Возможно, это взаимно?

POV Гарри

— Ну что, готов? — спросил Северус. Мы стояли в Выручай-комнате. Сегодня она превратилась в тренировочную площадку. В середине стояли манекены, для отработки заклинаний, очень похожие на реальных людей. У стен стояли шкафы с различным содержимым. В одном углу даже висел канат, а в другом стоял сервант с холодным оружием. Я немного поёжился от мысли, что я всем этим должен буду овладеть. Но ведь получается Северус… — Ты будешь обучать меня всему? И даже обращаться с холодным оружием? — обескураженно спросил я. Он лишь гордо кивнул в ответ и повторил: — Готов? Конечно, готов. Обстановку оценил, заклинания уяснил. Кстати, о заклинаниях! Сегодня с утра эти знания мне усиленно вдалбливали в мою головушку. Я сто раз успел пожалеть, что избранный именно я. Не то чтобы мне это когда-нибудь нравилось… Всё-таки в детстве всё было легче. Даже несмотря на то, что детство я провёл у дяди с тётей, которые меня ненавидели. Казалось, что я всё могу, всё умею. Конечно, мне постоянно напоминали о том, какое я ничтожество, но я всегда считал, что они так говорят только из-за ненависти. Я немного прикрыл глаза, вспоминая своё детство у Дурслей. — Иди готовь завтрак, маленький засранец! — орёт дядя Вернон. Его крик слышен даже со второго этажа. От такого громкого звука я просыпаюсь и иду выполнять. Потом он будет меня отчитывать за то, что я немного пережарил бекон, но это будет потом, сейчас же я просто отправился переодеваться в другую одежду Дадли. Да, своей одежды у меня нет. Считают, что я недостоин. — Поттер! — ох! Так задумался, что совсем забыл про ответ. — Да, готов, — поспешно ответил я, понимая что действительно долго молчал. И да, вот отличие Северуса от профессора Снейпа. На уроках он собранный, даже какой-то холодный, не то что дома. М-м, дома? Да-а, я уже его комнаты домом называю. Быстро прижился, что сказать. Чувствуя, что сейчас надо абстрагироваться от всего этого, я «включился» в реальность и стал слушать своего учителя и наставника на вроде как длительное время. И не зря! — Десять кругов по залу марш! — Что? Десять? Да, это он явно погорячился, я уже ко второму кругу чувствовал себя выжатым лимоном. В итоге, когда завершил бег, от меня уже практически ничего не осталось. Так, кучка какой-то массы. Всё тело болело. Хуже бывает только с похмелья. Тогда голова раскалывается так, что легче действительно стать какой-нибудь лужицей. — Ещё 10 приседаний и один раз забраться по канату. Вперёд! — Чёрт! Ещё и свисток где-то нашёл… После выполнения этих упражнений, он дал мне время отдохнуть. Когда я уже стал более-менее радостным и живым, Северус спросил: — Теперь будем отрабатывать заклинания, про которые я тебе сегодня рассказывал. Помнишь их? Я кивнул. О да! Как же мне их не помнить! Я их теперь не забуду, как, впрочем, и поцелуи между рассказами об этих заклинаниях. — Что же, тогда начнём. Первым заклинанием, которое мы будем отрабатывать, будет… Expilliarmus! — Услышав мой недовольный вздох, он пояснил: — Сначала отработка, доведение старых умений до профессионализма, затем уже тренировка новых. Но начнём пробовать их уже сегодня. Он отошёл к противоположной стене и встал в стойку. — Движения, слова ты помнишь. Вперёд! Я подобрался и стрельнул Expilliarmus в Северуса. Он выставил Protego, а моё заклинание не достало адресата. Тогда на меня напал какой-то азарт, и у меня появилась цель достать его заклинанием. А когда есть цель, пути её достичь уж точно находятся. Уже буквально на третьей попытке мой Expilliarmus достиг Снейпа. Когда его палочка улетела, он щёлкнул пальцами, и она сама подплыла к нему. Я стоял, открыв рот. — Беспалочковая, невербальная, — пояснил он. — Будешь хорошо заниматься, так же научишься! Офигеть! Долго удивляться мне не дали и заставили оттачивать заклинания, раз за разом повторяя, пока они не стали получаться идеально. Таким же образом отработал Incarcero, Stupefy, правда уже на манекене, и еще несколько старых заклинаний. Так как времени прошло уже довольно много, мы решили пока попробовать выполнить только первое заклинание из списка, который он мне давал с утра. А он, между прочим, внушительный. — Значит