Ты со мной?

*Yo, listen up heres a story About a little guy That lives in a blue world And all day and all night And everything he sees is just blue Like him inside and outside Слушайте, вот вам история О маленьком пареньке, Живущем в унылом мире И все, что он видит — только синее, И весь день, и всю ночь, Как он сам — внутри и снаружи.* До конца каникул оставалось две недели. Денег уже было достаточно, чтобы купить детали к паккарду. Арнольд правда не чувствовал себя счастливее. Он снова испытывал чувство, будто что-то теряет, либо уже потерял. Эти летние каникулы. Своё детство. Время. С того времени, как его старый класс расформировали, у него больше не было друзей. Джеральд, оказавшись в параллельном классе, нашёл себе новую компанию — парни из школьной бейсбольной команды. Элита школы. Арнольд не злился на друга. Это было закономерно. Интересы меняются, естественно. Это нормально. Часто случается. Но так хочется, чёрт возьми, чего-то устойчивого, вечного в этом бессистемном течении жизни! Не хочется быть полковником, которому-никто-не-пишет. Ой, как не хочется! Арнольд заметил, что в его жизни именно так: инициатива исходит только от него. Просто по-дружески к нему никто не подойдёт, никто ему не позвонит. Обращаются только тогда, когда нужен совет. Просто используют. И это рождает ужасное чувство — начинает казаться, что ты беспросветно одинок. Совсем один в этой жизни. А может, не кажется? Он решил доработать эту неделю, чтобы владелец успел найти ему замену. Работа. Работа заставляла забыть на некоторое время эти мысли, но вечером, когда Арнольд лежал в постели, они возвращались с новой силой. Он долго ворочался, не мог заснуть под властью меланхолии. Он думал о том, как время быстро бежит. Ему уже семнадцать, он может беспрепятственно водить машину! Всего вчера ему было пять, когда он никак не доставал до педалей, а дедушка добродушно подтрунивал над ним. Когда? Когда ушло это время? Утром он нехотя оторвал себя от постели, оделся. Не став завтракать, ушёл на работу. Ещё один бесцельно прожитый день. Каждая минута жизни наполнена смыслом, и понять это можно только тогда, когда она безвозвратно утеряна… «Боже, откуда это ужасное настроение?» — вздохнув, Арнольд посмотрел в окно. Ужасная жара каким-то очень странным образом уживалась с осенне-мутным небом. На улице было пусто, возможно, люди предчувствовали приближение дождя. Очень быстро вечерело. Уже нужно было включить свет, но Арнольд не любил нарушать эту приятную глазу синеватую полутьму. Этот цвет ассоциировался с чем-то холодным. В невыносимо жаркий одинокий августовский вечер телу и разуму хотелось немного прохлады, а вот душе — тепла. А что бы было, если бы Джеральд всё ещё оставался лучшим другом? Как история, жизнь не допускает «если бы». Ничего уже не изменить, хотя считается, что человек способен на всё, будь то склеить разбитую фарфоровую вазу или открыть планету, нарушив ореол её загадочности. Арнольд понимал, почему они с Джеральдом отдалились друг от друга. В их дружбе возникла не проявлявшаяся раньше тень лицемерия и недосказанности. Или проявлявшаяся? Переведя друга в разряд бывших одноклассников, Арнольд увидел то, к чему был ещё не готов. Розовые очки постепенно сползли с глаз. Самое болезненное было то, Джеральд будто не заметил перемены. Он не пытался выяснить причины того, что Арнольд перестал ему звонить, звать его в кино или в гости. Неужели ему правда наплевать? …А если взять, просто взять и позвонить ему? Забыть про гордость, выкинуть её, как вот этот пластиковый, отслуживший своё стаканчик от колы. Что ему сказать? Поздороваться. Спросить, как дела. Даже, может быть, позвать куда-нибудь. Постараться всё вернуть. Ещё ведь не поздно. Никогда не поздно! На улице сгущалась тьма, это могло означать лишь только одно: ливень неизбежен. Всё, что окружало Арнольда, усугубляло его состояние. Будь он дома, он, скорее всего, спустился бы вниз, прошёлся бы по жёлтому коридору, решил бы очередной конфликт между супругами Кокошко, послушал бы байки Эрни, поспорил бы с дедушкой в зелёной кухне и съел пирог с крыжовником, приготовленный бабушкой. Он не заметил, как сорвался с места и оказался у телефона. Схватив тёмно-синюю трубку, набрал цифры, которые на всю жизнь отпечатались в его сознании. Волнение. Нескончаемые гудки. Малость загрубевший родной для уха голос.