Я хочу опередить старика Время своим собственным серпом. (Герберт Дж. Уэллс)
Окутанная покровом невидимости, ОНА шла за ними, стараясь держаться на достаточном расстоянии, чтобы ЕЕ присутствие оставалось незамеченным. Но и далеко отойти ОНА не решалась, боясь оказаться за барьером, отделявшим дурно пахнущую комнату с бессознательным троллем, которую они только что пересекли, от следующей залы. Самым сложным было даже не следовать за ними, хотя это и требовало от НЕЕ определенных физических и эмоциональных усилий. Труднее всего было решить, когда именно наблюдать за ними, какие из множества моментов оказались бы самыми ключевыми. ОНА не могла быть с ними каждое мгновение их жизни. Даже с маховиком времени и мантией-невидимкой они рано или поздно вычислили бы ЕЕ. Они всегда были умными ребятами, и окружали их не менее умные люди. Нет, единственный выход для НЕЕ — наблюдать за ними в самые важные моменты их жизни и выяснить, когда между ними возникла та связь, которую ОН попытается разрушить. В одном ОНА была точно уверена — в момент, когда ОН сделает свой ход, они будут вдвоем. И ОН не станет довольствоваться любым отрезком времени. ОН выберет его из числа тех же мгновений, что и ОНА, ведь для НЕГО они и будут самыми важными. Вопрос лишь в том, какой момент их жизни это будет? Может быть, этот? Для НЕЕ он, скорее всего, и стал первым самым ключевым поворотом в ЕЕ жизни. Как только они пересекли порог следующей залы, за их спинами тут же поднялась стена огня, загораживая проход. Этот огонь был далеко не обычным и имел фиолетовый цвет. В то же мгновение впереди, перед входом в соседнюю комнату, взвились языки черного пламени. Они оказались в ловушке. — Смотри! — прокричала девочка и схватила со стоящего вдоль стены стола свиток пергамента, который лежал там рядом с выстроенными в линию сосудами. — Гениально, — произнесла она, ее голос был выше, чем ОНА помнила. — Это не магия — это логика. Логическая задача. Многие величайшие волшебники были не в ладах с логикой, и, попади они сюда, они остались бы здесь навечно. — Как и мы. Разве не так? — Разумеется, нет, — ответила девочка. — В свитке есть все, что нам надо. На столе семь бутылей: в трех находится яд, в двух — вино, еще один пропустит нас вперед сквозь черное пламя невредимыми, а седьмой даст нам возможность вернуться обратно через фиолетовый огонь. Скрытая мантией, ОНА позволила себе легкую улыбку, заслышав уверенный тон девушки. Зачастую другие ошибочно принимали эту уверенность за самонадеянность. ОНА практически видела, как крутятся шестеренки ее мозга, пока девочка пыталась осмыслить данные им подсказки, проанализировать их, категоризировать и собрать вместе, как кусочки пазла. И только ОНА одна видела грызущую девочку неуверенность в собственных силах, которую она умело скрывала от своего друга. Она боялась подвести себя и его. — А как мы узнаем, из какой мы должны отпить? — поинтересовался мальчик. — Дай мне пару минут. Отойдя вглубь комнаты, ОНА продолжала наблюдать за тем, как девочка снова и снова перечитывала подсказку на пергаменте, расхаживая вдоль ряда бутылей, тыкая в них пальцем и бормоча что-то себе под нос. Стоит отдать ему должное, мальчик даже не пытался остановить ее, позволив самой разбираться с задачей. А для этого ей нужно было сконцентрироваться. Он прекрасно понимал, что ничем не может помочь ей сейчас, лишь помешает. Постепенно ОНА осознала, что просчиталась. ОНА слишком сильно полагалась на свои собственные чувства вместо того, чтобы попытаться проанализировать ЕГО. ОНА уже со всей уверенностью могла сказать, что не этот момент стал отправной точкой. Не для НЕГО, уж точно. В то время слишком много других вещей занимали ЕГО мысли. Под постоянным давлением обстоятельств у НЕГО совершенно не было времени беспокоиться о чем-либо еще. Сейчас девочка была для НЕГО лишь обузой в ЕГО первой схватке с тьмой. Будучи свободным от нее, зная, что она в безопасности, ОН сможет направить все свои силы на стоящую перед ним задачу — защитить Камень и, если повезет, остаться при этом