Зверомор

Новый день начинался обыденно: недовольный крик хозяйки над ухом и последующий резкий удар тока в шею. Так же начиналось прошлое, позапрошлое и вообще любое утро Муфасы с тех самых пор, как его приобрели на Комбинате и устроили работать в большую городскую гостиницу. Причина, по которой его взяли в это элитное место, крылась в необходимости обслуживать нетравоядных. На вывеске гостиницы красовалась надпись: «Есть места для хищных зверей». Любой другой хищник посчитал бы за честь работать в этой сфере, но Муфаса уже забыл ту гордость, которую он испытывал, при приёме на работу. Это было самое настоящее рабство. За четыре с половиной года своей службы леопард почти не покидал рабочее место: спал там, ел там, и ему не светила никакая подруга по жизни. Даже несмотря на то, что мимо Муфасы каждый день проходили хищные звери: кто-то останавливался в гостинице по мрачной необходимости, кто-то просто хотел сменить обстановку, а иные не могли дойти до дома и валились с ног от усталости — порою им везло и они могли позволить себе снять комнатку. Ни одному хищному зверю в Городе не жилось легко: цены на любые услуги, большую часть товаров и продукты питания для них были взвинчены в несколько раз, так что им приходилось совмещать по три, а то и четыре работы. Никто не мог найти одну такую, чтобы платили прилично и, желательно, не провоцировали. Иначе было не избавиться от ошейника, не получить разрешения снимать его хотя бы в своей комнатушке, с семьёй. Фактически — получить разрешение иметь эту семью. Бывшему комбинаторному, а теперь просто подневольному леопарду Муфасе за номером 8814 это не грозило. Он не испытывал лишних иллюзий по поводу своей свободы, не ждал от судьбы подарков, не надеялся на лучшее, зная, что будет только хуже. Каждый новый день он вываливался из своей комнатки, натягивал красивую форму и занимал законное место за узкой конторкой рецепции, встречал и провожал гостей и постояльцев отеля — маленьких и больших, травоядных и редких хищников. И, несмотря ни на что, он продолжал любить свою работу и цепляться за место. Ведь альтернативы были намного хуже — и именно о них леопард знал лучше всего. Так было ровно до тех пор, когда пятнистый кот встретил первого на своей памяти освобождённого из Комбината хищного зверя - молодого лиса, который звал себя Атласом. Леопард никогда прежде не мог даже предположить, что хотя бы одному позволят снять ошейник, пусть формально только за пределами Города, отпустят на волю — видимо, с расчётом на то, что этот хищник найдёт три-четыре работы, снимет комнатку с картонными стенами и станет ещё одним, почти “полноценным” членом общества травоядных зверей. Муфаса как никто другой знал, что связываться с лисами — себе дороже. Он неохотно принимал их в отель, за что хозяйка открыла в себе милосердие и не стала добивать его током, как двух предшественников. Рыжие и очень харизматичные звери были хоть и нечастыми постояльцами, но самыми зажиточными. Они всегда были неотразимы, безукоризненно и со вкусом одеты, а на морде висела их «профессиональная» улыбка, с которой они втирались в доверие к кому угодно, продавали страховки и многие другие услуги. Ошейники на них почти всегда светились мирным зелёным — они отлично умели держать себя в лапах. Некоторые из них даже работали в банках, были неплохими адвокатами на судах против хищных зверей — в общем, лисы были из той касты, что смогла прижиться в Городе своих природных врагов. Лучше них это сделали только еноты. Но лис, вошедший к нему в гостиницу поздней ночью, был совершенно другим. Атлас был напуган, растерян, забит комбинатными порядками и дёргался от любого шороха. Муфаса тогда помог ему, и это было, наверное, самое необдуманное решение в его жизни. Буквально через несколько часов после его ухода к Муфасе пришли очень рассерженные травоядные звери. Уложив его мордой в пол прямо за стойкой, где он работал, они начали задавать ему умные, тонкие, деликатные вопросы вроде “Где тот лис, который к тебе приходил!?”, только менее нормативной лексикой. Выяснение обстоятельств их знакомства сопровождалось рукоприкладством, применением специальных средств вроде перцового спрея и, конечно же, электрошоком. Муфаса даже не думал сопротивляться — выдал им всё, что у него было, включая отданный мобильный телефон. Благодаря этим сведениям узнать, где находился лис, не составляло труда, и СКХ удалились, извинившись перед хозяйкой отеля за доставленные неудобства. В тот вечер Муфаса заочно похоронил своего нового знакомого. А через день-другой лис вернулся, всучил ему какую-то плёнку с непонятной надписью, и вскоре Муфаса чуть сам себя не убил, разволновавшись, когда его на полном серьёзе и со всеми формальностями вывезли даже не в службу по контролю хищников, а сразу в УСС. Там он встретил этого рыжего и харизматичного гада, который угостил его пиццей и молочным коктейлем. И раздобыл ему код от ошейника. В тот день Муфаса понял, что если кто-то хорошо пристроился в этой жизни, то нет ничего зазорного пристроиться к нему и по возможности помогать. С Атласом это работало лучше всего: пока что лисёнок был неграмотным, но леопард понимал, что это поправимо. Сейчас он продолжал работать и работать, как это положено прилежному комбинаторному хищнику. Ошейник он старался не снимать — свобода очень быстро пьянила, леопард отлично это понимал и терпел. Поэтому, когда Муфаса увидел в интернете новость о том, что насильно освободили группу опаснейших преступников, и мрачную чёрно-белую запись, на которой кто угодно мог разобрать двух отличавшихся от медведей-налётчиков зверей — лисов, Муфаса сразу же подумал о том, что это может означать для него. Хозяйка точно не обрадуется таким новостям, но можно было ей подыграть, как он делал уже не раз. В его положении иметь собственное мнение было строго запрещено. В ночь после той трагедии она пришла к нему заплаканная: оказалось, что в перестрелке погиб давний друг её большой семьи, козёл или кто-то в этом роде. Муфаса сделал всё что мог, чтобы поддержать хозяйку в этот тяжёлый для неё час: даже порвал для неё большую салфетку на несколько маленьких, аккуратных кусочков. Мышка сказала, что Муфасе придётся отработать двойную смену через несколько дней, так как ей предстояло идти на похороны этого старого друга, на что леопард безразлично пожал плечами — он давно уже привык к подобному. Однако на следующий день мышке пришлось изменить свои планы. Предвестником изменений стал странный телефонный звонок напрямую в рецепцию гостиницы. Привычно сняв трубку и представившись, как было положено инструкцией, Муфаса услышал странный, шипящий голос, принадлежавший травоядному. —Что бы ни случилось, куда бы ты ни шёл — посылка всегда должна быть с тобой. После этого трубку положили на рычаги, и Муфаса услышал короткие гудки. Хозяйка, как назло оказавшаяся рядом, немедленно повернулась к нему. — Кто это был? — надменно спросила она. — Не знаю, — честно ответил леопард, глядя на телефонный аппарат, — хулиганы какие-то… наверное. — Так “наверное” или нет? Что они сказали? Муфаса с замиранием сердца посмотрел на маленькую серую хозяйку, и его ошейник предательски загорелся предупреждающим жёлтым. — Я не знаю… Не разобрал. Мышка без лишних слов вынула свой пультик и коротнула леопарда, отчего тот упал на пол. — Не ври мне! — приказала она, вставая на краю конторки и тряся пультом. — Кто это был? — Не знаю! Честное слово — не знаю, какой-то шипящий незнакомый голос! Этот ответ серую мышь устроил, однако всё равно последовал разряд. — Почему тебя надо приучать говорить мне правду?! Что они говорили?! — Я даже их не понял! — снова взмолился Муфаса, но тут же получил ещё разряд, выгибаясь дугой на полу. — А если я послушаю записи разговоров? — напористо спросила хозяйка. — Записи? — удивился леопард и тут же получил ещё один мощный удар током в шею. — Да, записи! Я позвоню на телефонную станцию, и они точно скажут мне, кто звонил и что говорил! Небось твои друзья-трупоеды? — У меня нет друзей! — прохрипел леопард, тяжело дыша. — И не будет! Потому что их всех прикончат, как диких варваров! Ты должен быть мне благодарен за то, что я вытащила тебя из Комбината, а ты продолжаешь держать от меня какие-то секреты! Да?! — Нет, мэм! — Я звоню на телефонную станцию! А ты — приводи себя в порядок и возвращайся! — Хорошо, мэм! Как скажете! На трясущихся и подгибающихся лапах Муфаса встал с пола и кое-как добрёл до служебного коридора, но вместо того, чтобы, как обычно, отправиться в туалет, уже намного увереннее пошёл к служебному выходу. Выйдя и оглянувшись вокруг, проверив камеру наблюдения, которая смотрела в сторону от помойки у задней двери, он забрался на контейнер и просунул лапу под металлический козырёк над головой. Там он быстро нащупал картонную коробочку, для надёжности упакованную в тонкий чёрный пакет для мусора. Проверив содержимое, Муфаса выбросил пакет, а коробочку засунул за пояс брюк, надёжно прикрыв её рубахой. В тот же миг в нагрудном кармане завибрировал его сотовый телефон. Леопард предположил, что это хозяйка уже ждёт его на рабочем месте, однако на экране высветилось немного пугающее «номер засекречен». Кот приложил аппарат к уху. — У тебя десять минут. И снова короткие гудки. Леопард лишь вздёрнул брови, пытаясь сообразить, что это значит. Сомнений не оставалось — Муфаса уже слышал этот голос, принадлежавший кролику. Он уже однажды командовал им как