Цепь

НЕ БЕЧЕНО       Я, кажется, уже говорил, что в этой жизни я чего-то не понимаю. Так я не побоюсь повторить то, что я совершенно точно ничего не понимаю из всего происходящего.       Потому что вот он я, потирающий ноющее от столкновения с полом плечо. Вот шепчущий сквозь сжатые зубы что-то матерное Ичиго. Рядом стоит потрепанный, но непобежденный Себастьян, скалящийся своей фирменной дьявольской улыбкой. А перед нами тот самый пресловутый Дьявол, у которого последний по всей видимости своими фирменными ужимками и учился. И в переводе на человеческий язык зовут этого демона Реборн. Перерожденный, мать его. Человек, чьим именем пугают юных мафиози и всех остальных хоть сколько-нибудь связанных с преступной деятельностью людишек, ибо его фигура в фетровой шляпе будет последнее, что ты увидишь в жизни.       И я, в общем-то, был бы не против уйти из этого бренного мира, умерев от руки столь выдающегося в узких кругах человека, если бы не парочку «но». Во-первых, помирать я если и собирался, то только в возрасте шестьдесят плюс, но никак не раньше, а во-вторых, убивать меня, вроде как, не собирались. Меня собирались учить. И первое, что я сказал, услышав о наличии у себя нового репетитора.       — Врешь, — ну, конечно, сказал я это совершенно в других, более красочных выражениях, за что закономерно мне и прилетело. Однако моя угнетенная, жалкая, черная душонка явно была против подобного ко мне отношения и я, не сдержавшись, послал этого человека в пешее эротическое и гордо удалился в закат. К Ичиго, если быть точным.       Бессмертный, не иначе. Что в тот момент на меня нашло, я совершенно точно не знаю, но я, пусть и выросший с шилом в заднице, совершенно точно знал, куда и к кому лезть не стоит. А тут вот раз и меня понесло. И ведь совершенно не подумал, что в итоге это может плохо закончится мало того, что для меня, так еще и для Ичиго с Себастьяном.       Именно так и получилось.       Стоило мне перешагнуть порог ставшего уже таким родным мне и ребятам, как, словно из воздуха, рядом со мной материализовалась тушка моего новоявленного учителя. А в следующее мгновение я даже не понял, что именно произошло. Секунду назад этот маленький киллер оглядывал пространство любопытным (и да, я уверен, что это было любопытство!) взглядом, а в другое Ичиго, как-то совершенно неестественно подергиваясь, летит на пол, Себастьян в очередной раз достает поразительное количество ножей, но не успевает даже вытянуть руку для броска, как две пули врезаются ему в плечи. Руки того повисают плетьми, а вытащенные ножи валятся на пол с каким-то мерзким глухим звуком. Именно он и приводит меня в более адекватное сознание. Однако стоит мне сделать шаг, как я понимаю, что кубарем лечу в сторону парней, где и замираю, совершенно потерянный.       Я, черт возьми, знал, что этот коротышка не за красивые глаза был прозван «сильнейшим из сильнейших». Но я даже не смог увидеть, как он двигается, только постфактум осознать, что меня и ребят уделали в считанные секунды, не приложив к этому даже толики усилий. На зашипевшего что-то ругательное Ичиго я посмотрел даже с некоторым удивлением. Потом правда пришел несколько в себя. И вот теперь смотрю я на этого во всех смыслах страшного человека и совершенно точно не понимаю ничего.       — Повторю еще раз, глупый Тсуна, если ты не понял с первого раза. Мое имя репетитор-киллер Реборн. И с этого момента я буду готовить тебя к месту десятого босса Вонголы, — и каким-то даже театральным жестом натянул полы шляпы себе на глаза. И при этом я даже и не сомневаюсь, что ему это нисколько не мешает обозревать нашу чудную компанию.       — Погоди, что значит «Вонгола»? — и почему-то после моего наполненного совершенно честным недоумением вопроса на меня воззрились так, будто я спросил совершенную глупость, хотя я точно могу сказать, что ранее никогда не слышал такого названия среди местных синдикатов и группировок, а с представителями западных семей знаком не был, да и вдаваться в подробности никогда не спешил, будто бы мне своих проблем не хватало.       