не сомневаюсь в моих полководцах, но провинции нужен не просто воин, а человек, что предан ей всем своим существом, и, случись что, будет судить беспристрастно. Я уже отдал нужные указания генералу Туллию. Стоит тебе сказать — и ты будешь знать о военном положении в провинции истинную и полную информацию, а не её обрывки, а также получишь любую военную помощь…» «Вербуем, Ваше Величество?» — горькая улыбка изогнула губы Мираэль. Она — не более, чем пешка. Средство для устрашения мятежников. В словах императора ясно виден подтекст «Ты выступишь на моей стороне в сражении, которое рано или поздно случится.» Протеже, преданность — всего лишь громкое и звучное пустословие. Присмотри за Скайримом = воюй с Ульфриком Буревестником. Вот она — истина. Кто бы сомневался. — Надоело, — пробормотала Мираэль, без интереса скользя взглядом по оставшимся строкам. Они не содержали ничего важного, основной смысл письма девушка уже уловила. Убрав письма и документы, Мираэль ещё немного поразмыслила над планом весьма долгосрочной поездки, маячащей на горизонте. И раздумывала вплоть до момента, как принесли ужин. Подкрепившись, девушка решила лечь спать. Но мысли не спешили покидать бедовую голову, а потому уснула Мираэль далеко за полночь. ****       Город, укрытый предрассветной дымкой, сонно заворочался, не спеша сбрасывая дремотную негу. Золотисто-багряные листья, устлавшие мостовые, шелестели под ногами пока редких прохожих. Двое из них, спускаясь обходной дорогой из Облачного района, вели в поводу лошадей. Лиственный полог исправно глушил звон подков, а редкий всхрап тут же увязал в тумане. Люди шли молча, и хотя им явно было по пути, практически ничего не связывало. Лиц было не разглядеть за капюшонами, защищавшими от влажного воздуха, но один был шире в плечах и выше, а походка второго отличалась лёгкостью. Из всего этого можно было сделать вывод, что эти люди — мужчина и женщина. Мужчина держал под уздцы грубовато сложенного саврасого мерина хай-рокской горной породы, груженого несколькими сумками. Его спутницу сопровождала куда более изящная мышастая кобыла-полукровка в меховой попоне и без лишней поклажи. Только в маленьких кармашках попоны поблёскивали рукояти кинжалов, да в налучи покоился облегчённый магией стеклянный лук, а на перевязи рядом — колчан со стрелами. — Доброе утро, госпожа тан! — бодро проговорили стражники, распахивая ворота. От дружного зычного приветствия мерин вскинул голову и резко затормозил, раздувая ноздри. Кобыла даже не дёрнулась. Ей было не впервой такое слышать. Мужчина потянул повод, заставляя упрямца снова идти. В свободной его руке заалело заклинание успокоения, а сам он что-то приговаривал, поглаживая коня по сильной шее. — Доброе утро, Джош, Амис. — тем временем откликнулась его спутница. — Смотрите в оба, пока меня не будет. — Шутливо напутствовала она. Козырнув, стражники так же дружно ответили: — Так точно, госпожа тан! — вызвав на лице девушки одобрительную улыбку. Выйдя за ворота, они, не сговариваясь, остановились у пригородных конюшен. — Ложись. — Сказала Мираэль, аккуратно похлопывая свою лошадь по передним ногам. Сольвлин медленно согнула колени, пока не упёрлась ими в землю. Этого, в принципе, было достаточно, чтобы сесть в седло, не задействуя руки, что и сделала Мираэль. Она щёлкнула языком, разрешая лошади встать, и погладила по шее в знак поощрения. Её спутник к тому времени уже давно сел в седло и терпеливо ждал, пока сядет девушка. В глубине его глаз таились искры недовольства, но показывать его он отчего-то не осмеливался.       Мираэль чувствовала себя слишком… открытой, что ли. Привычная тяжесть полуторника не поддерживала спину, ибо Даника решила, что за меч, каким бы лёгким он ни был, ей пока не стоит браться. Честь и хвала Эйле и Атису за то, что подтянули её в обращении с луком и кинжалами, и совсем безоружной Предвестница Соратников не была. Плюс у неё есть Голос… Но всё равно эбонитовый клинок, подарок ярла Балгруфа, успел стать неотъемлемой частью Мираэль, и без него ей было немного неуютно. Особенно если учесть, что своему спутнику она не доверяла ни на гран. Ну не нравился он ей, каким бы хорошим, по словам Даники, ни был.       Путь их лежал в сторону старой крепости, что одной из первых в этой эре познала на себе гнев первенца великого Бога-Дракона — Алдуина. Ехать предстояло недолго — каких-то четыре часа, а ещё на их пути будет Ривервуд. Жаль, остановиться и поболтать с дядей Алвором не выйдет, ибо вновь время не терпит. Тишина, царящая между ними, не мешала вслушиваться в окружающие звуки. Шорохи под копытами оленей, коих в Вайтранской долине было огромное количество, не напрягали. Мираэль не знала, может ли Морис отличить сторожкие шаги косули от вкрадчивой поступи саблезуба или волка. Лично она — могла. Спасибо, опять-таки, Эйле. Если подумать, то именно Соратникам Мираэль во многом обязана тем, что всё ещё дышит. Вилкас, Фаркас, Эйла и Атис гоняли её до звёздочек перед глазами в бытность её свежей кровью и малоопытным щенком, а Скьор и Кодлак забивали светловолосую голову теорией