***
— Где я? — недоумённо пробормотал Гром. Он помнил лишь странное прикосновение Белогривки, а дальше была сплошная темнота. Что ж, наверное, это и есть испытание Звёздного племени. Гром осмотрелся. Местность, окружающая его, была очень странной и не внушала никакого доверия. Ветви деревьев сплетались между собой в сплошной клубок извивающихся змей. Луны и звёзд не было, значит, в этом мире они отсутствовали. Вместо этого был чёрный туман, низко нависший над головой. Освещением служили какие-то дурацкие на вид поганки, светящиеся жутким неземным ядовито-зеленоватым сиянием. Так выглядела бы плесень, умей она давать свет. Пахло сыростью и затхлостью. Гром не был трусом, однако в этом месте ему было совсем не по себе. — Ну здравствуй, мой хороший, — какая-то пёстрая тень повалила его на землю. Мда, час от часу не легче. Землёй здесь служила какая-то противная болотистая глина. Прости-прощай, чистая шёрстка! — Старая бедная Кленовница совсем извелась, дожидаясь тебя. — Чего тебе от меня нужно? — прохрипел Гром. Говорить отчего-то было трудно и непривычно. Атмосфера и странная трёхцветная кошка практически давили на плечи. — Ах, мой милый Метеор, — приторно-ласково заговорила Кленовница. — Ты стал предводителем, однако добро забывать не следует. Всегда помни, кому ты был обязан этой честью. К тому же, тебе предстоит ещё многому научиться. Ты дал мне захватить себя врасплох. Гром поморщился. Дыхание Кленовницы было несвежим. Ну и ну. Кажется, он крупно попал. Отвратительное испытание. — Отпусти меня, — Гром пошевелился, пытаясь столкнуть с себя странную кошку, утверждающую какие-то глупости и принимающую его невесть за кого. Не получилось. Что ж, а хватка у неё была крепкой. Если уж вцепится в горло — до последнего не отпустит. Сильная и опасная кошка эта Кленовница. — Ладно, Метеор, как скажешь, — собеседница Грома встала, и кот с облегчением вскочил со скользкой земли, расправляя уже успевшие занеметь плечи. Интересно, где Синица, и как отсюда можно выбраться? Не нравилось Грому это место, ой как не нравилось. — Спаси… — Гром не успел договорить собственной фразы. Широко открыв рот, кот с изумлением пялился на новую знакомую. Кленовница была бы очень красивой кошкой, если бы не жуткие ранения на теле. С такими шрамами долго не живут. — Ну, чего уставился, словно в первый раз увидел? — Кленовница сердито зашипела. — Или вспомнил наконец, что решил не иметь со мной никаких дел? Отнюдь, милый, даже и не мечтай, я всегда буду твоим ночным кошмаром. Гром закрыл рот и неопределённо хмыкнул. Он был бы рад вообще не встречать эту сумасшедшую. — Не знаешь, как отсюда выбраться? — спросил Гром Кленовницу. Испытание испытанием, а вот местечко всё же можно получше поискать. Та удивлённо посмотрела на него, а затем расхохоталась. Брр, смех у неё был каким-то безумным и раздражающим. — Выбраться? Ой, не могу, мне плохо! Выбраться?! Ну ты даёшь! — Кленовница продолжала истерически скалить зубы. — Ты бы ещё спросил у меня, зачем котам усы! Чудненько! Смех Кленовницы только подтвердил то, что отсюда следует скорее убираться. И чем раньше, тем лучше. Для душевного и физического здоровья — Неужели отсюда совсем нельзя выбраться? — спросил Гром. Что-то тон у него вышел слишком уж жалобным. С этой кошкой ему следует держаться осторожнее. Она слишком уж непредсказуемая. Гром не знал, что она может выкинуть в следующую секунду. А это очень и очень плохо. — Можно, — Кленовница наконец-то прекратила смеяться. — Тебе надо всего лишь проснуться. Однако на следующую ночь ты всё равно попадешь