хотел, показывая схему извлечения нужных его организации кодов к ошейникам тех самых опасных преступников. Когда Муфаса слез с мусорного контейнера, его лапы дрожали сильнее обычного — такого он не чувствовал даже после сильнейших ударов током. Он был страшно напуган и потерян, но быстро собрался с духом и решил вернуться на рабочее место. Мышка, как он и предполагал, разговаривала по телефону, а когда он вернулся, злорадно уставилась на него. — Что за посылка? — спросила она его, и сердце леопарда свалилось к кончику безвольно обвисшего хвоста. — Какая посылка? — дрогнувшим голосом спросил он. — Я в туалет заходил… — Ничего, сейчас узнаем, — зловеще пообещала серая хозяйка отеля, держа пульт наготове. Однако он не понадобился: ошейник снова вспыхнул красным и леопард вскрикнул от боли, хватаясь за конторку. От дикого волнения, которому ещё подливал масла в огонь его ошейник, к его горлу подступил тяжёлый ком, а удары сердца начали отдаваться пульсацией в голове и ушах. Он сгорбился рядом с рецепцией, переживая тяжелейший стресс в своей жизни. — Угадай, кто у меня сейчас на проводе, — издевательски пропищала сверху вниз мышка. — Кто заинтересовался твоим загадочным звонком, трупоед?! Они скоро будут здесь! — Нет… Не надо, пожалуйста, я же ничего не сделал… — Вот и узнаем, чего такого ты не сделал! — Я же хорошо работаю… — прохрипел пятнистый кот. — Найду себе другого! — Я дольше всех продержался… — Да мне плевать на это! Как будто ты был тут очень нужен! Хозяйка гостиницы дёрнула своим пультом, и без того уже обессиленный леопард свалился на пол от очередного разряда. Мышка продолжала истерично долбить по кнопке, так быстро, что ошейник даже не успевал перезаряжаться, но когда это всё-таки происходило, Муфасу снова и снова било током, заставляя извиваться на полу, держась за хомут на шее и крича от боли. Никто не пришёл ему на помощь, никто не захотел образумить обезумевшую от власти над заклятым хищным врагом маленькую пискунью. В какой-то момент леопард дёрнулся так, что разбил нос об угол рецепции, и на белом кафельном полу появились брызги крови. Это была экзекуция. Муфаса уже простился с жизнью, но помощь пришла откуда не ждали. Внезапно удары током прекратились, и леопард попытался замереть, однако всё его тело сводило судорогами. В фойе гостиницы стояли баран и горный козел — оба выглядели как копы в сериалах тридцатилетней давности. Козел был в цветастой гавайской рубашке и куртке, а баран в бежевом клетчатом пиджаке с броским полосатым галстуком. Обладатель галстука небрежно махнул массивным кожаным ксивником, демонстрируя значок. — Служба по контролю хищников! — заносчиво сообщил он. — Какие-то проблемы, мисс? И, не дожидаясь ответа, он прошёл прямо к корчившемуся леопарду. Всё произошедшее потом Муфаса помнил очень размыто: его хозяйка посмотрела документы офицеров, что-то им рассказала, а потом ей сообщили, что леопард подлежит аресту. Самого Муфасу никто не спрашивал — лапы сковали за спиной, а на кровоточащий нос надели стальной намордник. В таком виде его вывели из гостиницы и, как показалось Муфасе, мышка проводила его мстительным, злорадным взглядом. Травоядные подвели его к машине и без особых церемоний запихнули на заднее сидение. Леопард обречённо взглянул на дом, в котором прожил несколько лет. После общения с СКХ в тот день, когда они пришли искать лиса, даже жестокость хозяйки не так пугала его. Но тут автомобиль заурчал двигателем и, тронувшись с места, вильнул в общий поток. Муфаса начал нервничать не сразу — сказывалось то, что он уже наволновался вдоволь на полу гостиницы. Когда инспекторы свернули не в сторону штаба СКХ, а на окружную дорогу, он решил, что в центре дороги загружены. Но с каждым следующим поворотом машина отдалялась от всех известных отделений по контролю за хищниками. Поначалу это удивляло, а потом стало откровенно пугать леопарда — не было ни единой причины везти его на окраину. Точнее, была — ровно одна: травоядные решили от него избавиться. И как будто в подтверждение этой теории автомобиль нырнул в сырую и мрачную подворотню. Баран заглушил двигатель, звякнув ключом зажигания. — Все, на выход! Муфаса задохнулся от ужаса: это был темный, крошечный дворик-колодец с серыми кирпичными стенами. Здесь и рядом не было никаких участков полиции и службы по контролю хищников. И, независимо от того, что сейчас с ним произойдет, агентам СКХ никто не задаст неудобных вопросов. Баран с козлом щелкнули дверными замками и полезли наружу. — Подождите! Я не… — в отчаянии начал было пятнистый, но травоядные, не слушая его, уже вылезли из салона. Баран звонко хрустнул шеей, разминая ее после поездки, а козел, жуя зубочистку, распахнул заднюю дверь. — Вылезай. — Пожалуйста... — умоляюще всхлипнул леопард. — Пожалуйста, не надо… — Вы-ле-зай! — повысив голос и выпучив глаза, протянул козел. Всхлипывая и испуганно прижимая уши, Муфаса выскочил из машины и поджал хвост. Баран по-хозяйски схватил его за загривок и поволок куда-то в угол двора. В этот момент пятнистый окончательно сдался и разревелся, совершенно не заметив, что ошейник на его шее светился красным, но током почему-то не бил. — Не надо, прошу вас... я не знал, что все так… Баран его не слушал — он спустил кота по лестнице к железной подвальной двери и дважды стукнул по ней копытом. Муфаса понял, что это конец. Это его последние минуты жизни — из такого подвала никто не услышит его криков. Кот просто плакал, тихонько повторяя: — Не надо, пожалуйста… Не надо… Внезапно за дверью раздался хриплый бас: — Кто там? — голос явно принадлежал хищнику. Большому хищнику. — Сто грамм! — весело проблеял баран, придерживая обмякшего леопарда. После короткой паузы на двери с лязгом сдвинулась смотровая задвижка, и из темноты подвала блеснула пара янтарных глаз. Вскоре раздались щелчки отпираемого замка. Дверь со скрипом отворилась, и баран протиснулся внутрь с деморализованным котом. Сморгнув при свете тусклой сорокаваттной лампочки, Муфаса огляделся. И обмер... В бетонной комнатушке стояло два хищника — волк и тигр. Оба в военных брюках и ботинках; на волке, поверх майки джинсовая жилетка, расшитая значками, а на тигре — черный военный свитер с закатанными рукавами. И на них не было ошейников! Совсем! При этом у волка в лапах был куцый карабин штурмовой винтовки, а у тигра на поясе висела здоровенная кобура. — Ну как дела, олени?.. — Пока не родила! — радостно проблеял баран и толкнул Муфасу к хищникам. — Вот ваш заказ! Тигр властно поднял лапу — откуда-то сзади в неё услужливо вложили конверт размером чуть поменьше видеокассеты. И он кинул его барану. — Тут вам на двоих. — Пересчитывать не надо? — шутливо тряхнул конвертом кудрявый СКХ’шник. — Все по прейскуранту, — сухо отрезал тигр. Баран демонстративно провел копытцем по содержимому конверта и довольно подмигнул: — С вами приятно вести дела, — с этими словами козёл снял с Муфасы наручники и намордник — не пропадать же ценному инвентарю. Тигр хмуро кивнул и дождался, когда травоядных выпроводят за дверь. После чего с интересом взглянул на Муфасу. — Понятия не имею, кто ты, но тебя хотят видеть в Цитадели, — сообщил он леопарду. — Где? — растерянно шмыгнул носом пятнистый, вытирая мокрые щеки и окровавленный нос тыльной стороной лапы. Вместо ответа тигр сделал шаг в сторону и пробасил вглубь подвала: — Купер! Из темноты возник здоровенный арктический волк в темно-синем спортивном костюме, с белыми лампасами, ростом почти что с Муфасу. — А? — Проводишь новенького к Лойду. Купер бросив короткий взгляд на растерянного леопарда, призывно махнул лапой: — Пошли! Они спустились по еще одной лестнице, прошли по кирпичному коридору и оказались в зале. Тут у Муфасы отпала челюсть: в зале было шесть длинных столов, над которыми висели в ряд лампы с узкими абажурами. А на столах лежали огромные стопки денег — столько Муфаса никогда в жизни не видел! За столами сидели ухоженные, чистые лисички и занимались одним и тем же — помещали порцию наличных в машинку для счета, вынимали, оборачивали банковской полоской и бросали в синий пластиковый контейнер у стола. Между рядов, в полумраке бродили хмурые волки в военной форме с куцыми карабинами наперевес. А сбоку стоял ягуар в шортах, белой рубашке и с пластиковым зеленым козырьком на голове, как у игрока в покер, и делал пометки в блокноте: — 85, 86, 87... Лесси, тормозишь! 