Зверомор

Атлас не стал слушать, какие задания Тео даст гривистому волку и крольчихе и даст ли их вообще. Сразу в архив он, конечно, не пошёл, а отправился в свои апартаменты, где к огромной радости обнаружил довольную жизнью лисицу, которая явно без него не скучала, переставляя мебель в его квартирке на свой вкус. В единственной комнате добавилась большая двухместная кровать, диван, большое кресло, немаленький телевизор, повешенный на стенку, множество цветов в горшках, несколько картин с нейтральными пейзажами. До этого момента Атлас никогда бы и не подумал заниматься такими перестановками и украшательством, но сейчас, вернувшись после недолгой поездки в практически теперь уже незнакомое место, он мог с уверенностью назвать его домом. Однако это не мешало ему удивлённо замереть на пороге с широко раскрытыми глазами. Кармелита, услышав, что кто-то пришёл, тут же вскочила с дивана и выключила телевизор, но, увидев Атласа, расслабилась и быстренько поправила свою синюю юбку. — Привет, — неловко начала она. — Тебя долго не было… — И ты решила, что это теперь… твой дом? — с улыбкой предположил Атлас, чем сильно напугал лисицу. — Если тебе что-то не нравится, я всё верну! — заверила она, показывая Атласу раскрытые ладошки. — Я очень старалась и хотела как лучше, но то, как здесь было… Атлас уже почти не слушал её. Он убрал выражение испуга со своего лица, спокойно улыбнулся и прошёл внутрь, тут же заключая лисицу в свои объятия. — Мне всё нравится, — шепнул он ей на ухо, почувствовав, как лисица, до этого напряжённая, буквально тает в его лапах и отвечает ему взаимностью. — Ну ладно тебе, — ответила она. — Признаться, меня немного занесло. Никогда бы не подумала, что у меня будет такая возможность, но я пыталась держать себя в лапах… — Зачем? — тут же спросил Атлас, выпуская рыжую хищницу. — Зачем сдерживаться? Кармелита, у меня есть всё, о чём даже не все травоядные могут мечтать! Деньги, документы, позволяющие мне пинать на улице СКХ и УСС! По первому же звонку с моего телефона мне на выручку примчится кто угодно: от кролика до грузовика вооружённых до зубов зверей! Атлас глупо засмеялся и показал пальцем на стену. — Чего телевизор такой маленький? Нельзя было попросить побольше? — Сказали, всё что есть, — пожала плечами Кармелита. — Пускай везут другой! — махнул лапой лисёнок и уставился на свой мобильный телефон. — И пусть по дороге захватят мне новый мобильный. Нормальный… Нет, самый лучший! И такой, чтобы воды не боялся! — Атлас, — грустно вздохнула Кармелита, складывая перед собой лапки. — Чего? — весело отозвался рыжий хищник, плюхаясь на диван и подпрыгивая на нём. — Можно и помягче… — А вся эта мишура — она сделает тебе лучше? — Комфортнее, — тут же отозвался он. — Она сделает мою жизнь более комфортной. Я, знаешь ли, жил на Комбинате, практически за решёткой. В окружении толпы идиотов! И я не делю на хищников и травоядных — идиотами там были абсолютно все. — А я жила в яме под землёй, — грустно напомнила Кармелита. Атлас тут же остепенился и перестал прыгать на диване, смотря на лисицу. Ей явно не было грустно — судя по её мордашке, это была светлая печаль. Она вспоминала свою жизнь в норе с теплотой. — Ну, — Атлас как бы невзначай пожал плечами, — я же тебя не гоню. Джона мы обязательно вернём, обещаю. Просто на это надо время. Кто знает, может, я раздобуду для тебя легальные документы, мы пойдём усыновим его как пара. Кармелита улыбнулась и наклонила голову на бок, услышав последнее слово. — Ты так думаешь? — Я так знаю, — уверенно заявил лис, укладываясь на диване и подкладывая сложенные лапы под затылок. Кармелита медленно опустилась на одно колено, упираясь им в диван, а потом медленно растянулась рядом с лисом, прижимаясь к нему. Рыжий закрыл глаза и обнял лисицу в ответ, и та благодарно заворчала. — С тобой хорошо, — сказала она. — Неудивительно, — хмыкнул лис. — Нет, я не про то, что тут кормят и дают крышу над головой, Атлас, — тут же сказала она без всяких раздумий. — С тобой было бы так же хорошо и в норе под землёй, и даже на Комбинате. Атлас удивлённо вскинул брови, вспоминая слова Компас о том, что они — редкие звери. Некоторое время они лежали так: Атлас смотрел в потолок, потому что спать не хотелось, а Кармелита зарылась носиком в шерсть на его шее и мирно сопела там. Потом он всё-таки нашёл о чём с ней поговорить. — Слушай, Кармелита, — начал он, — я тут подумал… Ну… А как мне тебя называть? Ну, в смысле, сокращённо. Я же не зову крольчиху всё время Компас. Она ещё и Кос. Лисица оторвалась от него и удивлённо посмотрела на его рыжую морду. — Никогда об этом не задумывалась, — честно призналась она. — Да и никто никогда не хотел называть меня как-то иначе. Она вернулась на свою позицию, замолчав. Атлас подумал несколько минут, перебирая в голове возможные варианты, но ни один из них как-то не звучал. Так что пришлось импровизировать. — Я буду называть тебя Карамелькой. Лисица засмеялась ему в ухо, мило извиваясь. — Почему? — пропищала она. — Потому что ты такая же сладкая, — сделав томный голос, ответил Атлас. Лисица оторвалась от него и приподнялась, позволяя своим волосам осыпаться по плечам. — Я не думаю, что ты распробовал меня всю, — столь же томно прошептала она, поглаживая лапкой грудь Атласа. — Я всегда открыт для нового, — смело заявил Атлас, приподнимаясь на локтях. Кармелита потянулась к его носу своей очаровательной мордашкой, но внезапно хлопнула входная дверь. — Ух ты, перестановочка! — уверенно крикнул голос одноухой травоядной. — А ништяк! Дойдя до середины комнаты, Компас увидела то, что творилось на диване, и двух рыжих хищников в интимной близости друг от друга. И если у того, что оказался ниже, просто округлились глаза от такой наглости, то у той, что сверху, с оскаленных зубов капала слюна. — Кармелита? — подал голос Атлас, держа её за талию. — Карамелька моя, ты рычишь… — Карамелька? — вздёрнув бровь, спросила Крольчиха. — Какого хрена ты тут делаешь? — прорычала лисица. — Я тут живу, — заявила Компас. — В любом другом месте меня скорее всего разорвут на куски. — Теперь и тут могут… — Я уверена, мы подружимся! — заверила её крольчиха и посмотрела в другую сторону. — Ого, какой телевизор! А побольше не было? Найдя пульт, крольчиха включила его погромче и сходила на кухню, где быстро нашла себе что-то поесть, попутно нахваливая Кармелиту за то, что она как настоящая хозяйка озаботилась провизией. Пока её не было, лиса посмотрела на Атласа. — Как мы можем от неё избавиться? — Поверь, многие пытались. Беда вся в том, что если её убить — навлечёшь на себя гнев нескольких сотен зверей… — Чем же она так ценна? — Скорее наоборот! — ответил Атлас. — Слишком много зверей хотят добраться до её тушки первыми… Кармелита всё поняла и проследила нехорошим взглядом за крольчихой, которая с тарелкой овощей и каким-то напитком забиралась на большое кресло перед телевизионным экраном. Как только она устроилась поудобнее, она заметила этот взгляд и махнула лапкой. — Что? Можете продолжать! Обещаю не смеяться. — Это не значит, что ты не будешь давать советов, — отмахнулась от неё Кармелита и аккуратно покинула место на диване. Атлас наконец-то вдохнул полной грудью, и лисица игриво ударила его за это в плечо, отправляясь на кухню: она обещала приготовить что-нибудь вкусное. Крольчиха осталась наедине с лисом, но говорить с ним ни о чём не стала — лишь посмотрела на него с каким-то странным уважением и улыбкой. Атлас уселся на диване и улыбнулся. Если крольчиха не хотела говорить про его отца, то она имела на это полное право — так он для себя решил. У неё могли быть какие-то свои мотивы, и он решил с этим смириться. Своё прошлое знать никогда не вредно, но можно и без этого жить сегодняшним днём. И этот день был более чем прекрасен. Ближе к вечеру до Цитадели наконец дошло приглашение Атласа на светский вечер. Оно было оформлено неожиданно богато, но сдержанно: чёрная матовая карточка со строгими серебристыми буквами на ней. Атлас попросил Компас прочесть, что там было написано, и она охотно это сделала. Оказалось, что приглашение не только на него, а ещё и на сопровождающего. Кармелита, услышав это, вспомнила слово «Эскорт». Атлас решил, что он прекрасно отдохнул и дальше медлить никак нельзя. Взяв карточку, он попросил Кармелиту найти распорядительницу шефа, найти через нее портного и заказать у него самый официальный смокинг, на который он был способен. Компас он взял с собой для навигации и просто уверенности и отправился в архивы Конгломерата, где обитала заветная динго — любительница книжек. Найти её не составило большого труда, объяснить, чего от неё хотел Атлас, — тоже. Тая, внимательно его выслушав и изучив приглашение, ткнула в чёрную карточку пальцем и сказала: — Лис Атлас и гость. Это приглашение на двоих. — Ну а я приду один, — пожал плечами лис. — Боюсь, так не получится. Если хочешь научиться формальным манерам поведения на таких мероприятиях, учись сразу с тем, кто пойдёт с тобой туда. — Ну вот видишь, какая это простая задача, — ухмыльнулась крольчиха, стоявшая рядом. Конечно, вопрос сопровождения лисёнка не стоял и секунды. На следующее утро он пришёл