Пташка и Змей

      Санса стояла перед воротами Винтерфелла, очарованная белизной снега и прохладой северного мороза. Как же она скучала по этому. Люди, открывшие ей ворота — замерли. Они преклонили колена, пропуская последнего Старка вперёд. Она вошла и обомлела: Винтерфелл, её дом, её замок, всё изменилось до неузнаваемости. Что же Болтон сделал с её домом? Люди стали сходиться, выбегать из домов и бежали, чтобы посмотреть на пленницу Королевской Гавани, на их защитницу, на последнюю из волков, на их последнюю надежду. Для них Санса была олицетворением надежды. Она смотрела на людей: грязных, замученных, которые чуть не плакали. Они глядели на неё с такой болью, но и с такой надеждой, что Санса еле сдерживалась, чтобы не пустить слезу. Мартелл стоял позади него, Тирион не решил показываться людям. Они смотрели на неё, как на чудо.  — Я — Санса Старк, многие из вас помнят меня еще юной девочкой, но теперь я выросла, и я вернулась сюда, домой, в Винтерфелл, чтобы защищать его, защищать каждого из вас и стать королевой Севера. Я никому не позволю пролить кровь северян. Болтоны сегодня же будут наказаны, теперь в Винтерфелле будет сидеть Старк! И защищать вас тоже будет Старк!— сказала она, смотря на людей. Все, в том числе не только простолюдины, но и стражники, стали на колено и поклонились ей. Люди, не боясь испачкаться в болоте, просто стояли там. Они улыбались сквозь слёзы, радуясь тому, что у них теперь появилась надежда.  — Но ты ведь Ланнистер! Ты одна из тех, кто уничтожили твой род! Предательница! — Санса повернулась к источнику звука и увидела какого-то мужчину, прикованного цепями.  — Кто ты и как смеешь так разговаривать с леди Сансой? — спросил Подрик, стоящий около Сансы. Кто-то сказал, что это один из людей Болтона. Санса кивнула стоящему подле неё мужчине, и тот пустил кинжал в приспешника Болтона. Мужчина умер мгновенно.  — Я — Старк. Я никому не позволю оскорблять себя, свою фамилию, честь своей семьи и уж точно никому не позволю усомниться во мне. Я родилась на Севере и умру на Севере, умру защищая его, потому что это — мой дом. Вы — мой народ, я — дочь Неда Старка, я никому не позволю вам навредить. Ланнистеры получат по заслугам! — люди стали повторять её имя, стоя на коленях, смотря на неё, как на свою королеву, и Санса понимала, что не может их подвести. Они ей доверяют.       Спустя некоторое время, Санса уже шла к темнице, в которой сидел Рамси Болтон. Она вдыхала сырой воздух, вместе с запахом гнили, смерти и пыток. Санса подошла к решёткам и посмотрела на того, кто уничтожил её дом, помог убить её брата и мать, участвовал в заговоре и хотел забрать себе Винтерфелл. Он был красив, что-то тёмное и чарующее в нём было, но было видно, что он жесток. От Рамси Болтона веяло чем-то темным, она знала, что слухи он нём — абсолютная правда. Поэтому в своём решении она не сомневалась ни капельки. — Рамси Болтон… — хитрим голосом протянула она, слегка улыбаясь. Мужчина открыл глаза и посмотрел на неё. Режущая, неприятная улыбка отразилась на бледном лице. Сансе стало не по себе. — Единственный и неповторимый… — слабо прохрипел он, брызжа кровью и показывая окровавленные зубы.  — Ты знаешь кто я? Знаешь моё имя? — Рамси скривил губы и поднял глаза к потолку.  — Я, конечно, заядлый любовник, но не могу знать имена всех проституток таверны, — Санса ухмыльнулась, а Рамси усмехнулся. Она открыла какую-то защелку из соседней камеры, и открылась клетка в камере Рамси.  — Я — Санса Старк, — лицо Рамси изменилось, он сжал челюсть и посмотрел на неё так свирепо, как даже Джоффри не смотрел, — я рада, что моё имя — последнее, что ты услышь перед смертью… — Санса постучала каблуком сапога по решетке, и из клетки, прямо в камеру Рамси, вышли собаки. Охранники не кормили их, собираясь уморить и голодом, но зачем? Пусть сначала послужат ей.  — Мои псы меня не тронут… — сказал Рамси, не веря сам себе. В его голосе чувствовалась неуверенность, он и сам не знал, что может произойти.  — Тогда почему твой голос дрожит? — Собака запрыгнула на Рамси, и лизнула его лицо. — Старки передают тебе привет. Запомни: Санса Старк… — Она ушла, оставив Болтона умирать с её именем на устах.