88, 89... Не отвлекаемся! И, кроме его голоса, в подвале раздавался только шелест бумаги и жужжащий треск счетных машинок. Проходя мимо, Муфаса с отвисшей челюстью созерцал монструозные стопки купюр. — В первый раз всегда впечатляет, — довольно ухмыльнулся Купер. — Только не засматривайся, эти деньги уже ждут! — Кто? — Муфаса впервые забыл о своих злоключениях и был полностью захвачен увиденной картиной. — Те, кто тебя сюда притащил! — сказал волк. — Ну, и ещё разные типы. Чинуши и политики всех мастей… Муфаса наблюдал за работой подпольной счётной палаты с широко распахнутыми глазами, но внутри него начало роиться новое беспокойство: не по своей воле он попал явно не в самую безопасную компанию. То и дело он натыкался взглядом на пистолеты в кобурах, охранников стоявших у каждой двери и вооружённых куда тяжелее. Пока его вели по длинным подвальным помещениям, пустовавшим или превращённым в бараки, тренажёрные залы либо комнаты отдыха, он всё чаще замечал вооружённых хищных зверей. Попробуй он убежать — стрелять будут без предупреждения. Эти парни явно не захотят, чтобы их маленький секрет раскрыл тот, кого они спасли. Из-за всех этих пессимистичных мыслей индикатор на ошейнике Муфасы вновь вспыхнул жёлтым светом. В этот же момент волк распахнул перед леопардом тяжёлую деревянную дверь в какое-то подсобное помещение, забитое трубами, вентилями, манометрами и… ошейниками. В маленькой каморке они висели на стенах, были надеты на трубы как хомуты, лежали горками на полу, и всё это богатство принадлежало одному зверю. Ллойдом оказался уже пожилой, но довольно бойкий и поджарый койот. Он восседал посреди всех этих ошейников за маленьким столиком, на котором с трудом умещались несколько десятков самых разнообразных инструментов и даже миниатюрных станков. Одет мастер был в серый производственный халат и огромные очки с несколькими степенями увеличения, и когда он поднял глаза на Муфасу, то первое, что увидел леопард — несуразно увеличенный зрачок Лойда. — А, здравствуйте, здравствуйте, — покровительственно, но в то же время немного заискивающе поприветствовал своих гостей мастер. — Меня предупредили, что вы зайдёте. Прошу, присаживайтесь… Он показал леопарду на узкую скамеечку, устроенную прямо на трубах. — Это Ллойд, — представил койота Купер, — наш спец по ювелирке. — Почему… ювелирке? — пробормотал Муфаса, про себя вспоминая код от ошейника. С лапы он, конечно, давно стёрся, но леопард записал его в месте намного более надёжном — у себя в подкорке. — Потому что он избавляет нас от ненужных ожерелий! — весело ответил волк, хлопнув леопарда по плечу и подталкивая его той же лапой к скамейке. — Точно, Ллойд? — Займусь нашем гостем через минуту, Купер, — размеренно ответил койот, уставившись своим вооружённым взглядом в маленькую зелёную платку. — Я провожу его, когда мы закончим. — Нужно поторопиться, рейс скоро отходит, — напомнил волк. — Успеете? Койот одёрнул рукав халата и глянул на наручные часы. — Более чем. — Отлично. Я буду ждать у восточного выхода. — Ждите-ждите, — напутствовал волка Ллойд, хватая с подставки горячий паяльник и внося свои, одному ему понятные коррективы в распайку электронного устройства. Ровно через минуту койот закончил работу и подключил устройство к блоку питания через два металлических зажима. Оно издало неприятный писк, на корпусе зажёгся маленький, красный огонёк, и вдруг такой же вспыхнул на ошейнике Муфасы, отчего тот не на шутку перепугался. — Вы… собираетесь снять ошейник? — спросил пятнистый кот, наблюдая как койот готовит свои инструменты. — Если не секрет, то как именно? Может быть, я знаю способ лучше? Ллойд по-доброму хохотнул. — Я в этом сильно сомневаюсь, Муфаса, дорогой. Травоядные тоже не дураки, предусмотрели очень многое, чтобы такие, как мы, не могли просто взять и снять это проклятое ожерелье. — Но всё-таки… — Они изготовили несколько видов этих ошейников. Несколько десятков самых разных моделей — от простых до самых сложных. Они различаются материалом, замком, способом открытия — код, ключ, дистанционное устройство — силой разряда и способом подзарядки, возможностью сохранять питание для экстренного парализующего удара и даже… летальностью. Койот встал напротив Муфасы с нужными инструментами, разведя лапами. — Ты же не хочешь, чтобы твоя модель тебя убила? — Я уже его снимал. — Не ты снимал, а его снимали. В больнице, не так ли? — Не-а, — покачал головой леопард. — В быту и на производстве. Я знаю код. Ллойд откровенно удивился и даже слегка отпрянул. Казалось, он был немного раздосадован тем, что ему не удастся продемонстрировать свои выдающиеся умения. — Тогда зачем же нам терять время? Снимай. В голосе лишь на мгновение прозвучал какой-то вызов, будто в его профессиональных знаниях посмели усомниться. Но когда Муфаса взялся за поворотную ручку для ввода, почти профессионально набрал код, и ошейник, пискнув, отпустил его шею, койот всплеснул лапами. — Потрясающе! — Простите, что не предупредил раньше, я тут в первый раз. — Ничего. Тебя бы так или иначе привели сюда за своим другим ошейником. Но прежде, чем я его отдам, не мог бы ты… отдать мне свой? Мне редко выпадает шанс поработать с целым, неповреждённым ошейником. Я бы мог его изучить и придумать, как открывать именно такие. Муфаса, в грудь которого уже проник воздух свободы, вдохнул ещё раз. Решение было не из самых простых — за годы, что он носил этот хомут, тот стал ему как родной. А теперь, когда он знал код, ошейник казался даже чем-то хорошим, державшим его в реальном мире. Мире, где он был рабом крохотной серой мышки… Помешкав несколько секунд, леопард протянул ошейник Ллойду, и койот с почтением принял его в свои лапы. — Я сохраню его, и ты сможешь забрать его в любой удобный момент, Муфаса. — Это всего лишь ошейник травоядных, — ответил пятнистый кот, — символ моего унижения. — Конечно-конечно. Удивительно, что некоторые хищники привязываются к нему. Быть может то, что веганы втирают нам — правда? Может быть, эти устройства действительно сделаны для нас, а не для них? — Да уж, — согласился Муфаса, потирая шею. — Удивительно. Ллойд отложил неповреждённый ошейник на стол и довольно быстро нашёл среди сотен других нужный Муфасе. От предыдущего варианта новый ошейник отличался кардинально: он не бил током, когда это провоцировал сам носитель, но удачно работал с пультами травоядных, правда, только первый раз. Время перезарядки значительно увеличили, так что, получив первый удар, ещё одного следующие несколько минут можно было не опасаться и притворяться, что тебя колбасит дальше. Плюс, новый ошейник открывался просто и быстро — по нажатию рычажка на главном блоке. Муфаса примерил его и отметил, что в нём было намного просторнее. Ллойд, выполнивший свою часть работы, провёл леопарда до таинственного восточного выхода, где ждал знакомый волк. Купер разговаривал с каким-то медведем, одетым в ужасающе грязную, вонючую красную робу. У мишки болтался ошейник, над которым явно поработал Ллойд. Муфаса подошёл к ним. Купер спокойно посмотрел на подошедшего кота и улыбнулся, оценивая работу койота. — Отлично. Ещё кое-что: посылка с тобой? Муфаса мигом вытащил плоскую белую коробочку из-за пояса и сжал её в лапах. Купер оценил её взглядом и кивнул. — Значит, делаешь, что сказали — посылку держишь при себе. Ты поймёшь, кому и когда её нужно отдать, по крайней мере, мне так сказали, — хмыкнул волк. Муфаса мелко закивал, принимая все необходимые сведения во внимание. Бурый медведь в ошейнике оглядел леопарда и тоже хмыкнул. — Ладно, переодевайся. Ты теперь мусорщик, запомни это, — произнёс волк, а бурый медведь добавил: — Будешь типа моим напарником, если кто спросит — ты новенький, первый день на этой работе. — А что надо делать? — на всякий случай уточнил Муфаса, продолжая сжимать заветную плёнку в лапах. — Тебе — ничего, — коротко ответил медведь. — Но чтобы ты был в курсе, мы вывозим мусор за городскую черту, на специальный завод по переработке. Сказав это, он ткнул за спину большим пальцем. Леопард, глянув за приоткрытую дверь, увидел, что там их дожидается огромный городской мусоровоз синего цвета, с надписью «Первая Мусорная» во весь борт. — Я всё понял. — Клёво, — волк, удовлетворенный ответом, и бросил Муфасе потасканный красный комбинезон. — Переодевайся. Спустя несколько минут леопард облачился в униформу, и Купер вывел его на задний двор, где гулко клокотал здоровенным дизелем грузовик. Подойдя, волк постучал кулаком по двери кабины — из окна тут же высунулся тот самый мишка. — Забирай! — Купер хлопнул Муфасу по плечу. — Его ждут на заводе, так что просто доставь его туда, а дальше сами разберутся. Мишка клацнул замком, распахивая дверь. — Лезь, друг! Забравшись в пропахшую сигарами кабину, Муфаса огляделся: изнутри она была обклеена постерами из журнала для взрослых, с самочками всех видов, над приборной панелью, на пружине, трясся череп вороны, а рычаг КПП украшал черный бильярдный шар «8». Аудиосистема гулко бухала Ride With The Eagle 100-ваттных гадюк. — Ну, будем знакомы — я Марвин, а это... — мишка обвел лапой кабину, — ...