в архив Таи с Кармелитой. Они держались локотками и были просто прекрасной парой. В первый же день на них пришли посмотреть Муфаса, Хардкорный Генри и Олег. Атлас поначалу стеснялся учиться при них, но звери, особенно Муфаса, оказались удивительно понимающими и отзывчивыми и больше помогали, чем мешали. Тая тоже делала всё от неё зависящее: организовала для них роскошный ужин (правда, с едой из столовой) и нашла где-то неимоверное количество столовых приборов. После «званого» обеда Атлас заметил, что Генри куда-то ушёл, и не придал этому какого-либо значения, но меньше чем через час это дало о себе знать: в архив спустился лично Теодор Гуэрра, за которым побитым волком семенил Мистер Напалм. Он застал учеников в самый ответственный момент: они уже собирались переходить к танцам. — Боюсь, вам двоим танцевать не придётся, — сказал шеф, выключая музыку. — Почему? — удивлённо спросил Атлас. — Приглашение же на двоих! — С тобой поедет крольчиха, — выдал Теодор. — Что?! — тут же взвилась лисица, позабыв обо всех правилах приличия. — Так надо, — отрезал мраморный лис. — Я не пущу Атласа в Город — и уж тем более в самое его сердце — беззащитным. А у вас, мисс, никаких документов, к тому же и недели не прошло с тех пор, как вас вытащили из Комбината. Внешность у вас более чем запоминающаяся — что будет, если кто-то вас узнает, зная, что вас не должно быть в живых?! Кармелита даже немного опешила от такого напора большого босса и не нашла что сказать. — А у одноухой террористки проблем, разумеется, будет намного меньше, — саркастически выдохнул Атлас. — Одноухая террористка — травоядная, у неё априори проблем меньше, даже после того, что она натворила. Мы загримируем её так, что родная мать не узнает! — Там будет её мать? — встрепенулся лисёнок. — Не думаю, — сконфузился Теодор. — Но надо сделать так, чтобы даже она не смогла её опознать! — Ну конечно, — встряла Кармелита. — Одно дело зашпаклевать её морду, но куда деть одно ухо? У кроликов уши — это бо́льшая часть самого кролика! — Вы что-нибудь придумаете, — отрезал Теодор, обводя Таю и Кармелиту пальцем. — Так что не теряйте времени. С этими словами он не дал никому даже возразить, развернулся и быстро ушёл из архива. Хардкорный Генри виновато улыбнулся и развёл лапами. — Ну а что я мог сказать, когда он спросил, как у тебя дела? — А что ты сказал? — поинтересовался Атлас. — Я сказал, что хорошо… — А-а-а, — протянул Атлас. — И все решили сделать так, чтобы всё было, как обычно, плохо. — Атлас, в его словах есть смысл, — ответил Хардкорный Генри. — Это очень разные вещи — идти с другой хищницей и идти с крольчихой. — Её однажды узнали на улице, — напомнил Атлас, — и чем тогда всё кончилось? Генри не нашёл что ответить. — Где гарантии того, что это всё не повторится? Я не ты, Генри, я не смогу вынести отряд спецназа в одиночку. Компас, наверное, тоже. — Ну а с чего там должен будет появиться отряд спецназа, Атлас? — всплеснул лапами гривистый волк. — Это совершенно другая ситуация! Вы идёте не в стан к нашим врагам, вы с ней идёте к нашим потенциальным друзьям! Слушать классическую музыку и вальс вальсировать! — Может быть, он и прав, — признала Кармелита, стоявшая до этого молча. — А я и не говорю, что он неправ. Что он, — лисёнок показал на Генри, — что его большой начальник — звери вообще не глупые. Просто я боюсь донести такую новость до Компас! Возникла неловкая пауза, которую разбавила Тая. — Я бы на это посмотрела. — Я тоже, — усмехнулась Кармелита. — Её же разорвёт, — заметил Мистер Напалм, давя в себе улыбку. Атлас нехорошо ухмыльнулся и отправился в свои апартаменты. Тая, Кармелита и Генри тут же пошли за ним. Добравшись до входной двери, Атлас навострил уши: Кос внутри смотрела телевизор. Уверенно открыв дверь в своё жилище, он прошёл в единственную комнату и встал между крольчихой и плазменным экраном, не говоря ни слова. Крольчиха удивлённо подняла на него глаза. — Ты нихрена не прозрачный, ты в курсе? — Да, — коротко ответил Атлас. Слева и справа от него встали Тая и Кармелита. Генри встал неподалёку и тихо сказал: — Крепись. — Я что-то не очень поняла, что происходит? — Компас, — начал Атлас, — у меня указание прекратить своё обучение с Кармелитой. — И что я теперь должна сделать? — саркастически бросила одноухая крольчиха. — Пойти со мной вместо неё. Компас не стала отвечать. Выключив телевизор, она повернула свою мордочку единственным оставшимся ухом к Атласу. — Повтори, что ты сказал?.. Генри спрятался за кресло. — Ты пойдёшь со мной на светский раут в эту пятницу. Приказ Теодора. Матерный крик, в котором из печатной лексики было только «Чего» и «Да вы», услышали чуть ли не в столовой. Тая скривилась от нецензурщины, как от вида помоев, а Кармелита выслушала всё спокойно. — Ты хоть представляешь, какая это несмешная шутка?! — прыгнув на диване, орала крольчиха. — Мне соваться туда, Атлас, да какого хрена?! — Это не шутка, — коротко ответил Атлас, запомнив много новых слов. — Генри сказал, что я с Кармелитой, и Теодор сам опустился в архив, чтобы рассказать мне, как я неправ. — Да как ты можешь быть неправ?! Кармелита сама рассказала доводы Теодора о её присутствии в Городе. Крольчиха её, конечно, послушала, потом предложила свои доводы, но, так или иначе, все они разбивались о стену фактов, включая самый главный: её поездка — дело решённое. И её будут гримировать круче клоуна, чтобы её никто не узнал. — Это невозможно, — тут же отрезала Компас. — Меня уже узнавали на улице однажды! — Мы идём не в стан врага, мы идём к нашим потенциальным друзьям, — напомнил ей Атлас. Генри уверенно кивнул. — Вы никогда не сможете загримировать это, — сказала крольчиха, обводя ладошкой свою морду, — и я уже молчу про остальное! И вам всем советую! — Ушки-то? — подал голос Генри — единственный, кто не боялся крольчихи и её «предупреждений». Компас впёрла в него свой разгневанный взгляд — примерно такой же, каким она наградила Атласа давным-давно на крыше заброшенного торгового центра; но гривистый волк остался к нему равнодушен. У Атласа дёрнулся левый глаз; он дотронулся до шрама под ним, будто успокаивая его, но боль всё равно вернулась к нему в воспоминаниях. — Да ладно тебе, почти незаметно, — заверила её Кармелита. — Ты издеваешься? — прошипела на неё Кос. — Ничуть. Дорогая моя, ты недооцениваешь то, что могут наши женские штучки. А чтобы загримировать твою милую мордашку, достаточно её будет для начала отмыть. Крольчиха чуть было не попыталась оскалиться. Получилось довольно смешно, и Кармелита, спокойно улыбаясь, присела перед ней на корточки. — А ещё надо убрать вот это, — она обвела мордашку Компас раскрытой ладонью. — Что ещё? — Оскал, — сказала ей лисица. — Знаешь, какой самый дешёвый способ выглядеть красивой? Лисица сделала широкий жест, как бы приподнимая края своей пасти в улыбке. Атлас тут же улыбнулся вместе с ней. — Не могу не согласиться, — сказала песочная динго, тоже улыбаясь. Генри улыбнулся, вылез из укрытия и уселся в кресле. И через несколько секунд Компас почувствовала себя полной идиоткой: кругом были звери, желающие ей добра, улыбающиеся ей, а она пыталась показать зубы, как недоделанный хищник. Обычно это работало, когда в неё тыкали оружием, но сейчас она с каждой минутой чувствовала подходящую к горлу неловкость. В итоге к горлу подступил ком, который она сглотнула, и ей пришлось убрать с морды хмурость. А через несколько томительных секунд она мило улыбнулась. И Атлас был готов поспорить: она стала совершенно другой крольчихой. Он видел, как она смеялась, и не раз, но тогда она оставалась собой, а сейчас, под давлением её друзей, а не врагов, в ней что-то преломилось. — Ну вот видишь, — сказала Кармелита. — Тебя уже не узнать. — Мы для вас все на одно лицо, — напомнила ей Компас. — Точно, — согласилась лиса. — Проверять будем на кроликах. Я слышала о каком-то Багзе, он сможет нам помочь? Услышав такое предложение, гривистый волк, до этого наблюдавший за женскими разговорами в стороне, завистливо прыснул. Компас опять нахмурилась, пожав плечами, и сказала, что, не будь она виновником таких событий, она бы сама на это с удовольствием посмотрела. Кармелита и Танталия вместе приняли задачу «сделать из террористки настоящую леди» на свой счёт. Кармелита, щёлкнув пальцами, заявила, что подберёт для неё вечернее платье, которое наверняка пришлось бы заказывать из Города; а архивариус потёрла лапы в предвкушении обучения крольчихи хорошим манерам. Когда осознание того, через что ей придётся пройти, дошло до одноухой головы, было уже поздно. Компас сглотнула подступивший к горлу комок, сидя за «тренировочным» столом перед Атласом. Лис, как никогда элегантно, предложил ей присесть, чем она пользоваться отказалась, и только после этого сел сам, тут же поднимая какой-то маленький, строго определённый бокал, оттопырив мизинчик. Отпив из хрустальной рюмочки один глоток «тренировочного» компота, он довольно кивнул Тае — она играла роль всего обслуживающего персонала, — и динго тут же наполнила другие бокалы этим же компотом. — За наше успешное предприятие, — произнёс Атлас, подняв бокал в сторону Компас. Крольчихе стало не по себе.

