Hot Blooded

      Джуди не понимала, что происходит. Болевой шок не давал ей нормально мыслить и воспринимать происходящее. Все вокруг казалось таким туманным, в цветных пятнах. Рёбра болели ужасно. Каждая секунда ее существования давалась ей тяжело. Все части тела болели так, как будто ее пропустили через дробилку для дров. Единственное, что она понимала, так это то, что она привязана и что она в полной и беспросветной заднице.       Между тем, Ник тоже погрузился в себя. После того, как его мать застрелили у него на глазах, он проматывал все воспоминания. Как он качался на качелях, а его подталкивала мама. Кафе… Парк… Вечер пиццы по пятницам. Все было таким домашним и уютным, как во всех мелодрамах. Ник без остановки плакал. Ему начало не хватать матери.       Но страдания напарников прервал какой-то шум. Зеленые железные ворота отворились. В ангар вошла стая волков. Их было около 5. Каждый был разодет в черную одежду. Белый волк что-то яростно обсуждал: — Да зачем нам избавляться от улик! Надоело слушать приказания рогатого придурка, вот бы что-то сделать, чтобы не избавляться от улик. А то каждый день одно и тоже — убиваешь должника, закапываешь тушку.       Остальные волки утвердительно кивали в его сторону. Ник начал понимать, к чему это ведет: — Вот бы был способ полегче делать зачистку, — продолжал белый волк. — Ребят! — крикнул из другого конца ангара серый, — я кажется знаю, что мы будем делать…       Подбежав, банда увидела старую машину, рядом с которой лежало пара канистр керосина. Утвердительно кивнув и засучив рукава, миньоны буйвола принялись за работу. Несколько волков взяли старые канистры, проржавевшие до такой степени, что сразу же пачкали одежду. Маленькая группа «поджигателей» сразу же двинулась к 2 кучам мусора, которые стояли в метрах 30 от пленных. Весело насвистывая (как будто он отправляет индейку в духовку ко дню благодарения), один из волков разливал керосин на землю. Горючая жидкость разливалась по полу, медленно достигая Ника: — Реб-б-бят, может, быть забудем старые разногласия? Я же не продал вам коврик из скунса? Давайте вы нас отпустите, а у вас появятся друзья в полиции? — уговаривал надзирателей лис.       Но уговоры не подействовали на волков. Единственное, что получил Ник — это хорошую оплеуху: — Аргх! — застонал Ник, — вот выберусь — и вырву тебе глазницы!        Но никто не обращал внимания ни на угрозы, ни на уговоры хитрюги. Все продолжали разливать керосин по ангару. Им пахло все сильнее и сильнее. От такого едкого запаха в чувства пришла Джуди: — Ник, нам нужно выбираться отсюда, — шептала Джуди, — я попробую разорвать веревку об шест, — сказала крольчиха и кивнула на шест, к которому была привязана. — Ладно, Морковка, — согласился лис, — только надо дать им поджечь нас. — Ты ахуел?! Мы же сгорим тут заживо, — протестовала Джуди. — А как ты собираешься отбиваться от целой орды шерстяных говнюков? — парировал Ник. — Ладно, только как только они уедут, сразу уходим отсюда, — согласилась Джуди.       Солнце уже начало садиться, все пропахло керосином до такой степени, что любое насекомое, залетевшей сюда, сразу же падало замертво. Лучи света, как через густой дым, пробивались через едкий запах горючего: — Все, ребят! Пора браться за готовку рагу из кролика! — кричал волк с другого конца ангара. — Уезжаем, парни, — подтверждал волк с противоположного конца здания, — Завтра буду хвастаться друзьям, что отжарил симпатичную крольчиху!       Со всех сторон послышался смех. Сделав длинную дорожку керосина из ангара, волки покидали канистры. Издалека послышался хруст засовов. Кто-то достал чиркаш из кармана. Подожжённая спичка упала на керосиновую дорожку. Огонь побежал по ней со скоростью пикирующего орла. Добравшись до кучи мусора, огонь вспыхнул с новой силой. Все вокруг начало воспламеняться. Вскоре балки начали превращаться в раскаленные угли и падать. Все вокруг обгладывали языки пламени. Джуди начала лихорадочно распутываться из веревок. Когда они разорвались, крольчиха сразу же бросилась к своему другу сквозь пламя. Копоть и дым мешали смотреть вперед. Каждый шаг давался с трудом. Легкие наполнялись едким дымом. Добравшись до своего напарника, Джуди начала распутывать лиса: — Ты как? — спрашивал Ник. — Плохо, рёбра болят так, как будто бог создал мне не одного компаньона, а восемь, — жаловалась Джуди.       Распутавшись, Ник взял на руки ослабевшую Джуди и кинулся сквозь пламя. Вокруг него падали тяжелые балки, рушились стены. Шерсть обгорала так сильно, как будто бы он не обычная лисица, а канадская. Добежав до выхода, Ник увидел, что двери заперты изнутри. Немного оглянувшись, он увидел одеяло. Аккуратно положив на землю Джуди, Ник укрылся одеялом и начал ломить стенку плечом. После каждого столкновения со стеной, внутренние органы превращались в детское питание, а кости в муку. Огонь поглощал здание все сильнее и сильнее, но лис не сдавался, он продолжил упорно выносить стенку плечом. После двенадцатого удара стенка поддалась, и Ник вылетел на улицу. Посмотрев на горевшее здание, Ник подумал: «Все ради тебя, Морковка...» И кинулся обратно в ангар. Обгоревшие угли обжигали лапы лиса, но сквозь боль он шел к Джуди, которая лежала без сознания в центре ангара.       В клубах дыма ничего не было видно. И после двух минут поисков Ник нашел Джуди без сознания и сразу же побежал к ней. Взяв крольчиху на руки, Ник пошел сквозь огонь снова. Стены уже стали черными от копоти, а дышать было невозможно. С каждым шагом Нику просто хотелось упасть и заснуть. Но он шел сквозь мучения и боль к дыре в кирпичной стене. И вот! Вот показалась заветная лазейка, но внезапно с потолка упала деревянная балка, преградившая путь к выходу. «Последний рывок» — подумал Ник и, разбежавшись, протаранил балку плечом.       После этого Ник аккуратно оттащил еле дышавшую Джуди на полянку. Посмотрев на нее, Ник подумал, что ей нужен сон. И, свернувшись клубком прямо на траве, заснул рядом с единственным существом, ради которого он был готов пройти любые невзгоды и препятствия, которые могла ему подготовить в дальнейшем самая главная алчная сука во всем Зверополисе. И эту алчную суку звали Судьба.