моя крошка Лорейн. Дождавшись когда кот залезет и захлопнет дверь, мишка рывком переключил рычаг с бильярдным шаром и, перехватив руль, сдал назад. Огромный грузовик с писком сигнала выполз из переулка на улицу, и шикнув пневмосистемой, развернулся и покатил по Городу. Первую улицу Марвин проехал прямо, но затем нырнул в переулки и впредь поехал через город. На основные дороги он выскакивал лишь на короткое время. — Может, не стоит так ездить? — заметил Муфаса, глядя на стиль вождения мишки. — Почему? — удивился бурый здоровяк. — Нас может остановить дорожная полиция… — И что? — не понял Марвин. — Они нас арестуют, — осторожно заметил Муфаса. Медведь бросил на леопарда короткий взгляд: — Правда? Ну заберут они мусоровоз — дальше что? — он поднял массивную курчавую лапу и постучал по задней стенке кабины. — У Лорейн тут — восемь тонн бытовых отходов. И они уже сейчас пахнут не розами. Если машину арестуют, «Первая мусорная» тут же выдвинет иск. А пока дело да суд, мусоровоз будет стоять у копов на стоянке. Стоять, пока из него не потекут черные, пузырящиеся ручьи, а гул от мушиных крыльев не будет слышен за пару кварталов. Вонь будет ощущаться еще дальше. Марвин, ухмыльнувшись, взглянул на Муфасу. — Поверь, копы уже один раз так попали. Они потом еще по решению суда должны были вернуть грузовик нам. Как они тогда перемазались! А прицеп, на котором мусоровоз приволокли, они потом списали. Некоторое время Муфаса растерянно сидел, переваривая сказанное Марвином. Ситуация, при которой хищники могли хоть как-то обыграть травоядных, коту казалась дикой. — И что, — не выдержал леопард, — они даже не пожаловались в СКХ? — А что сделает СКХ? — не понял Марвин. — Что? — грустно хмыкнул Муфаса. — Ну, например, ударит током! — Чтобы ты знал, — медведь покосился на кота и доверительно понизил голос, — СКХ не имеет права бить нас шокером в кабине. «Первая мусорная» пролоббировала. Потому что, если нас коротнуть в кабине, мы можем задеть этот рычаг. Мишка постучал пальцем по рычажку возле КПП. — И тогда восемь тонн мусора будут вывалены на улицу. А это — форс-мажор, компания за это не отвечает. И будут они там лежать, пока городской муниципалитет не соизволит оплатить нашей компании внеочередной рейс и загрузку. А эти деньги обычно изымаются из бюджета того отделения СКХ, которое накосячило… Тут мишка отвлекся от рассказа и энергично жмякнул по центру рулевой колонки, на что Лорейн отозвалась раскатистым басовитым гудком, и сердито рыкнул: — Овца, блин! Мусоровоз плавно подъехал к блокпосту на выезде из Города. При проверке Марвин высунулся в окно: — Чё морщитесь? Я дерьмо не вожу! У меня только первоклассный товар, собранный заботливыми ручками хозяек всего Города! — Езжай давай! — зажимая пятачок, отмахнулся свин-охранник. Мишка хохотнул и, притопив газ, выехал на загородное шоссе. Тут, на прямой и относительно ровной дороге, грузовик, посвистывая нагнетателем, начал ускоряться. Марвин прибавил громкость музыки. Теперь мусоровоз глотал милю за милей под блюз-рок. Муфаса крутил головой — впервые в жизни он был за Городом, впервые в жизни свободен! Музыка и дружелюбный мишка за рулем не мешали его восторгу, а скорее дополняли его. Угадав состояние леопарда, Марвин довольно ухмыльнулся: — В первый раз за Городом? — Ага, — Муфаса с приоткрытым ртом смотрел, как мимо проносятся придорожные столбы, кусты и равнина пустоши, над которой голубело бездонное небо с легкими барашками облачков. Дорога до мусороперерабатывающего завода заняла час-полтора, но Муфаса даже не устал: музыка, Марвин и ветер пустоши — всё это опьяняло его. Когда Лорейн въехала на территорию завода, Марвин завернул в ангар с номером «3». Тут их уже ждали хищники в таких же комбинезонах мусорщиков. На всех были ошейники, но что-то подсказывало Муфасе, что настоящих шокеров СКХ на них не было. Лорейн скрипнула ходовой, фыркнула тормозами и встала. — Пошли! — Марвин выпрыгнул наружу и звонко хлопнул дверью. Муфасе только и оставалось, что последовать за ним. Мишку уже по-дружески похлопывали по плечу, но тут из будочки управляющего к ним по стальной лестнице, цокая копытцами, сбежал седой козел в очках. — Марвин! Сколько можно! Ты опять опоздал! — травоядный, поправляя очки, раздраженно тряхнул бородкой. — Мистер Скрудж, я и так старался побыстрее, но вот, видите... — Мишка показал лапой на Муфасу. — Дали новенького. — Да? Новенький, постой в сторонке, я позже тобой займусь! — козел хмуро глянул на леопарда и, обернувшись к хищникам, приказал: — Выгружаем! Джип, не спи — давай сюда погрузчик! Муфаса удивился: зачем погрузчик для работы с мусором? Но Марвин уже распахнул дверцы и дернул пару рычажков — мусоровоз загудел приводами и начал плавно задирать корму. Заглянув внутрь, Муфаса остолбенел — там стояли знакомые ему синие пластиковые контейнеры с белыми крышками. Те самые, которые лисички забивали наличкой. Он не мог ошибиться. Тут, конечно, были не все, но половина точно. Сбоку к грузовику подъехал погрузчик с необычными, продолговатыми ящиками цвета хаки. Когда водитель опускал поддон с ящиками, один из них свалился. От удара у него слетела крышка, и на пол со звоном и лязгом брякнулись несколько автоматических винтовок. Козел в очках взорвался ругательствами, тряся папочкой и волки кинулись собирать оружие. А Муфаса стоял, потрясенный до глубины души, — такого он себе даже не представлял! Не мог представить! Это было невозможно — чтобы вот так, запросто по Городу ездил грузовик, забитый нелегальными деньгами! А потом ехал обратно, везя оружие! Много оружия! От адреналина леопарда буквально трясло. А рабочие тем временем обыденно забрались в кузов мусоровоза и помогали заталкивать контейнеры на рога освободившегося погрузчика. Муфаса застыл в сторонке, глядя, как из мусоровоза вытаскивают десятки килограммов денег. — Новенький, идем за мной! — козел недовольно махнул папочкой леопарду. Они поднялись по лестнице наверх, в офис. Обстановка тут была, как и во всех мелких офисах — ящики для бумаг, кулер, пробковая доска с прикреплёнными бумажками заданий и напоминаний, стол с древним компьютером и телефоном, и медленно машущий лопастями вентилятор под потолком. — Ну, как тебя звать? — поинтересовался козел, протискиваясь за стол. — Муфаса, — леопард просто не знал, как себя вести. — Очень приятно, — проскрипел козел. — А я — мистер Корнелиус Скрудж. Местный управляющий. Вынув из-под стола бутылку, Скрудж хитро подмигнул леопарду: — Будешь? — Нет, спасибо, я… — Брось! — взмахнул копытцем управляющий. — Сегодня можно. С такой постановкой вопроса Муфаса согласился — сегодняшний праздник непослушания можно было завершить выпивкой. Скрудж разлил чайного цвета жидкость по двум стаканам и, подвинув один леопарду, цапнул второй. — Ну, мой дорогой пятнистый друг, — хитро усмехнулся козел, — со вступлением в новую жизнь! Муфаса кивнул и пригубил жидкость — у неё был странный вкус, как у шоколадных конфет, которые он пробовал однажды. С приятным согревающим эффектом. — Хороший коньяк! — просипел козлик, закручивая бутылку. Он некоторое время разглядывал леопарда, после чего потряс копытцем: — Не знаю, что им от тебя понадобилось, но тебя захотели видеть на самом верху! — Правда? — Муфаса не знал, что сказать, поэтому выдал первое, что пришло на ум. — Да, — закивал Скрудж. — За тобой скоро пришлют машину. Муфаса слегка прибалдел. Заметив его удивление, Скрудж довольно хмыкнул. — Будешь работать на самого Тедди Гуэрру! — А это кто? — О-о! Это, приятель, хозяин мусорной компании, со всеми её грузовиками, и нашего завода. — А зачем меня привозить сюда? — леопард растерянно крутил в лапах стакан с остатками коньяка. — Почему не в Городе? — Тедди Гуэрра никогда не бывает в Городе, — покачал головой Скрудж. — Почему? — Наверное, потому, что он лис, — пожал плечами управляющий. И, увидев обалдевшее выражение на морде Муфасы, развеселился: — Ты думал, что все из ваших будут просто так сидеть, сложа лапки, и терпеть происходящее? — язвительно осведомился козёл, закусывая шоколадкой, предусмотрительно лежавшей на столе. — Те из вас, кто смог вырваться, уже в малине. Я давно понял, что вы можете больше, когда на шее нет этой штуки, — он помотал ладонью вокруг горла. Муфаса изумлённо смотрел на своего собеседника, позабыв про недопитый алкоголь. В мозг леопарда начинали прокрадываться тревожные мысли о том, что вся прожитая им жизнь сплошь была ложью. Что происходило в границах Города и за его пределами… Козёл, не глядя хлопнул ещё один стакан бодрящего и развеселился. — Обожаю, когда присылают таких, как ты. Выражение морд — бесценно! — и старый козёл раскатисто захохотал. — Как такое вообще возможно? — осипшим от удивления и непривычки к алкоголю голосом спросил пятнистый кот. — Вы же… — Муфаса запнулся, желая опустить принадлежность козла к травоядному классу зверей. — А я… — Пятнистый! — внезапно перебил его Скрудж. — Ты — хищник, а я — твоя добыча. Но вот беда — мы сидим друг напротив друга и разговариваем. И ты даже не пробуешь на меня скалиться или напиться до состояния дикого животного, или как-то буянить. Времена уже другие, и мы с тобой уже почти на равных. Просто ты — идеальная машина для убийств, чьё тело, инстинкты и рефлексы отточены за миллионы лет эволюции. Но я тебя не боюсь. Единственный вопрос, который пришел Муфасе в голову, оказался невероятно глупым: — Почему? Козёл не задумался ни на секунду. — Потому что тут, — он постучал копытом по лбу, — мы уже другие. И ты, и я. Наши приоритеты с древних времен очень сильно изменились. Мы теперь — одно общество, нравится тебе это или нет. И я — такой же важный для тебя, как и ты для меня. Просто я мусор сортирую, а сейчас это довольно важная проблема. Для всего мира. А мы с тобой — его часть. Муфаса широко раскрыл глаза, удивляясь простой и правдивой философии козла, отвечающего за переработку мусора, а потом вспомнил про стакан у себя в лапе и приложился к нему снова. Зажмурившись от обжигающего глотка, Муфаса чуть закашлялся, и козёл вручил ему большой, сочный пончик с шоколадной глазурью и цветастой посыпкой. Леопард, наслаждаясь, закусил коньяк и с благодарностью посмотрел на Скруджа. — А можно мне… снять это? — поинтересовался он, показав на шею. — А он у тебя что, всё ещё рабочий? Обычно их снимают ещё на подъезде, здесь с электричеством шутки плохи. Леопард потянулся лапами к устройству на шее и расстегнул свою невольничью удавку, вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы. — Говорят, очень приятное чувство, — подняв стакан, сказал козёл. — Не передать… — промурлыкал пятнистый кот, поглаживая шею. Леопард опрокинул стакан снова, но ничего, кроме одинокой капли, в его распахнутую пасть не попало. Муфаса посмотрел на козла, добивавшего третий стакан, но тот вдруг прижал бутылку к себе. — Не, тебе, пожалуй, хватит