Подари мне вторую жизнь

Прошло пять месяцев с того момента, как я и Даня впервые встретились. За это время практически не произошло ничего нового. За мной так и не пришли люди, которые смогли бы усыновить меня — жалкое создание. За этот промежуток жизни я неплохо приспособился к моему нынешнему «выживанию» и, в общем, обитанию. Мне было скучно находиться дома, когда мой друг уходил на работу, либо же на учебу, поэтому я взял уроки гитары. Я за маленький срок научился неплохо играть, что, конечно же, меня очень радует. А так же освоился в технике, ага. Спасибо свободному времени и Даниному компьютеру. А на мой День Рождение у меня появился крутой телефон. И опять спасибо, друг. А еще я так и не смог допытаться до него о его жизни. Каждый раз он говорил что-то по типу: «Потом ты все узнаешь», но в скором времени меня начинало это бесить. Да, я отлично понимал, что он просто не хочет рассказывать мне о себе из-за какой-то важной проблемы. Но, все же, краешком души я хотел узнать об этом, пускай выставил бы себя полным мудаком. В этот раз меня будят не солнечные лучи, а аромат, доносящийся с кухни. Сегодня, если я не ошибаюсь, понедельник. Поднимаюсь с кровати, которую недавно купил Даниил, и по привычке иду в кухню, где сейчас хозяйничает светловолосый. Он постоянно готовит мне завтрак, это так мило с его стороны. Сонными шагами направляюсь к столу, где меня ожидает творожная запеканка. А он сегодня расщедрился. Ладно, шучу. Я благодарен ему за все, что он делает. Сегодня за завтраком мы практически ничего не обсуждали. На часах было двенадцать с лишним, и до меня только сейчас дошло, что голубоглазый никуда не собирается идти. -Почему ты не на работе? — я понес свою тарелку к раковине и принялся ее мыть. -С двадцать пятого у меня недельный отпуск, да и пар сегодня нет, — ко мне в раковину прилетела еще и тарелка друга, на что я неодобрительно улыбнулся. А затем до меня дошел смысл сказанных им слов. Какое сегодня число? Нет, он точно не ошибся. Вымытая посуда выскочила из моих рук, тем самым вновь упав на дно раковины. Я замер. Хоть я и стоял спиной к русоволосому, но мне кажется, что он заметил, что со мной что-то не так. -Мне нужно будет сегодня уехать по делам, — я сглотнул. -Куда ты, туда и я, — я слышал в голосе Дани уверенность. Отлично, теперь он будет стоять на своем до последнего, я же уже его знаю. -Извини, но не в этот раз, — все же попытался я отвергнуть его слова. -Так, куда ты уже собрался? Ты мне не доверяешь? -Я и не доверяю? Я постоянно рассказываю тебе о своей жизни, в отличии от тебя! — я резко повернулся к парню и сильно вспылил. -Я расскажу тебе все, но позже, — Даня говорил все так же спокойно, но по его виду я мог заметить, что парень на гране срыва. -Ты постоянно так говоришь! Неужели, это так сложно — просто взять и рассказать?! — я все еще отвратительно себя вел. Честное слово, я никогда в жизни так с ним не разговаривал. -Ты не поймешь мою боль! — русоволосый закрыл глаза и пытался говорить равномерно и спокойно, что у него, мягко говоря, получалось не очень. О его внезапном всплеске нервов свидетельствовала кружка, которой он с грохотом ударил по столу. Тишина. Я пытаюсь быстро анализировать все сказанные им слова, но конечной картинки так и не прорисовывается. Из-под волос стараюсь незаметно взглянуть на него: голова опущена вниз так, что ледяного цвета глаза расплываются в тени от челки, зубы сильно сжаты. Либо он хочет закричать, либо заплакать. Я так и не смог понять. Я понял только то, что ему очень тяжело сейчас. Парень расслабил зубы, а затем поднес правую руку к лицу, тем самым закрывая его. -Ты все еще хочешь ехать с таким уродом, как я? — мне кажется, или это был не самый лучший вопрос в данной ситуации? -Двум уродам нужно быть вместе, — он отнял руку от лица, чуть запрокинул голову назад и улыбнулся в тридцать два зуба. Я никогда не смогу устоять при этой милой улыбкой, поэтому отвечаю взаимным выражением лица. — Куда ты едешь? -На кладбище. Потом объясню.

