Пташка и Змей

Оберин смотрит на неё с гордостью и восхищением, что отражаются в его черных глазах, а она его даже не замечает. Пока он стоит за колонной, наблюдая за ней, такой прекрасной и сильной, словно она гордая волчица, возвышаюшаяся над поверженным телом врага и глядящая на него с беспристрастным выражением лица, и только когда Страк проводит рукой по золотистым кудрям мертвой королевы, на её лице мелькает ухмылка, а в глазах блестит огонь превосходства. «Пташке ли тягаться со львами?» —мелькнули в голове Оберина его же былые мысли. Он вспоминал о том, как Бес просил у Оленны Тирелл защиты для неё, но что теперь? Кто и кого должен защищать? Оберин сомневался в том, что Сансе нужна защита, но он знал, что без него она не будет такой как сейчас, ведь не только ненависть придает ей силы, но и любовь и поддержка Оберина. Всё еще не знающая все законы и уловки Красного замка, Санса бы просто так не провернула все эти аферы. Но сейчас она стоит в прекрасном черном платье, расшитом серебряными нитями, с лютоволком на груди, а Серсея Ланнистер, одна из самых сильных, хитрых, умных женщин — лежит перед ней, проиграв бой за власть и свободу. Оберин гордился Сансой и скрыто восхищался, но помимо этого было также чертовски лестно знать, что она принадлежит ему, эта сильная, бойкая, стойкая, некогда пугливая и трусливая, но всё же с сильным и упертым характером Старков и внешностью Талли девушка. Девушка, огонь чьих волос он так любил, с прекрасными сапфировыми глазами, которые вечно опухшие от слез, девушка, с бледным грустным лицом, девушка с алыми пухлыми губами и выразительными скулами. Девушка с Севера, с горячим телом, но холодным и разбитым сердцем волчицы. — Когда-то вы сказали, что любви достойны только дети и никогда нельзя любить своего мужа, — она зарылась рукой в идеально расчесанные кудри мертвой королевы, — а я полюбила. Но не мужа. — Она наклонилась над телом Серсеи, оказавшись в миллиметре от её бледного холодного лица. — Я полюбила Оберина Мартелла, дорнийского принца. И эта любовь даровала мне силы. Она питала меня, точно так же как и ненависть к мерзким Ланнистерам и Баратеонам. Вы говорили, что любовь это слабость, вы себе никогда такую слабость не позволяли, только вот сир Джейме стал исключением. Только вот между нами колоссальная разница, слишком уж мы разные, чтобы я слушала ваши советы. Вы — Ланнистер, Я — Старк. Вами управляла жажда власти и жажда защитить своих детей. Мной правила жажда мести, справедливости, и та же жажда защитить людей, которых я люблю. Но у меня была вещь, которая вам не присуща: я любила Оберина, а вы лишь хотели власти над Джейме, это не любовь. Вам ли не знать, что если женщина влюблена — она способна на всё? Вы учили меня, как выживать в Королевской Гавани, но вот, вы здесь, лежите, мертвая и проигравшая, а вот стою я, перед вами, живая и победившая. Так кто же сильнее, моя королева, волк или лев? — Ухмыльнулась она в губы Серсеи. Оберин был уверен, что будь львица жива, непременно прыснула бы ядом и убила бы Старк на месте одним лишь взглядом. — Я думаю, ответ очевиден. — Я тоже так думаю, — горячий шепот на ухо, грубые горячие ладони чуть ниже живота, и нос среди волос. И голос. Бархатный. Приятный. Будоражащий кровь. Санса знала, кто это. Она знала, что это Оберин. Её Оберин. Она слегка откинула голову ему на плечо. А он гордился. Не мог смог сдержаться и не подойти к ней. Слишком уж она была прекрасна, одетая в вуаль из победы, с ореолом власти, и огнем в груди, который Оберин чувствовал. Воздух накалялся, Санса в гневе была прекрасна, но Санса в миг триумфа еще прекраснее. Он видит его Сансу Старк, другую Сансу Старк, ту, которой восхищался, ту, которой удивлялся, ту, которую любил, ту, которую желал… — Ты пропустишь всё, — прошептал Мартелл, — Джейме уже побежал к Мизинцу. — Не пропущу, — ухмыльнулась Санса, —я всё устроила. Сейчас Лорас скажет, что меня уже убили, а Джейме его ищет, потому что пора убираться, а при поимке — отрицать всё до последнего. Он поймает его в саду. А сейчас, пока те будут медленно пробираться самыми длинными путями, Джейме — искать его везде. Тогда Лорас скажет, что поймал его, и Джейме, как истинный импульсивный Ланнистер, не станет ничего выслушивать, он просто убьет его. Мизинец оправдывал