так, слова звучат так: vetitum*, движение почти такое же как Wingardium Leviosa, только на конце нужно сделать вот такой крюк, — напомнил он, одновременно показывая движение. — Понял? Я кивнул, что ж непонятного? Но понять то легко, а вот выполнить, как оказалось, сложно. — Не так! Руку выше подними! Теперь ниже! — только и слышалось со стороны Северуса. В конце концов ему это надоело и он подошёл ко мне, обхватил со спины и поставил руку в правильное положение, провёл моей же рукой правильный жест. О-о-о! А в какой позе мы оказались! Я прижался к его груди своим телом, но он отстранился. Опять! Со вчерашнего дня вообще меня к себе не подпускает, ну, не считая поцелуев… — Северус… — Заклинание, — бескомпромиссно заявил он. Он командует, я подчиняюсь. Спустя несколько минут у меня начало получаться уже вполне сносно. Ещё через несколько минут он объявил об окончании тренировки. — Пошли домой, ты уже еле на ногах держишься. Да уж, я только сейчас заметил, что ноги у меня подрагивают и вообще весь какой-то вялый. А завтра то что будет?! Добравшись до комнат, Северус отправил меня в ванную, сказав лечь потом на кровать в нашу комнату. А как хорошо звучит… Ммм… Холодная вода остудила мой пыл, а горячая согрела мышцы. Не заболеть бы! Бр! Потом я лёг в постель и стал дожидаться Северуса. Он пришёл пару минут спустя, с несколькими зельями, которые поставил сейчас на тумбочку. — Раздевайся, — коротко приказал. Признаться честно, сначала я опешил, потом обрадовался, затем обиделся, — чего это он так резко со мной? — но всё же решил спросить: — Зачем? Северус закатил глаза и махнул рукой в сторону колбочек. А, теперь ясно. Я покраснел, снял одежду, перевернулся на живот и опустил руки по швам. До меня донёсся звук расстегиваемой мантии. Я вздрогнул, но не повернулся. Я доверяю Северусу. Он не сделает ничего из того, чего мне бы не хотелось. Прогнулась кровать, послышался звон стекла, затем я почувствовал на своих плечах холодное зелье. В сочетании с горячими руками Северуса, это было нечто. Вай, как приятно!.. Какие же у него руки! Я не смог сдержать стона, полного наслаждения, когда они коснулись моей спины. Он на мгновенье остановился, но почти сразу продолжил своё занятие. Боль, усталость — всё это уже было не важно, не чувствовалось. под умелыми руками все последствия тренировки словно испарялись. Стоны непроизвольно стекали с моих губ, когда он касался особенно чувствительных участков кожи. Вконец осмелев, руки начали опускаться ниже, на поясницу, ещё ниже, к ягодицам. Аккуратно раздвигая половинки, коснулись дырочки, которая непроизвольно сжалась. Немного покружив, скользкий палец полностью вошёл в моё податливое тело. Столько чувств, и где-то рядом Северус, который это всё вытворяет! Эта мысль возбуждала неимоверно! Каменной эрекцией потерся о покрывало, стараясь скорее получить наслаждение. Сверху послышался смешок, мои руки завели вверх, бёдра приподняли. В меня входило уже три пальца. Вскоре пальцы заменили на… — Ай! — из глаз непроизвольно потекли слёзы, хотя он не вошёл даже наполовину. — Тише, Гарри, тише! — шептал Северус, слизывая слезинки и целуя приоткрытые в крике губы. Когда я немного расслабился, он вогнал член в меня полностью. Боль была просто невыносимая, казалось, меня разрывали на части. Северус как мог пытался облегчить мои страдания. Немного привыкнув, кивнул, чтобы он продолжал двигаться. Такой боли уже не было, скорее жжение и дискомфорт. Потом же не стало и этого. Только наслаждение, только мы, только любовь. Я кричал уже от удовольствия. С каждым толчком наши тела громко, пошло так, соприкасались. Над ухом слышалось тяжелое дыхание. Обхватив мой член рукой, Северус прошептал: — Кончи для меня, Гарри, — и я выполнил его просьбу-приказ. Выстрелив в руку профессора, я сжал свои ягодицы, тем самым тоже подталкивая его к оргазму. Мы без сил свалились на кровать. Впрочем это я на кровать, а он — на меня. Пролежав так какое-то время, Северус скатился с меня и нежно провёл рукой по моему лицу. А мне было так хорошо, так лень что-либо делать, что я быстро провалился в сон, уже не видя, как меня моют, укутывают, целуют и обнимают.