выживания и историей легендарного клана. А потому из аристократки, не особо блещущей боевыми навыками, всего за несколько месяцев выросла воительница, чьи рефлексы были отточены до безупречного состояния. Припомнив все зуботычины от требовательных учителей, все свои синяки и переломы в ходе практик, Мираэль улыбнулась. Безусловно, оно того стоило. Улавливать опасность всем своим существом стало для Предвестницы столь же обычным делом, как дышать, и тогда суровый и не слишком-то гостеприимный край стал для молодой Соратницы настоящим домом. И покидать его, пусть даже не скоро, для предстоящего важного дела, ой как не хотелось. Ну вот кому она доверит Скайрим? Разве что Соратникам… Их всё больше, и ученики, в принципе, не столь уж плохи — но они всё ещё ученики. И пусть Бранд-Шей, сроду не державший в руках ничего, тяжелее своих товаров, уже вполне сносно управляется с одноручным мечом и щитом. Пусть Ваша, к которому у Мираэль, увы, не было времени «присмотреться», как она обещала, по отчётам Соратников, ведёт себя безукоризненно. Бывшему вору пришлось по душе оружие дальнего боя — он просто обожал стрелять из лука. И даже то, что юная тёзка королевы Сентинеля неспешно совершенствовалась во владении луком, парными клинками, а так же, как и Бранд-Шей, с мечом и щитом — не придавало Предвестнице спокойствия. Аэрн подтягивался в стрельбе и метании кинжалов… в общем, разностороннее развитие обещало сделать из новичков хорошую опору для клана, владения и всей провинции. Но скоро ли это случится? А беда уже на пороге — это чуялось в воздухе, виднелось в движении жизни, и не нужно быть оборотнем, чтобы понять. Уроки владения двуручным мечом вёл вместо близнеца Фаркас, благо, управлялся он с этим оружием ничуть не хуже и с того самого дня, как прошёл испытание доблести, иной раз заменял Вилкаса. Но несмотря на успехи новичков, доверять им было рано, а значит, оставались только старшие Соратники. В случае чего ярл Балгруф может на них целиком и полностью рассчитывать. Мираэль тряхнула головой. Участившиеся поползновения отрядов бунтовщиков на подвластные Императору крепости и селения заставляли нервничать. Где-то глубоко внутри уже давно тревожно звенела струна, предвещая недоброе.       Хотя, если что случится, она теперь будет в курсе. Не зря же этой поздней ночью Мираэль тайно посетила дворец Балгруфа. Она ходила не к ярлу — владыка в то время уже спал. Её ждал Тайный Огонь. С того дня несколько лет назад, как Мираэль принесла ему Драконий Камень, он считал её лишь наёмницей, но их беседы и научные споры на тему совершенствования зачарования, заслуги Мираэль перед ярлом и владением, заставили придворного мага изменить свою точку зрения и проникнуться к Драконорождённой если не симпатией, то уважением точно. Вчера они провели несколько часов, воплощая в жизнь затею Мираэль. И теперь Фаренгар при желании мог связаться с ней при помощи своего хрустального шара, который обычно помогал ему в его исследованиях и в эти тревожные дни использовался, как средство наблюдения за границами владения. Однако теперь у него появилась и функция связи. Стоит только недругу подступить к границам Жемчужины Скайрима, и Мираэль, если только она жива, узнает об этом в течение нескольких секунд. Но с другой стороны — много ли Довакин успеет сделать, находясь за несколько километров от Вайтрана? Ведь она так и не удосужилась взяться за изучение техники перемещения порталами, хотя создавать их ей уже вполне под силу. Неким утешением для Мираэль служила популярная поговорка: предупреждён — значит, вооружён. Фаренгар, любивший неукоснительную точность во всём, сможет описать ей не то, что тип угрозы — даже амуницию врагов до мельчайших деталей. — Мира? — удивлённый голос вытряхнул девушку из раздумья, спасавшего от тягостной тишины меж ней и Морисом. Они уже ехали — шагом — по территории Ривервуда, так как им требовалось проехать деревню насквозь. Девушка мимоходом козырнула вытянувшейся страже во главе с бессменным Роэном, и обратила внимание на того, кто назвал её имя. Ну кто же ещё может не спать в такую рань, кроме трудолюбивого кузнеца? — Доброе утро, дядя Алвор, — сказала Мираэль, равняясь с домом кузнеца. — Простите, не могу говорить. Времени катастрофически мало. Но, как всегда, по возможности навещу и всё расскажу вам. — Мы будем ждать. Но, на секунду остановись, хорошо? Мираэль, заинтригованная серьёзностью тона мужчины, слегка потянула поводья, кивком отправив своего спутника дальше. Алвор тем временем скрылся в доме, а менее, чем через десяток секунд вернулся и, подойдя к Сольвлин, протянул всаднице свиток. «От Хадвара», — ёкнуло сердце. Кузнец потрепал ластящуюся к нему кобылку и тихо обронил: — Мы все соскучились. Дай мне слово, что мы увидим тебя до того, как придут снега. — Время неподвластно мне, — с горечью откликнулась Мираэль, кусая губы и бережно пряча свиток под плащ. «Не то, что моему Отцу…» — Но я обязательно вас навещу, обещаю. — Она улыбнулась, блеснув шальным взглядом из-под глубоко надвинутого капюшона, словно говоря «А вдруг…?». — Спасибо, дядя Алвор. — Не за что. Итак, помни, мы ждём. — Строго улыбнулся кузнец, отступая. Мико, тихо поскуливавший на привязи, явно был возмущён тем, что Мираэль его не погладила. В другой раз, малыш, не серчай. — Так точно. — Мираэль сжала бока кобылы и перевела её на лёгкую рысь, в несколько секунд догнав Мориса. Тот ни словом, ни жестом не выразил недовольства заминкой и они продолжили свой путь в тишине.       