Она была не такая, как все. Ей нравилось, когда я ей это повторял. Она могла одним словом вывести меня из себя и одним словом сделать так, что я готов был бросить весь мир к её ногам. Я правда её любил... Да и сейчас люблю... Это странное чувство, которое я испытал лишь раз за свою жизнь, когда смотришь в глаза и понимаешь, что жизнь закончится, если она не будет со мной. Первая девушка, от которой я действительно хотел детей. Мне была противна любая мысль о других девушках. Я не замечал никого и ничего. Своей женой и матерью своих детей я хотел видеть только её. Никого больше. Первая девушка, которая в хорошем смысле слова свела меня с ума. И я был только рад этому. Она была необычайно красива, чего стоили одни её глаза, её пронзительный, но скромный взгляд, её милая улыбка и наивное выражение лица... Я не знал, что со мной. Я был очарован ею. Заколдован. Всё моё тело, сознание, мысли были наполнены ею. Я дико её ревновал, знаете, это животное чувство, я готов был убить каждого, кто к ней подойдёт, каждого, кому она улыбнулась, каждого, о ком она ещё могла подумать кроме меня. Обещал убить и её, если она выйдет за другого. И я бы это сделал. Видит Бог. Она должна была принадлежать мне. И это не обсуждалось. Она часто на меня обижалась, но я не мог совладать со своими эмоциями. Она просто не понимала, что я её до смерти любил. Любил со страшной силой. Я очень боялся её потерять. Очень. Она была самым близким и родным для меня человеком. Хоть ссоры тоже не были редкими. На эмоциях могли расстаться по нескольку раз на неделе. А потом, как ни в чём не бывало, признаваться друг другу в любви и говорить о своих чувствах, о том, что не можем друг без друга, до самого утра. Это было волшебное время. Мы многое пережили вместе. Казалось, любовь «до гроба»... Друг другу дали клятву: «Тogether forever»... И она ушла, забрав с собой всё то, что у нас было... Забрав моё сердце... и душу... Но одно я знаю точно: такая история любви не может закончиться «просто так».. Расцвет нашей любви ещё впереди... Она ещё обязательно родит мне сына, у нас будет большая и крепкая семья, и я докажу всем, что мои слова и любовь не были пустой тратой времени... Я сделаю её самой счастливой. Как и обещал. «Мне тебя обещали», Сафарли Э.A.
Айт
Я был зол. Ужасно зол. В голове сейчас бушевал шторм, и не сомневаюсь, что на реке Молочной тоже. Настолько взбешён, что хотелось найти Дину и… узнать, какого Шешу Ирка уехала. Быстрым шагом я добрался до её комнаты. Да, я выгнал её сам, но не думал, что она уедет. Видимо, переборщил, как и обычно… А сейчас я иду в её комнату, чтобы… чтобы вдохнуть запах родной и неповторимой ведьмы. «Гад!» — сказала бы она сейчас, увидев, что я захожу в её покои. Было тёмно. И пахло такой родной ведьмой. Странный и неописуемый, но при этом незабываемый даже спустя годы запах. Но ещё пахло ужином. Я был голоден и почувствовал запах сегодняшнего ужина. Ирка уехала после него. На её тумбе стоял поднос с тарелкой, в которой находилась свежая рыба и морские водоросли, рядом стоял стакан молока и… листочек. Маленький листочек. Схватил его и переключился на змеиное зрение. Из этой записки я узнал, что Ирке… моей Ирке грозит опасность. И да, у неё есть поклонник здесь, в замке. Записка предназначалась ей, и в ней просилось, чтобы она ни в коем случае не уезжала из Ирия, а это значило, что я сам её выгнал. На верную смерть. Она одна, беззащитная и расстроенная. Схватив поднос, я швырнул его в стену, за ним последовала и ваза. Осколки разбитых посудин летели мне в лицо, руки и превращались в целый дождь из стекла, фарфора и чего-то ещё. Всё, что попадалось мне на пути к комнате Ирки (включая блюда, предназначенные голодным Господам), всё летело в разные стороны. Если что-то с ней произойдёт, я не прощу себе… и ей! Ведь она первая предала меня. А может, она действительно приезжала к Дине, и слова матушки правдивы? Любви не бывает? Только боль и разочарования? Ирка лгала?! А даже если так, я всё равно найду и вырву сердце из груди того, кто её хоть пальцем тронет… Я ведь так нагрубил, так обидел… — ЭЙ! Смотри же, куда идёшь, братец! — гневно бросил мне кто-то. Я вскинул голову. Дина. — Ирка в опасности, — сестрица недоуменно посмотрела на меня.Я сунул ей прямо в лицо эту измятую бумажку… — Что это? — я взглянул на свою руку. И не будь Ирка похищена, я бы рассмеялся. Бумажка была не просто мокрой и измятой, а покрытой льдом. Идеальные Динины бровки поползли на лоб, и, быстро сообразив, что происходит, она схватила меня за руку. Внутри всё билось и колотилось. Я боялся потерять свою родную Ирку навсегда, а ведь сам виноват. Прости меня…