~Ретроспектива~
За свою жизнь зельевар не мог вспомнить ни одного случая, когда ему нравился кто-то из студентов. Гарри был первым. Когда Поттер только приехал в Хогвартс, одного взгляда хватило, чтобы понять, что он точная копия своего отца, за исключением глаз. Глаза — мамины. Естественно, Северус гнобил мальчишку раз за разом, все три года его обучения. Но во время четвертого курса, Снейпу пришлось пересмотреть своё отношение к «Золотому мальчику». В то время как раз проходил Турнир Трёх Волшебников. Как же обойдется хоть что-нибудь опасное без участия этого Гриффиндорского недоразумения. Всегда найдёт приключения на свою… гхм… голову. Именно тогда все представления о Гарри разрушились. То, как он справился с драконом, наравне с более взрослыми соперниками — подумать только, даже знаменитый ловец Крам не додумался до использования метлы! То, как Гарри сражался со всеми чудищами, встречавшимися на его пути что в Чёрном озере, где сказалась вся его гриффиндорская сущность и он всё-таки отбил малышку Габриэль у воинственных русалок, что в лабиринте — акромантулы, сфинкс, с его зловредными загадками. То, что он смог вырваться из дуэльного круга при помощи простейшего «Акцио» и убежать от Волдеморта — всё это было настолько мужественно, что профессор невольно проникся к Поттеру уважением. Во время всего турнира Северус присматривал за Гарри, был его личным ангелом-хранителем. И за это время он понял, что совершенно не знал мальчика. Хоть зельевар в душе и изменил своё отношение Поттеру, на людях он оставался всё таким же злобным ублюдком, каким его все считают. Незачем давать «детишкам» повод для слухов. Однажды на уроке зельеварения, Северус, как всегда наблюдая за студентами, задержал взгляд на Поттере… и его понесло. «Как можно было не замечать какие красивые у него руки? А тело? Ммм, просто загляденье. Хорошо, что он играет в квиддич. Новая форма ни черта не скрывает. Можно спокойно смотреть и никто ни о чём не догадается», — думал Снейп, как какой-то подросток. «О, Мерлин, откуда у меня такие мысли?! Ладно, я понимаю еще уважение, благодарность, что-либо еще, но никак не это. Сказал бы ему, он бы меня нахрен послал, как минимум. Чёрт, а я, действительно, ХОЧУ ЕГО. Так и до любви не далеко!» — с ужасом подумал зельевар.***
POV Гарри
Почему Профессор на меня так странно сегодня смотрел?! И самое главное, почему мне так этот взгляд понравился? Сложилось такое ощущение, что он меня хочет, но, Мерлин, это просто невозможно. Нет, правда, даже если и предположить такой вариант — что за гранью реальности, — то он наверняка бы не стал показывать свои чувства и желания перед всем классом. Чёрт, даже Гермиона приходила и спрашивала, не заметил ли я какого-то «странного» отношения по отношению к себе от профессора, а ведь она, как никто другой далека от этих мыслей. Вон даже Рон уже и не знает как ему ещё подкатить к девушке, а она словно и не замечает. А с другой стороны… Это же Гермиона! Она всё замечает и анализирует. Так что вариант про невозможность сего уже нельзя было отвергать ни на сколько. Хотя Гермионе я и сказал, что ей показалось, и сам я ничего не замечал. Вечером я лёг спать с твёрдым решением проанализировать всё, творящееся в классе Зельеварения. На следующий день я решил понаблюдать за зельеваром. Он, действительно смотрел на меня очень странными взглядами, скользил ими по моей фигуре, будто хотел тотчас же снять мантию и остальную одежду, и рассмотреть всё, вообще ВСЁ. И, к моему величайшему удивлению, я был совершенно не против, а даже дважды «за». С того времени я сам стал наблюдать за ним из-под ресниц. И, о чёрт, кажется, мне начинает это нравится. Да, точно, мне нравится всё в нем. И губы, будь они хоть «презрительно скривившиеся», плотно поджатые или «усмехающиеся»; и глаза, такие завораживающие; и даже волосы у него грязные не потому, что он не моет их, а из-за зелий; и его поджарое тело — всё в нём я стал обожать. Это было очень странно для меня. Страшно, боязливо. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Но у меня было утешение: скорее всего я ему тоже нравлюсь. Но не могу же я подойти к нему и спросить, так ли это. Ведь если нет — он меня сразу заавадит. А если да, то… То что? Возможно, прогонит. Возможно, поцелует. Возможно… Блин, как много «возможно»!***
В общем, каждый из них ХОТЕЛ, и боялся сказать. Так и провели они весь остаток четвёртого курса.