Солнце почти достигло зенита, когда путники спешились у указателя, на котором значились названия «Фолкрит», «Ривервуд» и «Хелген». Морис, покопавшись в сумках, достал свёрнутые в несколько раз мотки мягкой ткани. Ими он и Мираэль обмотали копыта лошадей, и звук их поступи исчез из симфонии утра. Некоторое время они неспешно вели лошадей под уздцы, а когда впереди замаячили кривые изломы сторожевых башен крепости, пошли ещё тише. Путь им преградили стены с запертыми, чудом уцелевшими воротами. Но слева между стеной и острыми скалами был зазор — широкий, как раз под стать конному патрулю, которые когда-то здесь ходили. Пусть за несколько лет запустения он зарос высоченной травой, но в это время года вся зелень уже полегла под шагами осени, и зазор хорошо просматривался. Слыша, как взволнованно бьётся сердце, Мираэль, не замедляя шаг, вытащила пару кинжалов из кармашков. «Здравствуй, Хелген». Только по быстрому движению головы Жондреля она догадалась, что прошептала это вслух. Пояснять она ничего не стала. Её заморочки — не его забота. Хелген приветствовал Мираэль недобрым свистом ветра в лишённых стекла оконных проёмах и оскалом полуобгоревших балок. Его не радовала их встреча. Впрочем, и её тоже. Здесь не было места радости. Здесь — тоскливые призраки прошлого и шёпот пожранной огнём жизни. Воспоминания нахлынули, словно рьяные волны Белой — напористо и неотвратимо. Не удержавшись, Мираэль переместилась к правому боку лошади, чтобы идти между ней и стеной Хелгена, и приложила затянутую в перчатку ладонь к прохладному, влажному от недавнего дождя и выщербленному временем камню. Если год назад можно было ощутить какое-то тепло, свидетельствующее о том, что крепость «жива», то сейчас лишь мертвенный хлад осел на кожаной материи. Хелген… умер. Но жизнь в нём была. В глубине крепости едва слышались голоса, похожие на перекличку, звяканье и пьяный гогот. Мираэль хмуро отвернулась, крадучись минуя опасную зону. Как она и полагала, Хелген стал обителью какой-то шайки. Увы, повлиять на это она не могла — крепость располагалась во владении Фолкрит, а с Сиддгейром у Мираэль не было пока встречи.       Хвала Девяти, путешествие обошлось без приключений. Они отвели лошадей на порядочное расстояние от крепости, остановившись там, где от каменистой дороги уходила влево тропа, уводя в еловую глушь. Там, за разлапистыми кряжистыми стволами и скрывалась Одинокая скала — место обитания ворожеи. Чтобы лошади не привлекли внимание, их спрятали в густых зарослях, а к мордам привязали торбы с зерном. Верные скакуны тут же тихонько захрустели угощением, а Мираэль и Морис, взяв самое необходимое, двинулись вперёд. Туда, где тянуло костром и слышно было неразборчивое жужжание голосов. — Laas Yah Nir! — выдохнула Мираэль, остановившись. Взору её открылись двенадцать подсвеченных алым аур. Немногим выше этих двенадцати находилась ещё одна. Значит, ворожею охраняют двенадцать… Эм… Кого? Изгоев? Тут их, вроде, не водится… Мираэль тихо вздохнула, а над ухом раздалось деликатное покашливание. Морис явно ждал объяснений. — Двенадцать живых существ и ворожея тринадцатая. Расстояние — приблизительно сто пятьдесят метров. Ворожея находится на возвышении, — описала положение Мираэль. Маг взглянул на неё с удивлённым одобрением, и, поразмыслив, сказал: — Я возьму ворожею на себя, а перед этим «Успокоением» обезврежу охрану. Снимешь их по-тихому? — Хорошо. — Мираэль признала, что в целом план не плох. Ей сейчас не тягаться с ворожеей.       Дожидаясь сигнала, она перепроверила наличие кинжалов в карманах. Все они были удобно спрятаны и не мешали передвижению, а так же легко доставались в долю секунды. Бледно-алая пелена заклинания, растворяясь в воздухе, накрыла большое расстояние, доказывая немаленький потенциал Жондреля. Лёгкий кивок, и они быстро и аккуратно двинулись вперёд. Тихий, на грани слышимости, свист сопровождал каждый кинжал, что летел точно в цель. Крик «Шёпот ауры», что предательски честно выдал расположение врагов, помогал прицелиться, и пока не иссякло его действие, Мираэль успела уложить семерых из двенадцати. Это были не Изгои, а обычные женщины, но их одеяния выдавали в них колдуний. Хорошо, что она успевает их убить до того, как они очухаются от «Успокоения». Жондрель исчез, но Мираэль было не до него, она двигалась вперёд и уже приготовилась снова Крикнуть, как одновременно произошло несколько вещей. Истеричный визг ворожеи, то ли обнаружившей гибель охраны, то ли заметившей вторженцев, а может, и то и другое сразу; шум в конкретно поредевшей кучке самой охраны, а на прогалинку прямо перед крадущейся Мираэль вышла женщина в чёрной рясе. — Госпожа Араин? — выдохнула