Предательство семьи
18 марта 2016 г. в 19:59
Ночь с 10 на 11 марта.
Марк, проводив девушку до дома и довольно успешно намекнув ей на то, что их беседа не окончена, возвращался к Джереми. Новость о предательстве Вильяма его сильно подкосила. Парень никогда не ощущал такого опустошения в груди.
"Как можно было просто так взять и бросить нас? Ведь это же наш Вильям, наш братишка, наш друг и помощник. Нет, не верю, это все бред. Бред! - Марк зло пнул ногой попавшийся под ноги маленький камень. - Господь, прошу тебя, сделай так, чтобы Вильям вернулся в семью".
Выйдя на свою улицу, парень осмотрелся, замечая какую-то суету вокруг себя.
"Странно, уже около часа ночи, а они бегают, как заведенные", - Марк оглядывался на быстро проходящих мимо людей, которые, как казалось молодому человеку, подобно крысам бегут с тонущего корабля. Пугаясь своего сравнения, брюнет поправил пояс на джинсах, чтобы те не спадали, и ускорил шаг по направлению к дому.
Марк будто чувствовал что-то неладное. Казалось, что именно сейчас происходит нечто ужасное и очень важное. Как ни странно, предчувствие парня не предало. Пройдя мимо бомжей, вечно сидящих у какой-то малобюджетной забегаловки, Марк увидел свой двор.
"Где же Джереми? Он должен был меня ждать у входа, - парень подошёл к нужному двору и тут же замер, услышав голос Вильяма. - Вернулся. Он Вернулся!"
Марк влетел во двор и сразу же наткнулся на множество осуждающих взглядов в свою сторону, говорящих, что дальше нельзя сделать и шагу. Брюнет и не стал бунтарить, а просто пробрался через толпу, чтобы быть ближе к бабке и Вильяму, который до сих пор что-то говорил.
- ... и ты не можешь меня выгонять отсюда. Здесь я вырос, это мой дом, - мужчина, стоявший по середине и окруженный всем двором, обвел рукой ветхие дома, находившиеся здесь.
Марк растолкал народ и наконец-то увидел своего друга. Последний никак не изменился: черные глаза не стали красными; коротко подстриженные ногти не удлинились; белые зубы, ярко выделяющиеся на темной коже, не заострились. Что уже говорить про одежду, в которую он был одет? Она все так же состояла из темных льняных штанов и белой майки. Мужчина, правда, немного хмурился, разговаривая с главой двора, при этом его лицо заострялось, придавая ему грозности. Но говорил Вильям спокойно, что несказанно радовало Марка. Последний до последнего надеялся, что все решится само собой, и не будет никаких скандалов.
- Я уже сказала тебе, почему ты больше никогда не явишься в этот двор. Выбирая сторону тьмы, нужно было думать о последствиях, Вильям. Что изменилось в твоей жизни с появлением вечности? Разве ты стал умнее? Нисколько! Пожалел бы свою бедную мать! - старуха повернула голову в сторону невысокой старой женщины, завернутую всю в какие-то платки. Она еле-еле стояла на ногах, постоянно наровясь упасть в обморок, из-за чего подле нее стояли двое мужчин, поддерживая. - Убирайся и никогда больше не приближайся к этому месту.
Вильям что-то хотел ей ответить, но она повысила голос, повторив:
- Убирайся! И никогда больше не приближайся!
Марк вместе со всеми вздрогнули от слов старухи, но промолчали, ибо спорить с главой не было смысла. Оуэн осмотрел присутствующих и по их отстраненным лицам понял, что они согласны с ней.
- Слушать тебя не желаю, Вильям. Проваливай к своим вампирам, которым ты отдал душу и задницу, мерзкий ублюдок! - глава не на шутку разгневалась, размахивая руками и грозясь кулаком.
Тут Вильям, набравшись смелости, начал медленно подступать к старухе, при этом черты его лица сильнее начали заостряться, теряя всякий человеческий облик. Оскалившись, мужчина показал белые зубы, клыки которых начали стремительно удлиняться на глазах. Коротко подстриженные ногти с невероятной скоростью принялись расти, превращаясь в острые когти. Глаза покраснели, а нос с ушами заострились. Теперь стало страшно на него смотреть. Мать Вильяма, увидев сына в таком виде, все же не выдержала и потеряла сознание, упав на руки стоявших рядом мужчин.
Семья, увидев это, занервничала: начали хватать в руки камни, ветки и так далее. Марк же бросился вперед, прямо к Вильяму, и, подбежав, крепко обнял, перехватив плечи того, останавливая.
- Вильям, прошу, не надо, - тихо, еле слышно шептал парень, обнимая друга. - Не делай этого.
