Ты со мной?

Над стойкой были маленькие жёлтые светильнички, а полки с алкоголем окаймляли лиловые огоньки. Вот она, барная эстетика во всей своей красе. Когда они сели за стойку, их стаканы были уже почти пусты. Бармен не обошёл их вниманием и сразу же спросил, что они хотели бы. Оба осмотрели его: воронёные волосы, холодные тёмно-синие глаза, длинный нос. До боли знакомая внешность! Осознание пришло, но оно загружалось долго, как на компьютере. - Сид, ты, что ли? – Арнольд сообразил раньше, чем Хельга. – Не может быть! - Опа, нифига себе! Да ладно! Шотмен, Патаки! А вы всё-таки мутите? Я так и знал, - дружелюбно засмеялся Сид. - Я мучу?! С этим волосатиком?! Да ты рехнулся, что ли? Мы просто решили свалить из школы, чтобы отдохнуть. - Ну да, я тебя понял, - саркастически усмехнулся Сид. – А что тебе не нравится? Смотри, какой солидный мужчина, я б сам ему отдался, если бы был девушкой, - Сид продолжал смеяться, Арнольд тоже хехекнул, слегка покраснев. Хельга же разозлилась. - Пфф, тебя ничто не держит, Сидни! - Та ладно тебе, Патаки, расслабься! - Расслаблюсь, когда ты заткнёшься и нальёшь нам уже. - Господи, спасибо, что ещё что-то в этом мире остаётся неизменным. Что вам налить, ребята? Чёрт возьми, никогда особо не дружили, а я так рад вас видеть! Арнольд немного растерялся, но искренне улыбнулся в ответ. У него было ошарашенное лицо. Такое в жизни случается редко, он вообще не думал, что когда-то снова увидит Гифальди. Классе в пятом, он, не объясняя причины, забрал документы из школы, и больше его никто не видел. Отрывочно все слышали, что его родители развелись, так как отец снова запил и чуть не замочил в пьяном угаре и свою жену, и её любовника, которых он застал дома. Любовнику он нанёс ножевое ранение. Но как это должно было касаться бедного ребёнка? - А что ты можешь посоветовать, Сид? Ты уж точно в этом разбираешься, - ответил Арнольд. - Давай только не бодяжь, налей что-нибудь покрепче. - Сказала девушка, минут двадцать назад заказавшая попсовое «Северное сияние», - Сид снова начал смеяться. Он действительно был рад видеть ребят. Такое приятное чувство ностальгии, которое даёт ощущение, что ничего не изменилось, что не было тех прошедших лет, что они остались прежними людьми. Это иллюзия, болезненная только в том случае, если углубиться в размышления. - Это для разгона вообще-то. Что ты понимаешь? - Хельга тоже засмеялась, так как смех у Сида был заразительный. - Могу вам предложить классику: кола-виски, текила с лаймом. Или напиток богов - великолепный джин с вишнёвым или ананасовым соком. - Я не пробовал ничего из этого, - ответил Арнольд озадаченно. – Соблазнительным кажется последний вариант, да и джин звучит красиво. - Пожалуй, можно остановиться на джине. Люблю джин. Внезапно в бар зашла толпа местных мужчин, желавшая посмотреть матч, в котором играла их обожаемая команда. Они требовали пива и зрелищ. - Ребята, простите, я сначала их заказ выполню, иначе они меня на британский флаг порвут. - Я в гневе не менее страшна, - усмехнулась Хельга. - Гнев толпы мужиков меня всё же больше пугает, если честно. Арнольд, бросив короткое «я скоро», ушёл в направлении уборной. Хельга, немного подкалывая, немного злорадствуя, наблюдала за Гифальди, а потом вдруг сказала: - Ты знаешь, а я ведь одно время хотела подработать барменом. Это прикольно. Продаёшь людям радость… - … слушаешь их сопли, нытьё, забираешь хлеб у местного священника, исповедуя грешников. Одна история охерительнее другой! Толпа получила своё пиво и села в зале рядом с самым большим экраном. Хельга заметила, что у Сида сменилось настроение. Пока он наливал сок в джин, он молчал. Затем Сид достал третий стакан, плеснул в него виски и залпом выпил. - Вот тебе и очевидный плюс профессии. - Я уже давно не пил. Кстати, хорошая прививка от алкоголизма видеть напившийся сброд. Когда приходит местная молодёжь, тут вообще жесть. Кто-то засыпает прямо за стойкой, кто-то блюёт дальше, чем видит, кто-то начинает подкатывать ко всему, что движется. - И ты их ненавидишь? – Хельга глотнула джин и изумилась. – Не, этих не осуждаю и не ненавижу. Лишь бы меня не трогали. - Но ты не любишь, когда тебе изливают душу? - Не люблю, когда на меня сливают помои. Есть у меня одна история, от которой я до сих пор отойти не могу. Хельга поставила стакан, подавшись слегка вперед.