— Вы один? — Пока да, но, надеюсь, не на всю жизнь.
— Джейн, открой, — мужчина стоял у закрытой двери, прижав лоб к деревянному полотну. — Оставь её, Северус, мы ей сейчас не нужны. Девочке нужно время. — Время бессильно, миссис Коралл. Пожилая женщина, которая привела девушку домой в тот злополучный день две недели назад, тепло улыбнулась и сказала: — Нет, Северус. Просто каждому его нужно разное количество. Идём, мой дорогой, тебе нужно поесть, а то совсем бледный стал. — Я не Джейн, мне ваш уход и забота не нужны, почему она пускает только вас? Ладно, я ей никто, но дочь! Мия в чем виновата?! — мужчина начал злиться. — Она не хочет, чтобы дочь видела её слёзы, Северус. Идём. Не будем шуметь. Тяжело вздохнув, мужчина отправился за женщиной. Маг не мог уснуть. Мысли заполнили его разум и терзали душу. Горе девушки, приютившей его, смогло приглушить его собственные душевные терзания, но легче не стало. За все это время Джейн сказала ему только одну фразу: «Не бросай нас сейчас». И он не бросил. Раны давно зажили. И он мог спокойно покинуть этот дом, но он не хотел этого делать. И дело было вовсе не в убитой горем женщине, а в маленькой беззащитной девочке. Он сам не мог понять, почему так за неё переживает. Почему его так тянет к ребёнку, будто он его собственный. За эти дни они очень сблизились. Мия вела себя тихо, иногда плакала, но не раздражала его, а наоборот заставляла сердце сжиматься от боли. На похоронах девочка ни на шаг не отступала от него, словно её тянуло к нему так же, как его к ней. И это мучило Северуса. Он не мог разобраться в себе, объяснить своё поведение. А это для него было худшим наказанием, вызывающим в нем раздражение и злость. Маг тяжело вздохнул и перевернулся на бок. В комнате было темно. За окном барабанил дождь, и лишь вспышки молнии освещали непроглядную тьму. — Сев? — тихий детский голос заполнил тишину комнаты. Маг повернулся. Мия стояла у двери и что-то комкала в руках. Снейп не удивился её появлению. После смерти отца она вовсю стала использовать магию, и зайти в комнату, не произведя ни малейшего звука, для неё было теперь в порядке вещей. — Ты почему не спишь? Девочка шмыгнула носиком и направилась к мужчине. Забросив на кровать свою ношу, которая оказалась плюшевым мишкой, она забралась и сама, поджала ножки в штанишках и села, опустив голову. Мужчине не нужен был свет, чтобы понять, что девочка плакала. — Юная мисс, разве я разрешил залезать ко мне на кровать? — юноша не злился, но решил немного повредничать. Девочка не ответила. Она резко встала и в мгновение ока, повиснув на шее у мага, заплакала, уткнувшись ему в воротник. — Папа. Мне снится папа, — сквозь всхлипы услышал парень. От её слез у него разрывалось сердце. Приобняв девочку, он закутал её в одеяло и прижал к себе. — Он тебе что-то говорил? — тихо спросил волшебник. — Да. Говорил, чтобы я была сильной ради мамы. Что ему там хорошо. Но он скучает по нам. И я скучаю, — девочка заплакала ещё сильнее. — Тише, ребёнок, тише, — маг погладил малышку по голове. — Хочешь, покажу фокус? Парень хотел отвлечь девочку, и решение тут же пришло на ум. — Хочу, — сквозь всхлипы пробормотала Мия. — Тогда смотри. Северус достал из-под подушки палочку и поднял её у них над головами. — Lumos. Комнату озарил нежный белый свет, который слегка слепил глаза, привыкшие к темноте. — Ну как? — мужчина повернулся к Мие и посмотрел на раскрасневшееся, в потеках от слез, лицо. — Это фонарик, — надув губки, сказала девочка. Волшебник улыбнулся. — А так? — маг самодовольно взмахнул палочкой. Столб