Тот, остановившись, перевел взгляд красных глаз на Марка и сразу же успокоился. Его лицо приняло человеческий облик, а когти вместе с клыками втянулись. Вильям перекинул одну руку на плечи друга, обнимая того в ответ. Теперь он чувствовал, что без Марка от горя бы бросился на всех тех, кто отвергнул его, и погиб от чей-нибудь руки.
- Отпусти его, - проговорила глава, зло смотря на Вильяма.
Тот не ответил ей и, наклонившись к парню, обнял сильнее, прошептав на ухо:
- Иди к Джеру, Марки, со мной все будет хорошо. Не хочу, чтобы ты это видел. Я так люблю тебя, братишка, береги себя.
После этого кто-то выдернул Марка из рук Вильяма, уводя куда-то в сторону. Как позже понял парень - это был дядя Мерфи, мужчина пожилого возраста в оранжевой поношенной рубашке и коричневых штанах. На голову он всегда одевал какую-то кепку, прикрывая лысину. Так же он носил большие очки с черной оправой. Дяде можно было доверять, поэтому Марк расслабился, но все равно не мог до конца успокоиться, понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное с Вильямом.
Как только от вампира оттащили паренька, тот, не теряя ни минуты, стремительно кинулся на старуху, на ходу выпуская когти и клыки.
"Гребаная сука, ты сдохнешь прямо здесь и сейчас!" - это была последняя мысль Вильяма, ибо как только он бросился, глава вытащила из-за пазухи небольшую куклу вуду, сильно пережав указательным и большим пальцем ее крохотную шейку, сразу же нейтролизовав вампира. Последний резко остановился и, округлив глаза, кашлянул, чувствуя боль в шее. Обхватив ее руками, он начал сильнее откашливаться, хотя сам не понимал, откуда у него воздух, ведь ему не нужно дышать.
Не теряя ни минуты, люди во всем дворе бросились на Вильяма, начиная его бить кулаками, ногами, камнями и небольшими деревянными палками со вбитыми в них гвоздями, не жалея и не пропуская ни единого живого места. Кто-то принес из кухни пару ножей, желая вонзить их в сердце вампира.
Марк, не видя, но слыша все это, кричал и вырывался, как маленький ребенок, повторяя только два слова: "Вильям, нет".
- Чёрт бы тебя побрал, Маркус, прекрати! Ты ему не поможешь, - усаживая парня на стул, зло проговорил дядя Мерфи. - Не бейся в истерике и не беги туда, а то пришибут и не заметят.
- Вильям... - только тихо прошептал Марк, чувствуя, как тяжело становится дышать от накативших слез, которые уже катились по его щекам, стекая по подбородку и шее. Так больно парню не было никогда. Вильям стал его другом, братом, даже отцом, ведь он всегда поддерживал, давал нужный совет, приносил что-нибудь вкусненькое, рассказывал интересные истории и брал с собой по незначительным делам, знакомя с новыми людьми. Именно благодаря Вильяму Марк из замкнутого подростка превратился в довольно коммуникабельного парня, способного найти общий язык практически со всеми.
Дядя Мерфи лишь покачала головой и вышел из комнаты, оставляя Марка одного. Но тут он понял по тихим всхлипам, что не одинок. Кое-как подняв голову и взглянув перед собой, парень заметил чью-то худенькую фигурку, стоявшую у окна.
- Холли? - тихо позвал Марк. Фигурка вздрогнула и неуверенно кивнула, поворачиваясь полубоком к парню. Это была невысокая темнокожая девушка лет шестнадцати. Она помогала старухе наравне с остальными девками. Кучерявые черные волосы заплетены в тугую длинную косу, худощавая фигурка облачена в бежевое простенькое платьеце, большие губы подрагивали вместе с ресницами. Грусть этой девушки была понятна, ведь она безумно влюблена в Вильяма, который был старше ее на восемь лет. Холли, делая домашние дела, всегда в тайне поглядывала на него преданными и влюблённым глазами. Тот же знал, что она была влюблена в него, но никогда не воспринимал ее всерьез, как женщину. Для него она всегда оставалась маленькой девочкой, которой он рассказывал сказки. Да и девушка в свои шестнадцать выглядела на двенадцать.
- Не плачь, - неуверенно проговорил Марк, понимая, что теперь ответственен за эту девочку, ведь он все мужчина, просто обязан ее успокоить и поддержать. Вдруг слезы парни резко прекратили идти. - Все будет хорошо.
Холли вновь отвернулась к окну, не издавая ни звука. Она понимала, что сейчас, возможно, семья добивает ее возлюбленного, без которого жизнь станет бессмысленной, как думалось. Марку тоже так казалось, хотя он понимал, что время лечит.