Мираэль потрясённо. Она-то думала, что жрица погибла в Хелгене! Женщина, когда-то исцелившая её, смотрела бессмысленно, глаза её были мутны. «Она под действием чар!» — догадалась Мираэль, ощущая неприятную магию, которой так и фонило от женщины. Если её магия, как жрицы, помнилась Мираэль ненавязчивой и мягкой, то разница была просто огромна, и понять, что это, не составляло труда. Чары ворожеи. — Мы знакомы? — спокойно спросила жрица… Ну, или бывшая жрица Аркея. — Да. Но я вам потом расскажу. — пообещала Мираэль. Ей стало не по себе. По идее, Араин — одна из двенадцати. Враг, сторожевая собака ворожеи. Но сделанная таковой явно против воли. «Я не могу её убить». — поняла Мираэль. Как не смогла убить Вашу, и нажила неприятности, как не смогла сразу прирезать Джари-Ра… — Простите меня, ради Аркея. — Прошептала девушка, и прежде, чем госпожа Араин сообразила, что к чему, быстро поднялась и ребром ладони ударила в местечко за ухом. Мираэль чётко рассчитала силу, лишь отключив, но не убив женщину. Однако запястье отозвалось недовольным покалыванием, напомнившим, что не следует увлекаться. Мираэль аккуратно, телекинезом оттянула жрицу в заросли, запомнив место, и ринулась дальше. На повестке дня — ещё четыре колдуньи. А что, если они все — под заклятием? — вдруг подумалось Мираэль. Все — невольные слуги злобной твари? Мираэль вновь послала Крик-Шёпот, определяя местонахождение оставшихся колдуний. Одна находилась буквально в нескольких шагах, а судя по магическому фону, «Успокоение» начинало исчезать. Визг ворожеи всё не прерывался, теперь слышен был грохот схватки. Что ж, Жондрель оказался весьма полезен, стоило признать.       Мираэль хватило ишь взгляда, брошенного на лицо ведьмы, когда заклинание Мориса пропало, чтобы понять — ни черта они не заколдованы, и действуют по собственной воле. Все, кроме жрицы. Как же Араин очутилась в логове ворожеи? Да, им с Мираэль предстояло о многом поговорить… Но сначала следовало выбраться отсюда, воплотив в жизнь замысел. Чем девушка и занялась. Лишь последняя колдунья умудрилась её заметить, пока металась в поисках врага, силясь скинуть слабеющие чары «Успокоения». Но кинжал прервал её мучения, войдя точно в глотку. Короткий булькающий всхлип — и всё стихло — кроме той же ворожеи. Похоже, стоит поддержать Мориса, — подумала Мираэль, и двинулась в сторону скалы, где шёл бой, вытягивая из-за спины лук.       Маг и впрямь схватился с владелицей этого места не на жизнь, а на смерть. Он обкидывал её молниями из-за валуна, а ворожея метала в него огненные шары — излюбленное заклятье этих бестий. Мираэль заметила, что валун скоро раскрошится ко всем даэдра, столь яростны были атаки ворожеи. Не мешкая больше, Мираэль, так удачно находившаяся за спиной твари, всадила в неё четыре стрелы, положив конец её существованию. Убедившись, что врагов больше нет, Мираэль поспешила к валуну, служившему укрытием Мориса. Камень дымился, на нём виднелись пятна сажи и тлели искры. — Ты как? — поинтересовалась девушка, заглянув за него. Вэйрестский маг спешно лечил ожоги, покрывавшие его правое плечо. — Бывало и лучше, — буркнул он. — Она сдохла? — Угу. — Поняв, что бретон раздражён болью и лучше не переговариваться, чтобы он не сорвался, Мираэль вернулась к скале. Труп ворожеи лежал у подножья её, свалившись с хлипкого помоста. Найдя высеченные в скале ступени, Мираэль взбежала по ним и очутилась на небольшой площадке. Взору её предстал шалаш, обтянутый звериными шкурами, куча костей, лежанка, сундук, и много всякого хлама. Кинжала в зоне видимости не было. Мираэль, подумав, как ей разобраться с замком, при этом не напрягая кисти рук, в итоге просто выкрикнула первое Слово Силы «Огненного дыхания», проделав в крышке большую дыру и оплавив замок, благодаря чему удалось совсем откинуть крышку. И — ура, Крапивник нашёлся там среди тряпья, в которое были завёрнуты мелочи вроде монет, камней душ и украшений. — Фух… — Выдохнула Мираэль, вставая и пряча кинжал. Полдела сделано.       Спустившись, Мираэль увидела, что Морис, прихрамывая, идёт в её сторону. Он едва заметно кривился при каждом шаге. Предложив помощь, она явно нарвётся на неприязнь, но судя по всему, Морис специализировался исключительно на школах Иллюзии и Разрушения. А значит, целитель из него — так себе. И провозятся они с его ранениями долго, теряя драгоценные секунды. — Давай помогу. — Мираэль произнесла это, едва маг подошёл на расстояние вытянутой руки. И тон был тем же, каким она осаживала зарвавшихся Соратников. Таким, которому нельзя было не подчиниться.       