золотых искр вырвался из ее конца и, закружившись в только им известном танце, они приняли форму, полностью повторяющую заплаканную девочку. Золотая Мия, светясь и немного просвечивая, закружилась под потолком и, превратившись в крошечный цветок, разлетелась на миллион маленьких блесток, которые, опускаясь вниз, стали исчезать. Северус опустил палочку и посмотрел на девочку. От слез не осталось и следа. Она заворожённо смотрела в то место, где только что была её магическая копия, открыв ротик. — Понравилось? Мужчина уже приготовился к просьбе повторить, но был крайне удивлён, услышав совсем другое. — Как ты это сделал? Научи меня! Я хочу знать! — девочка заворочалась, пытаясь выбраться из одеяла, но маг прижал её к себе. — Узнаешь и научишься, когда тебе исполнится одиннадцать. — А это много? Долго? — Девять лет, — ответил маг. — Долго, — насупившись, сказала девочка. — Ну, ничего не поделаешь. Таковы наши правила. И почему я совсем не удивлён, что ты умеешь считать? — девочка улыбнулась. — Да! До двадцати! А наши — это чьи? — в глазах ребенка зажглось любопытство. — Таких, как я и ты. Волшебников. — Волшебников? — восхищённо спросила девочка. — Таких, как в книжках, что мне читает мама? Я буду колдовать?! Северус не переставал удивляться рассуждениям девочки. Порой ему казалось, что по умственному развитию ей лет семь. И эта загадка не давала ему покоя. — Да, будешь. Ты пойдешь в магическую школу. Там работают самые умные и талантливые профессора. И они обучат тебя тайнам магического ремесла. — А ты там был? — маг вновь улыбнулся. — Да, я там учился. Мне даже директор школы предложил преподавать. Учить таких же волшебников, как и ты. — Ты будешь учить меня, Сев? — девочка радостно захихикала и захлопала в ладоши. На сердце мага сразу стало тяжело. Своего решения о смерти он не менял. И теперь на душе заскреблись кошки с очень длинными и острыми когтями. Почему-то мысль о том, что он никогда не увидит Мию взрослой, приносила ему нестерпимую боль. — Нет, не буду. Когда я покину ваш дом, мы с тобой никогда больше не увидимся. Девочка затихла. Несмотря на попытки парня её удержать, она все же выбралась из-под одеяла и, сев, внимательно посмотрела магу в глаза. Время словно замерло, когда он увидел во вспышке молнии, как из больших чайных глаз начали стекать слёзы. Бесшумные неконтролируемые слёзы. — Сев, не умирай. Я не хочу тебя терять, как папу. Снейп замер. Откуда она могла узнать?! Как она это сделала, что это за магия? — Тебе тут больно, — она прижала ладошку к своему сердечку. — Но, если ты умрёшь, то и мне будет тут больно. — Откуда ты это знаешь? Девочка нервно замотала головой и заревела. Резко схватив плюшевого мишку, она съехала с кровати и выбежала в самостоятельно раскрывшуюся дверь, которая сразу же после ее побега захлопнулась, оставив мага в ужасе и смятении. Неужели девочка — легилимент?! В таком возрасте?!***
— Ты есть собираешься? Я в няньки к тебе не нанимался, — мужчина недовольно пододвинул тарелку к ребёнку, но та демонстративно отвернулась. — С голоду умереть решила? — С тебя пример беру, — мужчина опешил, такое поведение девочки в два года его, мягко говоря, шокировало. — Северус, давай я, — Кларис подошла и села на стул рядом с девочкой. — Я есть не буду. — Мия, чтобы вырасти большой и здоровой, ты должна хорошо кушать. Ты же умная девочка, вот съешь ложечку, — женщина поднесла ложку ко рту девочки, но та резко выскочила из её рук и вылетела в самопроизвольно распахнувшееся окно. Самовольное передвижение ложки с кашей вызвало у няньки