Однако, стоило мне более детально об этом задуматься, как я понял, что действительно раньше слышал нечто подобное. Да вот только не в реальности, а в тех дурных снах, что временами на меня накатывали и из которых я иногда вылавливал что-то полезное, касающееся внутренних взаимодействиях крупных преступных элементов. И пусть в этих снах присутствовал тот же огонь, что иногда проявлялся и у меня, но я никогда даже не задумывался, что пресловутая Вонгола, которую обосновал Джотто, на самом деле существует. Это же получается, что тот самый огонь — это Посмертная Воля и им вполне можно осознанно управлять?       К моменту, когда я успел дойти в своих умозаключениях к данному вопросу, Реборн, как по всей видимости и Себастьян, уже успели что-то сказать на мой вопрос и даже обменяться парой фраз, потому что смотрели они на меня действительно с идентичными выражениями на лицах. И, наверное, впервые за очень большой срок, я почувствовал себя полнейшим идиотом, ведь даже Ичиго, явно испытывающий неудобство при любом телодвижении, стоило мне на него взглянуть, повертел у виска пальцем. Стало даже как-то стыдно.       — Да понял я, что глупость сморозил. Но какое отношение я, какой-то японский мальчишка, имею, как вы там выразились, к королевской мафиозной семье? Насколько я знаю, на западе, в Италии в частности, преемственность очень сильна, а я никого ранее, относящегося к этой вашей Вонголе, не встречал, — настаивал я на своем. И честно сказать, мне совершенно не нравилось то, как лукаво на меня смотрел Реборн.       И по всей видимости, не мне одному, потому что Ичиго как-то разом весь подобрался и даже смог встать на ноги, хотя я и был уверен, что ноги его едва держат. И даже Себастьян, оказавшись раненым и недееспособным (хотя бросив на того мимолётный взгляд я не увидел ни ранений, ни крови, что меня изрядно удивило), придвинулся ближе ко мне. И мне не нравилось то, что они оба встали так, чтобы загородить меня от лучшего киллера.       — В твоих жилах течет кровь Примо Вонголы, приехавшего в Японию и взявшего себе имя Иэясу Савада, так что ты имеешь полное право считаться наследником королевской семьи, — в противовес нашим напряженным фигурам Реборн выглядел совершенно расслабленным, а в его интонация можно было различить некоторую толику удовлетворения и вместе с тем ироничной насмешки.       — А что прямых наследников у нынешнего босса Вонголы нет? — хмуро донеслось от Ичиго. У меня был тот же вопрос и я даже хотел его озвучить. И, наверное, это все же следовало сделать мне, потому что сразу же после того, как рыжик закончил предложение, атмосфера как-то сгустилась и основательно придавила нас троих к земле. Куросаки, по всей видимости, досталось больше всех, потому что он что-то невнятно крякнул и осел, хотя и не потерял сознание. Однако стоило мне дернуться в его сторону, как Себастьян, до этого момента стоявший чуть левее, внезапно переместился, не давая сделать мне и шага.       И я было уже собирался этому возмутиться, как заметил в руках Реборна пистолет, направленный в сторону Михаэлиса. Смутная догадка задребезжала где-то очень близко. Кажется, когда моего «репетитора» направляли ко мне, то никто и не предполагал, что я, во-первых, уже и так влезу в преступные разборки по самые уши, а во-вторых, на моей стороне уже будет кто-то явно большими начальниками неучтенный. А неучтенные факторы принято убирать с пути.       Мне такие выводы не нравились категорически. Дернув брюнета на себя, я вылез вперед, преграждая путь так и не выпущенной пули. Хотя так себе из меня защита, но ведь наследника и не принято убивать, по крайней мере не в первый же день после извещения того об этом самом наследстве.       — К черту тебя и эту вашу Вонголу, — хмуро возвестил я на удачу. Однако это не принесло того результата, на который я отчаянно надеялся, о чем мне и сказал насмешливый взгляд ребенка-киллера.       — Хотел бы сказать я, но лучше промолчу. Может договоримся? — примирительно подняв руки, я сделал еще один шаг навстречу своим, к сожалению, неминуемым проблемам, на этот раз закрывая своим хилым тельцем и Ичиго. Малыш-киллер окинул нашу композицию нечитаемым взглядом, в очередной раз натянул на глаза шляпу и (как, вашу мать, это произошло) поменял форму своего пистолета на ящерицу.       — Договоримся, — откровенно издевательски разнеслось по всему помещению. В общем, с того самого момента и началось полнейшее дерьмо.       Для начала я и ребята были вынуждены пояснить Реборну, что вообще тут происходит и как так получилось, что мы все сбились в такую кучу. После моей ехидной вставки о том, что сильнейший киллер, оказывается, дерьмово собирает информацию, мне прилетело огромной кувалдой. На секунд тридцать я даже потерял сознание, а после пытался внятно себе объяснить, откуда в таких маленьких ручках такая недетская сила (даже если сам Реборн всесильный демон, детское тело должно хоть как-то того ограничивать!). Однако не преуспел и, решив, что когда-нибудь все равно узнаю, отбросил эти мысли подальше.       Дружно с Ичиго выплеснув наболевшее на не благодарного слушателя, мы с интересом уставились на Себастьяна. Но тот только брякнул, что не ужился с приемной семьей и сбежал, замолчал. Ни то, откуда у того такая феноменальная тяга к метательному железу, ни того откуда у него вообще умения им метаться. И я уже было подумал, что Реборн снова выставит свой пистолет-трансформер и заставит Михаэлиса говорить, но тот мои надежды не оправдал. Хмыкнул чему-то своему да снова уставился на наши удивленные физиономии.       Однако рассказывать о происходящем в городе мы отказались на отрез. И хотя я снова брякнул, что Реборн и сам может почесаться и найти нужную ему информацию, за что и получил, но наше мнение почему-то приняли к сведению и докапываться не стали. В довершения нашего милого разговора снова поднялась тема о моем наследовании, где нам и поведали о том, что трое сыновей нынешнего босса Вонголы скоропостижно скончались приблизительно в одно и то же время. Между строк мы все дружно смогли прочитать, что их кто-то оперативно грохнул. Оставался вопрос, кто именно, на который, естественно, нам никто не ответил. Впрочем, как и на вопрос, а почему тогда этот самый Девятый не сподобился кровиночку к себе взять и заранее всему обучить.       Предполагалось, по всей видимости, что Реборн ответить что-то из разряда, что «это ради твоей защиты». Но на моей скептической физиономии явно было написано, что именно я об этом думаю, поэтому тот ничего не ответил.       А я почему-то пришел к неутешительной мысли, что-либо наследник, то бишь я, нужен для отвлечения внимания (предположительно того самого убийцы), либо в качестве послушной марионетки. И что из этого в итоге окажется правдой мне было страшно представить.       Однако дальше было хуже. Потому что на мой резонный вопрос, после недели адовых тренировок в так называемом «Вонгольском стиле», а чему меня собственно говоря собираются учить, на меня взглянули как-то крайне неприятно. Наверное, меня все же не предполагалось учить ничему из того, что могло бы пригодиться для мафиозного босса, что впоследствии и подтвердилось. Впрочем, я и не сильно настаивал, все-таки школа жизни от Токадо-сана вполне могла и отличаться от школы Реборна, причем в лучшую сторону.       А потом мне поведали о том, что я должен завести себе Хранителей. Нет, в оригинальной фразе стояло пресловутое «найти», но все в том же переводе с демонического, я должен был найти каких-то несчастных парней. О девушках в мафиозных средах я старался не думать, хватало мне психованной мамаши! Против их воли и согласия втащить во все эти преступные разборки и подвергнуть опасности. Все мое естество и чувство справедливости орало благим матом на подобное и было категорически не согласно. Но как это повелось с самого начала наших милых взаимоотношений с Реборном, меня никто не спрашивал.       