***

На Грин Медоуз медленно опускались сумерки, когда Блэр забрался в пикап и поехал на оговорённое место встречи. Медведь приехал с опережением графика, но, когда он встал у развилки, в нескольких милях от въезда в Грин Медоуз, — подальше от случайных глаз, — вдалеке уже показался свет фар грузовиков Конгломерата. Когда грузовики подъехали поближе, Блэр включил аварийные огни и, развернувшись, поехал по дороге, указывая им путь. Он довёл конвой до ворот старой шахты. Тут, прошипев тормозной системой, здоровенные грузовики замерли перед высыпавшими им на встречу мишками. Из кабины переднего выпрыгнул здоровенный пантер в военной форме. — Тут всё как вы просили, — с тяжёлым акцентом сообщил он Блэру. — Отлично, — кивнул мишка, захлопывая дверь своего пикапа. Бойцы Конгломерата тем временем стукнули откидными бортами и задрали брезент. — Тут разгружаем? — поинтересовался кот, поглядывая снизу на возвышающегося над ним медведя. — Да… — кивнул Блэр. — Выгружайте тут. Дальше мы уж как-нибудь сами распихаем… — Окей. — Чёрный хищник обернулся к своим и махнул лапами. Пока те, пыхтя, разгружали ящики и тюки на землю, пантер проверял по списку: — Бронежилеты, полотно кевлара, титановые плиты, термит в брикетах, патроны… — Маски привезли? Командир хищников отвлёкся от списка. — Да. Баллистические маски беар-сайз. Блэру передали одну из них; он повертел её в лапах — сделанный из углепластика конус с отверстиями для глаз и амортизирующими подкладками внутри. — Должна держать всё, чем вооружены силовики Города, — заверил сбоку пантер. Пока Блэр её разглядывал, медведи перетаскивали отгружаемые ящики, рулоны и тюки в старое здание управления шахтой. В процессе возле них поставили кофр с маркировкой производителя строительной техники. Блэр отложил маску, нагнувшись, откинул крышку кофра и вытащил здоровенную циркулярку типа «Steel Jaw»: огромная пила с усиленным металлокерамическим диском и бензиновым мотором, производитель которой уверял, что она спокойно распилит рельс или гранит так же легко и быстро, как газонокосилка траву на вашем газоне. Взвесив в лапах инструмент, Блэр довольно ухмыльнулся. Глядя на него, Маути заметил: — Знакомая штука? — Ага, — кивнул мишка. — Когда-то я работал с такой. — Собираетесь там развернуться? — Типа того, — согласился Блэр, отвлёкшись от пилы. — И предупредите там своих, чтобы не тёрлись возле Банка. Я — свободный художник и привык работать широкими мазками, — хохотнул он. Маути осуждающе покачал головой: — Не представляю, как вы сможете уйти из Банка после такого-то шухера… — Именно поэтому туда иду я, а не ты, — усмехнулся медведь, возвращая пилу в кофр. — Всё пройдёт без сучка и задоринки. Мы работаем на совесть. — Я весь в не­тер­пе­нии, — бе­зэмо­ци­ональ­но от­ве­тил Маути, про­тяги­вая ему план­ше­тик для бу­маг. — Рас­пи­шись-ка. — Серь­ёз­но? — тут же опе­шил Блэр, — Мы тут прак­ти­чес­ки ору­жи­ем тор­гу­ем, а ты про­сишь ме­ня подписать, — он взял план­шет и про­читал за­голо­вок до­кумен­та, — акт спи­сания то­вар­но-ма­тери­аль­ных цен­ностей? — Мы не рас­счи­тыва­ем, что вы нам это вер­нё­те. — И пра­виль­но де­ла­ете! Но бу­магу-то ма­рать накой? Пантер хмык­нул, улы­ба­ясь. — Зна­ешь, по­чему с УСС слу­чилось то, что слу­чилось? По­тому что один ред­кос­тный дол­боклюй про­дол­бал на скла­де две бом­бы по пол­тонны каж­дая и вдобавок пятьсот кило тротила. Так что те­перь у нас на скла­дах та­кой по­рядок, что ко­мар но­су не под­то­чит. Кла­дов­щик за это собс­твен­ны­ми яй­ца­ми от­ве­ча­ет. И это не ме­тафо­ра, — зак­лю­чил Маути. Блэр до­воль­но хмык­нул. — Ес­ли хо­чешь, я сам под­пи­шусь. Но с то­бой на­дёж­нее. Блэр хмык­нул ещё раз, дос­тал руч­ку из раз­груз­ки и раз­ма­шис­то рас­пи­сал­ся на до­кумен­те пантера. Тот, уви­дев этот акт доб­рой во­ли, спо­кой­но про­гово­рил: — При­ят­но иметь с ва­ми де­ло. — Ана­логич­но, — Блэр са­лют­нул пантеру с до­воль­ной улыб­кой, и тот, до­воль­ный со­бой, пог­ру­зил­ся в из­рядно об­легчён­ный гру­зовик и по­вёл ко­лон­ну об­ратно.

***

— Всё должно пройти без сучка и задоринки! У тебя вообще совесть есть? — в который раз повторила Танталия в единственное ухо крольчихи. — Тебя не должны заподозрить! ни в чём! никак! Только безукоризненная безупречность, Компас! Крольчиха даже не представляла, что от знаний может болеть голова. Сама она никогда не считала себя идиоткой — просто так получилось, что её мотивация в большинстве случаев для всех остальных оставалась загадкой. Она сама прекрасно понимала, что и зачем она делает, даже тогда, когда сжимала лапками руль шестиколёсной машины, несясь на всех парах в бурю. Потом будто сама судьба показала ей всю картину, и если бы не этот факт сногсшибательного совпадения, то она бы давно уже застрелилась. Но вот опять — в третий раз — у неё есть новая цель в жизни. Снова лис, которого надо спасти. Не больше и не меньше. И, надо сказать, на третий раз ей повезло. Первому она не могла помочь. У второго не хватало лап. И вот третий, у которого самый большой недостаток — безграмотность. И то это было поправимо: рыжий хищник впитывал знания как губка, но и это сравнение было некорректным: под давлением он эти знания не выливал из себя; а в голову Кос эти знания не то что входили со скрипом — они норовили покинуть её мозг при первой же возможности. А ещё из Танталии учитель был не очень. — Это что за вилка? — схватив ту, что лежала на самом верху, спросила динго. — Четырёх… конечная? — нехотя выдавила крольчиха. — Десертная, — тут же сказал Атлас. — Это для чего тарелка? — тычок пальцем в маленькое блюдце слева. — Для чего-то очень маленького? — Бутербродов, — снова ответил Атлас. — Из какой чашки пить кофе? — Да я вообще кофе не пью! — всплеснула лапками крольчиха. — Та, что ближе, — пожал плечами лисёнок. — А ты вообще завались, — шикнула на него крольчиха, прежде чем динго успела задать новый вопрос. — Он всё правильно говорит, Кос! — возмутилась Тая. — Почему он всё запоминает, а ты нет? — Да а чего ему запоминать, он даже читать не умеет, — обиженно вскрикнула одноухая. — Да ну? А чем же таким особенным забита твоя головушка, кроме алфавита, что ты ничего не знаешь? Компас тут же вскочила на стуле и ткнула пальцем в грудь учительницы: — Степень сжатия высокооктанового топлива в бензиновых двигателях? — Что? — опешила динго. — Передаточные числа раздаточных коробок серии сорок пять? — И накой мне вообще… — Накой? Накой?! — вспылила крольчиха, переходя на очень повышенный тон. — Вот это всё накой?! Почему звери не могут просто взять и поесть?! Это никому никогда не спасёт жизни, только угробит! А ты даже напряжения бортовой сети, наверное, не знаешь! — Двенадцать вольт, — промурлыкал Атлас, отпивая свой тренировочный сок из бокала для красного вина. Компас ткнула в него пальцем, впырив свои глаза в динго. Не говоря ни слова, на этой немой паузе она спрыгнула со своего места и пошла вон из архива. Генри, которому велели следить за прогрессом этой парочки, не обратил на это никакого внимания. Он ни на что не обращал внимания, поскольку спал как убитый. В подземном архиве Конгломерата не было никаких часов, кроме внутренних, и только у гривистого волка они работали как надо: он вырубился ровно в десять часов — вместе с отбоем, — и никто из учащихся и учителей не замечал этого три часа к ряду. Когда все дружно посмотрели на часы, выходка Компас сошла на нет. — Так во-от почему я так устала, — немного наигранно воскликнула крольчиха, — второй час ночи! — И не такое переживали, — уверенно заявил Атлас, глядя на Таю. — Ну даже не знаю, — промямлила динго, почёсывая свои уши. — Да, переживали и не такое, — встряла крольчиха, — но то был адреналин и страх смерти. И то, ты потом дрых до обеда! А сейчас что? Страх перепутать вилку для салата с десертной? Архивариус устало вздохнула, взявшись за переносицу. — Она права. Я тоже устала и хочу спать. Завтра продолжим с новыми силами. Сразу после завтрака — ко мне. Компас надменно хмыкнула, сложив лапки на груди. Весь её вид показывал, что она найдёт себе не один десяток намного более важных дел, нежели обучение этикету. Но Атлас пообещал прибыть, так что выбора у неё не оставалось. Дождавшись, пока этот новоявленный истинный джентльмен поможет Динго перенести гривистого волка до личного уголка архивариуса, она устало махнула лапой и вместе с ним вернулась в апартаменты. Внутри, как ни странно, их ждал ужин, и не просто какой, а на двоих. Для Компас — диетический салатик, для Атласа — пюре с рыбой. Кудесница, позаботившаяся о своих друзьях, заснула в кресле рядом с кроватью. Не будя её, Атлас почувствовал резкую резь в животе и, несмотря на комнатную температуру его закуски, уверенно её умял. Крольчиха заявила, что на ночь есть вредно, и сунула салат в холодильник, сказав, что съест его утром. Расположившись на диване, она накинула себя простынкой и бросила одежду на пол, а лис перенёс свою подругу на лапах на кровать, уложил её на правую сторону кровати, разделся и лёг рядом, накрыв себя и её одеялом.