истерический вопль, а у мага тяжёлый вздох. — Obliviate, — произнес мужчина, достав из кармана брюк палочку. Женщина потеряла сознание и осела на стуле. — Мия. Это уже четвёртый раз за последние два дня. Ты хочешь, чтобы твоя полоумная нянька в конец тронулась?! Какого черта ты стала показывать перед ней свой характер? Злишься на меня?! Прекрасно! Тогда и злость вымещай на мне, а не заставляй Кларис убегать, сломя голову, то от бегающих стульев, то от летающих предметов и уж тем более не вздумай больше поднимать женщину в воздух! Или ты хочешь свернуть ей шею?! По-моему, ты не такая умная, как мне казалось. Девочка зло глянула на мага и попыталась запустить в него несчастной тарелкой. Но её полёт был хладнокровно приостановлен приподнятой ладонью Снейпа. — Это война, юная мисс? — Ты злой. — Это для меня не новость. Ты есть собираешься? С той ночи, когда Мия узнала о его планах каким-то одной ей известным способом, прошло три дня. С тех пор девочка с ним не говорила, а только злилась. Сначала маг бесился в ответ, а теперь это вызывало в нем печаль. И поговорить с ее матерью он не мог, если только вломиться в ее комнату силой. С момента похорон Джейн не выходила из своей спальни и ни с кем, кроме миссис Коралл, не разговаривала. — Я хочу поговорить с мамой. Я по ней соскучилась. — Ты решила со мной заговорить? — спросил Северус у вошедшей в гостиную девочки. Ребёнок не ответил. Мия подошла к дивану и, вскарабкавшись на него, обняла Северуса за шею. — Прости, — тихо прошептала девочка. — Я не хочу, чтобы ты меня бросал. Я тебя очень люблю. Северус не знал, как реагировать. Его сердце ликовало от счастья и разрывалось от боли. Мия за эти дни стала для него как дочь или любимая младшая сестренка, которой у него никогда не было. И ему было все равно, что вызывало в нем эти чувства. Сама мысль о том, что он может принести ей боль, убивала его. Вся надежда была на то, что девочка забудет о нем, когда он покинет этот дом. Мужчина приобнял ребёнка и, следуя порыву, поцеловал в висок. — Я поговорю с твоей мамой сегодня, а ты взамен больше не будешь колдовать в чужом присутствии. Договорились? — девочка кивнула. — Вот и умница. Поднявшись по лестнице, маг постучал в дверь, не надеясь на результат. Как он и предполагал, пять минут он просто простоял в ожидании ответа. - Alohomora. В спальне было тихо и пусто. На разобранной кровати лежало семейное фото и, как понял маг, рубашка Фреда. Убрав в карман палочку, он двинулся в сторону смежной комнаты. Открыв дверь, мужчина замер. У раковины с раскрасневшимися и опухшими от слез глазами стояла Джейн. Не замечая Снейпа, она поднесла к губам синий флакон и приготовилась проглотить содержимое. — Нет! В мгновение преодолев расстояние, разделяющее их, он грубо выбил сосуд из рук женщин и, схватив её за плечи, сильно встряхнул. — Ты что, совсем ополоумела?! Ты что удумала?! Ты о дочери подумала? Или, может, забыла, что рожала?! Звонкий звук и боль от пощечины заставили мужчину прекратить гневную тираду. — Это обезболивающее, кретин. У меня болит голова. — Прошипела женщина. — Какого черта ты приперся?! Неужели ты подумал, что я могу предать любимого и бросить то, чем он дорожил больше жизни? Неужели ты подумал, что я такая же тряпка, как ты, и решу наложить на себя руки? Нет, Снейп. Я буду жить, несмотря на боль, ради тех, кто меня любит, ради тех, кого люблю я, — слова девушки резали без ножа. Он отступил и отпустил её плечи. Женщина же как-то странно на него посмотрела и, издав всхлип, больше похожий на стон, бросилась к нему на