Родственные души

      Люси наблюдает за своим жизнерадостным другом и напарником и тяжело вздыхает. Этот парень такой непоседливый, простой, в какой-то мере даже наивный, что девушка до сих пор удивляется, как он может быть её родственной душой. И ведь сомнений никаких по этому поводу нет — вон, её почти каждую ночь одолевает один и тот же сон с его участием. Однако признаться не хватает сил и смелости, и Люси, каждый раз глядя на Нацу, обещает себе сделать это завтра. Завтра. Но завтра никогда не настаёт, настигая Хартфелию сегоднями, отчего она продолжает откладывать разговор до непонятно каких пор. Пока не становится слишком поздно.       Нацу значительно недооценил своего противника на этом задании, а посему чтобы одержать победу Огненному убийце драконов пришлось выложиться до последней капли магической энергии, а потом бесчувственным мешком упасть навзничь, не реагируя ни на что. — Нацу! Нацу! — Люси бьётся в истерике, пытаясь привести друга в чувство, но тот так и не откликается.       Грей подхватывает его и со всех ног мчится в госпиталь, про себя моля всех богов чтобы успеть. Рядом с ним идет бледная как полотно Люси и летит угрюмый Хэппи. — С ним же всё будет хорошо? — в надежде спрашивает у девушки иксид, едва сдерживая слёзы. — Это же Нацу, — пытается ободряюще улыбнуться Хартфелия, но у неё это получается плохо.       Лекари делают всё, что в их силах, но привести парня в сознание им так и не удаётся. Их прогнозы смешанные — все, как один, говорят, что Драгнил будет жить, если сам того захочет. Если у него достаточно причин, чтобы жить, достаточно сил, чтобы выкарабкаться. Люси заходит в палату друга и садится рядом с ним на стул. Она долго вглядывается в спокойное и умиротворённое лицо, а затем берёт перебинтованную ладонь парня в свои руки, сжимая её и слегка поглаживая. Девушка не говорит ни слова, боясь расплакаться, а потому просто молчит, обращаясь к другу мысленно. — Люси, — тихо зовёт девушку парень, не открывая глаз и не просыпаясь. — Люси, — повторяет он, и Хартфелия вздрагивает, нагибаясь поближе к его лицу. — Здесь так красиво… И мне так нравиться быть с тобой… Тебе идёт этот венок, ты так прекрасна… Но я совсем не знаю, что мне делать. Я просто не могу оторвать взгляд от твоего радостного лица, не могу не наслаждаться твоим смехом и счастьем в твоих глазах… Люси… — Нацу замолкает, тяжело вздыхая, а Хартфелия смертельно бледнеет, понимая, что её друг не бредит.       Уже не первый год ей снится один и тот же сон. Он приходит почти каждую ночь ещё задолго до того, как Люси знакомится с Нацу. Она просыпается после него с приподнятым настроем, а писательское воображение дорисовывает самые прекрасные картины. Люси не сомневается, что ей снится её родственная душа, и ей не терпится поскорее встретить её, ведь во сне девушка чувствует себя такой счастливой!       Люси вечером сидит у себя дома, раз за разом прокручивая в голове тихие слова Нацу. Она узнаёт в них свой сон, узнаёт, как в нём они вдвоём счастливые влюблённые в чистом зелёном поле. Люси босиком ступает по мягкой траве, кружится и смеётся, плетя венки из пахучих цветов и трав. Нацу наблюдает за ней, а потом медленно подходит, подхватывая её на руки и кружась вместе с ней. И они вместе смеются, вместе разделяют друг с другом счастье, а потом и вовсе целуются. Люси закрывает глаза, устало протирая их, и твёрдо решает рассказать Нацу всё, как только он очнётся.       Что девушка, собственно, и делает, навещая друга в очередной раз очередного завтра. Он здоровается с ней в своей привычной манере, жизнерадостно улыбаясь во все 32. Люси улыбается в ответ и мечтательно произносит: — Знаешь, Нацу, ты спрашивал у меня, что тебе делать во сне, тогда, когда ты наблюдаешь за мной, наблюдаешь за тем, как я босиком бегаю по траве, как плету венки и как улыбаюсь тебе, — парень напрягся, его сердце пропустило удар, а Хартфелия всё также мечтательно продолжила: — Ты не задумывался о том, что должен делать. Ты сделал то, в чём мы нуждались с тобой вдвоём, — тёплые карие глаза встретились с настороженными серыми, Люси поближе наклонилась к своему другу. — И что же? — прошептал тот, уже зная ответ. — Ты просто поцеловал меня, — ответила ему Люси, сама преодолевая разделяющее их расстояние и накрывая губы парня своими. Потому что так было правильно.