в живых. — Поняла! — сообщила девочка, хлопнув в ладоши. — Глоток из самой маленькой бутылочки даст нам возможность пройти сквозь черное пламя к камню. Мальчик взглянул на крошечную бутылочку. — Но здесь хватит только на одного из нас, — заметил он. — Здесь только на один глоток. Они посмотрели друг на друга. — А какая даст возможность пройти через фиолетовый огонь? Девочка ткнула пальцем в крайний справа круглый бутыль. — Вот ты из нее и глотни, — произнес мальчик. — Нет, в самом деле, вернись и забери Рона. А когда доберетесь до комнаты, где летают ключи, возьмите метлы — они поднимут вас наверх и пронесут мимо Пушка. Когда окажетесь в замке, летите прямиком туда, где спят совы, и отправьте Буклю к Дамблдору. Он нам очень нужен. Возможно, мне удастся на какое-то время задержать Снейпа, но если честно, то вряд ли надолго. — Но, Гарри, а что, если с ним Ты-Сам-Знаешь-Кто? — Ну… Мне ведь повезло когда-то, ты же знаешь. — Он дотронулся до шрама. — Может быть, мне повезет еще раз. У девочки дрожали губы, словно она готова была расплакаться. Она вдруг метнулась к мальчику и крепко обняла его. — Гермиона! — Гарри, ты великий волшебник, — она крепко, почти отчаянно, обняла его, поражаясь его отваге и не желая видеть, как он пройдет сквозь пламя и, вполне возможно, умрет. — Но я не так хорош, как ты, — произнес мальчик, когда девочка разжала объятия. Он явно чувствовал себя смущенным. — Я? — удивилась она. — А что я — ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость. И… Ох, Гарри… будь осторожен! Теперь ОНА понимала, что выбрала неверный момент. ОН бы никогда не пришел сюда, в это время и место. Да и зачем ЕМУ? Это было не то мгновение, когда ОН влюбился в нее. — Пора, — поторопил ее мальчик. — Ты уверена, что правильно разгадала головоломку? — Абсолютно, — кивнула девочка. Она поднесла к губам круглую бутыль, сделала большой глоток и поежилась. — Это не яд? — взволнованно спросил он. — Нет. Но эта жидкость просто ледяная. — Тебе надо уходить, и побыстрее. Пока жидкость не перестала действовать. — Удачи тебе, и береги себя, — шепнула девочка, пытаясь спрятать слезы, готовые сорваться из ее глаз от одной мысли, что она может потерять его навсегда. — ИДИ! Девочка повернулась и шагнула прямо в фиолетовое пламя. Ее плечи задрожали, когда она больше не могла сдерживать переполнявшие ее эмоции. Но это заметила только ОНА, потому что знала, что искать. Тихое потрескивание пламени поглотило едва слышимый всхлип. Но ОНА знала, что сейчас за стеной огня девочка больше не сдерживает своих рыданий. Мальчик перевел дыхание и взял в руки самую маленькую бутылочку. А потом повернулся лицом к черному пламени. ОНА не отводила взгляда от его лица, пытаясь определить мелькавшие на нем эмоции. Он чувствовал облегчение от осознания того, что теперь девочка была в безопасности. Но это нисколько не уменьшало тяжесть возложенной на него ноши. Наоборот, сейчас, когда он остался один, он впервые позволил скрытым до этого эмоциям проявиться. На его лице мелькнула тень страха и неуверенности, которые быстро сменились столь знакомой ЕЙ непреклонной решимостью. — Я иду, — произнес он, одним глотком опустошив бутылку. Поставив пустой сосуд на стол, он собрался с силами и уверенно шагнул прямо в пламенную стену, состоящую будто из самой тьмы. Он верил в нее без колебаний. ОНА осталась одна. Чтобы выбраться отсюда, ЕЙ не нужны были зелья. Достаточно было пару минут повертеть маховик времени, и ОНА окажется в другом времени, до или после этого события. Тогда, когда эта часть замка не будет охраняться столь сильными чарами и заклятиями. «Вперед», — решила ОНА. К следующему моменту, к следующей возможности исправить то, что ОН уже однажды разрушил. ОН явно выбрал не эту ночь, но ОНА все равно не считала свой приход сюда ошибкой. Напротив, ОНА была рада, что в самом начале пути оказалась именно здесь. ЕЙ было необходимо увидеть и заново пережить все, что тогда произошло. Теперь это даст ЕЙ силы идти вперед и сделать то, что ОНА должна сделать. Это показало ЕЙ ту невинную душу, которую ОНА, пожертвовав столь многим, хотела защитить. И пусть это было не то время, когда ОН полюбил ЕЕ. Зато это был тот самый вечер, когда ОНА отдала ЕМУ свое сердце.*** *** ***