шею. — Прости меня, Северус. Прости. Прости, — девушка зарыдала и стала оседать вниз. Придерживая её, маг сел на пол и усадил плачущую Джейн рядом. Женщина рыдала, уткнувшись в грудь мага, от чего свитер тут же стал насквозь мокрым. — Поплачь, — хриплым голосом сказал Северус. — Поплачь, — повторил он вновь, положив руку на голову рыдавшей в его объятиях женщине. Через час обессиленная Джейн заснула. Поднявшись и взяв её на руки, парень отнес её в спальню и, укутав в одеяло, вышел из комнаты с одним единственным желанием. Желанием напиться.***
Магловское виски было слабее, но в отсутствии лучшего приходилось довольствоваться тем, что было. Мужчина сделал один большой глоток и поставил пустой стакан на столик. Слова Джейн не давали покоя. «Тряпка. Слабак.» Да кто она такая, чтобы рассуждать о его поведении?! Парень встал с кресла и, открыв окно, вдохнул сырой ночной воздух. В библиотеке тут же похолодало. Мага затрясло, но не от холода, а от злости. — Кретин! Она права. Да, я трус! Надо признаться в этом самому себе хотя бы! Снейп запустил пятерню в волосы и застонал от безысходности. Он боялся жить без Лили. Не мог существовать с грузом вины. Да и для кого ему жить? Для мальчишки Поттера? Черта с два! Да. Он сын Лили, но посвящать ему свою жизнь, как хочет этого Дамблдор, он не намерен. Вернувшись к столику, волшебник налил себе еще стакан и залпом выпил. Надежда напиться таяла с каждой рюмкой. Виски его не брало. — Жить ради тех, кто тебя любит. Да. А если во всем мире нет ни одной живой души, которая любила бы тебя?! Что тогда?! Как… — но мужчина не закончил фразу. Скривившись, как от лимона, он застонал. Его разум тут же подсунул ему картинку утреннего разговора с Мией. И сердце стало обливаться кровью. Мысль о том, что этот ребёнок любит его, приносила ему радость. Но страх, что это ложь, — боль, с которой даже Круцио Тёмного Лорда не способно сравниться. — Почему она мне так нужна? Кто она для меня? Да никто! Через неделю забудет о моём существование. Врёт она все. Не нужен я ей. Она просто опечалена смертью отца. Мужчина замолк. И голос разума тут же зашептал: «А зачем ей врать? Она ещё ребёнок. Чиста и наивна. Она бы не стала врать». Не осознавая своих действий, маг встал и вышел из библиотеки. Мия спала, уткнувшись носиком в любимого медведя. Подойдя ближе и сев на стул рядом с кроватью, юноша внимательно посмотрел на ребёнка. Странно было осознавать, что этот маленький демон забрал его сердце. — Как жаль, что ты не моя дочь. Тогда бы я смог объяснить, почему я так люблю тебя и готов сделать все, лишь бы ты была счастлива. — Маг положил руку девочке на сердце и, наклонившись, поцеловал в лоб. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как в тени ночного коридора стоявшая у приоткрытой двери молодая девушка с прижатой к груди рукой и со слезами на глазах, улыбнувшись, тихо направилась в свою комнату.***
Выспаться не удалось. Мало того, что сквозь сон мужчину всю ночь мчала дикая головная боль, так ещё добавились и кошмары. Вначале это была Мия со склянкой яда. Она ходила по краю пропасти, и он все пытался подбежать к ней, чтобы предотвратить падение, но не мог, потому что ноги словно приросли к земле. Потом Джейн с изуродованным трупом на руках ревела в ванной его дома в Тупике Прядильщиков. И все это завершала окровавленная Лили, которая с пустыми глазами и мольбами о помощи тянула ему своего сына. Потом, погрузившись в серый туман, он ходил по пустой комнате, где не было, кроме обшарпанных, покрытых гнилью, стен, ничего. Отсутствовали даже окна и