на сегодня… Муфаса от изумления прижал уши. А Скрудж снова оглушительно заржал, хлопая себя по коленке. — Ха! Думал, я тебя испугался, когда ты ошейник снял? Ну ты даёшь! Видел бы ты свою морду! Леопард подставил стакан, и Скрудж, без лишней скромности обновил его и сразу выдал второй пончик. — Это очень странно, — признался Муфаса, — никогда бы не подумал, что существуют травоядные, которые могут сидеть и болтать с нами на равных, словно мы приятели. — Без вас у меня не было бы работы. Не ровняй всех под одну гребёнку — вот тебе главный совет. Не все из нас — безвольная биомасса, не все ваши — отмороженные маньяки. Везде есть свои уроды. Мы разные. Но мы всегда можем договориться. Ведь ты не бросаешься на меня с когтями за то, что я над тобой прикалываюсь? Муфаса пошевелил лапой перед мордой и медленно выпустил длинные и острые, как бритва, когти, внимательно наблюдая за реакцией Скруджа. Козёл, как ни странно, не только не испугался, но и проявил нескрываемое любопытство. — Ничего себе у тебя… Даже не знаю, с чем сравнить! — Я с трудом их сохранил, — поведал леопард, глядя на свою лапу будто видел её впервые. Затем медленно сжал её в кулак и разжал. — Даже не знаю, зачем. Никогда ими не пользовался. — Немудрено! — хохотнул Скрудж. — Это же оружие! Настоящее! Смертельное! Этим тебя наградила природа — и это надо сберечь. — Ты так думаешь? А если… — Муфаса запнулся и спрятал когти. — Если ты оголодаешь настолько, что захочешь наброситься на меня? Поверь: если такой, как ты, будет на моей стороне и стороне моей семьи — я тебя сам накормлю! Именно поэтому я и работаю на мистера Гуэрру! Лучше быть на стороне победителей, а? — И я теперь с ними? — Пока никто из тех, кого он действительно хотел видеть, не пожелал вернуться обратно. А тебя не просто хотят видеть, а хотят срочно. Таких случаев — единицы! — Может, я сам никому не нужен… — промямлил Муфаса, вспомнив о таинственной плёнке в своём кармане. Прояснить ситуацию не позволил громкий гудок машины за окном кабинета Скруджа. Несмотря на то, что солнце уже скрылось за горизонтом и наступили сумерки, избавляя степь от знойной жары, Муфаса по привычке испугался — в Городе такой сигнал мог бы привлечь слишком много внимания. Но Скруджа это ничуть не смутило: он резво встал с места и шаткой походкой подошёл к окну. Раздвинув копытцами жалюзи, он посмотрел вниз и мигом сменил выражение морды на самое серьёзное. — Не. За ненужными зверями таких гонцов не посылают. Муфаса поднялся со своего места и вместе со Скруджем приник к окну. Внизу на территории завода стояла огромная, чёрная машина с восемью трубами прямого выхлопа, торчащими прямо из капота и похожими на клыки. На чёрном глянце между стальными обрезками глушителей затягивала шнурки на высоких ботинках пегая лошадка, облачённая в кожу. Надпись под ней, удачно вписанная в рисунок, гласила: “Чёрная Бетти”. Из монструозного агрегата вылез вороной конь, на ходу закусывая яблоком. Судя по тому, как ему махали звери на заводе, он был если не частым, то желанным гостем. Муфаса окончательно растерялся. — Погоди-погоди-погоди, — затараторил он, мотая головой, — получается, что какой-то лис возглавил некую подпольную организацию, так? — Ну-у, если у кого-то повернется язык назвать Теодора Гуэрру “каким-то лисом”, то да, — подтвердил Скрудж. — И мне больше нравится не “некая подпольная”, а, скажем… — козел с хитрым видом закатил глаза, размышляя, — ...общество с ограниченной ответственностью. С широким кругом собственников. — Хорошо, а эта организация… Она чья? Хищников? Или травоядных? Козёл безразлично пожал плечами и показал леопарду в окно, где пара лосей, волк, койот и вомбат обсуждали с приезжим конём какие-то дела. Хищники при этом держались рядом с травоядными совершенно спокойно, а травоядные не подавали никаких признаков тревоги или страха. Звери просто разговаривали друг с другом, смеялись над чем-то, жестикулировали, снова смеялись. И тут к леопарду в голову наведалась странная, тревожная, если не сказать опасная, мысль: а что за беспредел творится тогда в Городе? Почему одним можно всё, когда другим нельзя ничего? Почему на территории Города одним приходилось прятаться по углам, а другим было позволено командовать ими, унижать их и ущемлять их права? Этот мир прекрасно жил бы и без ошейников со встроенным электрошокером! Скрудж подал голос неожиданно, и леопард, испугавшись, отскочил от него: — За все те годы, что существует этот завод, я понял уже давно — нам не обойтись друг без друга. Мы настолько разные, что лишь так сможем существовать в этом мире, который зовётся цивилизацией, Муфаса. Нам нужно одно, вам — другое. Но мы все хотим жить — это тот общебиологический механизм, что нас объединяет. Леопард выслушал последние напутственные слова козла, с которым познакомился совсем недавно, и наконец-то выпрямился в полный рост. Жизнь в Городе, а точнее в городской гостинице, приучила его всегда ходить немного сгорбившись — казаться мельче, незначительнее, чем он был на самом деле, пресмыкаться перед теми, для кого он являлся природным врагом. Но после слов козла Муфаса больше не мог горбиться и пресмыкаться. Природа, может быть, и создала его прирождённым убийцей, но сейчас ему не нужно было охотиться, чтобы выжить. Он мог прожить достойную, лучшую жизнь и умереть в тепле спальни, от старости, а не от смертельного голода, наступившего после того, как он промахнулся на охоте и его добыча ушла. В этом новом мире травоядные помогут ему стать кем-то большим, нежели хладнокровным убийцей. Кем угодно. Скрудж обеспокоенно помахал копытом перед глазами пятнистого кота, и тем самым пробудил Муфасу от задумчивости. Тот вздрогнул и улыбнулся новому знакомому. — Никогда не видел, чтобы кошачьи ТАК замирали на месте! Ты был похож на статую. — Я задумался, — признался Муфаса с неловкой улыбкой и тут же припомнил: — Я видел, как некоторые из наших забывают при этом засунуть язык обратно… Козёл снова рассмеялся. — Вот всё бы отдал, чтоб увидеть в этой жизни такое! — Могу попробовать. — Ты и так уже меня изрядно повеселил! Пошли, Муфаса, внизу уже заждались. Выпьешь ещё? На дорожку? Они хлопнули ещё горячительного, и Скрудж проводил пятнистого кота до машины во внутреннем дворе. Компания зверей, которую леопард заметил ещё из окна, уже разбрелась, и его личный водитель, опираясь на капот машины, доедал уже не первое по счёту яблоко. Муфаса осмотрелся и огрызков не увидел, но быстро понял почему: во-первых, это мусороперерабатывающий завод и мусор тут был везде. Во-вторых, вороной конь, такой крутой, будто сошёл со страниц комикса, разжевал половину яблока и проглотил его, солидно сплюнув семечки на грязную землю под копытами. Заметив новенького хищника, водитель, уже поднесший новое яблоко к морде, всплеснул копытами. — Вас только за смертью посылать! — проржал он, огибая машину и садясь за руль. — Я тоже рад тебя видеть, Карбон, — проблеял старенький козлик. — Видимо, он сегодня не в настроении. Ты уж поосторожнее, а то получить копытом по голове — удовольствие не из приятных! Дальнейшие слова Скруджа заглушил раскатистый и агрессивный рёв чёрной машины. Муфаса посмотрел на козлика и протянул ему лапу. Скрудж, не медля ни секунды, схватил её своими копытами и принялся трясти. Муфаса по движению губ козлика прочитал слова «До встречи!» и сам сказал то же самое. Козёл разорвал рукопожатие, и Муфаса немедленно пошёл к машине. Разобравшись с хитрой ручкой на двери, пятнистый кот шлёпнулся на уютное, большое сиденье рядом с вороным конём и тут же вспомнил о ремнях безопасности: всё его тело вжало в кресло с такой силой, что от перегрузки глаза леопарда чуть не выскочили из орбит, а щёки на его морде непроизвольно приподнялись, обнажая зубы. Он пришел в себя, когда мимо пронеслись ворота мусороперерабатывающего завода, и конь, лихо заложив руль в крайнее положение, пустил машину юзом по песку, выбрасывая колёсами фонтаны пыли выше крыши авто. В лобовое стекло Муфаса увидел огромную, бескрайнюю пустошь с одинокой чёрной дорогой. Самый странный день в его жизни кончался, и леопард понимал теперь с полной ясностью — на следующее утро он будет кем-то абсолютно другим. И последняя его мысль об этом материализовалась в словах: — Так мало нужно для того, чтобы перевернуть весь мир с ног на голову? Конь посмотрел на вжавшегося в кресло леопарда сверху вниз и чуть сбавил скорость, чтобы его хотя бы было слышно. — Меня зовут Карбон, а это — Чёрная Бетти, — представил он машину, кивнув на её руль. — Я Муфаса. И всё остальное со мной — Муфаса. Давать имена машинам, это что, какая-то фишка? — Хорошим машинам, — важно ответил водитель. — Сегодня я уже катался на мусоровозе по имени Лорейн… — просипел пятнистый кот. — Сделай одолжение, — поднял копыто Карбон, — не сравнивай мою крошку с вонючим грузовиком. Будь добр. — Извините, — пробормотал пассажир. — Не в этом дело. Я думаю, что любой бы обиделся на такое сравнение, и Чёрной Бетти остаётся лишь показать то, на что она способна. Так скажи мне, Муфаса, — конь обратился к нему, доставая круглые, защитные очки с оранжевыми стёклами, — ты боишься быстрой езды? — Скорости я не боюсь, — честно сказал леопард, но добавил: — Я слишком резких остановок боюсь! Конь издевательски показал леопарду свой «оскал», похожий на улыбку, и одним махом надел очки. В тот же миг машина, надрывая стальные жилы, зарычала, заревела словно чудовище своим двигателем, а из