***
Первый вечер под крышей дома Снейпа получился престранный. За ужином, заказанным из какого-то кафе, хозяин был церемонно вежлив, что крайне удивительно смотрелось как по сути, так и в связи с окружающим интерьером гостиной. Впрочем, гостиной эту скромного размера комнатку можно было назвать с большой натяжкой. Старая неухоженная мебель: темный обеденный стол, четыре потрепанных, хотя вполне комфортных венских стула, некоторое подобие шкафчика для посуды, забитого какими-то безделушками. Темный провал камина, больше напоминавшего топку паровоза, над ним на полке всякая всячина. Правда, свет стайки парящих зачарованных свечек скрадывал эту убогую картину. Мягкое золотое сияние заливало стол, превращая помещение в уютную пещерку. Есть пришлось с огромных потрескавшихся тарелок. Зато столовые приборы оказались серебряными. — Может быть, вина? — светски предложил Снейп, откладывая вилку и нож и элегантно прикоснувшись салфеткой к губам. — Эээ, если можно, — поведение хозяина внушало Гарри самые темные опасения, но и подогревало интерес. Снейп взмахнул палочкой, и посуда неторопливо поплыла по воздуху на кухню. За ней вереницей направились свечки, но темнота не наступила, так как мягко полыхнул красным камин. Только после этого мужчина поднялся и вышел. Вернулся он минут через пять, неся в одной руке два толстостенных бокала, а в другой — пыльную бутылку. Гарри почувствовал себя неудобно: судя по виду, бутылка видела молодость Волдеморта, а то и Дамблдора. — Признаться, я не очень-то разбираюсь в вине, — стараясь попасть в тон к ситуации, как можно небрежнее уведомил он. — Это поправимый недостаток, — в ответе Снейпа не было даже капли намека на фирменный сарказм. Ловко выдернул пробку, налил черной с красным отсветом жидкости на два пальца в каждый бокал, жестом предложил выбирать. Некоторое время стояла уютная тишина. Вино было терпко-сладким и крепким. Оно обволакивало гортань и жаром проникало в сердце. По телу разлилась истома. Гарри лениво жмурился на лепестки огня, а в голове звенела блаженная пустота и плавали разные глупые мысли: например, надо ли мыть посуду или достаточно ли уже поздно, чтобы лечь спать. Снейп вздохнул и поменял позу, Гарри скосил на него глаза. Ну вот, сейчас. — Как вам понравилось вино, мистер Поттер? — Вкусно, такое горячее и… — Гарри повертел в воздухе пальцами, пытаясь обозначить впечатление. — О, это совершенно замечательное вино. Обратите внимание на послевкусие: шоколад и цитрус. Эту бутылку мне преподнес полгода назад один мой знакомый… — Малфой? — по привычке невольно заинтересовался гриффиндорец. Снейп бросил нечитаемый взгляд. — Нет, мистер Флиндерс. У него были проблемы с дочерью, я варил лекарство. Гарри кивнул и продолжил с ожиданием смотреть на Снейпа. Голову немножко вело, но сознание оставалось ясным. — Мистер Поттер. Я понимаю, что вы неоднократно излагали, но, тем не менее, не могли бы вы еще раз, совсем кратко, рассказать о том, как начинались эти странности с вашей магией? Ну вот, добрались. Почему бы и нет, он уже столько раз пересказывал. — Ну, сэр, как-то раз я просыпаюсь… — Нет, мистер Поттер, — мягко остановил Снейп. — Давайте по порядку, когда это случилось, где вы были накануне? Ох, ты ж. Совершенно лишние подробности. Смущенно склонил лицо в бокал, чтобы хоть как-то спрятать покрасневшие щеки. — Вы понимаете, мистер Снейп, это было после победы. Мы с Роном Уизли в субботу прошлись, погуляли, и все такое… — Гарри на секундочку примолк и с недоверием покосился на собеседника. Что, даже комментариев не будет? Они тогда с другом здорово набрались и ввалились на Гриммо «на бровях». Но собеседник лишь поощряюще склонил голову. С остановками и заминками, Поттер кое-как пересказал хронологию событий. Уж как помнилось. Получалось скомкано и не очень-то подробно. Снейп вел