— Помощь нужна? — спросила Гермиона. — Да нет, ты лучше присядь! У меня такое чувство, будто мы сто лет не виделись! Не хочу, чтобы ты тратила время на готовку, — ответила Джинни, лениво делая палочкой круговые движения. Заколдованная ею ложка что-то перемешивала в миске на другой стороне кухни. — Да мне не тяжело, — улыбнулась Гермиона, но села за кухонный стол и вдохнула восхитительный аромат рубленого чеснока и жареного мяса, витавшие в комнате. — И мы только вчера вместе обедали! — Да, но с нами были Рон, Гарри и дети, — ответила Джинни. — Мы давно не собирались девчачьей компанией, только мы вдвоем! — Пожалуй, ты права, — согласилась Гермиона. Хьюго и Лили оба остались в доме бабушки и дедушки с ночевкой. Она даже не сомневалась, что Молли и Артур вознамерились сегодня потакать всем капризам своих любимых внуков. — В последнее время столько всего навалилось. — Будто бы я не знаю! Как дела в Министерстве? В ответ у Гермионы вырвался лишь тяжкий вздох. — Все так плохо? — Джинни ободряюще ей улыбнулась. — Даже и не знаю, как сказать, если честно. Сейчас все намного лучше, чем было раньше. Время глупого подобострастия перед чистокровными прошло, но… Я занимаюсь нужным делом, и я знаю это, но такое чувство, будто чего-то не хватает. — Не хватает? — заинтересовано переспросила Джинни. — Да. Я пошла работать в Отдел магического правопорядка потому, что хотела многое изменить в работе Министерства. Чтобы больше не случилось того же, что и в то время, когда мы были детьми. — Так ты и изменила многое! Ты же буквально перевернула все Министерство с ног на голову, Гермиона! Теперь мы можем гордиться нашим правительством, и все благодаря тебе, — заверила Джинни свою невестку. — Просто теперь, после всех этих перемен, я порой думаю… что мне больше нечего там делать, понимаешь? — спросила Гермиона. — Может быть, тебе стоит перевестись обратно на четвертый уровень? — поинтересовалась Джинни, напоминая подруге о том времени, когда она работала в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. — Может быть… Но понимаешь, не все можно изменить, сидя в офисе. Визенгамот — вот где принимают настоящие решения. Я еще подумываю об Отделе международного магического сотрудничества. Я ведь всегда хотела путешествовать, но сейчас такой возможности нет. Бедный Хьюго и так страдает, оставшись один после отъезда сестры в Хогвартс… — Бедняжка! — воскликнула Джинни, одновременно зачаровывая нож, чтобы тот начал резать лук. — А я-то думала, что смогу пожаловаться тебе на свою нудную писанину о квиддиче для «Пророка». Знаешь, Хьюго ведь в следующем году тоже уедет в Хогвартс, верно? Так почему бы тебе тогда и не попробовать с переводом. Ты полностью квалифицирована для этой работы. Уверена, ты ее получишь! Тут в ее глазах блеснул огонек. — О, знаю! Ты сама сказала, что именно Визенгамот принимает настоящие решения, так? — Да… — Гермиона подозрительно прищурила глаза, ожидая продолжения. — Так почему бы тебе не попробоваться на эту должность? Только подумай! Ты станешь большой шишкой и покажешь всем старым зазнавшимся снобам, как нужно вести дела! Гермиона уставилась на подругу так, будто по ее лицу ползали плотоядные слизняки. — О, а потом в будущем ты сможешь претендовать на место Министра Магии! С этой работой ты сможешь много путешествовать. Я уже буквально вижу заголовки «Пророка»: «Гермиона Уизли — лучший Министр Магии всех времен!». — Мерлин, ни слова больше, — пожурила подругу Гермиона. — Кингсли идеально подходит для этой работы. Я бы никогда не смогла с ним сравниться… — Не будь так категорична! — не сдавалась Джинни. — Ты тоже самое говорила, когда работала в Отделе правопорядка. Да ты же практически устроила революцию в Магическом мире! — Ладно, но я все равно еще не решила, чем хочу заниматься, — ответила Гермиона. — Так что не смей рассказывать другим о своих диких