Первым в наши доблестные ряды попытался затесаться некий Гокудера Хаято. Этот парень, явно имеющий проблемы с психикой, появился перед моей уставшей и изрядно потрепанной очередной тренировкой тушкой поздно вечером на «чистой» стороне и принялся мне угрожать. Для человека, неплохо знающего, что обычно случается с теми, кто устраивает бессмысленные разборки на этой территории, было совершенным шоком подобное поведение, что, впрочем, не мешало мне довольно резво уклоняться от динамита, брошенного в меня.       И вот, честное слово, этот придурок швырялся взрывоопасными предметами рядом с жилой территорией и явно не задумывался, что одно его неверное движение и улетевший динамит подорвет невинных жителей. Этот идиот даже не подумал, что его может кто-нибудь увидеть или, что еще круче, вызвать полицию.       Разговор с этим ненормальным у меня был короткий. Я, достаточно резво уклонившись от очередного залпа, поднырнул к нему под руку и фирменным (спасибо мама за науку!) хуком от семьи Савада отправил парня в нокаут. А потом с чистой совестью сдал недомерка на руки Дисциплинарному комитету и удалился восвояси.       Ох, если моя временами проявляющаяся наивность позволила мне подумать, что все на этом закончится, то на самом деле все только начиналось.       Когда я в крайней степени возмущения поведал об этом, несомненно, милом инциденте, все мы дружно посмотрели на Реборна. Тот что-то разглядывал в свалке даже нами не до конца понятых железяк на условной базе и вместо покаяния сказал, что он жить здесь не будет. Мы все так же дружно пожали плечами, а я еще, придурок несчастный, указал этому демоническому отродью на дверь.       Естественно уже через минуту я сам вылетал в эту дверь под ехидные комментарии Реборна о том, что глупый ученик, то есть я, жить здесь тоже не будет.       И я бы, может, был бы не против, но у меня, вообще-то, были проблемы с местными преступными элементами. Впрочем, как и у ребят. Моя праведная отповедь о том, что недо-репетитор убьет меня раньше, чем чему-нибудь научит, прошла мимо чужих ушей. Мне всего лишь поясняли, что люди Вонголы уже разбираются со всем происходящим. Честно, мне в тот момент захотелось испробовать на себе жест рукалицо, но за меня это уже успел сделать Ичиго, поэтому я только согласно покивал. Наша пантомима на грозного киллера не произвела никакого впечатления, и уже к вечеру я натягивал дружелюбную улыбку на свою перекошенную физиономию, разглядывая свою мать на пороге дома. И то, что я увидел, мне категорически не понравилось.       Савада Нана, которую знаю я, никогда бы не стала в смущении прикладывать ладони к щекам (эта женщина вообще редко могла испытывать стыд), не смотрела бы на меня с умиленным выражением лица, не трепала бы за волосы и уж точно не пустила в свой дом маленького ребенка, пусть тот любому взрослому в самостоятельности фору даст. И я бы, наверно, порадовался таким разительным переменам, стал бы послушным мальчиком и вернулся в родной дом, если бы не парочка «но».       Во-первых, тот брезгливо-снисходительный взгляд, который она кинула в мою сторону, стоило репетитору скрыться в доме, ясно намекал, что именно она думает обо всем происходящем, а во-вторых, я не мог оставить ребят одних, спрятавшись под опеку Вонголы.       К счастью, явно не имеющий комплексов Себастьян решил эту проблему за меня, появившись на подоконнике в мою комнату ровно через два часа, после моего феерического возвращения. Появившийся Реборн на нашу компанию взглянул не менее снисходительно, чем моя мать, но, кажется, против ничего не имел.       