Куколка

Белобрысый объявился через два дня. Позвонил ночью, пьяный, рассказывал заплетающимся языком, как он по мне скучает и как он понял, что я единственный в его жизни человек, который о нем заботится просто так, потому что любит его. И я точно не Олег, которому только его, куколкино, тело и надо, для удовлетворения физиологической потребности, а бесится Олег потому, что сложно ему будет найти такого второго, на все согласного. Я к тому времени изрядно заебался переживать о белокудрой бестии, изводить себя представлениями о том, что с ним могло случиться, а поэтому накануне решил забыться, в одиночку скушав пол-литра какой-то дешевой водки. И чуть хрипловатый, жалостливый голос в телефонной трубке не вызвал во мне ничего, кроме раздражения. — Я так скучаю, — в очередной раз провыл Куколка. Ебать его через коленку, скучает он. А я тут, можно подумать, крестиком вышиваю! — Ну так вали домой, ебанат! — рявкнул я. — А что, можно? — искренне удивился Рома. — Нужно, епт! И хватит уже ныть, я хочу спать, мне рано вставать. — Ну… я тогда приду, да? Вечером. Может, что-то купить? — Ага, блять, прихвати с собой полкило «вискаса», торт и свою ебучую совесть. — А какой торт? — Просто. Возращайся. Понял меня? — Понял. Я вернусь. Против ожидания, уснуть сразу у меня не получилось. Куда там! Меня просто переполняло желание позвонить ублюдочному Олегу, выдать что-то типа «А Куколку теперь только я трахать буду, бе-бе-бе» и отключиться. Это желание не давало мне уснуть до тех пор, пока я не вспомнил, что номера Олега у меня нет и взяться ему неоткуда. Проснулся я бодрый-бодрый, аж самому противно. К первой паре встал, чего со мною не случалось уже полгода, и вообще, напоминал собою реинкарнацию электровеника. Умылся, побрился, накормил кошек, сварганил себе завтрак, отзвонился Наське, вздумавшей рожать каждую ночь (обычно она передумывала рожать, уже находясь в машине «скорой помощи»), и даже умудрился прибраться в квартире. В универе мой свежий вид никто и не подумал связать с налаживающейся личной жизнью. Все почему-то решили, что придать бодрый вид такому, как я, могут только таблетки и даже просили продать парочку или сказать, где я их достал. Я бы, наверное, обиделся, если бы меня заботило чье-то мнение. Мысли мои, конечно, то и дело возвращались к блядскому Ромке. Я в красках представлял, как он заходит в квартиру, а в комнате коварно затаился я, весь из себя готовый исполнять план под кодовым названием: «Въебать и выебать. При необходимости повторить». Этими мыслями я развлекал себя весь день, но мысли так и остались мыслями, потому что, когда я возвращался после работы домой, в переулке меня поджидали трое людей Олега. Собственно, «мы от Олега» — все, что они сказали. Это только в фильмах один против троих выходит победителем. Я, конечно, очень хорошо дерусь, но пока я очень хорошо бью одного, двое других не будут стоять в сторонке, обсуждая мою технику и ставя оценки. В нашем же поединке сработала народная мудрость «против лома нет приема». Я ещё как-то худо-бедно отражал атаку, умудрился вырубить одного из парней и даже успел подумать, что, может, не так уж в фильмах и врут, как какой-то пидарас подкрался ко мне сзади и приложил меня чем-то очень тяжелым и металлическим. Очнулся я от дикой головной боли, которая дала мне понять, что я все ещё жив. В ушах шумело, перед глазами плыло, но постепенно эти ощущения сошли на нет. Первое, что я услышал, визгливое Ромкино: — Пошел нахуй отсюда, урод! Мне стало любопытно, кого это белобрысый так обласкал, и я даже сподобился приподняться на локтях. — Какого хуя? — возмущенно прохрипел я, узрев ублюдочного Олега собственной персоной. Он, правда, очень напоминал первоклашку, которого отец отчитывает за плохое поведение. Куколка и впрямь выглядел очень грозно и внушительно. В первый раз его внешняя оболочка совпадала с внутренним содержанием. — Я думал, ты мне врешь насчет Ромы, — подал голос Олег. — Ну, охуеть теперь, думал он, — снова завелся Ромка. — Уебывай отсюда, пока я тебе дырку в башке не проделал, точно такую же, как у Макса, только в два раза больше и в три раза глубже! — Нет у него никакой дырки, я же осмотрел! — Ты ещё, блядь, и рассматривал?! — ахнул я. — Вот это извращенный секс. Сначала отпиздить меня, потом рассматривать. Рома, выкинь его отсюда нахуй, я не могу, у меня голова очень кружится, а ещё на меня Хулимяу очень странно смотрит, по-моему, он прикидывает с какой стороны меня начать жрать, когда я таки подохну. После этих слов я прикрыл глаза, а когда открыл, возле моей кровати стоял мужик в белом халате, рядом маячил Рома и никаких, слава Богу, Олегов поблизости не было. — Госпитализировать надо, — сказал доктор. — А это точно? — засомневался Ромка. — У него же открытой раны нет. — А мы, по-вашему, только истекающих кровью людей госпитализируем? У него, скорее всего, сотрясение. Голова кружится, тошнит? — Кружится, — подал я голос. — Не тошнит. — Ну, это пока, — «успокоил» меня врач. — Встать сможешь? Хотя какой тебе встать… Сейчас, носилки принесу. — Зря я его просто так отпустил, надо было ему утюг в голову запустить, — буркнул Рома, сжимая мою руку. — За что? Он всего лишь хочет в больницу меня увезти. — Да не врача, придурок, а Олега! — Ничего, отыграемся ещё. Вот выпишут меня… — Сразу мстить пойдешь? — Не сразу. Сначала мы двое суток проведем в постели. — А потом въебешь Олегу? — Не сразу. Сначала тебе.