Куколка

Ромка проснулся лишь однажды, чтобы сходить в туалет, а потом снова лег и, повозившись немного и вместо грелки прижав к себе не сопротивляющегося Хулимяу, уснул. Я сел рядом, на пол, включил негромко телевизор. Один хер, не усну, так хоть посмотрю на удивительную жизнь муравьев. Хотя у меня, конечно, поудивительнее будет. Почудесатее. Звонок в дверь стал неожиданностью — я никого не ждал. Да и вряд ли бы кто в трезвом уме и здоровой памяти осмелился нанести мне визит в пятницу вечером — знают, я этого не люблю, особенно если гости непрошеные. Я поспешил открыть дверь, опасаясь разбудить Ромку, потому как неведомый мудак так и продолжал трезвонить. За дверью обнаружился совершенно незнакомый мне мужик. Ну как незнакомый? Я его, несомненно, видел в первый раз в жизни (и охуеть как хотелось бы, чтоб в последний), но как-то сразу, на счет раз, понял, кто он. Обычный, кстати, мужик. Высокий, худощавый, голубоглазый и светловолосый. Симпатичным его можно было назвать с большой натяжкой, да и вообще, не было в нем ничего особенного. Как Ромка умудрился в него влюбиться — загадка. Тайна, покрытая мраком. Мне внезапно стало очень обидно за себя. Внутренне я надеялся на достойного соперника, а тут… Я обходил его по всем параметрам. Был и выше, и телосложением удачнее, и красивее, и наверняка умнее… Может, если я заведу жену и ребенка, Рома и ко мне воспылает жаркой пламенной любовью? Если так, я готов! — А Рома тут живёт? — настороженно спросил мужчина Ромкиной мечты. — Тут, — кивнул я, пропуская его в квартиру. Всё равно ведь войдет, раньше или позже, так чего тянуть, правильно? — А ты, блять, ещё кто? — внезапно злобно прошипел мужик. — Хуй в пальто, — флегматично отозвался я. — А я тебя сразу узнал. Рома много мне про тебя рассказывал. — Где он? И какого хрена ты в его квартире делаешь? О как! В его квартире? Интересно девки пляшут! — Это, вообще-то, моя квартира. И Рома тут живет. А я с ним трахаюсь в свободное от тебя время. Потому что нашему белобрысому мальчику необходимо чувствовать, что его любят. А ты с этим хреново справляешься, — вот честно, я сам от себя не ожидал такого спокойствия и умиротворения. Я думал, когда увижу того, кто лишает меня шанса на личное счастье, сразу ему всеку в торец, потом попинаю по почкам и непременно садану по яйцам. Зато мужик выдержкой явно не отличался. Он-то как раз на меня и бросился, без предупреждения войны. Я привычно увернулся от кулака — да я полжизни провел в дворовых драках! — и сам бросился на Ромкиного хахаля. Он неожиданно оказался ловким и вертким, и очень скоро я понял, что по силе мы примерно равны. Мы успели врезать друг другу по морде и теперь кружили по комнате, как два петуха, коими, если вникнуть в суть вопроса, и являлись. Неизвестно, сколько бы это ещё продолжалось, если бы не решившая вступиться за хозяина Кудабля, коварно подобравшаяся к незнакомцу сзади и впившаяся ногтями в ноги, и не Ромкин хриплый крик: — Макс, Олег, прекратите! Олег. Имя-то какое ублюдское, очень подходит хозяину. — Кудабля! — прикрикнул белобрысый на кошку, никак не желающую отцепляться от матерящегося Олега. Хорошая киса. За сигаретами пойду, куплю ей креветок пачку — заслужила. — Вот и познакомились, — съязвил я. Спустя десять минут я делал то, что и обязан делать образцовый любовник, к которому нагрянул любовник его любовника — заваривал чай. Олег (тьфу бля, ещё хуже, чем Рома! Интересно, их родители специально выбирали имена для сыновей в справочнике «Вырасти блядоватого ублюдка»?) и Рома сидели по разные стороны кухонного стола и молчали. Я искоса поглядывал на обоих. Бросил в Ромкину кружку пакетик его любимого зеленого чая, а его мудаковатому любовничку заварил чай, купленный за семь пятьдесят по акции в супермаркете — специально для гостей держу. Мелкое гадство это, конечно, но как могу, как могу. Сидит вон, напыжился. Пусть испробует божественный вкус пыли с пяток старого индуса, авось морщины на лбу разгладятся. И всё-таки, что Рома в нем нашел? У меня даже и ревновать-то толком не выходит. Зато издеваться выходит замечательно. — Вот и встретились три одиночества, развели на дороге костер, — заунывным голосом протянул я, ставя кружки с чаем на стол. Немного подумав, я передвинул тарелку с печеньем поближе к белобрысому, подальше от Олега — а то мало того, что он пользует того, в кого я без памяти влюблен, так ещё и печенье всё сожрет. — Как ты меня нашел? — первым нарушил молчание Рома. Я не сдержал смешка. Ну ты погляди, блять. Научный консилиум. Хуев круглый стол. Чаёк вон распиваем. Под конец, наверное, дружно обнимемся, споём какую-нибудь из этих блядских жизнеутверждающих песенок и выкурим трубку мира. — Ты не пришел, — подал голос Олег. — Телефон вне зоны действия сети. В клубе тебя не было, и я решил зайти к тебе домой. Твоя мать сказала, что ты снимаешь квартиру. Эту. Я глянул на Ромку, он, поймав мой взгляд, смущенно вздохнул. Ну понятно теперь, чего его любовничек удивился, увидев здесь меня. — Я хотел приехать к тебе, но плохо себя почувствовал и позвонил Максу, чтобы он меня забрал. Макс он… он меня лечит и… — Я ему уже рассказал, что мы трахаемся. Ну, знаешь, пока ты не записал меня в двоюродные братья или что-то вроде того. — Я вовсе не собирался так делать! — вспыхнул Ромка. Ну да, не собирался он. Будь я на его месте — непременно бы так сделал. — И почему ты не рассказал о нем мне? — строго спросил Олег. Учитывая разницу в возрасте, выглядело это так, как будто отец отчитывает нерадивого сына. Полный изврат. — Я не прошу тебя рассказывать про секс с твоей женой, — огрызнулся белобрысый. — Это — другое, — отрезал Олег, пристав со стула и уперев руки в стол. — А этот пацан, — кивок в мою сторону, — я не хочу его больше видеть рядом с тобой. Не люблю, когда трогают моё! — Твоё, что насрешь, да и то пока летит, — рявкнул я на него. — Не дохуя ли ты на себя берешь, приятель? Может, Рома сам решит, с кем видеться, а с кем нет? — А пусть, — неожиданно согласился Олег (ну до чего же уродское имя!) и решительно встал. — Позвонишь мне, — бросил он Ромке и ушел. Я искренне надеялся, что исчез он так стремительно из-за сомнительного качества пойла в кружке. Сам не знаю, когда мне стало доставлять удовольствие представлять своего врага сидящем на толчке пару часов кряду. — Максим, — Ромка, наверное, в первый раз назвал меня полным именем. А я терпеть его не мог, меня полным именем только мать называла да ненавистная учительница в школе. — Я… — Решай сам, Рома, решай сам, — сказал я и ушёл на балкон. Курить. Кажется, я скоро заработаю себе рак легких. Надеюсь, Ромка всплакнет на моих похоронах.