***

Блэр ска­зал, что по­может, но не ска­зал как. Вен­ди, об­щавша­яся с ним боль­ше всех, пы­талась раз­го­ворить его на эту те­му, но мед­ведь на­от­рез от­ка­зывал­ся рас­кры­вать свои пла­ны, ссы­ла­ясь на бе­зопас­ность са­мой мед­ве­дицы и на то, что бу­дет луч­ше, ес­ли она са­ма не бу­дет это знать. И То­мас слы­шал все эти раз­го­воры, си­дя в сво­ей ком­на­те на­вер­ху. Они ни­ког­да не пе­рехо­дили на по­вышен­ные то­на, но ба­сови­тый рык Блэ­ра был прек­расно слы­шен че­рез де­ревян­ные пе­рек­ры­тия. По­это­му в один из ве­черов он за­вёл не­боль­шой бу­диль­ник по­рань­ше и лёг спать. Сле­ду­ющее ут­ро для не­го дол­жно бы­ло быть нам­но­го ин­те­рес­нее, чем лю­бое дру­гое. Встав по­рань­ше, он не стал здо­ровать­ся со сво­ей сес­трой: ре­шил, что она по­дума­ет, что он ещё спит, и не­замет­но выб­рался из до­ма, спря­тав­шись в са­рае. Ког­да Блэр, сы­тый и до­воль­ный со­бой, вы­шел из фер­мы, мед­ве­жонок тут же пос­ле­довал за ним, дер­жась на по­рядоч­ном уда­лении от не­го, что­бы да­же дру­гие мед­ве­ди Блэ­ра, ес­ли за­метят его, ни­чего не за­подоз­рили. Он ду­мал, что уме­ло иг­ра­ет в шпи­она, прес­ле­дуя дру­га сво­ей сес­тры, что­бы уз­нать, чем же та­ким он за­нима­ет­ся, но сто­ило ему по­дой­ти к гра­нице Го­род­ка, как на его пу­ти воз­ник ПиД­жей и раз­вёл ла­пы. — Том­ми! Ты че­го тут де­ла­ешь? — с хо­ду на­чал здо­ровяк. — Я?.. — рас­те­рял­ся ма­лой. — Гу­ляю! Хо­тел пос­мотреть на ста­рую ал­мазную шах­ту, — на хо­ду при­думы­вал он. — В та­кую рань? Я там был, — ска­зал ПиД­жей, скла­дывая ла­пы на гру­ди. — Там во­об­ще де­лать не­чего. Бо́ль­шая часть за­топ­ле­на, в дру­гую да­же су­рок но­са не су­нет. — Ну, а мне скуч­но, — на­иг­ранно по­жал пле­чами То­мас. Улыб­ка на мор­де ПиД­жея мед­ленно сме­нилась с ши­рокой на нем­но­го сар­кастич­ную. — И по­это­му ты ре­шил прос­ле­дить за бос­сом? — Н-нет, — вы­давил из се­бя То­мас. ПиД­жей при­сел пе­ред мед­ве­жон­ком на кор­точки и по­ложил ла­пу ему на пле­чо. — Слу­шай, я по­нимаю и да­же раз­де­ляю твою лю­бопытс­тво. И вы всё уз­на­ете в своё вре­мя. — Моя сес­тра очень вол­ну­ет­ся за Блэ­ра, — уже нам­но­го уве­рен­ней ска­зал мед­ве­жонок, по­тому что го­ворил прав­ду. — С ним всё бу­дет в по­ряд­ке, я обе­щаю. Прос­ле­жу лич­но. ПиД­жей за­говор­чески ог­ля­нул­ся и под­ви­нул­ся бли­же к мед­ве­жон­ку. — Но это не зна­чит, что ты дол­жен рас­слаб­лять­ся, Том­ми. — То есть? — У те­бя есть по­тен­ци­ал. Ты слав­ный здо­ровый ма­лый, го­лова у те­бя на мес­те. Шпи­он из те­бя так се­бе, но зна­ешь что? — Что? — Это­му то­же мож­но на­учить­ся. — Учит­ься? — По­верь мне: учиться ни­ког­да не поз­дно. А те­бе — в са­мый раз. Ско­ро здесь за­рабо­та­ет шко­ла, а Блэр го­ворил, что вмес­те с ней сде­ла­ем что-то вро­де круж­ка бо­евой под­го­тов­ки. У мед­ве­жон­ка ок­ругли­лись гла­за. — Бо­евой? — пе­рес­про­сил он. — Ага. Что­бы да­вать сда­чи плохим парням.. — Как вы с бан­ди­тами?! — вос­торжен­но крик­нул Том­ми, но ПиД­жей лов­ко за­жал ему пасть, что­бы не сбол­тнул че­го лиш­не­го. — И да­же кру­че, — кив­нул мед­ведь. — Так что да­вай го­товь­ся. — Как? — Най­ди Кро­ка — это наш мед­ведь: у не­го на мор­де та­кие бе­лые по­лос­ки — ни за что не про­пус­тишь. Поп­ро­си у не­го сос­та­вить для те­бя план фи­зичес­кой под­го­тов­ки, он у нас в этом спец. И он с ра­достью на­учит те­бя ещё вся­кому. И скуч­но те­бе уже боль­ше ни­ког­да не бу­дет. — Хо­рошо! — тут же сог­ла­сил­ся ма­лень­кий мед­ве­жонок и, по­забыв о сво­их пла­нах ра­зуз­нать, что пла­ниру­ет Блэр, уве­рен­но по­шёл по ули­це. ПиД­жей прос­ле­дил за ним взгля­дом; как толь­ко тот скрыл­ся за уг­лом, он тя­жело вздох­нул и по­шёл по до­роге, ве­дущей к ал­мазной шах­те пеш­ком. Мень­ше чем че­рез ки­лометр у ав­то­бус­ной ос­та­нов­ки его ждал Блэр. От­тол­кнув­шись от шат­кой конс­трук­ции, он по­шёл вмес­те с ПиД­же­ем по обо­чине — ез­дить ту­да на ма­шине бы­ло слиш­ком за­мет­но. — От­де­лал­ся от ма­лого? — ос­ве­домил­ся Блэр. — Нат­ра­вил его на Кро­ка. Па­цану на­до по­худеть. — Не ему од­но­му, — ус­мехнул­ся мед­ведь. — У не­го хо­тя бы всё в по­ряд­ке? — Че­го у не­го мо­жет слу­чить­ся? Го­ворит, сес­тра его за те­бя вол­ну­ет­ся. Вот и ре­шил уз­нать, что ты за­те­ял. — Ага. Вот толь­ко, ес­ли он уз­на­ет, Вен­ди бу­дет вол­но­вать­ся ещё силь­нее. — Та­кие де­ла, — вздох­нул ПиД­жей. Вмес­те с Блэ­ром они дош­ли до ал­мазной шах­ты. Путь за­нял у них не силь­но боль­ше ча­са — ша­гали они бод­ро, ве­село, по­тому что за­дер­жа­лись.