себя идеально — такой спокойный, заинтересованный. Подбадривал, кивал в нужных местах. Незадачливый рассказчик был уверен, что, уточняя подробности, ему вытрясут всю душу и расцветят эпитетами, но нет. Не прошло и пяти минут, как слова закончились и возвратилась тишина. Снейп меланхолично изучал дно бокала. Гарри осторожно перевел дух и снова завороженно уставился на огонь в камине. — Давайте-ка спать, мистер Поттер. Вам, если не ошибаюсь, рано вставать. Ванная и кухня утром в вашем распоряжении. Прошу вас чувствовать себя уверенно. Во сколько вам на работу? В шесть пятнадцать я помогу вам переместиться в Лондон. Неузнаваемо-вежливый Ужас подземелий призвал короткую толстую свечку, зажег ее беспалочковой магией и учтиво подал Гарри. Тот, чувствуя себя неотесанным чурбаном на приеме у английской королевы, неловко перехватил, едва не коснувшись пальцев Снейпа. Теплый шарик света вокруг язычка пламени приятно дрожал во тьме. Они какое-то время стояли напротив друг друга, будто выжидая чего-то. Немного поколебавшись, Гарри решился: — Сэр, я понимаю, что первое, что приходит в голову, это мысль о каком-то проклятии. Но, наверно, не стоит… В Мунго меня проверяли специалисты по темной магии и сказали, что ничего такого. Просто магия пропала. И покраснел. Ему вдруг на секундочку почудилось, что Снейп вот сейчас, вот прямо немедленно, осознает его полную потерянность для мира магов и выставит за дверь. Хотя нет, не выгонит, кровь же. Мерлин и Моргана, спасибо за счастливое детство, подарившее такой коктейль в венах! Снейп хмыкнул, в голосе прорезались знакомые нотки: — Завтра. Все разговоры завтра вечером. Мы еще обсудим с вами предполагаемое проклятие, я обещаю. А сейчас вы устали. И вы же понимаете, мистер Поттер, то, что целители из Мунго не нашли проклятий, не означает, что их нет. Особенно если их наложил сильный маг. Волдеморт, например. Он иногда был таким… затейником, — в последней фразе, как послевкусие в вине, повис отзвук горечи.***
Снейп лукавил. То, что проклятие есть, не подлежало никакому сомнению. Тогда, после случайного столкновения в Мунго, он ведь тоже не вспоминал о персональной занозе. Вот уж точно по магловской пословице — с глаз долой, из сердца вон. И месяц спустя он с леденящим ужасом таращился на принесенную совой нелепую пластиковую упаковку свежей крови. Как же так? Он, Северус Снейп, мастер окклюменции и легилименции, позабыл стычку с Поттером! Взял и позабыл. Разом ожило в памяти и сложилось в пугающую мозаику все, что предшествовало их скандальному столкновению в коридоре перед дверью целителя. Началом этой истории он мог бы считать один разговор в Мунго. Как-то раз Северусу Снейпу, к тому времени уже вполне обвыкшемуся с новой благополучной реальностью, попался крайне выгодный заказ на серию зелий. Праправнучка Гризельды Марчбенкс в результате странного происшествия очутилась в отделении проклятий. Ее весьма преклонная, но энергичная прабабушка тут же изволила посетить Мунго. Мадам Гризельда быстренько навела там ужас на колдомедиков и штатных зельеваров. И как результат, через полчаса Снейп уже варил первую порцию лекарства. Передав очередную, и весьма дорогостоящую, порцию непосредственно заведующему отделением Гесперу Мерну, он с ним, слово за слово, разговорился о магических особенностях крови. Жаркое обсуждение настолько захватило Снейпа, что он горячился, приводил примеры магических дифракций. Упомянул и то, что найти постоянного донора почти невозможно. Он еще горько пошутил, что стоимость крови сильного мага куда выше золота. Мерн одобрительно кивал и подливал масла в огонь, упоминая те или иные сложные ситуации. Пока они чесали языками, в кабинете крутился молодой пухленький целитель. И вот результат — спустя какое-то время в кухонное окошко зельевара постучалась сова от Симеаса Лоу с