двери, а единственным источником света была догорающая свеча, торчащая из головы разорванного плюшевого медведя. Пытаясь выбраться из-за навязанной сном западни, он также пытался принять решение, жить ему или нет. В общем, с дикой головной болью и скверным настроением он спустился на кухню. И каково было его удивление, когда, застыв в дверях, он увидел Джейн. Девушка, что-то напевая себе под нос, готовила завтрак. Увидев его, она приветливо улыбнулась. — Доброе утро, Северус. Надеюсь, ты не откажешься от блинчиков? — Что ты тут делаешь? — пораженно спросил мужчина. — Как что? Я же сказала, блинчики. Ты что, ещё не проснулся? Вид у тебя какой-то больной. Знаешь, иди-ка ты полежи, а я тебя потом позову, как закончу. — Да нет, я, пожалуй, здесь посижу. — Мама! — с криком в кухню вбежала Мия. Подхватив дочь на руки, Джейн крепко её обняла и поцеловала. — Мамочка, я так соскучилась! — И я, солнышко. — Ты больше не будешь пропадать? Это Сев тебя уговорил? Да? — Можно и так сказать, радость моя, — Джейн засмеялась и вновь поцеловала девочку. Вывернувшись из материнских объятий, девочка тут же подошла к магу. Не спрашивая разрешения, она вскарабкалась на колени к волшебнику и, крепко обняв его, прошептала прямо в ухо: — Спасибо. Ты самый лучший. Я тебя так люблю! — в мгновение ока душу парня заполнило счастье. Счастье, которого он не испытывал ни разу в жизни. Впервые он почувствовал, не испытывая сомнений, что его любят. Глаза защипало от подступивших слез счастья и, прижав девочку к себе еще крепче, Северус сказал: — А я тебя люблю, Мия. И в ту секунду, когда прозвучало последнее слово, комнату озарил яркий золотой свет. Голубые переливающиеся нити опутали мага и девочку и, словно пройдя сквозь них, исчезли так же внезапно, как и появились. А вместе с ними исчезли и все мысли о суициде, терзавшие мужчину столько времени. Теперь сомнения его не мучили. И он точно знал, что должен жить. — Чёрт возьми! — взъерошенная женщина, вооруженная полковником, замерла, уставившись на злополучный проем кухонной двери. Там с открытым ртом и вращающимися от ужаса глазами стояла Кларис. Онемев от пережитого шока, она беззвучно то открывала, то закрывала рот. — Пятый, — тяжело вздохнув, сказала Мия. — Пятый, — обречённо произнёс Северус и, достав палочку, направил её на женщину. — Obliviate. Кларис обмякла и сползла по стене с идиотской улыбкой на лице. — Северус? — Джейн с ужасом переводила взгляд с мага на няню и обратно. — Что это значит? — Он волшебник, мам! — весело закричала девочка, по-прежнему сидя на коленях у Снейпа. — Северус? — тихо пролепетала испуганная хозяйка. — Лучше сядь, Джейн. Нам предстоит долгий разговор. Блинчики подождут.***
Резкие порывы декабрьского ветра рвали полы чёрной мантии. Щуря глаза от летящих в лицо снежинок, Северус Снейп шёл по дороге Хогсмида, ведущей в Хогвартс. Несмотря на холод, на душе мага было тепло и спокойно, хотя и не без печали. Сегодня утром он покинул уютный дом, приютивший его ровно на сорок дней. «Какое странное совпадение», — думал волшебник. Весь траур он провёл в тепле и заботе. Может, высшие силы не держат на него зла. Хотя нет, не они. Лили. Она приснилась ему прошлой ночью. Они гуляли у берега озёра. Там, где провели своё детство. Она была, как всегда, прекрасна. Длинные рыжие волосы развевались на ветру вместе с тонким белым платьем, которое, словно вторая кожа, покрывало тело женщины. — Ты, может, все же приглядишь за Гарри одним глазом? А то боюсь, он унаследовал везучесть Джеймса, — словно звук колокольчиков, смех девушки пронзил окутывающую их белую дымку. — Ты ведь все равно, наконец, принял верное решение. Девушка повернулась лицом к магу и остановилась. — Северус. Ты нужен там, не здесь. И дело не в моём сыне. — А в ком? — Узнаешь лет через пятнадцать. — Воодушевляет… Ты простила меня? — в глазах юноши была боль и тревога. Девушка сделала задумчивое лицо и резко двинула парню ладонью по затылку. — Теперь да! — Лили захихикала и побежала к дереву.