***

Когда внутренние часы Атласа показали утро, он просто открыл глаза, уставившись в потолок. Через несколько секунд он понял, что это было самое лучшее утро в его жизни и лучше уж точно быть не могло. Не сравнилось с этим утром ни утро в медотсеке в первую ночь, ни одно последующее за ним в Цитадели. Даже в секретной квартире лисёнок никогда так хорошо не спал и уж тем более не просыпался оттого, что его кто-то не очень мягко обнимает за грудь. Кармелита, конечно, проснулась чуть раньше, чем её спаситель, и уверенно приласкалась к нему, довольно ворча. Парой простых объятий лисица довела своего самца до вершины блаженства и готова была продолжать, но над диванной ручкой восклицательным знаком взвилось единственное ухо Компас, и лисья пара это, конечно же, заметила. — Доброе утро, — промурлыкала Кармелита, прижимаясь к Атласу поплотнее. — Даже не знаю, что может быть добрее, чем это утро, — признался лис, отвечая ей взаимностью. Некоторое время они обнимались, пока это не надоело крольчихе. Не говоря ни слова, она слезла с дивана и, почёсывая основание хвостика, отправилась в ванную комнату, где громко хлопнула дверью. Атлас даже не ожидал того, что произойдёт после. Кармелита буквально оседлала его, одним движением плечей позволяя одеялу обнажить её. Сначала лис не на шутку испугался, но потом, разглядев всю её красоту, решил, что таким образом лиса показывала, каким образом утро может стать ещё добрее. Выгнувшись на нём дугой, она медленно опустилась к его мордочке, и они слились вместе в страстном поцелуе. Когда шум воды в ванной пропал, они наконец-то отпустили друг друга. — Кажется, я опять не знаю, как можно сделать утро ещё добрее, — усмехнулся Атлас, наблюдая, как лисица, взяв себе одеяло, покидает кровать. — Я буду действовать постепенно, — томно сказала лисица, после чего наклонилась к нему и как-то странно вильнула хвостом, прошептав: — А то тебя разорвёт. Дверь ванной открылась, и оттуда вышла Компас в той самой футболке, хотя сама была изрядно свежее. Кармелита направилась в ванную, путаясь в подолах одеяла, а по дороге протянула крольчихе раскрытую ладонь, по которой задорно ударила одноухая кроля. Усевшись на кровати, Атлас это заметил и тут же спросил: — Что это было? — Немного женской солидарности, — пожала плечами Кос. — Или ты думаешь, что мне вообще надо было в ванную? — Не понял, — признался лис, но Компас лениво отмахнулась. Одевшись в камуфляжные штаны, крольчиха утопала на кухню, а Атласу пришлось ждать, пока лисица наведёт марафет. Поначалу он думал, что ему будет достаточно просто одеться, потом он присоединился к Компас на кухне, которая хрумкала своим диетическим салатом. В какой-то момент наскучило и это, и потому он вернулся в большую комнату, где включил телевизор и нашёл канал с новостями. На огромном широкоформатном экране показали картину с места разборов завалов УСС. — …До сих пор находят выживших в этой ужасной трагедии, — вещал диктор. — У всех ещё остаётся надежда на то, кто-то из родственников или друзей всё ещё дышит под тоннами бетона, и потому разбор ведётся так медленно и осторожно — наши спасатели буквально влапную растаскивают их. Картинка сменилась на диктора в студии. Незнакомый Атласу козёл, ведущий утренних новостей, немного более свободно обратился к камере. — И вот на фоне редких, но всё же приходящих новостей о всё новых и новых жертвах этой ужасной трагедии правительство Города устраивает в эту пятницу званный бал в ратуше. Многие называют это пиром во время чумы, но немногие знают о тех вещах, которые подтолкнули нового исполняющего обязанности мэра пойти на этот шаг. Диктор представил корреспондента, и картинка сменилась. На этот раз от страшных завалов не осталось даже намёка — камера оператора уверенно брала всё новые и новые планы гигантского, шикарного зала с дорогим паркетом и высокими окнами, с которыми вольготно себя почувствует даже жираф. Всё это было оформлено под лёгкую классическую музыку, которая играла несколько секунд, а потом в кадре появился сам репортёр — жираф. — Центральный зал Ратуши способен вместить в себя от нескольких сотен до полутора тысячи зверей любого размера. Несмотря на то, что обставлен он в классическом стиле, это венец технологичности в развлекательной сфере. Обычно городское правительство с радостью сдаёт его в аренду, но сегодня они пользуются своей собственностью сами. И повод для этого не самый радостный. Атлас даже не заметил, как из ванной комнаты, намотав на голову огромное махровое полотенце, вышла Кармелита, — настолько захватил его этот репортаж. Жираф деловито и подробно рассказывал обо всём, что тут предстоит, пересказывал программу выступлений, списки приглашённых и многое другое. Но в конце концов репортёр сделал резкий поворот, когда он посмотрел в камеру и задал один простой вопрос: — Зачем всё это? Ответить на него пришлось пресс-секретарю нового мэра — такому же, как и он, яку, только с рогами поменьше. Атлас, припомнив первые выступления исполняющего обязанности мэра, даже для себя отметил, что его пресс-секретарь разговаривает намного лучше и уверенней чувствует себя перед камерами. — Конечно, такая акция вызовет множество противоречий, — ответил як, — но жителям Города стоит понять, что это делается не для нас, не для чиновников и богачей. На бал приглашены и самые обычные звери, которые первые бросились на помощь после террористической атаки. Они не растерялись, не потеряли самообладание, а произошедшая трагедия объединила и закалила их. Это мы и хотим показать тем террористам: несмотря на то, что они сделали, мы продолжаем жить и радоваться нашей жизни. Мы не сломлены. Мы ещё танцуем, — заключил он с улыбкой. — Не самый плохой способ показать это, я согласен, — бодро ответил жираф. — Вы сказали «Обычные звери», и многих волнует вопрос: будут ли на этом бале присутствовать хищники? Як не растерялся ни на секунду. — Да, будут, — уверенно ответил он. — Несмотря на все преступления, что они совершили, воспользовавшись паникой и временным отключением системы зарядки ошейников, некоторые отдельно взятые звери были приглашены. Они проявили удивительный, несвойственный им героизм, за что будут вознаграждены. — Будет очень интересно на это посмотреть, — заключил жираф. — С вами был Эдриан Пятнокрыл, первый канал. К тому моменту как закончился репортаж, к Атласу подсела и Компас и вместе с Кармелитой наперебой стала осуждать репортаж целиком и полностью. — Даже с нашей помойки звери рванули помогать! Помогать, а не воровать! — возмущалась Кармелита. — А какой тёртой редьки они всё ещё винят в этом хищников?! — крикнула одноухая крольчиха. — Отдельно взятые, да, — всплеснула лапами Кармелита. — Атласа там вообще не было, а он приглашён! Не удивлюсь, если он там вообще будет единственным хищником! — Грёбаные лицемеры, — прорычала Компас, спрыгивая с дивана. — Не для чиновников, как же, — фыркнула лисица, отправляясь на кухню. Атлас остался один. Он молча сидел на диване, не совсем понимая, что только что произошло, но сделал для себя один нужный вывод: если в новостях была только ложь и последняя фраза Кармелиты о чиновниках и богачах была правдой, то стоило удвоить усилия по изучению этикета, чтобы зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. А ведь як упомянул танцы. С кем ему танцевать-то? С Компас? И по всем фактам, что сложились у него в голове, он сделал вывод, что да. После плотного завтрака он направился к Тае, но та оказалась занята делами более насущными, так что, чтобы не терять времени, лис и крольчиха начали выбирать себе костюмы. С Атласом всё было более-менее просто: портной Теодора снял с него ещё некоторые мерки и сказал, что смокинг будет готов в срок, а вот вышивкой платьев он никогда в жизни не занимался, так что крольчихе придётся поискать что-нибудь в Городе. К счастью или нет, Кармелита нашла у кого-то каталоги модной одежды. По слухам, она не постеснялась обратиться с таким вопросом к лисичке-чернобурке, служившей Теодору секретаршей, которая послала её к какой-то газели, которая в основном занималась чьими-то бумажными делами. Копытная, услышав вопрос лисицы, поначалу решила, что костюм нужен ей, и даже успела примерить на ней кое-какие вещи, пока Кармелита наконец не опомнилась и не вспомнила, что ей нужно найти платье для крольчихи. Приметив у газели кое-какие вещи под свой размер, лисица, нагружённая модными журналами, каталогами и прочей макулатурой, устроилась с ними прямо в столовой Конгломерата — места в уютной квартире не нашлось. Устроившись в уголке с Атласом и Компас, она разложила все каталоги и велела тыкать в любые понравившиеся кому-либо картинки. Атлас охотно принялся за дело, то и дело показывая крольчихе развороты с нарядами настолько откровенными, что вызывали возмущение даже у Кармелиты и фразы вроде «В таком наряде в приличных местах не показываются». Однако, сколько бы ни отсеяла вариантов сама лисица, крольчиха отметала абсолютно все. Когда обсуждение её нарядов уже стало носить массовый характер из-за столовой, в которой они решили это сделать, многие звери наперебой предлагали ей всё новые и новые варианты, она достигла точки кипения и запрыгнула на стол, заорав: — Затухли все со своими платьями! Ни в одно из них я залезать не собираюсь! — Тогда