выхлопных труб вырвались языки пламени. Муфаса вжался в кресло пуще прежнего и завизжал от восторга. Карбон, услышав восторженное мяуканье, вжал педаль акселератора ещё глубже, до самого пола, пока та не коснулась железом до железа. Чёрная Бетти, летела по дороге на север, а Муфаса никак не мог нарадоваться происходящему вокруг него. Его совершенно не утомлял диковатый пейзаж пустоши за окном, он продолжал жадно вглядываться в горизонт прямо по курсу, и смотреть по сторонам, ожидая увидеть конечную точку их маршрута. Ею, по-видимому, были горы, показавшиеся из-за горизонта, к которым несся автомобиль Карбона. Чем ближе приближались пики скал, тем холоднее становилось — леопард чувствовал это, но виду не подавал. Конь проветривал салон, но когда они пересекли границу какого-то частного владения — а это можно было определить по тоненькому, издалека едва заметному забору, он всё-таки приподнял стёкла. С асфальта машина съехала на грунтовую дорогу, которая постепенно переросла в накатанный снежный серпантин, поднимавшийся вверх по склону. В какой-то момент мощная, быстрая, как болид машина забуксовала, потеряв скорость, а потом и вовсе встала, исступленно визжа двигателем и мешая колесами снежную кашу, окружающей гору. Карбон, матюгнувшись, вынул из бардачка мыльницу “уоки-токи” и запросил подмогу. В ответ издевательски заржали. — Прокладка у него хорошая, говорил Карбон! Между рулём и сиденьем, ага! Только от неё всё зависит! — Наверное, поэтому меня послал Главный, да? — спокойно ответил вороной конь, хотя в голосе Муфаса уловил сердитые нотки. — Заводи драндулет и затаскивай, я тут не порожняком еду. — Заводить “Бронелом” ради чьей-то хвастливой жопы? Топливо-то покупают в Городе... Карбон многозначительно промолчал в трубку и наконец дождался нужного ему ответа. — Ладно. Сейчас приедут за тобой, они уже рядом. — Жду, — буркнул конь, бросая мыльницу рации в проём между сиденьями. Исполинский двигатель машины он решил заглушить, и салон стал довольно быстро остывать. — А что, так много топлива наши спасатели тратят? — растирая свои плечи, поинтересовался Муфаса, чтобы не скучать и поддержать разговор. — Триста литров в час, — ответил Карбон, запрокидывая голову на спинку кресла. — Ого! — с уважением протянул леопард и увидел, как из его пасти валит белоснежными клубами пар. — А можно уже окошки прикрыть? — Не бзди: не замерзнешь. Да и всё равно сейчас будут кричать, что нам делать. Согреемся ещё. Мне и то холоднее, но этот запах вечной помойки надо вытравить: он же въедливый, как кислота. Леопард сложил в уме два сегодняшних факта и спросил у Карбона простую вещь: — Вы… всегда не в духе на том заводе, да? Поэтому так гнали? Конь недовольно фыркнул. — Обычно я стараюсь туда не ездить. Но мистер Гуэрра очень торопился. Почему-то быстрее получилось через помойку. И не хочу хвастаться, но Чёрная Бетти — одна из самых скоростных, если не самая скоростная машина в Конгломерате, а её обшивка не терпит запаха помоев… Конь любовно погладил руль и вдруг вздёрнул уши. — Едут, — сообщил он, заводя двигатель. Долго ждать действительно не пришлось: к ним с высокого уступа спускался солидный шестиколёсный грузовичок, за рулём которого важно сидел гривистый волк. В кузове находился первый представитель семейства кошачьих, которого леопард увидел в своей новой жизни — ягуар. Они с ним даже были чем-то похожи, только приезжий был монотонным, а Муфаса — в крапинку. На пару с волком, они чуть не пролетели мимо застрявшего автомобиля вороного коня, но потом развернулись и, не испытывая ни единой трудности при подъёме на заснеженную гору, взяли Чёрную Бетти на буксир. — Да можешь глушить её совсем, не жги бензак! — крикнул водителю ягуар, подскакивая с тросом к переднему бамперу. — Не покоцай мне там ничего! — полушутливо-полустрого, крикнул в ответ Карбон. Шестиколёсный грузовик заревел своим двигателем и в момент вытащил Бетти из колеи. Отцеплять трос не стали — так и тащили до самого верха, к подземному входу, замаскированному под обыкновенный, непримечательный сарай. Размах подземной базы, в которой оказался Муфаса, поразил его воображение: он в жизни не видел ничего больше скромной подземной парковки своей гостиницы. Попав же сюда, он опешил от размера ангара, буквально заставленного здоровенными грузовиками с оружием. Оно здесь было повсюду — в машинах, возле машин и в лапах хищников, которые их окружали. Муфаса крутил головой, разглядывая место, в котором оказался. Все грузовики были по-своему уникальны и даже довольно красивы, но тут ехавший впереди грузовик плавно сбросил скорость и завернул за угол на почти пустую парковку в толще горной породы. — Приехали, — пробурчал Конь и кивнул в левую сторону. — Не волнуйся ни о чём. Тебя уже встречают. Случись это днем раньше, когда ставший неотъемлемой частью жизни ошейник был на нем, он бы немедленно вспыхнул жёлтым, предупреждая своего носителя о том, что готов разрядиться в него. Но ошейника не было, однако Муфаса по привычке продолжал держать себя в лапах. Авто повернуло, но вместо делегации, которую Муфаса себе уже представил, навстречу вышел зверь так круто изменивший его судьбу. Леопард распахнул дверь и оказался перед лисенком в военной форме с черно-белой банданой на шее. — Привет, — широко улыбнулся Атлас, и Муфаса, растерявшись, замер. — Ты пленку-то не забыл? — лис с удовольствием разглядывал потрясенного леопарда. Муфаса, с открытым ртом, помотал головой и похлопал по карману робы — дар речи к нему еще не вернулся. — Ну, тогда пошли! — Атлас развернулся и зашагал по коридору. — Нас с тобой уже ждут! На заплетающихся от волнения лапах леопард побежал за ним. У выхода их действительно ждали — бугай-тигр в солнцезащитных очках и пара хищников поменьше. — У него с собой? — явно нервничая, спросил полосатый здоровяк. Атлас в ответ лишь кивнул. По пути лисёнок не удержался: — По дороге проблем не было? — Не-е... — снова мотнул мордой Муфаса. — Но вот когда агенты забирали меня, я перепугался! — Извини, — с сожалением вздохнул лисёнок. — Это было необходимо для реалистичной картинки. Чтобы окружающие ничего не заметили. Ну, то есть не заподозрили… Они провели леопарда по однообразным коридорам Цитадели до кабинета лидера Конгломерата. Здесь навстречу леопарду из-за стола вылез лис редкой мраморной породы. Серебристая шерсть и чёрные подпалины на подбородке и лапах, безупречный костюм-тройка белого цвета. — Так вот ты какой... — мраморный лис оглядел Муфасу с ног до головы. — Атлас много о тебе рассказывал. Леопард покосился на лисенка. — И он говорил, что у тебя есть что-то ценное для нас... — важно глядя на леопарда, протянул Теодор. — Ага, — Муфаса поспешно вытащил из кармашка коробочку с пленкой и протянул мраморному лису. — Я сохранил, как меня просили. — Молодец, — похвалил глава Конгломерата и, бережно взяв коробочку, сразу вытащил из нее бобину. Оглядев её и убедившись, что с пленкой все в порядке, Тео поднял глаза на кота в робе. — По пути с тобой ничего не случилось? Никто тебя не обидел? — Нет, что вы! — Муфаса даже стушевался от такого непривычного вопроса. — Ну хорошо... — Тео рассеянно тряс коробочкой, словно мысленно находился уже далеко отсюда и поддерживал разговор на автомате. — А на заводе что? Старина Скрудж ещё коптит этот свет? — Он еще нас всех переживет, — усмехнулся откуда-то сзади тигр. — А ты её смотрел? — Тео снова поднял взгляд на Муфасу. — Эту пленку? — Нет, сэр! — леопард мял перед собой лапы, словно ему было очень неудобно. — Я не нашел проектор. — Найдите проектор! — приказным тоном велел мраморный лис. — Сейчас! Сейчас же! Коты переглянулись. — Вам что, особое приглашение нужно?! — очень удивился главный, взмахнув лапой с записью. Оба здоровяка взмахнули лапами и тут же скрылись в полумраке подземного комплекса. Теодор заявил Муфасе. — Ну и дал же ты нам задачу, леопард. Но ты провёл отличную работу! Мраморный лис повернул катушку с плёнкой другой стороной и увидел надпись, сделанную чёрным маркером. — Ты эту надпись имел в виду, Атлас? — спросил лис, показывая чёрные буквы, в которых рыжий ничего не понимал. — Да, — неуверенно ответил лисёнок, почёсывая в затылке. — Я только всё равно не помню, как она звучит. Мне Муфаса её читал, — сказал он и кивнул на леопарда. Теодор покрутил бобину в лапах, будто пытаясь рассмотреть то, что она таила внутри себя. — Зверомор, — выдохнул он. — Никогда ни о чём подобном не слышал. Генри? — Без понятия. Рокс ничего такого при мне не упоминал. Думаю, что и при Кос тоже, — быстро ответил волк. — Твои предложения, пока командиры ищут проектор? Гривистый волк усмехнулся и стыдливо закатил глаза. — Сэр, вы же сами знаете, что делать. Вы хотите моё мнение узнать? Мраморный лис хмыкнул и хитро посмотрел на Хардкорного Генри. Муфаса и Атлас, оставшиеся вроде бы не при делах, наблюдали за немой сценой, пока волк не сдался. — Надо идти к Тае… Может, она что-то знает… Тео довольно зажмурился. — Точно-точно. Поверить не могу, что стану свидетелем повторения этой мыльной оперы. — Сэр, а может без меня? Ну, вы же сами можете зайти в архив и спросить всё, что вам нужно. — Какой в этом смысл? Муфаса, ты любишь книги? — совершенно внезапно обратился к пятнистому коту Теодор. — Что, сэр? — переспросил леопард. — Книги, — повторил лис. — Надо тебя куда-то пристроить на первое время. Муфаса изумлённо взглянул на своего рыжего друга, который явно засмущался. Атлас похлопал