сюда. Гром понадеялся, что к следующей ночи он завершит испытание и будет уже далеко от этого паршивого леса, которого и лесом язык назвать не поворачивается. Голос Кленовницы в разговоре иногда казался очень добрым. Ни дать, ни взять, заботливая мать журит непослушного котёнка. Однако, несмотря на это, Грому обитательница этого леска внушала какой-то непонятный потусторонний страх. Вероятно причиной этому служили её жуткие шрамы и холодная ненависть, проскальзывавшая изредка в её красивых янтарных глазах цвета мёда, освещённого солнцем. — Ладненько, спасибо за совет и гостеприимство, но мне пора. Племенные дела ждут, — Гром тряхнул головой, искренне надеясь поскорее проснуться. Эх, и как же было хорошо дома. С какой стати он должен бродить по этому месту? Звёздные предки что, не могли выбрать кого-нибудь другого для такой тягомотины со спятившими окровавленными кошками? — До рассвета ещё далеко, — Кленовница торжествующе посмотрела на Грома. — Правда? — моргнул кот. — Здесь время длится так долго. — Не паясничай, — проворчала кошка. — Думаешь, стал предводителем и можешь разговаривать со мной без особого почтения? Я тебе покажу, юноша, как надо со старшими обращаться! — Я просто, — Гром осёкся, поняв, что спорить с настырной кошкой себе дороже. Лучше не терять время. Стоит как можно осторожнее распросить её о грядущих испытаниях и Синице. Вдруг она что-нибудь знает? — Извини, Кленовница, я не хотел тебя обидеть. Можно задать тебе один вопросик? — Ты уже задал, — насмешливо мяукнула кошка. — Ты не видела здесь одну кошку — она некрупная по размеру, но мускулистая, шёрстка у неё короткая, серого цвета. С таким ещё голубоватым отливом, — Гром решил не обращать внимания на подколки Кленовницы. — Нет, — ответила милая кошка с приветом. — А зачем тебе другие коты? Раньше ты не задавал подобных вопросов. — Да так, — отмахнулся Гром. — Просто праздное любопытство. — Ну-ну, — прищурилась Кленовница и в упор посмотрела на собеседника. Кот спокойно выдержал взгляд. — Что-то ты ведёшь себя довольно странно, — задумчиво проговорила кошка. — Слишком вольно, слишком необычно, слишком спокойно. — Тебе просто кажется, — Гром наигранно улыбнулся. — Что-то тут не так, — резко сказала Кленовница. — Ты не… Закончить вывод Кленовнице не дала Белогривка. Резко набросившись на кошку, умершая одним прикосновением лапы усыпила трёхцветную. — Слушай, Гром, времени у нас мало. Я расскажу тебе вкратце о жизни племён и о том, что тебе предстоит увидеть. — Я был бы очень признателен, — у Грома аж лапы подкосились от облегчения. — И вообще, что это за шутки с перебрасыванием в другие миры? Предупредить нельзя было? У меня чуть сердце в лапы не ушло! — Извини, — судя по тону, сестра Синицы совсем не испытывала сожаления по этому поводу. — В общем, ты живешь в Речном племени, тебя зовут Метеор и…***
— Метеор, проснись, — позвал очень знакомый нежный голос. Вербица? Откуда она здесь взялась? Но ведь она же не проходит испытания? — Что? — Гром поднялся с лап. Он был в какой-то холодной каменной пещере. Рядом с ним стояла Вербица. — Уже утро, мышеголовый, — подруга весело толкнула его лапой. Забавно, но в её варианте слово «мышеголовый» звучало совсем не обидно. Даже наоборот. — Эм, — Гром открыл рот и снова закрыл. — Милый, ты в порядке? — в целом, эта Вербица совсем не отличалась от настоящей. Такая же добрая и заботливая. Да и проницательность никуда не делась. — Всё отлично! — вымученно промолвил кот. — Пошли позавтракаем, если в куче что-нибудь осталось. Я голодна как лиса! — Пошли, — Гром