- Северус Снейп, надеюсь, ты не забыл, как играть в салочки! Парень засмеялся и побежал за девушкой. Этот сон словно отпустил ему его грехи. И первым делом он отправился к Джейн. После того, как она узнала, кто он, кто Мия, она на удивление не испугалась, а наоборот с самодовольным видом заявила, что так и знала, что дело здесь нечисто. Девушка была несказанно рада, что её маленькая дочка — волшебница. Мия же не слазила с рук Северуса, словно чувствуя, что день расставания близок. Он пробыл в доме ещё неделю и, убедившись, что Джейн в порядке, более или менее, принял решение покинуть дом. Утреннее прощание затянулось. Джейн держалась хорошо. Наверное, сказывалось то, что он пообещал их навещать, хотя и не собирался это делать. Мужчине было тяжело принять такое решение, но он не хотел подвергать их риску. Страх, что Тёмный Лорд вернётся, как сказал Альбус, останавливал его. Нельзя подвергать их риску. Мия все утро плакала и просила остаться. И это рвало Северусу душу. — Мы с тобой встретимся. Помнишь? Помнишь наш секрет? — маг не рассказал Джейн о школе. Всему своё время. — Да, — девочка вытерла кулачком глазки и поцеловала Северуса в кончик носа, вызвав у него этим улыбку. — Храни его в секрете, — маг достал из кармана маячок — рубин в медальоне — и протянул девочке. — Я переделал его. Теперь ты сможешь знать, как я. Если увидишь чёрные точки, значит болею. Если вообще почернеет и перестанет светиться, значит меня больше нет. Если же будет такой, как сейчас, значит все в порядке. Всхлипывая, девочка расстегнула молнию на кармашке и убрала медальон. — Я буду скучать, — малышка заплакала и уткнулась парню в шею. — Тише, моя девочка, тише. — Ну что это мы тут сырость разводим?! — Джейн вышла в коридор и протянула Снейпу большой пакет. — Здесь еда, все готово, только разогрей. И не возражай! Ты вон какой худой. Пока дела свои закончишь, опять сухомяткой будешь питаться. А так тебе на пару дней хватит. Мужчина вздохнул и поблагодарил хозяйку. Он знал: спорить бесполезно. Да и потом, от части, она была права. После столь вкусного месяца возвращаться сразу к бутербродам не хотелось. Обняв девушку и попрощавшись, он, бросив с улыбкой последний взгляд на сидящую на руках матери девочку, с хлопком аппарировал прямо в гостиную своего дома. Перед визитом к Дамблдору ему нужно было перевести свои мысли и внешний вид в порядок. В школе было тихо. Шли занятия. Поднявшись по лестнице и дойдя до кабинета, мужчина остановился. «Прекрасно. Пароля-то я не знаю!», — подумал волшебник. И уже собрался направиться к МакГонагалл, как золотая горгулья ожила и, посмотрев на мага, спросила: — Северус Снейп? — Да, — сухо ответил мужчина. — Входите. Поднявшись по винтовой лестнице, маг даже не успел постучать. Стоило ему приблизиться к деревянному полотну, как дверь с грохотом распахнулась. — О! Северус! Наконец-то! Где ты был?! Я себе места не находил! Ты же чуть не умер! И что ты сделал с маяком? Почему от него идёт женская энергия? Северус, что ты молчишь?! — старец с огромной прытью, несмотря на свой возраст, засыпая Снейпа вопросами, преодолел разделяющее их