***

Неплохая погода, стоящая в самом начале дня, как назло, начала сменяться на более хмурую. Она, словно предчувствуя чего-то не самого хорошего, начинала медленно вгонять меня в депрессию. Потом я вспомнил, зачем мне вообще нужно ехать в такое не самое приятное место. Я ненавижу этот день. Каждый год повторяется одно и то же, как же уже бесит. И это никогда не закончится, ведь у этого даже нет начала. Есть лишь суть и причина. Благо, мне не нужно было рассказывать Дане, куда надо держать направление. Питер он знал от и до, что решало много незначительных, но проблем. Вот автомобиль уже сворачивает с главной дороги и направляется прямо. Я, словно мои глаза стеклянные, не моргаю. Вспоминаю первый раз, когда я сюда ходил. Тогда мне было жутко, ведь я был еще маленький, но одновременно я шел туда по собственной воле. Я был настолько погружен в свои мысли, что и не заметил, как автомобиль прибыл к месту назначения. Я нервно начал теребить дверную ручку, но все же осилил и смог дернуть за нее, чтобы окончательно открыть дверь. Я опустился на мокрую от частых дождей землю и слепым шагом пошел туда. Я словно утонул где-то в своих размышлениях, так как не слышал никого и ничего. Я даже понятия не имею, идет ли за мной Даня. Мне было плевать. Я не хочу, чтобы он видел меня таким: разбитым и затерянным. Иду через многочисленные калитки, за которыми покоятся кости умерших. Дохожу до нужной мне могилы. Стою и смотрю на каменную плиту, на которой аккуратным почерком выведены имя, фамилия и отчество, а так же короткие годы жизни моей матери. Я не принес цветы, я не верю в Бога, но от осознания того, что прямо под этой землей, на которой я стою, закопан скелет моей покойной мамы, мне все равно становится не по себе. Слышу знакомые шаги сзади. Рядом со мной становится силуэт, который выше меня на голову. -Ты ведь говорил, что она умерла в день твоего рождения, — слышу голос Дани. Он, будто гром меж ясного неба, раздался над моим ухом. -Я не прихожу на кладбище в тот день, — фыркнул я. — Сегодня день, когда отец бросил ее. Я прихожу, потому что чувствую, что таким образом смогу морально помочь ей. Хотя… Ей? Она ведь гниет под этим слоем земли. Вру, я помогаю морально больше себе, нежели кому-то. Я не знаю свою мать, но мне действительно грустно осознавать то, что я никогда не увижу ее. У меня нет родителей. У меня нет детства. Порой так не хватает того тепла, которое дает любящая мать своему ребенку. Я знаю, что она никогда не услышит меня, ведь она — всего лишь труп под бетонной плитой и килограммами земли, но… Блять! Я старался держаться, но бесполезно. Слезы предательски начали скапливаться в уголках глаз. Я сжимаю зубы изо всей силы, закрываю лицо ладонью и все еще стараюсь сдержать слезы. Я давно не плакал, я пытался держать все в себе. Предел наступил неожиданно. Когда я был в детском доме, все дети плакали или смеялись, в любом случае, они показывали свои эмоции при любом возможном случае. Я же тогда ходил, а-ля «каменьлицо», сдерживая все в себе. А сейчас мне больно. И не нужно лишних слов. Мне стыдно. Я вспоминаю, что рядом со мной стоит мой единственный друг, который сейчас, наверняка, смотрит за моими слезами. А если он отвернется от меня и назовет тряпкой? Нет, он никогда так не сделает, я уверен. Он ведь не такой. -Миша… — я отстраняю руку от своего лица. -Ты не поймешь того, ка… — затем поворачиваюсь к нему, но, не успел я даже договорить, как он придвинулся ко мне ближе и затянул в нежный, аккуратный поцелуй. Этот поцелуй предназначался для того, чтобы меня успокоить и отвлечь? Я слегка прикрываю веки, но не закрываю глаза. Смотрю затуманенным взглядом в закрытые веки моего друга. Парень медленно отстраняется от меня, а затем обхватывает мое тело и прижимает к себе. Так крепко, что мне кажется, он хочет забрать всю мою боль себе. Утыкаюсь ему лбом куда-то ниже ключицы и расслабляюсь. -Ничего не говори. Пока я с тобой, все будет хорошо.