предложением купить магически сильную кровь. Снейп примчался в Мунго, можно сказать, в тот же миг. Дорого, конечно. Но кровь, знаете ли, вообще не продают. И ведь это тоже не показалось подозрительным хроническому параноику. Да, Снейп прекрасно был осведомлен о своих недостатках — он недоверчив и, возможно, недостаточно снисходителен к чужим недостаткам. Если хорошо подумать, он даже слегка гордился особенностями своего характера — глупость и лень — не повод для одобрения. Но кровь! Невероятная субстанция. В каждой капле неизменная и всегда разная. Несущая в себе память о всей жизни мага и даже, отчасти, о его предках и при этом меняющаяся от сотни условий. Кровь магических существ — драконов ли, мантикоры — зависит от таких понятных любому ученому причин: как вид особи, место обитания, лунные, солнечные циклы, состояние донора — живая кровь или от мертвой особи, от того молодая ли она, старая, каков пол. Ну и еще десяток правил. Все вполне логично. А кровь мага? Ко всему вышеперечисленному добавьте, пожалуйста, еще условия, которые могут перевернуть все с ног на голову. Приснопамятное «Кровь недруга, взятая насильно». Желание и статус отдающего кровь меняет ее свойства, чуть ли не на противоположные. Для разных целей нужна: родственная кровь, кровь друга, кровь врага. …А как же иначе? Что вообще такое кровь мага? Недаром многие называют ее источником, вместилищем сил. Или все-таки она порождение магии? Как бы там ни было, но именно в крови сосредоточена и сохраняется живая магия. И поскольку магия у всех разная, то и результат взаимодействия с другими магическими составляющими бывает иногда обескураживающе противоречив. Магические загадки с детства были для Северуса Снейпа соблазном и убежищем от житейских горестей. Самая большая страсть бывшего профессора, бывшего шпиона и бывшего директора — страсть к исследованию. Ну да, да, красота кипящего котла. И мистика заклинания — когда слово сплавляется с магией и рождается новый магический узор, меняющий реальность. С чем можно сравнить восторг открытия? После изматывающих поисков вдруг объединяется разрозненное и наступает слепящий, сладкий миг озарения. Естественно, что тайны кровной магии не могли остаться в стороне. Снейп с рвением нюхлера собирал трактаты по магии крови — греческие, магрибские, европейские. У него, дементор его зацелуй, лежит полупереведенный трактат «Кровушка убиенных и еще живых» на уфрузе авторства самого Бабая. К сожалению, у любого вознамерившегося изучать магию крови, помимо очевидной сложности, тут же возникало еще несколько подводных камней. Ну, во-первых, настороженно-неодобрительное отношение Министерства. Можно установить десятый способ исследования крови драконов, но вот, выведав очередной способ использования крови мага, главное — не загреметь в Азкабан. И, во-вторых, труднодоступность объекта изучения. Кто же будет добровольно предоставлять свою кровь посторонним? С кровью маги расставались под давлением обстоятельств. Причем в любом случае традиционно со всех целителей, ритуалистов и зельеваров брали обеты, оговаривая использование крови. Ну и как при этом проводить исследования? Долгое время единственно доступная для регулярного изучения у Снейпа была лишь собственная кровь. Потом… ну да, в бытность Пожирателем Смерти и шпионом можно было разово достать кровь магов. Щедро сдобренную отчаянием и болью. И тут вдруг магически сильная кровь. И, о чудо, отданная добровольно живым сильным волшебником. Эта неизвестно откуда появлявшаяся кровь кружила зельевару голову. Ее свойства мало того, что были уникальны и плохо поддавались идентификации, так еще и обладали совершенно солнечным настроением. Судя по всему, в крови были элементы как светлой, так и темной магии. Однозначно удалось выявить остатки слез феникса и несколько видов змеиного яда. Механически