как же ты пойдёшь на этот бал? — раздался закономерный вопрос. — Понятия не имею! — всплеснула лапами крольчиха. — Мне там надо быть телохранителем вот этого рыжего недоразумения, а не светить задницей для… кто бы там ни был! И где я там спрячу, например, тот же пистолет? Где? Ну? И не надо традиционных ответов! — крикнула Компас, как только кто-то поднял лапу. — Там у меня всё занято! После такой фразы всё как-то затихло и раздался чей-то скромный, но закономерный вопрос: — Чем? Крольчиха дёрнула ухом и посмотрела в сторону, как она считала, потенциального трупа. — Тебе действительно так нужно это знать? — Да, — раздался не менее скромный ответ. — Простите, вы не позволите? Из-за лап здоровых и не очень хищников вышел Теодор собственной персоной, мило улыбаясь. Компас опешила. — Что за представления? — тихо осведомился мраморный лис. — Сэр, мы всего лишь, — попытался ответить Атлас, но Теодор поднял ладонь, веля ему замолчать. — Я прекрасно осведомлён, чем вы тут занимаетесь. Не сказать, что мне делать нечего, но шоу у вас вышло неплохое, — сказал он, показывая куда-то в дальний угол, где висела подмигивающая красным огоньком камера. — Решил помочь вам с этой проблемой. А потому — наводящий вопрос нашей звезде: а с чего ты решила, что тебе вообще дадут какое-то оружие? Компас развела лапками в немом вопросе: «Как это?» — Мы с Атласом договаривались, что никакого огнестрела тебе в лапы больше не попадёт. Лис хитрый — снабдил тебя кучей нелетального оружия. Атлас молодец. Так зачем тебе что-то ещё, если у тебя уже есть больше, чем тебе положено? — Мы лезем на бал нашего врага, — начала было Компас. — Потенциальных друзей, — перебил Тео. — С кучей офицеров… — И простых толстосумов. — Без плана!.. — Который и не нужен. — И путей отхода?.. — Вы туда идёте не воевать, Кос, — наконец-то полностью оборвал её мраморный лис, — а заводить новые полезные знакомства. Если ты устроишь там то же самое, что устроила в гостинице, — что ж, твоей участи не позавидуешь. — А как же он? — спросила она, показывая лапкой на Атласа. — А за него не волнуйся, он выберется. — Тогда накой ему вообще телохранитель? Тем более без пистолета! — Я разрешу тебе иметь при себе оружие, — не колеблясь, ответил мраморный лис, — но при одном условии. Все замолчали, внимательно слушая это одно-единственное условие. Теодор насладился этой тишиной и сказал: — Ты выберешь платье сама. Оденешься в него. И будешь как никогда великолепна. — Если это нужно ради оружия, то сколько угодно! — Так чего же мы ждём? — развёл лапами главарь Конгломерата. Компас тут же наклонилась, подхватив со стола какой-то каталог, и бодро его пролистала. Остановившись ближе к концу, она похабно улыбнулась и открыла разворот перед Теодором. На нём была изображена какая-то крольчиха из высших слоёв общества, позирующая на фоне дорогой машины в какой-то тряпочке. По крайней мере, так это охарактеризовал для себя Атлас: тряпочка. Потому что для нормальной тряпки в нём было слишком мало материала. Кармелита, увидев это, скосила глаза на крольчиху, спросила: — А чего не сразу голой? — А мне насрать, — сказала крольчиха, таким образом собираясь произвести впечатление на Теодора. А мраморный лис и ухом не повёл. Лениво оценив фасон этого платья, он спокойно кивнул. — Действуйте. — Да ладно? — с вызовом спросила крольчиха. — Да, — ответил Теодор и улыбнулся. — В этом тебе будет прохладно. Кто-то даже засмеялся. У Компас дёрнулась бровь, но она упрямо посмотрела на мраморного лиса и бросила каталог перед лисицей. — Заказываем. Кармелита попросила у Атласа телефон и лениво набрала номер Багза. Прочитав параметры этого платья, у неё даже челюсть немного приоткрылась. — Интересно, за что тут просят такие деньги? В медвежьих трусах материала больше! Атлас, как обычно, сохранял своё фирменное хладнокровие, но внутри был очень сильно благодарен Теодору за то, что он не пожалел своего времени и убедил упрямую крольчиху не угрозами, а бартером. Кармелита приложила к уху мобильный телефон и начала объяснять Багзу, что и куда надо доставить. К счастью или нет, но кролик охотно согласился на эту работку, сказав, что закажет такое же своей подружке. Между лисой и Багзом состоялся забавный разговор, в котором лисица убеждала его, что такое платье явно не стоит его подружки, ведь он его не видел. В целом всё получилось как надо: платье для Компас должно было приехать не позднее завтрашнего вечера; деньги, как обычно, не были проблемой. Покосившись на Атласа, Кармелита встала из-за стола, не отрывая телефонной трубки от своего уха, и забрала с собой другой каталог. Лис не стал ей препятствовать, но отлично понимал, что лисица готовит ему какой-то сюрприз. И, похоже, даже Компас это понимала, но немного не так. — Она что-то задумала, — сказала крольчиха, усаживаясь рядом с лисом. — И я не понимаю что. — Забудь, — отмахнулся Атлас, — пошли лучше к Тае. — Я не хочу. — Мало ли кто чего не хочет, — напомнил ей лис. — Я, может, тоже не хочу. Но так надо. — Для того, кто этого не хочет, у тебя слишком хорошо получается! — парировала Компас. — Ну я же стараюсь, — пожал плечами лис. Компас недовольно дёрнула ухом и скривила такую мордашку, что окружающим показалось, что у неё нерв защемило. Но потом она встала со своего стула и обречённо махнула лапой: — Ладно, идём. Новые занятия архивариус решила посвятить не столовому этикету, а манерам поведения и речи. Развалившись на своём верном стуле, она сначала зачитала несколько любимых моментов из какой-то художественной книги, где герои так же идут на шикарный бал, как они там между собой разговаривают. Атлас слушал это во все уши, набираясь новых изысканных, заковыристых, сложных фраз, а Компас тянуло блевать от некоторых из них, на что она орала: — Ну что за сюси-пуси?! На четвёртый такой выкрик Тая сделала маленькую ремарку, что между собой они так общаться не обязаны, но должны хотя бы понимать, чего от них хотят, если к кому-то из них обратятся так. Крольчиха спрятала морду в лапках, когда архивариус объявила, что пришло время переходить от теории к практике и велела им формально поприветствовать её и поддержать светскую беседу. Компас честно старалась. Но больше всего ей хотелось плакать. Лучше бы Теодор кинул её одну в какую-нибудь мясорубку, сражение, битву, на фронт, в нападение, оборону — без разницы. Крольчиха чувствовала себя намного уверенней, когда вокруг неё грохотали металлом машины и стреляло оружие. Но Атлас попросил её постараться. Она не могла отказать, поэтому, сглотнув подступивший к горлу комок, выдавила из себя улыбку и обратилась к Танталии: — Доброго вечера, миледи. Моё имя — Компас, но мои друзья называют меня Кос. Будьте так любезны… Она запнулась на полуслове, и улыбка исчезла с её мордочки. — Хорошо, — заключила Архивариус, — Но не слишком. Повторим…

***

Обычно утро в Грин Медоуз начиналось рано для всех, кроме Томаса. Вырвавшись из комбинатского расписания, медвежонок любил поспать подольше. За то время, пока он спал, его сестра успевала приготовить завтрак для них с Блэром, а когда тот уходил по делам, принималась за пасеку. Дела у её пасеки потихоньку шли в гору: мишки Блэра как сами охотно раскупали маленькие баночки с янтарным нектаром, так и увозили небольшие партии в Город или в другие деревни. Также остановился отток жителей из посёлка: все ожидали от внезапно появившихся спасителей какого-то ответа на вопрос: что делать дальше? Но никто не мог сказать, что именно: долг перед Банком висел на Грин Медоуз неподъёмным ярмом. И это всё так же угнетало жителей. Конечно здоровенный медведь, приехавший к Венди, обещал помочь, но никто не представлял, как именно. Сама Венди пару раз пыталась поговорить с ним на эту тему, но Блэр отшучивался или уходил от разговора, старательно избегая прямого ответа. Однако она уже достаточно хорошо знала его, чтобы чувствовать, что он точно решит эту проблему. И Блэр не собирался её разочаровать. Ворота территории шахты были закрыты на мощный амбарный замок, но это было лишь для виду. Медведи попросту отодвинули целую секцию забора и пролезли внутрь, заходя в административное здание, которое сохранилось лучше всех. Внутри уже кипела работа. Блэр усмехнулся: Конгломерат вообще никогда не присылал дерьма, но сейчас, судя по качеству присланного Теодором, у серебристого лиса были свои, очень капитальные счёты с банкирами из Первого объединенного. Стандартные бронежилеты Конгломерата под медвежью фигуру были не плохи, но Блэру нужно было ещё лучше — к бронежилетам, оснащённым воротниками и паховыми плитами, шилась защита лап. К воротнику пришивались ремни, на которых держались панели, защищающие плечи, и настоящие рыцарские поручи с защитой локтей. Такое же шилось на нижние лапы. Постепенно в углу возникали четыре силуэта, напоминающие то ли скафандры, то ли рыцарские доспехи из кевлара и титана. К вечеру следующего дня был закончен костюм Блэра, и он смог примерить его полностью. Походив в нем и сделав несколько физкультурных упражнений, мишка дал добро: вес брони в костюме распределялся по всему телу и не доставлял особого дискомфорта. Это позволяло кратковременно переходить на бег и поднимать тяжести. А ограниченное поле зрения баллистической маски с лихвой компенсировалось общей защищённостью.

