Cook Me Breakfast (And Love Me Forever?)

      Адам попрощался с Хелен, помахав рукой, а потом вернулся обратно на кухню. Это была хорошая ночь. Стабильно, почти не допуская ошибок, и три столика передали своё восхищение шефу. Небольшой страх, отдающий сводящей болью в желудке, когда он выиграл третью звезду, — страх о том, что он может закончить, как Риз, стать инертным, недовольным, ни к чему не стремящимся, а оттого идущим ко дну, — потихоньку отступал. Две недели стабильно хорошего обслуживания без единой кризисной ситуации или провала удивительно расслабляли.       Он продолжал работать более терпеливо со своей командой на кухне, особенно с Хелен, которая была столь талантлива, что иногда ему хотелось, чтобы у неё не было дочери, чтобы можно было задерживать её в ночные смены или ругать за опоздания по утрам, не чувствуя себя злодеем из сказки её дочери. Но они пришли к компромиссу, что давало ему возможность работать с Хелен над новым меню и не отрывать её от дочери надолго.       Два утра и один вечер в неделю мать Хелен берёт на себя заботы о внучке, и Адам получает партнёршу по кухне в своё распоряжение. Она продолжает говорить ему: «Займись своей жизнью вне кухни, Адам. Иначе зачем это все?». Но он не может. Это выматывает, но он всё ещё ощущает страх перед появлением безразличия, перед потерей своего преимущества, и он работает по шестнадцать часов, или даже больше, каждый день, и не выдерживает и двух дней, чтобы не поэкспериментировать с чем-то, чего не готовил ранее.       Многие из этих экспериментов провальны почти с самого начала. Он абсолютно уверен, сегодня будет так же. Это должно быть просто, гаспачо из манго, которое, как он думает, будет прекрасной парой к гребешкам, над которыми он экспериментировал вчера, собираясь добавить их в летнее меню. Но приправлено неправильно, и он готов отказаться от этой идеи или, во всяком случае, отложить её на потом. Хелен не одобрила эту идею, но у него есть целых шесть сочных спелых манго и время здесь, и если он сможет усовершенствовать блюдо, оно станет сенсацией. Итак, он настроился на работу, погружаясь в процесс, позволяя знакомым, почти доведённым до автоматизма движениям подготовки и нарезания продуктов и тишине пустого безлюдного ресторана успокаивать и уносить прочь оставшееся напряжение.       Когда Тони заходит в кухню, Адам начинает ослепительно улыбаться:       — Как прошло свидание?       Тони ставит бокал для вина на рабочую поверхность и наливает сто грамм мерло. Он не отвечает на вопрос Адама, но ему и не нужно. Тот факт, что сейчас он здесь, на работе, через два с половиной часа, после того, как ушёл, и собирается хорошо выпить, — должен дать понять, что не слишком успешно.       — Мне жаль. Может, в следующий раз повезёт.       — Да, — вздыхает Тони, — этот следующий раз будет завтра.       — Выстроил их, как домино, — усмехнулся Адам, — я впечатлён.       — Это я очень впечатляющий.       Адам отложил нож и посмотрел, впервые действительно посмотрел на Тони за эти несколько дней. Его друг выглядел не слишком хорошо, и об этом следовало задуматься. Он выглядел уставшим, появились тёмные круги под глазами, как будто тот плохо спал. Адам ощутил вину, хоть и не был уверен, что может чем-то помочь Тони. Это было бы нечестно и неправильно в любом случае. Несомненно, он мог бы затащить Тони в свою постель, подарив несколько часов удовольствия, но дружба с ним значит для Адама гораздо больше, чем одна спонтанная ночь. Тони верил в Адама, всегда верил, и, возможно, всегда будет верить. Ничего подобного у Адама никогда не было. Конечно, он сам всегда верил в себя, кичась этим и с какой-то бравадой иногда идя против истины, но никто никогда не верил в него так, как это делал Тони.       Это могло оказаться сильным давлением — такая слепая вера, но Адам не один раз лажал перед Тони и обычно ненароком тянул его за собой вниз, и эта вера никогда не пропадала. И если прежде Адам никогда всерьёз не задумался об этом, то сейчас он понимает, что это именно нерушимая вера Тони помогла ему получить третью звезду Мишлен.       — Ты прекрасный человек, Тони. И если парень этого не замечает, то он просто идиот.       Тони приподнял брови. Адам в ответ только засмеялся и ткнул себя в грудь, показывая, что он самый лучший пример сказанному.       — Что готовишь? — спросил Тони, заметно смутившись.       И Адам благодарен за то, что тот не стал обсуждать детали своего свидания. Он понимает, что действительно не хочет слишком много думать о том, что Тони ищет человека, который будет ценить его за то, какой он есть. Он хочет, чтобы Тони был счастлив, но не хочет потерять то, что есть между ними.

***

      После того, как ещё два свидания «выдохлись» до десерта, Тони решает отдать предпочтение кофе. Он не является одним из кофе-маньяков, отдавая предпочтение чаю, заваренному должным образом, тому, который не подают в тонкой фарфоровой чашке с заварочным пакетиком внутри. Но «кофейное свидание» обычно длится не больше часа, и он может сходить на него в течение рабочего дня, и это важно, поскольку бывает множество вечеров, когда ему пришлось бы вернуться обратно на полпути, спасая положение дел в ресторане. Он совершенно уверен, что доктор Рошильд не подразумевала в виду (когда давала своё задание) то, что ему необходимо посетить шесть свиданий за неделю, но Тони решил приложить все возможные усилия. Она сказала ему найти кого-то с потенциалом, так что Тони решил ответить согласием всем, кто предлагал встретиться.       Ричард как раз присел за круглый маленький столик у окна с чашкой какого-то горячего напитка, когда Тони зашёл в кафе. Ричард выглядел немного старше, чем на фото в профиле, но так добродушно улыбнулся и поднялся, чтобы пожать руку, что Тони решил, что старое фото не повод для отказа или упрёка. Он присел напротив Ричарда и вежливо улыбнулся, кивнув, когда тот предложил оплатить для него чашку чая.       — Я знаю, чай в фарфоровых чашках — это просто ужасно! — Ричард поставил чашку перед Тони с очередной ослепительной улыбкой. — Но клянусь, в этом месте делают лучший шоколадно-клюквенный бискотти.       Тони берёт один из длинных кусочков бискотти с тарелки Ричарда, сидящего перед ним. Он не ел бискотти с тех пор, как уехал из Парижа. С тех пор, как Адам исчез. И на какой-то момент он перенёсся в маленькое кафе на углу, рядом с тем рестораном.