варя в первой половине дня зелья на заказ, Снейп так и этак мысленно прикидывал, составлял цепочки экспериментов, которые стоило бы испробовать с этой таинственной кровью. О! Это была головоломка, загадка, вызов! Радостное возбуждение и знакомый творческий зуд охватывали его при одной мысли о волшебной крови. Анализировать ее — все равно, что изучать саму магию. Что уж говорить о возможностях, которые он получит, если сможет выделить и закрепить отдельные ее свойства. Так и повелось — раз в месяц, в последнее воскресенье, где-то в районе обеда, прилетала сова от Лоу, и Снейп аппарировал в Мунго, где к взаимному удовольствию менял деньги на фиал крови. Перед получением новой порции крови, зельевар ходил как в лихорадке, предвкушая новые эксперименты. В тот день нетерпение было столь велико, что он, не дожидаясь совы, явился в Мунго. К его негодованию, этот проходимец в целительской мантии долго делал вид, что не понимает Снейпа. И лишь когда взведенный зельевар перешел к завуалированным угрозам, Симеас Лоу назвал немыслимую цену. Ему даже на миг показалось, что целитель ляпнул сумму с единственной целью — отвязаться. У Мастера зельеварения был солидный доход и остатки средств от денежного вознаграждения за орден Мерлина, не потраченные на обустройство лаборатории в доме. Но сто галлеонов! Он помнил бессильную ненависть, с которой выскочил из кабинета. Тогда-то его взгляд и упал на парня в магловском костюме с рассеянным выражением на лице. Озарение прошило как молния — Поттер. Дракклов Поттер, со своей героической кровью!!! Феникс-Фоукс, Авада, змеи. Змеи… что, василиск? ВАСИЛИСК??? Во имя Мерлина! Адаптированная к яду василиска кровь! Парселтанг. Можно было бы провести такие эксперименты! Если бы негодяй не заломил несусветную цену. Поттер-Поттер-Поттер! Всегда в его жизни… Поттер. От ненависти выцвел мир перед глазами и застучало в висках — его исследования, можно сказать, ЕГО кровь, которую у него отнимает жадный невежда! Снейп был готов растерзать обидчика. Единственное, что остановило — чистейшее изумление на лице недотепы. Выражение лица растяпы, когда зельевар орал ему в лицо про галлеоны, объясняло если не все, то многое. После бегства Поттера, Снейп ворвался в кабинет к Лоу, распотрошил его память и ужаснулся нелепости ситуации. Все воспоминания Симеаса Лоу о Поттере носили рваный, дерганый характер. Деньги — кровь! Очень похоже на те, которые оставляла темная магия. Но следов Обливиэйта не было. А еще Снейп разом осознал, что уже давно, очень давно, в прессе нет упоминания о победителе Волдеморта. Последняя статья Риты Скитер была в годовщину Победы. До того и после — ни слова. Да и встречаясь с Минервой на день ее рождения в октябре, он, невиданное дело, не слышал ни слова о золотом любимчике. Память подсказывала — на выходе из Мунго он был взбудоражен, полон желания разобраться в ситуации. А вот добравшись до дома, преспокойно уселся читать книгу. Даже не вспомнив ни о какой крови. Мысль ускользала прочь. Наваждение. Пока он изучал кровь, не зная, чья она, то интерес не ослабевал ни на секунду, но как только к крови приплюсовался сам Поттер, забыл и о крови, и об исследованиях. Что же получается — при встрече Поттер воспринимался как обычно, но затем некая сила увела внимание от него, как от чего-то незначительного. Не дала сосредоточиться. Похоже действует зелье рассеянности. Но не могли же им напоить половину магической Британии? Значит, проклятие. Избирательное проклятие. Невероятной, чудовищной силы. Кто мог наложить такое? Волдеморт? Возможно. Эйвери, Нотт, Малфой? Маловероятно. А если кто-то со стороны победителей? Кто обладает знаниями и силой для подобного? Министр? Старая семья? Родовой артефакт? Ну, хорошо. Сейчас первоочередная задача - защитить хотя бы собственный разум. Как же противостоять