идеях… — Понятия не имею, о чем ты, — произнесла в ответ подруга с хитрой усмешкой. — Как бы то ни было, прошу тебя, не говори ничего подобного Рону. Он же не успокоится, пока не сделает меня Королевой Британии. Обещай мне. Джинни лишь улыбнулась в ответ. — Ты только посмотри, ужин уже готов! — воскликнула она, затем пролевитировала блюдо с толченым картофелем на стол и призвала жаркое из духовки. — Джиневра Поттер, это не было похоже не обещание! Обе подруги провели ужин разговаривая и смеясь, пока не наступил вечер. — Ох, Гарри скоро будет дома, — заметила Джинни, собирая пустые тарелки со стола и отправляя их в раковину. — Позволь мне! — сказала Гермиона. — Ты и так постаралась, приготовила такой замечательный ужин. Я помою посуду. — Хорошо, — согласилась Джинни, тронутая настойчивостью подруги помочь. — Только наложу стазисные чары на ужин Гарри и сбегаю в туалет. Гермиона решила не использовать магию и разобраться с грязной посудой по старинке. Но повернувшись к раковине, она не обнаружила там никаких принадлежностей для мытья посуды. Видимо, Джинни предпочитала это делать с помощью магии. В конце концов, она решила трансфигурировать одну из ложек Джинни в губку. Вот и вся магия. Пара быстрых заклинаний, и с посудой было бы покончено. Но Гермиона находила странное успокоение, работая руками. Она была их тех женщин, чей разум никогда не перестает работать. И порой она чувствовала острую необходимость заняться делом, где не нужно думать. Просто отключить разум и усердно работать. После хорошей книги и объятий Рона или детей, уборка по дому была ее излюбленным способом расслабиться. И хорошо, что это было так, учитывая характер ее мужа. Честное слово, она же не просила его делать абсолютно все, не используя магию. Но Рон вел себя так, будто бы в жизни не знал даже простейшего чистящего заклинания. Вытирая последнюю тарелку, Гермиона услышала, как в камине гостиной вспыхнуло пламя. Отлично, значит Гарри уже дома. Тут же она услышала голос Рона — видимо, они оба добрались сюда с помощью «Летучего пороха» — и поспешила выйти к ним на встречу. — Послушай, друг, что за секретность? — Я же уже все сказал тебе, Рон, — в голосе Гарри явно звучало раздражение. — Ничего ужасного не случилось. Я в порядке. — Но… — Я не хочу больше об этом говорить, — сорвался Гарри, явно намереваясь завершить разговор. — Тебе лучше пойти домой. Тут он столкнулся с Гермионой, стоявшей в дверном проеме. Он явно не ожидал ее появления и уставился так, будто увидел призрака: глаза широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. Казалось, он даже забыл, как моргать. — Гарри? Звук ее голоса заставил его содрогнуться всем телом. — Что случи… Ох! — взглянув вниз, она заметила, что его правая рука перевязана большим количеством бинтов. И совершенно очевидно, что ему требовалась новая перевязка, так как на бинтах уже проступали следы подсохшей крови. Он все продолжал смотреть на нее, и Гермиона начала чувствовать себя неуютно под этим взглядом. Что-то явно было не так, произошло что-то плохое. Сколько лет она знала своего лучшего друга, и всегда могла прочесть его мысли по лицу. Но сейчас… На нем будто застыла непроницаемая маска. — Друг, ты как? — спросил Рон. Гарри ничего не ответил. Его глаза всматривались в нее с такой силой, будто бы он видел ее впервые и пытался определить, кто же сейчас стоит перед ним… — Что случилось с твоей рукой? — спросила она, надеясь вывести его из ступора. И это сработало. Резко отшатнувшись назад, как от удара, Гарри отвел взгляд. — Ничего, — последовал резкий ответ. Его голос звучал глухо, а глаза избегали смотреть на нее. — Несчастный случай на работе. Рон фыркнул. — Тогда почему руку до сих пор не исцелили? — требовательным голосом спросила она, хватаясь за палочку, чтобы самой залечить его раны. — Ерунда, — ответил Гарри, отступая назад и все еще не желая встречаться с ней взглядом. — Порезался о зачарованный артефакт. Магией не исцелить. Придется ждать, пока заживет само. Он развернулся и вышел из комнаты, направившись в сторону своего