леопарда по плечу. — Ладно, Муфаса, увидимся за ужином, у меня не так много времени. Леопард оглядел его и кивнул: — Хорошо. А мне что теперь делать? — Для начала — пойдём с нами, — сказал ему Теодор. — Не хочу сразу тебя огорчать, но ты либо полезен нам, либо убираешься восвояси. Без обид, Муфаса, но таково реальное положение дел сейчас: я не могу прокормить всех. — Я понимаю! — честно ответил мраморному лису леопард. — И я очень постараюсь, но… — Ничего не умею, да? — закончил за него предложение гривистый волк с кривой усмешкой. Леопард опешил и кивнул. — Я всю жизнь просидел за узкой конторкой в гостинице, фактически ничего не делая. В монитор пялился и всё. — Последний, от кого я слышал подобную фразу, был молодой рыжий лис, теребивший от волнения хвост и представлявшийся по номеру, который ему дали травоядные, — поведал леопарду Хардкорный Генри. — А что ты сейчас думаешь о нём? — О ком? — Об Атласе. — А-а-а… — протянул пятнистый кошак. — Ну, он у вас, судя по всему, устроился. — Не прошло и недели, да? — хохотнул гривистый волк, придерживая дверь для своего босса и новенького в лагере. — У меня тоже есть неделя? — Твой испытательный срок — месяц, Муфаса, — сообщил леопарду мраморный лис. — Я понимаю, что не всем зверям, которые провели в ошейниках травоядных всю жизнь, легко и просто привыкнуть к новому порядку. — А кто-нибудь возвращался? Теодор изумлённо вскинул брови, а Генри откровенно усмехнулся. — Мы выгоняли из Конгломерата зверей, это да. Но я не слышал, чтобы хотя бы один вернулся к травоядным в их Город. У нас есть своё поселение, где хищники живут без ошейников, — ответил Теодор. — Уж лучше жить впроголодь и без удобств цивилизации, чем с электрической удавкой на шее, — грустно заметил Генри. Дальше они шли без разговоров. Муфаса всё время напряжённо думал о своей дальнейшей судьбе, пытаясь просчитать хотя бы на пару шагов вперёд, но каждый раз натыкался на кромешную тьму собственной неосведомлённости о другом мире, в котором только что очутился. Будущее представлялось ему довольно мрачным, разъяснить себе это, он не успел: лис и гривистый волк встали у большой бронированной двери, похожей на вход в бомбоубежище. Муфаса остановился и наблюдал интересную картину: Теодор движениями лап у воротника как будто поправлял галстук, которого не было, а Генри в своей простой военной форме подпрыгивал на месте, будто разминаясь. — Готов, Генри? — издевательски спросил у него мраморный лис. — Никогда к такому готов не был! — сознался гривистый волк. — Может, всё-таки не надо, босс? — Надо, Генри. Надо. Лис повернул на двери ручку и крутанул по часовой стрелке массивное колесо, похожее на штурвал. Пока оно продолжало крутиться, лис отворил дверь, которая с удивительной для своего веса лёгкостью повернулась на петлях. Теодор вошёл первым, а Генри смело пошёл за ним и позвал за собой Муфасу. Первой мыслью леопарда была, почему за такой тяжёлой дверью организация хищников хранит не что иное, как обыкновенные бумажные документы - стеллажи с ними тянулись во тьму пещеры. Самым освещённым местом был небольшой, скромный стол, за которым сидела молодая динго песочного окраса, уставившаяся в какую-то очень интересную, по-видимому, книжку. На носу у неё были тонкие, изящные очки, а одета она была более чем вызывающе: серый плащ, под которым можно было разлядеть тугую жилетку, едва скрывавшую её подтянутый животик, и тугие бриджи в тон. Когда три зверя подошли к столу вплотную, динго не отвлеклась, пока не дочитала страницу и не положила в книжку закладку. Затем она всё-таки подняла глаза и они тут же раскрылись от восторга. — Генри-и-и-и-и! — необычайно громко и даже мелодично вскрикнула она, с неожиданной прытью выпрыгивая из-за своего стола, и повисла у гривистого волка на шее. Как бы ни разминался Мистер Напалм перед входом, он сам же признался, что никогда не был готов. И прыжок дикой динго оказался лишним тому подтверждением: нижние лапы волка подкосились от нагрузки, и он упал на пол вместе с ней. Муфаса, наблюдавший за всем этим, посмотрел на мраморного лиса и увидел, как тот держал мобильник и снимал всё происходящее. Когда парочка приступила к довольно откровенным поцелуям, плавно переходящим к намного более интересным сценам, он убрал мобильный аппарат во внутренний карман пиджака. — Бесценные кадры. Мистера Напалма повалила на лопатки библиотекарь. — Я поддавался! — отвлёкшись, заявил гривистый волк. — А я — архивариус! — пользуясь паузой, выдвинула протест динго, и сразу же вернулась к долгому, страстному и слюнявому поцелую. Муфасе, как в общем-то и Теодору, представление наскучило через несколько минут. За это время леопард успел изучить стол, за которым сидела динго: помимо книг и бумаг, на нём обнаружилось несколько непонятных железок, отвёртки и даже гаечный ключ, а под столом на специальным крючке висела увесистая чёрная винтовка с огромным оптическим прицелом и несуразно толстым стволом. Когда сладкая парочка наконец-то оторвалась друг от друга, Теодор приветствовал динго в формальной манере и наконец-то представил её новенькому. — Муфаса, прошу любить и жаловать — Танталия. Наш архивариус и пассия Мистера Напалма. Гривистый волк, оставшийся лежать на полу, махнул лапой. — Тая для краткости, — сказала динго, сжимая лапу леопарда. — Муфаса, — повторил леопард. — Генри, поднимайся, мы сюда по делу всё-таки, — попросил мраморный лис и передал архивариусу плёнку, которую доставил сегодня Муфаса. — У тебя есть то, на чём это можно воспроизвести? Динго нацепила на нос очки, приняла плёнку и стала разглядывать её со всех сторон. Потом отмотала и принялась смотреть кадры на свет. — Нет, — уверенно ответила она. — Но если мне дадут время, я попробую что-нибудь найти. — Ямал и Маути уже занялись этим. Ты не против, если эта вещь пока побудет у тебя? — Ничуть, — усмехнулась Тая, сворачивая плёнку обратно, — здесь не пропадёт. Заявив это, она положила плёнку на захламлённый стол и туда же бросила очки. — Я ничуть не сомневаюсь. А пока они занимаются поисками проектора… Ты что-нибудь знаешь о том, что на ней написано? Динго перевернула катушку и обнаружила надпись жирным чёрным маркером. Она пристально смотрела на неё несколько секунд, а потом туманно сказала. — Легенда… Миф, за которым гоняются травоядные. Что-то из истории. — Миф? — переспросил Теодор. — Никак иначе это назвать нельзя. Но и больше сказать я не могу! Я встречала только отдельные упоминания этого понятия, всего два или три раза, но всегда вне контекста. Ничего конкретного… Как будто все страницы с ним были вырваны из наших книг. — Такое вообще возможно? — Не знаю, но у меня возникло именно такое ощущение, — призналась динго. — Тая, мне не нужны чувства, подозрения и пророчества. Мне нужно что-то конкретное, — каменным голосом сказал ей Теодор. — Мне нужны факты. Сухие, жёсткие, безукоризненные. Будь так добра — предоставь их мне. Тая всем своим видом показывала, что с намного большим удовольствием продолжила бы своё чтение и этот разговор её откровенно не радует, но, помявшись немного и повиляв бёдрами, она неохотно кивнула: — Ладно, будут… Но не сегодня. Во-первых, до ужина осталось полчаса, а сегодня четверг… — Есть какие-то определённые сроки? — перебил её рассуждения Генри. — ...во-вторых мне не помешал бы помощник для этого дела. Перебрать наш архив — занятие не из лёгких! А я вся такая хрупкая… Гривистый волк откровенно прыснул в кулак от стенаний своей пассии, а та игриво стрельнула в его сторону томным взглядом, не предвещавшим ничего кроме длинных ночей в огромной, тёмной библиотеке. — Именно за этим мы сюда и пришли, — Теодор хлопнул Муфасу повыше бедра, так как до плеча толком не доставал. — Вот тебе новый помощник. Возьмёшь над ним шефство на первое время, пока не освоится. Всё томное настроение с Таи словно ураганом сдуло. Муфасе показалось, что у неё от такого заявления даже загривок встал дыбом. — Я бы… — неловко начал Муфаса, но тут же замолчал, встретившись с двумя парами сочувствующих и одной парой искренне разъярённых глаз. — И на сколько, — выдавливая из себя слова, заговорила Тая, — мне дано над ним шефство? — Пока новенький не освоится, и мы не подыщем ему работёнку, — спокойно ответил босс Конгломерата. — Хорошо, — процедила сквозь зубы Тая, глядя на незадачливого леопарда. Муфаса под таким взглядом уже начал мять свои лапы, неловко улыбаясь и следя за каждым движением архивариуса. Он хорошо помнил о винтовке под её столом. Интересно, зачем она ей, если сюда почти никто не заходит? — Я согласна! — выпалила динго, и, взмахнув плащом, направилась к своему столу. — Можете быть свободны! Теодор и Генри развернулись и бодрым шагом двинулись к выходу. Муфаса хотел поспешить за ними, но строгий голос песочной динго его остановил: — Тебя я попрошу остаться, Муфаса! Леопард замер на месте, взглядом прощаясь со своими адекватными друзьями, которые закрывали дверь в архив, и от кого-то из них послышалось: «На что мы его обрекли?..» Сглотнув комок в горле, леопард повернулся к новому начальнику. Динго уже уселась за стол, нацепила очки и что-то быстро писала в небольшой тетрадке. Однако, сосредоточиться на письме так же, как на чтении, она не могла, и постоянно отвлекалась на своего подшефного, но вопросов не задавала. Молчание могло продлиться намного дольше, если бы Муфаса не проявил инициативу, скромно поинтересовавшись у своей наставницы: — А что такого в четверге? Динго подняла