вышел из пещеры. Определённо, эта реальность ему нравилась гораздо больше того мрачного сюрреалистичного леса. Над лагерем поднимался предрассветный туман. Солнце сегодня скрылось за облаками, а воздух был неимоверно холоден. Поляна оказалась вся усыпана снегом, значит, у них сейчас тоже был сезон Снегопада. Сонные коты выходили из воинской палатки. Глашатай с небольшого пня распределял патрули. Несмотря на то, что Белогривка успела за ночь поведать ему многое, Грому всё равно было многое непонятно. Особенно мешало то, что он не знал имена своих соплеменников. — Чащобник, можно мне отправиться в патруль к границе с Грозовым племенем? — Гром вздрогнул, узнав в говорившем своего брата. Каштан выглядел довольно взбудораженным, словно от ответа глашатая зависела вся его жизнь. Интересно, и зачем ему так понадобились соседские коты? — Конечно, Жёлудь, — вау, тут стоит быть довольно осторожным, когда вздумаешь обратиться к кому-нибудь. — Твои раны почти исцелились. — Вот и славно, — вздохнул брат. — Вербовейная, пожалуйста, иди в детскую, — Вербицу тоже звали здесь по-другому. И голос также был хорошо знаком Грому. Лужинка! — Конечно, Лужица, — Вербовейная мигом кинулась к сестре. Лужица тут выглядела очень несчастной. Всегда бодрая и острая на язык кошка казалась теперь собственной тенью. Бока Лужицы резко выделялись из шерсти своей худобой. Глаза подруги были затуманены от горя. Что же с ней произошло? Вербовейная, судя по всему, знала причину, поскольку утешающе прижалась к боку сестры, надеясь крепким прикосновением избавить её от страданий. — Бедняга, — проговорила какая-то старейшина. — Потерять всех котяток от Зелёного кашля. Нет ничего хуже для королевы. Сердце Грома сжалось от сильной боли. Бедная Лужица! Эта реальность совсем перестала ему нравиться. Он помнил весёлых дочек подруги. Неужели здесь они совсем мертвы? Гром кинулся за сёстрами. — Надо бы взять петрушки у Ежевичинки, — горестно покачала головой Лужица. — Я даже и не знаю, что мне теперь делать. — Держись, Лужица, я всегда буду с тобой, — Вербовейная тряхнула головой. Гром заметил в её глазах сильную тревогу. — Мне так жаль, — Гром внимательно взглянул в глаза подруге. Надо было что-то делать. Слишком уж отстранённой и болезненной выглядела королева. — Сожалениями горю не поможешь! — на миг Лужица напомнила коту себя прежнюю. — Великое Звёздное племя, неужто мои Капелька и Лучик были слишком хороши для земной жизни? Гром уныло уставился на мрачное серое небо. Вербовейная аккуратно перестилала старые подстилки в детской. Лужица отрешённо молчала. Её золотые глаза были наполнены такой болью, что у Грома заныла грудь от невыносимого отчаяния и безысходности. — Я закончила, — доложила Вербовейная. — Хочешь рыбки? Я могу поймать для тебя. Если чего-нибудь найду, конечно. — Не надо, — едва заметно качнула головой Лужица. — Я не голодна. — Ты должна хоть что-нибудь есть, — сердито сверкнула глазами Вербовейная. — Я сейчас поохочусь, — попятился Гром. Вербовейная обернулась. — Подожди, я с тобой, — серебристая кошка кинулась вслед за другом. Лужица с облегчением вздохнула. Гром нахмурился. Нет, надо было точно что-нибудь сделать. Территория Речного племени походила на то старое место, где Гром с Каштаном жили в детстве. Тонкие изящные ивы аккуратно склонили свои головки к спокойной, серебристой под лучами слабого солнца сезона Снегопада, реке. Огромное количество воды покрылось толстой ледяной коркой, поэтому коты теперь рыбачили в полыньях. Рыбы было немного, и Гром предложил подруге поохотиться на