***

Следующие дни Атлас прожил в спокойном распорядке дня, не сильно утруждаясь. Утро он проводил с Кармелитой, решая насущные бытовые проблемы, Муфасой, который возобновил для лисёнка уроки чтения, и иногда с Генри. Гривистый волк практиковался с лисёнком в стрельбе, и каждый раз они с ним отстреливали по два, а то и три ящика патронов. В какой-то момент Атласу даже немного надоело стрелять только из пистолета. Генри тоже не был против перейти к чему-то более внушительному, и в результате навык Атласа во владении оружием поднялся до невиданных до этого момента высот. Ему так нравилось учиться чему-то новому, что он без всякой плохой мысли попросил у Кос несколько уроков вождения. Одноухая крольчиха, оторвавшись от своего жареного кабачка, посмотрела на Атласа так, будто он только что предложил ей навернуть вместо кабачка чего-то другого. Мигом осознав, какая глупая это была идея, он нацепил фирменную улыбку, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал прочь. Но лис не был бы лисом, если бы не малая толика упрямства. Он решил найти своего первого учителя — койота Тика, но тот, несмотря на более чем дружественные отношения, отказался, заявив лису, что он и Крольчиха должны ему новый мотоцикл. Замерев на секунду и попытавшись осознать эту простую мысль, лис замолк, пока койот не напомнил ему, что именно они на пару с Компас угнали его двухколёсного друга, чтобы успеть смыться перед приходом УСС. За само время, проведённое на Комбинате, койот почему-то не обижался, а вот за мотоцикл, брошенный где-то у каньона, было обидно. Атлас уходил от него в очень смешанных чувствах: с одной стороны, он действительно поступил с ним нехорошо, а с другой — койот продолжал считать его другом и улыбался ему. Как это получалось, лису было искренне непонятно. Дообеденное время он упустил в поисках водителя-тренера, и пришло время навестить Танталию. Однако в архиве он её не обнаружил, и лишь в столовой, куда он обычно в такое время не заходил, он нашёл откровенно скучающую динго. Она, поставив на специальной подставке книжку, тщательно жевала жареную рыбу и с интересом читала. Глаза её бегали по строчкам, вилка то и дело тыкала её в морду мимо рта. Увлечённая чтивом архивариус могла сунуть еду куда угодно, кроме раскрытой пасти, и в один из таких моментов, когда ей всё-таки пришлось отвлечься, Атлас и подловил её, причём сделал это как никогда элегантно и спокойно. Тая приветливо хлопнула в ладоши и даже немного поклонилась, на ходу дожёвывая свою еду. — Привет, — наконец-то сказала она, не обращая внимания на формальное приветствие. — Приятного аппетита, — сказал Атлас, усаживаясь рядом. — Сегодня продолжим? — Не думаю, — призналась Тая, взмахнув вилкой. — Времени уже почти нет, нам надо подготовиться к завтрашнему дню. — А что завтра за день? — спросил лис. Он и сам давно понял, что в ежедневной спокойной рутине он совсем потерял счёт дням недели. Тая удивлённо уставилась на него, показав лапами на свою тарелку с рыбой. — Сегодня четверг, — напомнила она ему. — Рыбный день, — тут же догадался Атлас, щёлкнув пальцами, и медленно убрал улыбку со своей морды. — То есть… уже завтра? — Именно так, — серьёзно сказала она. — У тебя вроде как сегодня должна быть примерка костюма. — Уже сегодня? Почему? — Что почему? — удивилась архивариус. — Почему так быстро? Надо ещё так много сделать, выучить, узнать, научиться… От осознания накатившей ответственности лис чуть было не запаниковал. Он почувствовал, как учащается сердечный ритм и кровь наливает уши. — Я не готов! — попытался возразить он. — Конечно, — протянула Танталия, — но что есть, то есть. Ты до этого вроде неплохо справлялся. — Да… Нет… Это же… — И знаешь что? — не замечая его паники, сказала динго, махнув вилкой. — Крольчиха вызывает у меня намного больше озабоченности, чем ты. Учи — не учи. Поговаривают, что нельзя заполнить чашу, которая уже полна. Но она старается, я прекрасно это вижу. Вот только завтра, прямо с утра, ей предстоит самое тяжелое испытание. — Какое? — выпалил лис, успокаиваясь. — Перебороть свой стыд и влезть в то, что она заказала вместо нормального вечернего платья. — А оно уже пришло? — Конечно. Вчера она его опробовала. Не решалась показаться даже мне или Кармелите. — Всё настолько плохо? — догадался Атлас, успокаиваясь. — Ага, — кивнула динго. — А главное, что никаких альтернатив у неё уже нет. — Она будет привлекать к себе внимание? — озабоченно спросил лис. — Ох, не то слово! Ты можешь вообще не волноваться: тебя на её фоне и не заметят! — Не лучший вариант, — признался Атлас, почёсывая подбородок. — За неё не переживай, в эту ситуацию её загнали её же упрямство и эгоизм. — Так и Теодор говорил, — припомнил лисёнок с нехорошим смешком. Больше они разговаривать не стали. Рыжий хищник молча сидел за пустым столом, сложив на коленях лапы. Он долго вспоминал, кем он был и как начинал. Только собравшись с духом, лис попрощался с Таей и пошёл к административным помещениям Конгломерата — примерка его нового костюма должна была состояться там. И, только стоя на специальной тумбочке, слегка разведя лапы, он закрыл глаза и наконец-то успокоился, почувствовав себя выше всего этого. Он забрался так высоко, как не мог даже мечтать, и сейчас у него было всё. Он встряхнул лапами, поправляя манжеты, дотронулся до настоящих золотых запонок, посмотрел на своё отражение в зеркале и поправил бабочку простым и элегантным жестом, который не раз видел в кино у травоядных. Вот только, в отличие от них, костюм ему шёл и сидел на нём идеально. Барсук, заканчивая последние подгоны, признался, что это — его лучшая работа, да ещё и выполненная в такой сжатый срок. Лис улыбнулся и вынул из своей обычной одежды смятую бандану с черепом, встряхнул её и попытался заменить ею белый нагрудный платок, как обычно он это делал. Естественно, это вызвало небывалое возмущение у бобра, но лис спокойно и деловито сообщил ему, что без этой тряпочки он никуда не пойдёт и она так или иначе должна быть с ним. Тогда портной взял её у Атласа и, держа двумя пальцами, отдал своему помощнику — суслику. Он тщательно пропарил тряпочку, разгладил её и даже брызнул на неё какими-то духами, которые почему-то называл туалетной водой. Наконец всё было на своих местах. Лис, стоя перед зеркалом, сунул внутрь пачку купюр, на другую сторону положил свой кошелёк с документами. На лацкан фрака нацепили значок гильдии адвокатов, и — последний штрих — дорогущий, новый телефон. Флагман в новейшей линейке самых крутых моделей, настроенный и подготовленный для лисёнка лично Багзом — напротив каждого номера была картинка с фотографией, минимум текстовой информации, даже голосовой синтезатор, который умел зачитывать приходящие сообщения вслух и печатать их за рыжего хищника по его голосу. Всё это в ударопрочном и водозащищённом элегантном белом корпусе. Предел мечтаний. *** Но в ночь с четверга на пятницу медведи не вернулись в Грин Медоуз. Они готовились к самой рискованной в их карьере операции. И теперь Блэр, ПиДжей, Смайли и Гудвин сидели за столом, заваленном пустыми магазинами и коробками патронов. Они протирали их тряпочкой, лапами в толстых латексных перчатках, и отправляли в магазины. В процессе Блэр описывал детали предстоящего дела. — Маски надеваем не сразу, — мерно щелкая патронами, вещал Блэр. — только у самого входа. Не надо, чтобы нас спалили сразу. Далее… При упоминании масок ПиДжей как-то странно ухмыльнулся, но Блэр не придал значения и продолжил. — …Далее Смайли, я и Гудвин заходим в операционный зал. ПиДжей — на тебе подсобка охраны на первом этаже, — Блэр ткнул когтем в закреплённый несколькими саморезами план помещений, висящий на стене рядом. Юморист согласно закивал, не отвлекаясь от снаряжения боеприпасов. — Внутри сразу будем шуметь? — Подал голос Гудвин. — Это как пойдет. — Поморщился Блэр. — Но лучше, конечно, не палить сходу. Если попадутся герои или несмышленыши — валите ударом приклада или лапы. — С чего такая нежность? — Недоуменно поднял бровь Смайли. — Нам нужен менеджер чтобы открыть дверь из оперативного зала. — Устало пояснил Блэр. — Мы пока что не знаем, кто это. И будет очень обидно, если первым же, кого мы прибьем насмерть, окажется именно он. — Тогда придется дохрена левой взрывчатки тратить. — Согласился ПиДжей. Блэр отвлекся от патронов и, кивнув, указал на юмориста пальцем. Все это они обсуждали уже не раз. Поэтому, снарядив всю кучу магазинов, мишки оставили их огромным курганом на столе, а сами, стягивая перчатки, побрели на кухню. Тут Блэр раздал всем по банке пива из холодильника. Они пили в полумраке кухни, молча, ни о чём не разговаривая и думая каждый о своем. Наконец Блэр отправил пустую банку в ведро и объявил: — Все. Завтра тяжёлый день. Медведи разошлись по своим местам. Гудвин — в спальный мешок, припасённый с самого начала, Смайли устроился прямо на горе обрезков кевлара. ПиДжей развернулся на небольшом для него диване, а сам Блэр пошёл спать в машину, которая уже ждала его на территории шахты. *** Утро пятницы в Конгломерате началось для Компас неожиданно рано. Несмотря на то, что легла она довольно рано и прекрасно выспалась, открыв глаза, она увидела нависшие над ней морды двух хищниц — Таи и Кармелиты. Атлас тоже уже не спал и что-то ел на кухне. — Чего? — спросила у них крольчиха. — Пора, — объявила ей лисица. Компас выдохнула и поднялась на кровати. Наскоро одевшись, она призналась: — Лучше бы на расстрел вели. — Бойся своих желаний, — напомнила ей Тая. Втроём они ушли в неизвестном лису направлении. Атлас помахал крольчихе на прощание и полез в душ — за собой он мог проследить и сам. Компас сама не знала, куда её ведут, но почему-то с нарастающим волнением узнавала вокруг себя коридоры, ведущие в кабинет Тео. Она даже успела испугаться — может, в словах Таи и был смысл? Может быть, её ведут на расстрел? Но самки повернули в незнакомый коридор и вышли к личным апартаментам самого Ямала. У тигра была просторная квартира с несколькими комнатами неподалёку от кабинета босса, и когда хищницы постучались в тяжёлую дверь и открыл им здоровенный тигр в камуфляжных семейниках, крольчиха чуть не вывихнула себе лапу, попытавшись убежать. Сам Ямал, посмотрев вниз, оскалился от одного вида одноухой крольчихи. — Я не заказывал завтрак… — прорычал он, но за его спиной раздался чей-то звонкий голос: — Это ко мне, полосатик! Пусти их в мою особенную комнату! — Я, кажется, просил не называть меня так при посторонних, — недовольно сказал тигр, открывая