бы себя и даже не вспомнил моего имени, просто не успел. — Леди Санса, вы искусная интриганка, — Оберин провел губами по шее Сансы. — Я училась у лучших, — приподняв бровь, улыбнулась Старк. Она легко вскрикнула, когда Оберин схватил её за копну волос и наклонил прямо лицом к лицу с Серсеей. Он провел руками по округлым бедрам, схватил за волосы и оттянул назад, чтобы доступ к шее открылся полностью, и, пользуясь моментом, он опять ощутил на вкус ту самую кожу Сансы, тот самый привкус, тот самый запах, и эти чертовы ландыши вперемешку с морозным утром и чем-то свежим, прохладным, будоражущим… — Не здесь, — Санса схватилась за бортики золотистого гроба, в котором лежала Серсеся. — Оберин, остановись, не здесь же! Нас могут увидеть! — Крики Сансы были для него слишком тихи, а желание и шепот внутренних демонов слишком громким. Змей не совладал с собой и разрывал оковы, которые сдерживали его звериную сущность. А что может быть хуже, чем зверь, посаженый на цепь, лишенный свободы и не имеющий возможности прикоснуться к такому желанному и близкому? Миг — и прекрасное, легкое платье разрывается на спине, оголяя ямочки на пояснице. Еще секунда, и ткань нежно сползает с плеч и падает где-то у рук. Санса смотрит на бледные губы Серсеи и думает, что как бы там не было, так такого глумления над своим телом Серсея не заслужила, но, когда Оберин проводит губами по позвоночнику, от шеи и до поясницы, Старк забывает обо всём. Не существует ничего и никого. Только дорниец и его горячие губы, сильные руки, возбужденное тело и страстный характер. И только Старк со своим холодным сердцем, разбитым вдребезги, которое собрал именно Мартелл. И только её горящие глаза, которые больше не красные. И бледная кожа, на которой завтра будут отметины. Его отметины. — Ну же, расслабься, — лукавый, ядовитый шепот Красного Змея, и Санса уже полностью отдала себя власти Мартелла. В то же время. — Сир Джейме! Сир Лорас побежал за Мизинцем, он сказал, что тот узнал про тайный ход сквозь пещеру в сады, к чардреву. Там его будет ждать лодка. — Джейме выслушал слугу Лораса и побежал к садам, не забыв захватить собой стражу. Жажда мести смешалась с яростью, творя собой адскую смесь. Тирион пошел за Сансой, чтобы позвать её, ведь то, что он приготовил для неё, может с треском провалиться. Но остановился на полпути к залу и услышал крики, которые издавала девушка. Он решил не мешать, но, услышав резкий вскрик и тишину, Тирион понял, что стоит подождать несколько минут. Он вошел без колебаний, с невозмутимым видом, словно ничего не слышал и не видел. Оберин расправлял волосы Старк, а она заправляла юбку в пояс. — Кхм, леди Санса, пора, пойдемте быстрее. Нам нужно поспешить к выходу из пещер, — Санса вздрогнула, она понимала, что Тирион наверняка догадался, она не имела права обесчестить место, где покоится уже мертвая Серсея, но это последнее, о чем она хотела думать. — О чем ты говоришь? Нам нужно идти к садам, там будет Бейлиш, — сказал Мартелл. Санса нахмурила брови. Она надеялась, что ничего не провалилось, что всё идет по плану. — Просто поспешите, — Мартелл нахмурился, а Санса посмотрела на него, ища одобрения этой идеи. Тириону стало противно, он почувствовал горечь пепла во рту, видя, как она слушает дорнийца, хоть и пытается быть самостоятельной. Как бы он хотел, чтобы его слово и мнение значило для неё столько же, как и Обериново слово. — Если я узнаю, что это какая-то уловка… — Начал Оберин, но Тирион, даже не посмотрев на него, перебил Мартелла, всё еще не сводя глаз с Сансы: — Доверьтесь мне, леди Санса. — И она без раздумий доверилась. Эти честные глаза были более искренними и чистыми, нежели лукавые глаза Оберина Мартелла. К тому же Санса знала, что Тириону может доверять так, как никому. Оберин, естественно, был исключением. Она легко отпустила руку Мартелла и последовала за ухмыляющимся Бесом, который уже вышел из зала. — Ты уверена, что ему можно доверять? — спросил Мартелл, который всё еще стоял возле тела Серсеи. Санса лишь посмотрела на него лукавым, неоднозначным взглядом. Змей всё понял сам. Он провел рукой по бледной скуле Серсеи. Санса обернувшись через плечо, заметила это и ухмыльнулась. — Да уйдет ваша душа к Семерым, королева… — поправляя платье, сказала Санса и вышла из залы.