Парень не знал, сколько они еще вот так вот пробыли одни в комнате, но на улице уже не было слышно криков и громких разговоров. Кто-то перешптывался, иногда перекидываясь парами фраз.
"Где же Джереми? Он все еще там? Смотрит на этот ужас с начала до конца? Неужели не пытается кричать или остановить их?" - Марк подошёл к Холли и взглянул в окно, не увидев там ничего интересного. Парень проследил за взглядом девушки и понял, что она просто стояла и бездумно смотрела на небольшой висящий неподалёку горшочек с ночной фиалкой.
Тут же в дом вошёл Джереми и, взглянув на Марка с Холли, хмыкнул, отвернулся и побежал куда-то наверх по лестнице.
- Джер! - парень рванул за товарищем. - Куда ты? - догнав его у входа в ванную, Марк перегородил ему путь дальше, смотря в недовольные глаза, в которых наблюдались какие-то отголоски печали. - Что... что с Вильямом?
Джереми смотрел с минуту на друга, а потом, оттолкнув того ладонью, открыл дверь в ванную и тихо ответил:
- Забили его, Марк. Живого места не оставили - всего искалечили.
Оуэн пошатнулся и прислонился спиной к облезлой стене. Все мысли мигом вылетели из головы. Все кончилось. Вильяма больше нет и не будет никогда. Ноги подкосились, и Марк сполз по стенке вниз, усаживаясь на холодный потертый линолеум. Обхватив себя руками, парень опустил голову и глубоко задумался.
Дядя Мерфи, выйдя из неподалёку находящейся комнаты, лишь покачал головой, увидев названного племянника в таком положении.
- Маркус, не сиди на холодном, застудишься, - довольно строго проговорил дядя, поправив очки. Не заметив никакого шевеления, мужчина подошёл к парню и, чуть кряхтя, присел на корточки рядом. - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Марк, но поделать ничего нельзя. Вильям мёртв, смирись с этим. Он выбрал неправильный путь. Прошу тебя, пойми это и прими. - вновь не услышав ответа и не увидев шевеления, дядя развел руками, балансируя ими, чтобы не упасть. - Смотри, что ты со мной делаешь, Маркус! Мне уже не восемнадцать, как тебе. Надеюсь, что доживу до следующего Рождества.
Марк, наконец, подняв голову, взглянул на дядю, который опасно покачивался, наровясь упасть, и взял того за руку, поднимаясь вместе с ним.
- Так что не майся ерундой! - поучительно сказал дядя Мерфи, погрозив пальцем. - Скоро уже рассвет будет, так что иди спать, а то завтра глаза не продрешь и ту девку на свидание не пригласишь.
Не совсем понимая, о ком говорит дядя, Марк по-началу недоуменно нахмурился, а потом, вспомнив Роуз, чуть покраснел от слов дяди. Нет, девушка его ничем своей внешностью не зацепила, заставив показать этот двор и семью. В ней он видел родную душу, хотя знал ее всего-ничего. Бывает же такое, что просто увидел человека, перекинулся с ним парою фраз и понял, что именно его общения тебе не доставало все это время.
Решив, что все же нужно успокоиться и лечь спать, Марк попрощался с дядей и отправился в свою небольшую комнатку, находящуюся в самом конце коридора. Войдя и раздевшись до штанов, он лег на кровать и где-то с минуту глядел в потолок, будто пытаясь там что-то разглядеть. Вильям никак не желал исчезать из его головы. Смерть друга была просто ужасна. Врагу не пожелаешь умереть от рук собственной семьи, которую всегда любил и которой доверял. С этими мыслями Марк провалился в сон.
POV Вильям.
Никогда... никогда мне не было так больно. Даже когда случайно во время работы один из рабочих промахнулся и со всего размаху ударил кувалдой по моим *таранной и малоберцовой костям. После этого я постоянно хромал на левую ногу с пятнадцати лет. Грех сказать, что предложение стать вампиром и избавиться от всех моих болей в спине, шее и в ногах было для меня не желанным. Я хотел этого и сам подставился под укус. Но как можно было предугадать, что вся любимая мною семья так быстро откажется от своего сына? И если бы только отказалась...
Почему дождь не пошел после всего этого ада, которого я пережил? Природа не жалеет меня и мою новую сущность. Быть может, все хотят моей смерти?
Сложно было разглядеть, кто тебя бил из всей этой своры. В эти моменты вообще было на все наплевать. Лишь бы выбраться из этого ада, чтобы уйти и никогда не возвращаться. Постараться забыть? Это невозможно.
Я слышал крики женщин и плачь детей, которых уводили в дома. Не получилось все же убить старуху... Жаль, очень жаль. Без нее главенство принял бы, думаю, Руди. Мы с ним смогли бы договориться. Разве можно лишать человека своей семьи, которую он любит? Боятся, что причиню им боль, не иначе.