Бретон посмотрел на неё недовольно — ну, кто бы сомневался. Но, к приятному удивлению Мираэль, рта не раскрыл. Сел на валун, покорно начиная стягивать полусожжённую хламиду. Оправляясь от удивления, Мираэль наблюдала, как он закатывает рукава слегка погорелой рубахи, оголяя руку с кое-как наложенными простенькими заклинаниями исцеления. Мираэль сняла перчатки и прикрыла глаза, тихонько нашёптывая катрены куда более мощного исцеляющего заклинания, застыв ладонями в миллиметрах над повреждённой кожей. Сначала в центре их мягко засветилось золотистым светом, затем тонкие нити протянулись к каждому пальцу, пока всю поверхность ладоней не охватило жарким теплом — силы, вкладываемой в заклинание, Мираэль не пожалела. В конце концов, от здоровья этого человека во многом зависит успех их предприятия. Закончив с этим, она по очереди мягко помассировала запястья, едва касаясь. Творя заклинание, она не напрягала их, но всё равно сочла нужным размять, избегая застоя крови от длительного нахождения в одном положении. — С ногой что? — поинтересовалась Мираэль, пока Морис, пробормотав сухое, но искреннее «спасибо», одевался. — Подвернул. — Нехотя отчитался маг. — Верхом ехать сможешь? Мужчина уверенно кивнул. — Тогда я наложу заклинание, и потопаем, а то нас не только лошади ждут. На вопросительный взгляд Мориса Мираэль вздохнула. — Среди тех, кто охранял ворожею, мне попалась знакомая. Я проверила очень точно — она была под заклятьем ворожеи. Я её не убила, а только вырубила. Полагаю, теперь, когда бестия почила, заклинание потеряло силу. — А если нет, и твоя знакомая на нас кинется? — подозрительно поинтересовался маг. — Вот тогда и посмотрим, — отмахнулась Мираэль, накладывая обезболивающее заклинание на повреждённую ногу мага. Её и саму одолевали сомнения, но она давно усвоила, что все знания лучше усваиваются путём практики и испытания на собственной шкуре. Как ни странно, больше Морис не пытал её расспросами, и они пошли туда, где Мираэль оставила госпожу Араин. Жрица на тот момент уже очнулась. Она сидела, прижавшись спиной к ели, под которой её оставила девушка, и как-то растерянно оглядывалась. — Госпожа Араин? — позвала Мираэль насторожённо. Женщина вскинулась. Без её привычного капюшона стало видно, что ей не более тридцати лет, и она светлокожая голубоглазая брюнетка-имперка. В общем и целом — вполне эффектная женщина с самой малостью морщинок. — Кто ты? — хрипловато спросила женщина. Враждебных намерений она не проявляла, и Мираэль сбросила с головы капюшон, открывая лицо с усталой улыбкой на нём. — Ох… Я помню тебя! — потрясённо воскликнула жрица. — Ты — девочка, которую Хадвар нашёл на границе с Сиродилом… Мира, кажется? Мираэль кивнула согласно, и подошла ближе. Жондрель же остался за спиной, он, похоже, не собирался так быстро доверяться незнакомке. — Сколько же времени прошло с того дня… — протянула жрица, вставая с помощью Мираэль. Было видно, что она очень истощена физически. Золотистая кожа обтягивала костяк так, что становилось поневоле страшновато. — Чуть больше года, — сказала Мираэль. Госпожа Араин позволила ей вести себя, придерживая под локоть. — Как же вы оказались под властью ворожеи? — Веришь — не помню, — покаянно вздохнула женщина. — Помню дракона, разрушение крепости… Меня крепко приложило тогда, может камнем, может, ещё чем. Очнулась уже тут, а надо мной эта тварь колдует. Я и пикнуть не успела, как словно провалилась… внутрь себя, а на смену мне вышел кто-то иной. Боги… — женщина вытянула руки, с ужасом глядя на них. Мираэль слушала, затаив дыхание. — Мира, Мира… Сколько невинных я убила?! И почему… почему Аркей покинул меня в тот час?! — Едва не провыла женщина. — Госпожа Араин, — справедливо опасаясь истерики, мягко, увещевающе заговорила Мираэль, — За это время многое случилось. И не только вы осквернили руки кровью. Не только вы задавались вопросом — где же были боги в тот или иной момент вашей жизни. Что было — то прошло. Не могу назвать счастливой случайностью ту необходимость, что привела меня к Одинокой скале, и что гонит меня дальше… — Однако для меня то, что ты пришла, однозначно, было счастливой случайностью. Но возможно, это было предрешено. — Мягко сказала госпожа Араин. — Боги не зря посылают нам испытания. «Предполагалось, что это должна я говорить, успокаивая вас,» — подумала Мираэль, невольно улыбнувшись, выражая согласие со словами жрицы. Они достигли места, где спрятаны были лошади. Те стояли, смирно дожидаясь хозяев, лишь изредка тихо пофыркивали, будто переговаривались. — А куда вы путь-то держите? — полюбопытствовала госпожа Араин, пока Мираэль и Морис расстреноживали лошадей и убирали опустевшие торбы. — К святилищу Великого Древа. — Без попытки увильнуть честно сказала Мираэль. — Путь далёк, так что вас мы, наверное, оставим в Ривервуде… — Лучше в Айварстеде. — сказал вдруг хранивший молчание Морис. Мираэль вскинула бровь вопросительно. — Посуди сама. Нам добираться перевалом, ведь огибать Глотку мира — время терять, а его у нас и так в обрез. Да и мало ли, что произойдёт в пути, а у тебя руки не до конца зажили. — Что с твоими руками? — тут же поинтересовалась госпожа Араин. — Запястья были сломаны, — теперь уже нехотя ответила Мираэль. Она признала правоту спутника мгновенно. И действительно, мало ли, что и кто ждёт их на перевале, а помощь Араин может оказаться весьма полезной. — Ну-ка покажи! — Теперь в голосе женщины послышались требовательные нотки. — Но у нас времени мало! — Я лишь посмотрю, не упрямься, это дело пары секунд. Мученически вздохнув, Мираэль вновь аккуратно стянула перчатки