рабочего кабинета. — Рональд! — счастливо воскликнула Джинни, спустившись по лестнице. Совершенно не замечая выражений лиц Гермионы и Рона, она заключила брата в объятия. — Как я рада тебя видеть. Присаживайся! У нас осталась куча еды и для тебя, и для Гарри. Мы с Гермионой как раз собирались открыть бутылочку огневиски. — Вообще-то, мы как раз собирались ухо… — начал Рон, глядя на Гермиону, а потом перевел взгляд на Гарри, который только что вышел из своего кабинета со стопкой бумаг. — Нет, оставайтесь, — сказал он. Его глаза смотрели куда угодно в гостиной, но только не на Гермиону. — Мне все равно нужно вернуться в офис. Составьте Джинни компанию. — Вот как? — спросила та разочаровано. — Прости, любимая, — Гарри быстро чмокнул ее в губы. — У меня куча бумажной работы. Джинни понимающе кивнула, и только Рон и Гермиона знали, насколько натянутым звучало подобное оправдание. — Стой! Что у тебя с рукой? — воскрикнула вдруг Джинни, заметив окровавленные бинты. Гарри лишь передернул плечами, но Гермиона заметила, как по его лицу пробежала тень при вопросе о ране. — Ничего серьезно, честно. Небольшой несчастный случай в моем отделе. Все заживет в мгновение ока. Гарри повернулся к ним спиной и кинул немного «Летучего порошка» в камин. Зловеще взвыло зеленое пламя, и без дальнейших разговоров он шагнул в него и исчез. Рон кинул потрясенный взгляд на Гермиону, в то время как Джинни подталкивала их на кухню, болтая о чем-то малозначительном. Гермиона предупреждающе посмотрела на мужа, и, хвала Создателю, остаток вечера тот вел себя так же, как и всегда, когда бывал в гостях у сестры. Лишь когда они наконец-то оказались дома, Гермиона смогла вытянуть из него интересующую ее информацию. — Какого черта сегодня произошло? — спросила она Рона, пока тот готовился ко сну. — Я знаю не больше тебя. Утром я был на брифинге, так что пропустил все волнения. Но я позже расспросил Деметру, секретаря Гарри, и она рассказала мне все, что знала, — ответил Рон, снимая штаны. — Это все похоже на обычные офисные сплетни. О том, как он был взволнован новым секретным заданием от Министерства. Даже сам возглавил его. — Что за задание? — спросила Гермиона, надевая ночную сорочку. — Никто не знает. Но это что-то супер секретное, в этом я уверен. Вместе с ним работали Флитни и Муркинс, но и они не знают о том, что именно они перевозили. — Странно… — И чем дальше, тем страннее, — ответил Рон, забираясь в кровать. — Деметра проговорилась — а ей рассказал об этом Муркинс — что после доставки Гарри захотел самолично посмотреть на то, что они перевозили, и выставил всех за дверь. А спустя пять минут они услышали его крик и такой звук, будто что-то разбили на мелкие осколки. — Что было потом? — она устроилась на постели рядом с ним. — Без понятия. Она сказала, что он не позволил им увидеть ту вещь. Но что бы там ни произошло, это здорово задело его, — Рон обнял ее, и Гермиона скользнула поближе к нему, уютно устроившись у мужа под боком. — Но это еще не самое страшное. Ты же сама знаешь, каким он бывает! Если Гарри даже нам не хочет рассказывать об этом, то явно произошло что-то очень плохое. Гермиона задумчиво кивнула. То как Гарри смотрел на нее… Было в этом нечто пугающее. Что-то чужеродное и вместе с тем важное. И его рука… — Я боюсь за него, Рон. — Я тоже, — ответил он, сжимая ее в объятиях и притягивая ближе к себе. — Но он сам расскажет нам обо всем, когда будет готов. Нам остается лишь набраться терпения. — Наверное… — ее ответ прозвучал совсем неуверенно. — Спокойной ночи, любимая, — Рон поцеловал ее в лоб. — И тебе, милый. Рон погасил свет. Гермиона же еще долго лежала во тьме, сон так и не шел. Хуже всего было даже не то, как Гарри смотрел на нее, а то, что потом он вообще больше не взглянул в ее сторону. Будто бы он пытался убедить себя, что ее не было в комнате. Или будто она чем-то обидела его, или он стыдился ее. Что такое он увидел, что настолько выбило его из колеи? Но самое главное, что заставило его так смотреть на нее? Не на Рона или Джинни, а именно на нее?