расстояние. А между столом и дверью оно было не малое. — Директор, успокойтесь. Со мной и моим здоровьем все в порядке. Я здесь, чтобы принять ваше предложение о работе в школе, и ещё… — мужчина немного запнулся. И, посмотрев старому волшебнику в глаза, сказал: — Что касается мальчика, я готов взять на себя заботу о нем. В комнате повисла тишина. Северус приготовился к новым вопросам, но вместо этого старик как-то странно на него посмотрел, словно у юноши выросла вторая голова. — Северус, мальчик мой. Дай мне свою руку, — вдруг охрипшим голосом проговорил директор. Не дожидаясь реакции волшебника, Альбус схватил его за ладонь. Не прошло и пяти секунд, как старый маг отпустил руку парня. Посмотрев в голубые глаза, Снейп опешил. Они лучились счастьем, а на лице старика светилась улыбка. — Альбус, что с вами? — подозрительно спросил Снейп. — О! Дорогой мой, ничего! Хочешь чаю? — Дамблдор направился к своему столу. — У меня есть прекрасные пирожные, — парень отрицательно мотнул головой, от чего пряди цвета вороньего крыла, попавшие на лицо, частично скрыли пронзительный взгляд черных глаз. — Знаешь, ты принял верное решение. И я рад за тебя. Думаю, ты можешь начать со следующего семестра. То-то Гораций обрадуется! Старик сел и указал Северусу на стоящее напротив кресло. — Так просто? — изумился парень. — А что же сложного?! Пойдешь пока преподавать в младших классах. А как опыта наберешься, так и старшие возьмешь. Дольку? — Нет, спасибо. А как же ваши вопросы? Вы уже не хотите знать на них ответы? — От чего же! Я заметил, что со старостью любопытство лишь возрастает, мой дорогой. Но вытягивать силой я не хочу. Как захочешь, сам расскажешь, что с тобой приключилось. А пока, я вижу, такого желания у тебя нет. — Да, вы правы, директор. Нет. — Ну вот! Видишь! Так что повременим с этим. А пока, я думаю, тебе стоит отдохнуть. Вид у тебя усталый. Хочешь, я скажу домовикам, они приготовят тебе спальню? В южной башне есть прекрасная комната… — Нет, благодарю вас, сэр, я, пожалуй, отправлюсь домой. — Ну, как знаешь. Тогда я пришлю тебе письмо с совой на следующей недели. Ох! Так и вижу лицо Горация! — старец захихикал в бороду. — Хорошо, директор. Но прежде чем я уйду, вы могли бы отдать мне ваш маяк? — О! Разумеется, мальчик мой. Не думаю, что в нем теперь есть нужда. Тем более, как я понял, на тебя он уже не указывает. — Да, вы правы. Выдвинув верхний ящик, волшебник достал медальон и протянул его парню. Открыв его, Северус увидел рубин. Он переливался нежно-алым цветом, и ничто не указывало на то, что что-то случилось. — Спасибо, директор. До свидания. Парень встал, кивнув на прощание, и стремительно вышел из кабинета. — До свидания, мой мальчик. До свидания. — Альбус, дорогой! Ты тоже это видел? Или я первая в мире шляпа, впавшая в старческий маразм?! — потрёпанный артефакт пошевелил своими полами и вопросительно уставился на директора. — О нет! Тебе не показалось! — Но, Альбус, как такое возможно? Последний известный мне раз слияния душ был более тысячи лет назад! — Я сам пребываю в легком шоке. И ответить пока не могу, но я знаю точно одно. Теперь, наконец, мальчик будет счастлив. — Что ты такое говоришь, старый пень?! У него умерла любимая! Как он может быть счастлив?! — Любовь — великая сила, никогда не знаешь, что от неё ждать и когда. — Надеюсь, ты не собираешься ему рассказать, что он соединен с кем-то? — ворчливо приговорила шляпа. — Нет! Что ты! У Северуса тяжёлый характер. Он не поймёт, пока сам не почувствует… Да, — задумчиво проговорил старец. — Всему своё время.