и протянула руки жрице. Та тут же обхватила их чуткими пальцами, не надавливая, ощупывая бережно и тщательно. — Неплохо срастаются. Качественное лечение, хотя до полного выздоровления ещё долго. — Сказала она. — Кто тебя лечил? — Госпожа Даника, жрица Кинарет в Вайтране. — Надо бы мне с ней повидаться. У неё явный потенциал, да и мне надо освежить знания. — Говорила госпожа Араин задумчиво, без нажима водя пальцами по внутренней стороне запястий Мираэль, там, где прощупывались хрупкие, тонкие нити заживающих хрящей и связок. — Пожалуй, твой спутник прав, Мира. Я доеду с вами до Айварстеда, а уж оттуда, как приду в норму, вернусь в Вайтран. Полагаю, там и свидимся снова. — Ну ладно… — Уже без недовольства согласилась Мираэль, примостив Крапивник на бедро.       Дорога, не спеша, стелилась под ногами лошадей, плавно поворачивая с востока на юг, и обратно. Из царства осени всадники очень скоро попали в объятия зимы, что никогда не покидала эти места, но и не выходила за пределы, строго ограниченная клыками гор. Мерин Мориса, созданный для передвижения в подобных условиях ландшафта, шёл спокойно, не сбавляя уверенного шага. Сольвлин же сама придержала свою поступь, идя осмотрительнее, да и Мираэль не зевала, стараясь направлять лошадь там, где земля была менее мёрзлой. На краю дороги однажды мелькнул указатель, и на двух стрелках, направленных в сторону, куда двигалась троица, было написано «Рифтен» и «Айварстед». Это прибавило всадникам уверенности. А вскоре после того, как они ступили в золотые леса Рифта, мелькнул второй указатель, и перевал окончательно выпустил свою добычу из острых челюстей. И на том спокойствие их пути, похоже, закончилось. Первыми признаки обеспокоенности выказали лошади. Они, шедшие почти лениво, вдруг вскинули головы и застригли ушами, втягивая воздух. Мерин вообще остановился, упираясь всеми четырьмя и пятясь. — Хэй, Герт, тише! — заговорил Морис, успокаивая коня и недоумённо оглядываясь. Тяжёлое зловонное дыхание достигло обоняния Мираэль, и она сморщилась, тут же вспоминая, какое именно создание так «фонило». — Тролли! — рявкнула Мираэль, и, как по команде, все трое нашли взглядами опасность. Вразвалочку к ним из рощицы спешили четыре уродливых коричнево-бурых создания, примерно в полтора раза меньше, чем их ледяные собратья. Но это не мешало им возвышаться на полголовы над самым высоким человеком, и, соответственно, быть куда сильнее. Мираэль схватилась за лук, но госпожа Араин сжала её плечо. — Управляй лошадью, не тревожь руки! — строго сказала она, сразу же превращаясь в непреклонную целительницу из Хелгена, коей её запомнила Мираэль. — Мы сами! Морис уже окутал своего коня «Успокоением», Мираэль подвела нервно храпящую кобылу к нему, поставив лошадей «валетом», оберегая тылы друг друга, и приготовилась Кричать. А потом всё смешалось в какофонию звуков и запахов. Трое из четырёх троллей были повержены, не достав до лошадей, но когда на «подмогу» им выскочили ещё четверо, Мираэль стало не по себе. Жрица и маг вряд ли могли отбиваться вечно, да ещё и оберегая лошадей и калечную девушку, что могла использовать лишь Голос. Пальцы судорожно сжимались в кулаки, не чувствуя надёжной рукояти эбонитового кровопийцы. Подмога пришла, откуда не ждали. С противоположной стороны дороги со злым рёвом вылетели три тролля… в броне. И кинулись на других троллей. — Это что ещё такое, Обливион его подери? — прошипел Морис. — Даэдра его знает… — в тон ему ответила Мираэль, глядя как за троллями с воинственным гиканьем вылетели четверо всадников. Что скакуны, что люди — были очень хорошоэкипированы. Под тяжёлым галопом лошадей содрогалась земля, всадники держали в руках одинаковое оружие — молоты, которые своим видом что-то напомнили Мираэль. Но сейчас думать о таком было вовсе недосуг. Следовало понять, друзья или враги перед ними. Кто знает — может, расправившись с дикими троллями, «спасители» кинутся на них. Однако они не кинулись. Едва затих последний дикий тролль, один из всадников поднял забрало мощного шлема и резко свистнул. Бронированные тролли мгновенно повернули вспять и остановились около… эм… хозяев? Те лошади даже ухом не повели, что подтверждало догадки Мираэль. Невольные помощники сидели в сёдлах напротив них, замерев, словно и не было сейчас схватки. Лишь один стянул шлем и спешился. Мираэль с Морисом переглянулись, и нордка поняла, что разговора с чудно́й компанией не избежать. Более того, говорить предстояло именно ей. Мираэль соскользнула с седла и, словно по команде, спешившийся мужчина сделал несколько шагов вперёд. Мираэль, спиной ощущая напряжение товарищей, словно выполняя некий ритуал, сделала ровно столько же шагов, сколько и незнакомец. Они сошлись на длину двух метров, и тогда незнакомец — судя по лицу, редгард — заговорил: — Приветствую тебя, незнакомка. Я — Изран, охотник на вампиров. — Голос у него был хриплый, какой-то надсаженный, в общем, для слуха не шибко приятный — мужчина явно баловался табаком. -Приветствую тебя, охотник на вампиров. — Сдержанно-церемонно ответила Мираэль. — Я — Мира, тан