наземную дичь. Поймав несколько худющих мышей, Гром решил снова спуститься к реке, чтобы Вербовейная, не привыкшая к такой охоте, вновь попытала удачу на рыбалке. Гром уже отвык от ловли рыбы, поэтому теперь он просто наблюдал за серебристой кошечкой, не желая ей мешать. Подруга наловила немного: всего пару крохотных карпиков. — Одного можно отдать Оцелоточке — малышка обожает их. — Угу, — пробурчал Гром, не размыкая пасти. Челюсть немного побаливала от морозов. Гром знал, что в этом мире он являлся калекой. Слава Метеору, челюсть была хорошо разработана, и Гром не сильно переживал о том, как он будет есть. Тело само выполняло нужные приказы. Вернулись они в лагерь к закату. Гром и Вербовейная честно обыскали все потайные и не очень места, однако в такую стужу даже думать о том, что дичи будет много, было смешно и глупо. Желудок Грома пустовал, однако кот самоотверженно отказался от своей порции, ссылаясь на то, что он не голоден. Вербовейная, при помощи Грома и Волнореза, силой запихнула в Лужицу костлявого карася, пойманного другими охотниками. Коты сгрудились друг возле друга, рассказывая различные байки и страшилки. Гром оказался между Вербовейной и Мышеловом. Тёплое дыхание и мягкая шёрстка котов давали достаточно тепла, поэтому кота вскоре начало тянуть в сон. — Эй, Метеор, — Гром недовольно встрепенулся, заметив брата, теребящего его за плечо лапой. Жёлудь выглядел крайне взволнованным и испуганным. — Мне надо с тобой поговорить. Гром стряхнул с себя сонливость. Большинство котов уже разошлись по палаткам. Только Вербовейная о чём-то шепталась с Совокрылом, стараясь не делать излишне резких движений из-за сонного Грома. Оказывается, он умудрился задремать на подруге. Впрочем, та не очень на него за это сердилась. С трудом оторвавшись от тёплого и уютного бока серебристой кошечки, Гром последовал за братом. Над лагерем уже спустилась ночь. Яркие от мороза звёзды уже были разбросаны по тёмно-синему вечернему небу. Заснеженные ивы сияли мягким серебристым светом. Вокруг было светло как днём. Причиной этому были звёзды и снег, в сумерках казавшийся голубым. — О чём ты хотел со мной поговорить? — спросил Гром брата, едва тот привел его к стройной ольхе, посеребрённой инеем, и росшей на самом краю берега. — Это очень долгая история, — вздохнул Жёлудь. — Я знаю, что ты будешь зол и, может, даже не простишь меня, но я чувствую, что должен быть с тобой откровенным. — Я пойму, — мягко произнёс Гром. — Что бы ты ни сделал, я не отрекусь от тебя. Начни с самого начала. — Хорошо, — брат немного помолчал, собираясь с духом. — Я люблю одну кошку уже очень много лун. И с некоторых пор она тоже меня любит. У нас будут котята. — Это же замечательно, — расплылся в улыбке Гром. — Неужто ты и здесь влюбился в Синицу? — Не понимаю, о чём ты говоришь, — Жёлудь недоумённо взглянул на брата. — Ладно, — протянул Гром, сообразив, что невольно взболтнул лишнего. — И как зовут твою милую? — Синегривка. И она из Грозового племени. Думаю, ты помнишь её, ведь вы как-то раз проболтали весь Совет, — выпалил Жёлудь. — Что же, я благословляю ваш союз, — спокойно сказал Гром. — Но ведь она из вражеского племени! И у нас в последнее время не всё гладко. Она сказала, что сама будет растить котят. И они никогда не узнают о том, кто их отец. Я предлагал ей воспитывать их вместе, хотел перейти в Грозовое племя, но она отказалась. Что мне делать? — Вот нахалка! — выдалось у Грома. Он понял, что Синегривка и Синица — одна и та же кошка. Брат отличался невиданной преданностью и постоянством в выборе