мордочку и глянула на леопарда поверх очков. — Рыбный день, — ответила она и вернулась к письму. — Хорошо, — Муфаса покивал, получив исчерпывающий ответ, — так… — Ты хоть понимаешь, что ты сорвал мне целую неделю с Генри в этой библиотеке? — захлопнув тетрадочку и сложив очки, спросила у него динго. — И-и… что это значит?.. — нерешительно уточнил леопард. Динго улыбнулась. — Не волнуйся, я всё понимаю. Ужинать пойдёшь? Теперь уже и Муфаса улыбнулся. — Умираю с голоду… — Тогда пошли, ты освоишься… Архивариус поднялась с насиженного места и бодрым шагом направилась к выходу, велев леопарду запоминать дорогу, и уже через пять минут она толкнула перед Муфасой стальные двустворчатые двери в огромный столовый зал, полный самых разномастных зверей, включая даже травоядных. Леопард чуть не потерял свою наставницу в толпе у прилавка раздачи блюд, но, к счастью, одета она была совершенно не так, как большинство членов Конгломерата. Муфаса получил своё блюдо — заливную рыбу, и тут услышал негромкий свист, и, оглянувшись, увидел лиса, вставшего на лавку и махавшего ему лапой. Посмотрев на Таю, он получил её разрешение и прошёл за стол к своему единственному настоящему другу. Атлас быстро достал ему стул и леопард присел рядом с другими зверями. Тут был огромный бурый медведь, койот, ягуар — тот самый, что помогал ему и Карбону выбраться из снежных заносов, ещё один лис... Звери дружно обсуждали что-то, травили байки, смеялись и ели. Леопард чувствовал себя не в своей тарелке, пока Атлас не толкнул его в бок и, не попытался что-то спросить. Поняв что у него это не получается, рыжий хищник проглотил, и наконец-то выпалил: — Ну и как тебе тут? Сидишь как не свой! Столик притих, и некоторые звери обратили на них пристальное внимание. — Меня зовут Олег, — сказал вдруг мишка почтительным кивком. — Это Тик, Шархан, Каа, — обводя всех своих лапой, представлял мишка. — Мы все обязаны твоему другу жизнью, Муфаса. — Друг моего друга — мой друг! — напомнил древнюю пословицу шакал. — Точно, — вторил ему койот. — Не давите на новенького, — послышалось со стороны, и к столу подошёл гривистый волк, с личной жизнью которого успел познакомиться леопард. — Вспомните себя в первый день в Конгломерате! Звери на разные голоса принялись рассказывать кто о чём, но ничего толком не было слышно. А в это время Муфаса заметил, как за стол запрыгнул ещё один зверь, от вида которого у него расширились глаза. Одноухая крольчиха молча устроилась рядом с Хардкорным Генри и начала есть свой морковный салат, не пожелав никому приятного аппетита и даже не поздоровалась. Пока все остальные отвлеклись на рассказы и истории о своих днях, леопард потянулся к Атласу и очень тихо и осторожно спросил: — Это та самая «одноухая бестия»? — Да, — так же шепотом отозвался лисенок. — Но не вздумай её так называть. И вообще… Атлас настороженно покосился на хмурую Кос и, убедившись, что она полностью поглощена своей трапезой, показал Муфасе на шрам под глазом: — Вот что бывает, когда кто-то обращает внимание на её... — Атлас демонстративно потрепал своё левое ухо. — И это не самое худшее. Муфаса понимающе протянул: — А-а-а-а… В этот момент здоровое ухо Кос дёрнулось, и она обернулась к шептавшимся хищникам, как раз в тот момент, когда Атлас убирал лапу от своего уха. Крольчиха тут же напряглась. — Это они там моё ухо обсуждают, что ли? — Кос, держи себя в лапах, — посоветовал ей Мистер Напалм, не отвлекаясь от супа. — Не лезь не в своё дело, Генри — Капустник тёр свое ухо! — прошипела крольчиха, рассерженно тряхнув своим. — Кос, не кипятись, — вынув ложку из пасти, повторил гривистый волк, — мир вовсе не вертится только вокруг тебя. — Я знаю, что они обо мне! Я уверена! — крольчиха подалась вперед, возмущённо глядя на мирно жевавшего волка. — И что? — с вызовом перебил её волк. — Это аргумент учинить дебош прямо в столовой Конгломерата? Тут не все нас любят, Кос. И Тедди Гуэрра не будет нас постоянно выручать, не обольщайся его тёплым приветствием в кабинете: он мягко стелет, но жёстко спать. Если мы будем доставлять ему слишком много проблем… — волк многозначительно посмотрел на крольчиху. Одноухая бестия недовольно сложила лапы на груди и откинулась на спинку стула, продолжая недобро посматривать на новенького пятнистого кота. Атлас же в это время делился с леопардом советами о жизни в Цитадели и за её пределами, а Муфаса проявил себя как прекрасный слушатель и к концу ужина узнал несколько очень важных вещей. Однако, в определённый момент он устал, и это было заметно. Двери в столовую распахнулись, и внутрь зала буквально влетела стройная пятнистая кошка, которая сразу же оказалась в поле зрения у новенького леопарда. Сколько бы ни говорили про любовь с первого взгляда и что бы про неё ни говорили, оторвать своего взгляда от грациозной пятнистой кошки Муфаса уже не мог. Его глаза ловили каждый её изгиб, каждое движение, каждую её черту в мельчайших деталях. Он крутился на месте, стараясь не выпускать её из виду, и это даже вызывало неудобства у соседей. Гепардица взяла еду и налила какой-то газированный напиток в большой стакан с трубочкой. Наконец она уселась за стол, и только тогда Муфаса повернулся к своим друзьям, глядевшим на него с откровенным изумлением. — Как её зовут? — выпалил он, видя, что они уже всё поняли. — Джеки, — первым ответил Атлас. — И она быстрая, — нагло усмехнулся другой лис в кепке, до сих пор не назвавший своего имени. — Если хочешь к ней подкатить, то лучше поторопиться! — усмехнулся Генри. — Потом не догонишь, — согласился Олег. Еще сутки назад Муфаса остался бы сидеть истуканом на месте. Но за сегодня он узнал столько, что мир перевернулся в его глазах. А ведь он мечтал об этом всю свою жизнь - идеал был прямо перед ним! И, послушав совета своих новых друзей, он решился. Последующие действия леопарда могли показаться абсолютно безрассудными: он вскочил со своего места в своём грязном комбинезоне и подскочил к тому столу, за которым сидела Джеки. У него не было абсолютно ничего - ни тактики, ни стратегии — он слепо подчинился одному-единственному чувству, распиравшему его изнутри… И, конечно же, он проиграл. Атлас с товарищами наблюдал за тем, как пятнистый объясняется перед грациозной кошкой, которая изредка даже поднимала на него глаза, но куда больше её интересовала еда и напиток в стакане. Когда её трапеза закончилась, Джеки, не говоря ни слова, поднялась со своего места, держа бумажный стаканчик с остатками газировки у груди. Покрутив его в лапе, она сняла защитную крышку и молча вылила тускло-жёлтое содержимое леопарду на голову. Муфаса с прижатыми ушами стерпел эту выходку и молча смотрел, как Джеки очень быстро удаляется, даже не оглянувшись на него. Кос, наблюдавшая всё это действо вместе с остальными, подала насмешливый голос: — Кому-то придётся остыть, а? Ей никто не ответил. Стол, из-за которого вышел незадачливый ловелас, сочувственно вздохнул о незадавшемся с самого начала романе. Генри даже обернулся через плечо в поисках динго, а Муфаса молча вернулся назад. — Она даже ничего не сказала, — признался он, всплеснув лапами. — Она не особо разговорчивая, — пояснил ему Генри. Атлас, рядом с которым сел леопард, принюхался: от него очень сильно пахло дыней. Хитро посмотрев на своего друга, он подмигнул ему и куда-то отошёл. — Да уж, хороший у меня был первый день… — Он ещё не кончился, — подбодрил леопарда Олег, кивая в сторону раздачи. Рыжий лис, держа лапы в карманах, проскользнул за стойку и скрылся за ней. Через минуту он вышел с другой стороны, сворачивая и пряча в куртку какой-то белый шланг. Вернувшись к столу, он заявил Муфасе: — Улыбайся. Это всех раздражает. Крольчиха от этой фразы даже поперхнулась. Муфаса через силу улыбнулся и снова посмотрел на Джеки. Да, она была просто идеальна, но он сам был весьма от этого идеала далёк. Он не был даже похож на нормального кота, теряясь на фоне мускулистых и поджарых тигров, ягуаров, пантер и многих других представителей его подвида. Но улыбка стала более уверенной, когда он понял — он хотя бы попытался. Новый мир давал ему новые возможности, но и новые ошибки. А бури не боится только тот корабль, который не покидает бухты. Когда Джеки подкатила к автомату с напитками на своих роликах и подставила стакан под кран одного из них, она задержалась. Потом задумалась. Затем пнула машину ногой и чуть не уехала в обратную сторону. Постучала по автомату, зовя помощь с кухни, но там почему-то ничего не смогли сделать. Внезапно Джеки бросила свой стальной взор на леопарда, и у того внутри всё замерло. — Нет ничего хуже, чем пролить остатки такой сладости, — сказал Атлас, допивая чай в бумажном стаканчике. — На донышке всегда самое вкусное. Сказав это, он встал со своего места, и стол быстро опустел. Муфаса тоже хотел встать, но наткнулся спиной на кого-то и замер. Две точёные лапки в перчатках без пальцев обняли леопарда за подбородок. Джеки оказалась сбоку, и будь на Муфасе ошейник — он бы уже зажарил его до хрустящей корочки, или сгорел бы сам, считая ритм его колотящегося в панике сердца. Но леопарду не хотелось думать об ошейнике, потому что гепардица, стоявшая рядом, вдруг высунула язык и провела им от шеи до уха. От такого ощущения у леопарда шерсть встала дыбом, и его мелко затрясло. — У… усы мои, пятна, когти… — прохрипел он, пока Джеки держала его за морду и наслаждалась его реакцией. Ему определённо будет что рассказать об этом дне.