славного владения Вайтран. И я, и мои друзья искренне благодарим вас за помощь. Пожалуй, мы бы не справились, не поспей вы нам на помощь. — Это не более, чем случайность, — заметил Изран. — Но мы рады помочь нормальным людям, даже случайно. Советую вам быть осмотрительнее, в здешних лесах в последнее время слишком много нечисти. И я говорю не только о троллях. За девятнадцать лет Мираэль ни разу не довелось столкнуться с вампирами. К счастью, наверное. Пожалуй, она хотела, чтобы так продолжалось и далее. — Мы будем иметь в виду, — вежливо сказала она. — Спасибо за предупреждение, Изран. Пусть боги хранят вас. А теперь прошу прощения, но у нас имеется не требующее отлагательств дело. — Разумеется, — кивнул Изран. — Удачного пути под солнцем, Мира. Разъехались в менее напряжённом молчании. Мираэль наконец поняла, что напомнила ей экипировка охотников на вампиров. Такую броню и оружие носила организация, гордо именующая себя Стражей Рассвета. Действительно охотники на вампиров. И, в отличие от самих кровососов, ребят из этой Стражи Мираэль видела в Бруме, в Имперском городе, в Кватче — везде, куда заносило её с отцом. Стражи Рассвета зазывали в свои ряды рекрутов, пропагандируя полное уничтожение вампирской заразы. Как-то такой вот «рекрутер» подошёл и к Милтону, но был вежливо послан на все четыре стороны. Отец потом долго фыркал. Стража Рассвета, несмотря на благое дело, не была в особом почёте, равно как и группировка «Дозорные Стендарра», что занималась уничтожением мелкой нечисти — приспешников даэдра, диких атронахов, спригганов и иже с ними. «Многовато нынче мелких сошек развелось», — ворчал Милтон. — «Назовутся как-то по-особенному, и ходят, перья распустив, а толку — чуть». Мираэль не знала, так ли уж был прав отец, хотя, безусловно, была на его стороне. Передавшаяся от матери привычка тасовать факты, рассматривая и «обнюхивая» их со всех сторон зачастую мешала ей быстро выразить свою точку зрения. Зато обеспечивала беспристрастность суждений. Оказывается, и в Скайриме Стража есть. В принципе, кто бы сомневался. Однако Мираэль понадеялась, что это их последняя встреча. Не слишком приятное впечатление они на неё произвели, что поделать. ****       Айварстед, отстроенный после нападения дракона, встретил путников повседневным гулом и типичными для деревушки запахами. Невольно Мираэль задрала голову, словно пытаясь разглядеть Высокий Хротгар. Но, разумеется, не смогла — гора, начиная примерно с середины, всегда была скрыта облаками, сейчас — серовато-стального цвета, свидетельствующего о приближении дождя. Всадников провожали взглядами — видимо, как и всегда, не столь часты здесь были гости. Спешившись и привязав лошадей к коновязи у таверны, они втроём зашли в «Вайлмир». Мираэль и госпожа Араин направились к стойке, где трактирщик что-то черкал в учётной книге. Морис присел у очага, расслабляясь. Лошадей он заключил в защитный контур, так что ни один любопытный, и, тем паче, нечистый на руку, не сможет подойти. — Чем могу служить? — поднял голову мужчина. — Комната нужна. На… — Мираэль вопросительно покосилась на жрицу. А та незамедлительно ответила: — Две недели. — Мы не предоставляем жильё на столь долгий срок… — виновато сказал трактирщик. — Да по́лно тебе, Вилхельм. — Скрипуче заговорила старуха, что казалось, дремала в тёмном уголке. — Неужто не видишь, кто почтил своим присутствием твою таверну? Это же Довакин, что спасла нас от дракона. — О, правда? — мужчина засуетился. — Прошу прощения, госпожа, не признал. У нас свободны три комнаты, выбирайте любую… — А, то есть, не будь я Довакином, мне пришлось бы везти свою истощённую подругу, куда-нибудь ещё, где её приняли бы на столь долгий срок? — голос Мираэль из нейтрально-вежливого стал ледяным. Ей наглядно продемонстрировали, что порядки здесь таковы: если ты никто, то вали на все четыре стороны, и в час нужды на тебя и не глянут, а имеешь за собой громкое имя — примут с распростёртыми объятиями, обогреют и обслужат. И это знатно разозлило. Однако госпоже Араин и впрямь требовался отдых, и лишь поэтому Мираэль не развернулась, грохнув дверью и не поехала на поиски иного места. Она вытащила из сумки кошель с золотом, отсчитала сотню золотых и положила на прилавок. Это было много больше, чем требовалось просто за комнату, и чтобы трактирщик не подумал, будто остальное — чаевые, Мираэль холодно пояснила: — Здесь — гарантия качественного обслуживания, включающего в себя питание и, когда понадобится, квалифицированный уход. И если я узнаю, что за время своего пребывания здесь госпожа Араин была чем-то недовольна… Судя по закивавшему, аки болванчик, трактирщику, договаривать не понадобилось. Всё и так было ясно. Жрица ни слова Мираэль не сказала — вряд ли ей тоже понравилось, как изменилось поведение Вилхельма, едва он узнал, кто перед ним. После того, как выбрали комнату для госпожи Араин, они заказали ужин. Мираэль отдыхать совершенно не хотелось. Слишком важным было дело, что гнало её вперёд. — Гроза собирается, — сказал Морис, вернувшийся с улицы и заставший Мираэль за сборами. — Переждать