А на утро я под действиями пуль Возрождения в одних семейниках (у каждого свои слабости!) мчался на всех парах в школу дабы убедиться в честности исполнения Кеей выполненных обязательств. Все же мне не давала покоя история с погибшей девочкой.       К слову, после того знаменательного выезда на место преступление я едва ли не довел до нервного срыва сначала Ичиго и Себастьяна, а после и Хибари, который от меня едва отбился. К моему превеликому облегчению, никто из ребятни пределов кланового поместья, удаленного от города на достаточное расстояние, чтобы не волноваться понапрасну, не покидал. Я истерил о том, что это дети, а воспитанные мною дети это вообще тотальный катаклизм. На что мне сунули в руки телефон, на другом конце провода которого задорным голосом Кири мне говорили, что все хорошо. Я в тот момент едва ли снова не разревелся, но пообещал открутить головы всем и каждому, кто высунется из поместья без представленной защиты. На мою отповедь мне сказали, чтобы я не говорил всякую ерунду. Во-первых, они далеко не такие идиоты, как некоторые, а во-вторых, жить хотят. Ну и пообещали с того света достать, если туда заглянуть захочу и повесили трубку.       Едва не проронил скупую мужскую слезу от понимания, как все-таки быстро растут дети.       Так вот. Естественно у школьных ворот меня встречал полный скепсиса и откровенной насмешки взгляд Хибари. Я был не в обиде и вообще пытался отдышаться, поэтому первый и самый болезненный удар тонфа я пропустил.       И хотя предполагалось, что под дулом пистолета-хамелеона я буду отсиживать скучные уроки, я все же этого не сделал. Ибо мое потрепанное тельце дотащили до кабинета главы, где и сгрузили на пол для частичного восполнения утраченных сил. А дальше очередной неприятный разговор с человеком, у которого силы больше чем у меня.       Конечно, я догадывался, что Реборн не просто так упомянул людей Вонголы, и что наследника за обучения которого взялась столь неоднозначная личность будут охранять, но я никак не думал, что те подобно ледоколу просто заявятся на чужую территорию и станут устанавливать свои порядки. Однако, по всей видимости, чем больше власти у людей, тем более пренебрежительно они относятся к другим. И, к сожалению, местные синдикаты, сейчас больше цепляющиеся друг к другу, на столь вопиющее безобразие ответили как-то вяло.       С намеков Хибари я понял, что его клан, орудующий где-то в префектуре, влезать в разборки не собирается, потому что имеет какие-то связи с этой Вонголой.       То как складывалась ситуация мне не нравилось совершенно, потому что выходило, в общем-то, что западные семьи планомерно захватывали чужие территории. Как будто мало нам было проблем с разрастающейся конфликтом местных воротил!       Я от души выматерился, в меня полетели тонфа, чтобы я мог хорошенько подумать о своем поведении в стенах «любимой и ненаглядной» школы. Мнения я своего не поменял, а вот выражаться впредь поостерегся, с Кейи станется профилактики ради переломать мне все конечности.       Правда, моя мыслительная деятельность закончилась несколько раньше, чем мне бы того хотелось. Потому что крайне разговорчивый для себя обычного Хибари с ласковой улыбкой мясника затребовал информацию, которой я сам не владел. И, по всей видимости, владеть которой и не смогу, потому что горе-репетитор явно вознамерился скинуть меня в самое жерло вулкана вообще без каких-либо объяснений. Глава комитета мою пылающую от праведного гнева физиономию не оценил, поэтому указал на дверь, тонко намекнув, что раз у меня теперь есть такая сильная опека, то стоило бы задуматься о посещении учебного заведения.       По очередному едва видимому оскалу я понял, что в данном случае меня будет ожидать весьма увеселительная встреча с двумя железными дубинками. Я не оценил. Отшутился тем, что мой новый репетитор настолько умен и изворотлив, что учебная программа будет вбита в мою никудышную голову много раньше, чем это сделает школа. Собирался уже было бежать долго и очень быстро, но все же передумал.       