Человек в последние минуты жизни слышит свое дыхание и громко стучащее сердце, готовое вот-вот либо внезапно навсегда остановиться, либо выпрыгнуть из груди и биться где-то рядом. Но ни то, ни другое я не чувствовал, ибо мое сердце уже давно не билось.
Чувствуя, как тебя протыкают ножами, бьют всем, что под руку попадется, и пытаются оторвать голову - ужасно. А когда до тебя доходит смысл последнего их действия, ты невольно задумываешься, что все эти люди - твоя семья. Так хочется откуда-нибудь достать осиновый кол, протянуть им и сказать: "Убейте уже меня наконец!".
Господи, я же твой сын. Отчего ты хочешь моей смерти? Неужели тот факт, что при жизни твой ребенок был послушным и трудящимся, тебя не тешит? Позволь в таком случае умереть мне быстро.
Ожидая ответа, я пролежал неподвижно минуты три, все это время подвергаясь избиению. Прямо сейчас по-моему должно свершиться чудо. Но его не оказалось, вследствии чего я понял только одно... Теперь только дьявол поможет мне вновь не умереть!
Выпустив клыки и когти, я попытался встать и наброситься на самого активного моего мучителя с дубинкой. Но мне не удалось этого сделать, так как все начали меня тянуть вниз, к земле. И тут я почувствовал какой-то толчок из нее. Он был невесом и незаметен для остальных, но для меня это был знак. Знак того, что догадки о том, кто теперь является моим покровителем, верны. Повинуясь толчку, я резко вскочил и свернул шею этому ублюдку с дубинкой, коим оказался дядя Джо, который славился своей жестокостью ко всем домашним. Повернувшись влево, мне повезло вцепиться в чью-то шею, лишая того блеска в глазах. Семья остервенела сильнее и начала со всей силы вгонять в мою спину ножи почти по рукоятку. Как так, что еще в сердце не попали?
Я пытался отцепиться от своей жертвы, но мои клыки лишь сильнее сжимались от боли на его шее. В какой-то момент до меня дошло, что просто физически не могу отпустить бедолагу . **Все тело окаменело, а рассудок помутнел. Меня, как бойцовскую собаку отцепили от трупа, еле разжав челюсти. Я думал, что они продолжат свои издевательства, но все почему-то остановилось и начали рассматривать меня, а потом кто-то негромко проговорил:
- Отошёл. Господь, прости все его согрешения.
"Твою мать, какого черта?! Неужели я уже мертв?!" - мне казалось, что смерть действительно пришла за мной, полностью обездвижив.
- Его нужно похоронить, иначе нас могут посадить. Закройте покойнику глаза, - проговорил какой-то мужчина в плаще. - А так же готовьте гробы для Джо и Брюса. Давайте!
Так значит я убил еще и Брюса. Глаза мои были открыты, благодаря чему мне удалось хоть и плохо, но разглядеть лица умерших, которых положили рядом. Странно, глаза у них закрыты, выглядят действительно мертвыми. А я все еще их вижу, хотя тоже мёртв.
- Закройте ему уже их, - вновь приказал мужчина в плаще.
- Почему его когти и клыки не втянулись обратно? - спросила какая-то женщина, осторожно осматривая меня. Что с ним не так?
- Думаю, это норма. Просто закройте ему глаза и отнесите в подвал.
После того, как мне их все же закрыли, я уже действительно поверил, что мёртв, если бы только одно "но". Моя душа не спешила отправиться к дьяволу. Значит, я еще жив, относительно. Осталось только дождаться подходящего момента. О, да... Все только начинается. Раны затянутся, боль пройдет, а предательство будет отомщено.
Примечания:
*таранная и малоберцовая кости находятся в голеностопном суставе.
**некоторые пишут, что кровью мертвеца можно убить вампиров, а кто-то, что обездвижить. В моей истории подходит, как ничто другое, второй вариант. Понимаю, что тут довольно скоротечная смерть некого Брюса, и, возможно, его кровь еще не смогла бы стать ядом для вампиров. Но прошу не делать на этом глубокий акцент, ведь это все же рассказ.
Как вы уже заметили, в первой главе Роуз Фостер рассказывает нам свою историю от первого лица. Я постараюсь убрать "POV" из ее дальнейшего рассказа, только добавляя его в некоторых случаях, когда нужно показать чувства каких-либо героев. НО! Роуз не может рассказывать, что чувствуют при этом эти герои, так как банально не знала. Я специально углубляюсь в историю, так что вот про такие сноски, как, к примеру, про Вильяма в этой главе, Грегори, которому рассказывает это Роуз, не может знать!
Спасибо за внимание.