сердечной избранницы. Гром внимательно взглянул в полные отчаяния глаза Жёлудя. — Вот что, слушай меня внимательно… — Подожди, не торопись, — оборвала его Белогривка. Гром посмотрел на брата, но тот не замечал незваной гостьи. — Хорошенько подумай над тем, что скажешь. Скажи ему, что дашь ответ завтра. Ты должен выслушать все подробности этой ситуации, все возможные последствия твоего решения. — Извини, Жёлудь. Твоя проблема требует тщательных раздумий. Я дам тебе совет завтра. — Ладно, — брат понурил голову. По пути в лагерь они молчали. Гром чувствовал себя ужасно. У брата неприятности, а он словно бы отмахнулся от них. Но Белогривка была права — ему следовало знать, чем обернётся в будущем любое его действие.***
— Почему ты остановила меня тогда? — Гром прищурился, разглядывая свою ночную гостью. — Я всё сейчас объясню. Ты ведь хотел дать Жёлудю совет о том, что кошек иногда не нужно слушать, так? — Белогривка в свою очередь тоже разглядывала Грома. — Ну да, — нехотя согласился кот. — А что? Мой брат должен отказаться от своих котят из-за каких-то предрассудков и прихотей капризной подруги? — Послушай же варианты, мой капризный друг, — голубые глаза Белогривки гневно сверкнули в лунном свете. — Вспомни Лужицу! Если Синегривка откажется от своих детей и передаст их твоему брату, твоя подруга найдёт долгожданное утешение в воспитании этих котят. — С какой стати она будет их отдавать? — вспылил Гром. — Это же не дичь! — С такой, что это не её дети. Синица не влюблена в твоего брата, и котят ему, пожалуй, отдаст, — Белогривка задумчиво почесала правое ухо лапой. — Хм, а что скажет настоящая Синегривка, когда вернется в своё тело? Вряд ли она будет счастлива, — Гром с вызовом подошёл поближе к Звёздной кошке. — Она будет уверена, что это её добровольное решение, — Белогривка дружелюбно взмахнула хвостом. — Правда? — медленно и нарочито ласково переспросил Гром. — Будь добра, объясни, почему это Звёздному племени так понадобилось разлучать мать с детьми? — Новой предводительницей Грозового племени должна стать Синегривка. Её соплеменник и соперник Остролап разрушит мирную жизнь племён. Много котов погибнут из-за него. Что значит одна сломанная жизнь, если большинство котов будут счастливы и целёхоньки? Не лучше ли пожертвовать хвостом ради сохранения жизни? — Хвост тоже нужен коту! Без него он не сможет сохранять равновесие! — возмутился Гром. — Тьфу ты, я о том, что любая жизнь драгоценна! И у мёртвых нет никакого права управлять жизнью живых! — Это выбор самих живых, — огрызнулась Белогривка. — Если ты дашь Жёлудю свой совет, у Синицы его не будет! Подумай, ведь твой брат будет счастлив со своими детьми, а Лужица станет для них прекрасной матерью. В этом и заключается твоё испытание — выбери правильный путь. В этом и будет испытание Синицы. Посмеешь ли ты помешать ей? Любая ошибка будет для неё смертельной. Как и для тебя. — Значит, если Синица отдаст котят Жёлудю, никто не погибнет? — Гром сразу же обратил внимание на последние слова Звёздной воительницы. — Ну, как бы тебе сказать, — замялась Белогривка. — Говори, — Гром подошел к сестре Синицы вплотную. Белая кошка попятилась. — Умрёт третий котёнок Синегривки! — Белогривка отвернулась от Грома. — Но какое это имеет значение? Неужели ты пожертвуешь жизнями многих ради спасения одного котёнка? — Наверное, нет, — нехотя признался Гром. — Что же, я ещё подумаю над этим. — Не забывай, поступай правильно! — напутствовала его Звёздная кошка, перед тем, как вновь отправиться по своим неведомым и загадочным делам.