нужно. — Нет, — спокойно откликнулась Мираэль. — Нельзя. — Мира, вашим лошадям надо отдохнуть, да и вам не мешает, вы ведь совсем близко. — Принялась уговаривать её госпожа Араин. Морис же, явно недовольный отказом, сидел, не шевелясь. Девушка покачала головой, и тут он решил высказаться. — Я не поеду. Мираэль посмотрела на него с недоумением, и пожала плечами. — Да отдыхай на здоровье. Тебе не к спеху. А я не имею права на отдых. — Сказала она, накидывая на плечи плащ. — Куда ты поедешь с больными руками? — вспылил маг. — Сгинешь к даэдра! -От непогоды ещё никто не умирал. — Хмыкнула девушка сдержанно. — Я не об этом и ты прекрасно знаешь! — вконец вышел из себя бретон. — Да, знаю, — кивнула Мираэль. — Если так переживаешь, то встретимся в Святилище. — Но… — Морис, — голос её выражал лишь усталое спокойствие. — Сколько ты в Скайриме? — Третий день. — А я — второй год. И ты думаешь, тем, что я до сих пор жива, я обязана везению? Довакинству своему? — Мираэль покачала головой. — Даже без рук я вполне способна постоять за себя. Я ни в коей мере не умаляю значения твоей помощи, но у нас с тобой разные цели. Тебе — лишь увидеть Великое Древо, а мне предстоит попытаться исправить страшную ошибку. И чем быстрее я это сделаю — тем больше шансов, что всё пройдёт удачно. Я больше не могу ждать. Мы и так слишком задержались. С этими словами Мираэль покинула таверну. Небо хмурилось всё сильнее, но девушка и ухом не повела. Лошадей она нашла под навесом, дожёвывающих корм. Пока Сольвлин доедала, Мираэль оседлала её, выправила из-под попоны капор, застегнула, защищая шею лошади от грядущей непогоды. Едва приготовления были закончены, Мираэль села в седло тем же способом, что и раньше, накинула капюшон на голову, и слегка пришпорила кобылу, направив на северо-восток, на ходу доставая карту, пока была возможность. Вышедшая из таверны жрица долго смотрела вслед всаднице, тихонько прося Аркея уберечь ретивую от беды. Солнце уже садилось, а Мираэль предстояло преодолеть почти два десятка километров. Святилище Великого Древа располагалось на востоке от форта Амол и на севере от Чёрного Брода. Путь Драконорождённой пролегал по укрытым средь холмов ложбинкам, к Чёрной реке, пересечь которую удобнее всего было именно около шахтёрского посёлка Чёрный Брод. Уточнив путь по карте, Мираэль создала магический огонёк и наконец вытащила письмо Хадвара. Развернув свиток, девушка углубилась в чтение, что, впрочем, не мешало ей вслушиваться в подступавший к ним со всех сторон сумрак вечера. «Здравствуй, Мира. Как твои дела? Давненько не слышно от тебя ни слова. Неужто совсем забыла меня? А я вот тебя — нет. Всё так же жду ответов на свои письма, но ты молчишь. С учётом того, сколь нелегко тебе пришлось, я могу понять твоё молчание, и всё же я волнуюсь. Напиши мне, пожалуйста, что с тобой всё в порядке, иначе я организую поисковый отряд. С нетерпением, Хадвар.» — О как, — хмыкнула Мираэль, сворачивая свиток. Друг и впрямь писал ей три раза с той поры, как Мираэль покинула Хаафингар. Но у неё не было ни сил, ни желания общаться с кем-то. Даже с Хадваром. Хотя письма, она, конечно, прочла. Лишь одно из них выражало сочувствие. Кратко, но тепло, как подобает солдату и другу, Хадвар выразил ей свою моральную поддержку, не позволяя даже помыслить о том, что её жалеют. Однако, похоже, у него заканчивалось терпение, или же её молчание его действительно так напрягало. Пустил в ход тяжёлую артиллерию. В том, что он способен бросить отряд на её поиски, Мираэль не сомневалась. «Напишу, как вернусь в Вайтран», — подумала девушка, подключаясь к просмотру окрестностей. Постепенно становилось всё тише, звери и птицы стихали, готовясь к ночлегу. Потемнело сильнее, и раздался характерный шорох — первые капли дождя опустились на землю, всё умножаясь. Для этого времени года в Рифте характерны грозы со шквалистым ветром, но даже это не заставило Мираэль остановиться. Напротив, она дала Сольвлин подбадривающего шенкеля, переводя на размашистую рысь. Съехав с главной дороги, Мираэль избегала взбираться на холмы, чтобы не нагружать лошади ноги, а ехала между ними, безошибочно держась нужного курса. Так дольше, но безопаснее, да и магический огонёк не позволит кобыле споткнуться. Он стлался у самой земли, освещая около полутора метров пространства впереди, так что шла Сольвлин уверенно, хотя размягчающаяся от влаги земля всё чаще чавкала под копытами, словно пыталась её удержать.       К реке прямо напротив Чёрного Брода Мираэль выехала, когда совсем стемнело. Хотя ещё было не поздно, но сегодня ночь обещала быть безлунной, да и тучи не улучшали дела. Дождь медленно перерастал в ливень, рокот грома и редкие высверки грозы рождали инстинктивное желание остановиться, спрятаться от непогоды. Но оно было подавлено одним лишь образом Вилкаса, мучавшегося от боли.       Мышастая кобылка уже на галопе миновала Чёрный Брод, повинуясь хозяйке, и помчалась дальше, разбрызгивая грязь из-под копыт, с каждым метром приближая нетерпеливую всадницу к заветной цели. 30-е Огня очага — 3-е Начала морозов