мороку? И причем быстро — в прошлый раз хватило одного отвлечения от ситуации, чтобы напрочь позабыть о золотом мальчишке. Несколько секунд, пока руки раскладывали пергамент и шелк на столе, готовили перо гиппогрифа, Снейп чувствовал жгучее желание выбросить кровь и тогда уж точно на всю оставшуюся жизнь забыть про Поттера. Так Поттеру и надо. Живет же он где-то, по виду вполне благополучно, хотя и не в магическом мире. Или все-таки в магическом? Иногда Снейпу чудилось, что вся его жизнь так и будет крутиться вокруг лохматого несдержанного недоучки. Причем Джеймс был только безобидной предтечей. Он, по крайней мере, вызывал чистую ненависть, а не тот сложнообразованный коктейль чувств, который возникал при виде его отпрыска. Возможно, если не предпринять отчаянных усилий, то и посмертие тоже. Сомкнется перед глазами свет. И из вечной тьмы вынырнет челн, направляемый сильной рукой. Харон причалит к берегу, поднимет лицо, и Снейп увидит знакомый блеск зеленых глаз, худые обрезанные скулы и лохматую шевелюру. Вздохнув, он взял перо, обмакнул его кончик в кровь и склонился над столом. На разложенной шелковой ленте, кровью победителя Волдеморта, Северус выводил рунной вязью краткий пересказ ситуации. Внизу пририсовал защиту от всего, что смог упомнить — стихий, умысла и намерения. Пергамент украсила защитная пентаграмма с выведенным именем Поттера в центре и символами стихий на лучах. Поразмыслив, призвал узкий браслет, прикрепил к нему маленькую, на скрупул, емкость темного стекла, наполненную кровью Поттера. Расчертив схемы, прочитал заклятье над браслетом. Достаточно ли этого? Непонятность ситуации действовала на нервы. Оставалось только надеяться. На всякий случай пакет с остатками крови под консервирующим заклятьем (основную часть зельевар перелил в специальную емкость для хранения) остался на прикроватной тумбочке спальни.***
Следующий шаг — найти самого Поттера. Кошмар ситуации заключался в том, что на мальчишку не действовали чары. Ни поисковые, ни следящие — он ведь бросил в спину выскакивающему из Мунго Поттеру не самую простую связку следящих заклинаний. Просто по привычке. Но нет, они соскользнули. Совершенно непонятно, как такое могло быть. Основа основ - поиск по крови был неустойчив и показывал размытое местоположение. Снейп оббегал несколько районов и пролазил по сознанию десятка маглов, прежде чем в чьих-то воспоминаниях мелькнули знакомые растрепанные волосы и безалаберно-летящая походка. Каждый вечер Снейп с ужасом представлял, что утром может проснуться, позабыв неуловимого гриффиндорца. Спокойствия к и без того небезупречному характеру это не добавляло. Поэтому уж когда Поттер нашелся, он был готов вцепиться в него зубами. А якобы потеря магии? При такой-то крови. Магическая сила в дементоровом мерзавце несомненно была, ощущалась. Но при этом, сюрприз! Стандартные заклятия ее не видели. И сам Поттер искренне не чувствовал и не мог использовать. Полная закрытость от воздействия посторонней магии при огромной мощи внутри. Против правды не попрешь, Поттер силен и непредсказуем. Да что уж там, легилименция не удавалась. Если раньше Снейпу частенько приходилось закрываться окклюменцией от нерадивого отродья Джеймса, чтобы не быть погребенным случайными образами, мелькавшими в наглых зеленых глазенках, то теперь в них было не видно ни-че-го. И это внезапно прорывавшееся львиное достоинство. Ведь Поттер действительно в нем не нуждался. По крайней мере думал, что не нуждается. Мог развернуться и уйти. Так что маг просто-напросто боялся далеко отпустить Поттера. Кровь-кровью, но ведь он ее изучал и раньше, не особо задаваясь вопросом о том, чья она и почему с такой легкостью ее продают. Разумнее всего, чтобы незадачливый герой болтался перед глазами. Придется терпеть… но, в конце концов, в этом он тоже специалист.