Если выбирать Хранителей мне все же придется, то не лучше ли выбрать кого-то приближенного к тем разборкам, которые ожидаются впереди. К тому же уж лучше это будет хоть сколько-нибудь знакомый человек, чем неизвестно кто, вроде того же Гокудеры.       Увидев на моем лице самую честную и доброжелательную гримасу, которую я только мог состроить, мне сказали нет даже раньше, чем я успел хоть что-то сказать. Я грустно покачал головой, состроил скорбное выражение лица, пожаловался на то, что теперь все разборки на чистой стороне придется взять на себя, ведь посторонних нельзя втягивать в дела семьи, а тех будет много, обучение наследника как-никак. На словах о наследнике в меня полетела вторая тонфа. Наученный горьким опытом, я споро увернулся, пожелал всего хорошего и смотался с территории школы так быстро, как только вообще мог.       Отбежав на достаточное расстояние, чтобы не смущать дежуривший Дисциплинарный комитет своим внешним видом и отсутствием на уроках, я задумался над тем, куда мне следует наведаться. Было бы неплохо встретиться с Ичиго, после моего феерического полета за дверь, мы даже не созванивались, но тот сожрал бы меня с потрохами за то, что в условиях повышенной опасности лично для меня я шляюсь по городу так непозволительно свободно. Поэтому этот вариант отпал сам собой. С другой стороны было бы неплохо заглянуть в полицейский участок и узнать не происходило ли чего-нибудь еще из разряда вон, но для этого мне сначала стоило бы переодеться.       Окинув свой далекий от презентабельности вид, я уже собирался двинуться в сторону дома дорогой матушки, как предчувствие вселенских проблем взвыло сиреной у меня в башке. Я только и успел, что отпрыгнуть подальше, прежде чем кто-то другой не вырубил меня одним мощным ударом.       Ну вот, кажется, я опять в дерьме…       В себя я приходил непозволительно долго по своим собственным ощущениям. Хотя им я сейчас предпочитал бы не верить. Ибо по тем же самым ощущениям я сейчас мирно лежал на каком-то не то диванчике, не то кушетке, но совершенно точно не связанный, что противоречит всем правилам настоящего похищениях. Когда и через пару минут ничего не поменялось, я боязливо приоткрыл глаза и едва ли не взвыл от страха, когда прямо над собой увидел кого-то незнакомца.       Нет, на самом деле у меня достаточно крепкая нервная система, но когда над маленьким, хрупким и беззащитным мной зависает фигура, размер которой превышает мои габариты минимум в три раза, как-то становится резко страшно за себя такого ненаглядного.       На мой истеричный визг мне ответили брезгливо-снисходительным взглядом, — да что ж вам всем неймется с этим вашим снисхождением! А после я почувствовал как по телу расползается уже привычное мне тепло. Только сделать я ничего не успел. В следующую секунду я уже кубарем катился по полу под ехидное высказывание о том, что от наследника столь влиятельной семьи ожидалось чего-то более серьезного, а с ребенком вести разговор никто не намерен. Сзади кто-то недовольно хмыкнул и все померкло.       А в следующее мгновение я с удивлением разглядывал столь полюбившийся мне потолок в кабинете главы Дисциплинарного комитета. Перемогавшись для верности, я огляделся вокруг. Да, действительно, тот же самый кабинет, а рядом валяется запущенная в меня тонфа. Следующий, крайне деликатный, уже задававшийся мне сегодня вопрос на тему хрен ли здесь творится, вернул меня в чувство окончательно и заодно запустил работу мозга, потому что смеяться и куражиться мне резко расхотелось.       Если откровенно подумать над ситуацией, то во всей этой вакханалии как-то все слишком. Просто слишком: территориальная война, наркотики, бессмысленные убийства и нелогичные действия таких монолитных синдикатов, провал которых отразится вообще на всей сферы деятельности общества.       Все вместе это выглядело слишком неправдоподобно.       Да еще и это милое приглашение на чай от Цветочника…