дверь шире и впуская лису, динго и крольчиху внутрь, пальцем показывая им, куда идти. — Да какие же они посторонние, — махнула копытцем миленькая газель, — Мы, девочки, умеем держать такие маленькие секреты, не правда ли? — Конечно, — пробурчал тигр, пока его голос истекал сарказмом как половая тряпка истекала водой. — Я буду с вами через секунду! — пообещала копытная, запрыгивая в коротенькую юбочку, — Вы пока располагайтесь! Когда крольчиха отошла от Ямала настолько, что решила, что он её не слышит, и спросила: — Что мы здесь делаем? — Угадай, у кого здесь самый большой запас косметики? — прошипела ей на ухо лисица, вталкивая крольчиху в небольшую комнату и включая свет. Одноухая бестия тут же ощутила себя в салоне красоты — огромное зеркало в окружении капелек ламп, красное кресло, бесчисленное количество баночек с кремами, пузырьков с духами, тарелочек с пудрой и многого другого. В голове у кроли заиграла очень тревожная музыка — как будто скрипка ритмично выдавала одну и ту же ноту — всё происходящее напоминало ей камеру пыток. К горлу подкатил комок, сердце ухнуло в пятки, а сознание попыталось померкнуть. В откровенном синем платьице в комнате появилась и экзекутор собственной персоной. Газель парой хлопков в воздухе включила полный свет и уверенно прошла к крольчихе, тут же поморщив носик от её запаха. — В какой выгребной яме ты возилась, дорогуша? — без единой плохой мысли, спросила подруга Ямала. — Не называй меня дорогушей, — выдавила из себя Компас, показывая на неё пальцем, — а яма называется технической! — Судя по запаху — всё-таки выгребной. Ладно, девочки, — обратилась она к хищницам, — за работу. У нас её тут полно. Но стоило ей потянуться к крольчихе, как та тут же отмахнулась и чуть было не ударила газель. — Копыта! — рявкнула Компас, — Убрала! — У вас там всё в порядке?! — донёсся звучный бас тигра за дверью. — Всё отлично, дорогой! — ответила ему газель и встала над Кос, упираясь в ручки кресла, — Значит, послушай меня, дорогуша. Можем сделать всё как проще, или как надо. Последнее включает в себя то, что я скажу моему полосатику, что нам нужна его грубая мужская помощь. И я не могу обещать, что он будет держать тебя лапами, а не зубами. Компас внимательно выслушала газель, а потом посмотрела на недовольных хищниц. Что Кармелита, что Тая, стояли неподалёку, нахмурившись. Компас выдохнула, успокаиваясь, и сказала: — Просто говорите мне, что делать. Я сама всё сделаю. — Ты идёшь в ванную и набираешь воду. Температуру — по своему усмотрению. А потом — мы тебя отмоем. — Я же сказала — сама! — А я сказала, что у нас мало времени! — притопнула газель. — А ты мне тут не указ! — попыталась сопротивляться крольчиха, но тут в разговор встряла Кармелита: — Компас! Либо ты будешь делать так, как она тебе говорит, либо я скажу Атласу, что ты облажалась. По-крупному. Крольчиха дёрнула единственным ухом и, скрипя зубами, пошла в соседнюю комнату, где разделась и запрыгнула в чашу ванной, открывая воду. Через минуту к ней присоединились все три самки, державшие в лапах щётки, мочалки, мыло, гели и шампуни. Ямал, сидевший за ноутбуком через стену, навострил уши и тут же их прижал: звуки, доносившиеся из ванной, напоминали какофонию пыточной камеры. Он пытался отвлечься, но в какой-то момент матёрому тигру стало как-то не по себе, и он нашёл для себя наушники, чтобы не слышать всего этого. Поначалу Компас пыталась сопротивляться, потом просто вяло стонала. В какой-то момент ей пригрозили кляпом-шариком, но крольчиха отшутилась, что они ещё не настолько близки, несмотря на происходящее. Тогда газель беззаботно пожала плечами и напомнила о тигре, сидящем за стенкой и, скорее всего, внимательно слушающего всё, что происходило здесь. Компас более-менее успокоилась. Сидя по пояс в тёплой пенной воде, она мужественно терпела расчёски, щётки, пуходёрки и мочалки, уповая лишь на то, что обещание газели про то, что это будет самый болезненный этап окажется правдой, но казалось, что это никогда не кончится. Газель два раза меняла воду в ванной — настолько грязной она становилась из-за всего того, что вылезало из шерсти крольчихи. Когда воду спустили в третий раз — она всё ещё была сероватой, но копытную устроил и такой результат. Крольчиху сполоснули свежей водой и начали сушить сразу с трёх пар лап — вот где Кос позволила себе расслабится. В конце концов её, совершенно голую, но заметно блестящую, чистую, с ровной лоснящейся шёрсткой, перенесли на лапах в кресло, где усадили и повернули к зеркалу. Газель как-то нехорошо улыбнулась и натянула на свои копыта белые латексные перчатки. Точно так же поступили и Кармелита с Танталией. Компас стало совсем нехорошо. Сглотнув ком в горле, она вжалась в красное кресло с такой силой, будто её собирались разобрать на органы. Как только это заметила подруга Ямала, она властным движением отодвинула крольчиху от спинки, подсунула ей под поясницу подушку и задвинула кролю обратно. — Просто расслабься, — умиротворяющим голосом попросила копытная, — Мы все знаем своё дело, так или иначе этим занимаемся. — Я — нет, — подала голос песочная динго, — Мне и так неплохо. — Ну за когтями-то ты ухаживаешь? — тут же спросила газель. Архивариус вытянула перед собой лапы, оглядывая ровные, начищенные когти. Пошевелив пальцами, она скромно призналась, что, видимо, делает это уже неосознанно. — Тогда осознанно займись её когтями, — тут же велела ей копытная, передавая со стола небольшой пенал с инструментами, — Кармелита — всё, что ниже шеи. — Поняла, — уверенно кивнула лисица. — Ну а я… — шепнула газель, ловким движением нижнего копытца подставляя под себя маленькую табуреточку, — Займусь самым важным… Кармелита вооружилась ножницами, жужжащей машинкой для стрижки, расчёсками и пуходёркой. Газель разложила увесистый набор инструментов, больше напоминающий докторский саквояж на столе, а динго уверенно вытянула из набора мощные стальные щипцы для обрезки когтей. Последнего инструмента Кос испугалась больше всего, и стоило динго дотронуться до её лапки, как она её тут же отдёрнула. — У нас мало времени, — повторила динго, хватая крольчиху за запястье. Та, конечно же, дёрнулась, из-за чего с другой стороны кресла возмутилась Кармелита. — Я не хочу, — сказала серая травоядная, — Может, оставим всё как есть? — Может, — кивнула ей динго, — или, может, позовём ещё кого-нибудь на помощь? — Кого? — с вызовом бросила крольчиха, — Ямала? Да лучше уж он, чем это всё! Газель дёрнула ушками и бровями, выслушав всё это, но динго была хитрее. — Это не мой метод, — сказала она, всё-таки вытягивая лапку Кос в свою сторону, — Я скорее сбегаю до медотсека и спрошу у Нитри, чем это таким она тебя накачала в свою первую встречу здесь, в цитадели? — Это была не первая встреча, — процедила сквозь зубы крольчиха, но динго было уже всё равно — она поднесла когти к кусачкам и сделала первый срез. Крольчиха дёрнулась в кресле, будто ей пальцы отрубали. — Парализующее, кажется, да? — как бы невзначай спросила динго, поднося второй палец к кусачкам. Компас тут же вспомнила, как не здорово было лежать на полу в полном сознании, но не в силах пошевелить ни одной мышцей — даже рот закрыть не могла. И всё-таки расслабилась. К тому же, первый раз было совсем не больно. — Это уже откровенный шантаж, Тая. Не ожидала, что ты так опустишься. — И это говорит нам террористка со стажем? — тут же нашлась Кармелита, — Это нам типа снизу постучали? — Точно, — махнув кусачками в сторону лисицы, сказала динго, — И, кстати, для тебя я Танталия Аф Тундра, и никак иначе. Ясно? Видимо, слова крольчихи её всё-таки задели, но Компас предпочла помолчать, пока её пальцы были в распоряжении страшных кусачек. К тому же, замолчать ей велела газель, которая наконец-то приготовила все свои инструменты и косметику. Копытами она подставила мордочку крольчихи на свет и велела ей замереть, и начала наводить красоту какими-то кремами, мазями и прочим. Но всё это для газели было настолько обыкновенной ситуацией, что она разговорилась с Динго: — Аф Тундра? — спросила она, — Знакомое имя. — О-о-о, неужели это кто-то читал? — тут же поинтересовалась архивариус. — Не сказать, чтобы тут было прям так много дел, какими заняться, — помахав в воздухе кисточкой, сказала газель, — Но да, книжки были интересные. — Ага. Мои родители были… фанатами этого писателя. Говорили, даже что мы принадлежим к тому роду песочных динго, хвалились этим. Что самое весёлое — я только к шестой книге узнала, что у меня такая же фамилия! — А тот вор всё-таки выкрал ей лютню? — тут же поинтересовалась газель, а Тая задорно усмехнулась: — Эта лютня неплохо двигала сюжет ещё целых две книжки, но результат меня немного разочаровал: он типа сделал ей лютню сам, как настоящий подарок сделанный его лапами, а не его лапами сворованный. — Наверное, это всё не просто так, — мечтательно вздохнула Кармелита. — Ты поэтому забаррикадировалась в архиве с этими пылесборниками? — брякнула крольчиха. Некоторое время все молчали, занимаясь своими делами. Динго, закончив с одной лапкой крольчихи, взялась за вторую и только потом призналась: — Ага. Так и было. Напряжение в миниатюрном салоне красоты постепенно спадало. Крольчиха наконец-то позволила себе расслабиться и отдаться на растерзание трём самочкам, которые знали это дело лучше, чем она. Газель попросила её закрыть глаза и приступила к макияжу, Кармелита расчёсывала её шерсть на боках и животе, Танталия, обкорнав когти на всех лапах, взялась за пилочки и полировочные бруски, наводя окончательный блеск. Не все процедуры были приятными, но максимум, что позволяла себе Компас — смеяться от щекотки, которую иногда создавала Кармелита со своими расчёсками. Самочки кружили вокруг неё почти два часа, изредка перебрасываясь какими-то малозначащими фразами, делая из крольчихи настоящую королеву красоты. В какой-то момент они сделали перерыв, но, чтобы не портить Компас сюрприз, газель отвернула кресло от зеркала, чтобы крольчиха не видела себя. После она принесла откуда-то освежающие напитки по желанию своих гостей — Компас, как обычно, не знала, чего такого она хочет, и поэтому газель вынесла ей стакан с огуречной водой. Было вкусно. Потягивая напиток через трубочку, Компас уже начала замечать, что когти на её лапах, обычно обломанные от тяжёлой работы где-нибудь под машиной, были выровнены, почищены и отполированы до блеска. Танталия сама выбрала для этого лак — матово-чёрный, и другая лапка уже была готова. Крольчихе это очень понравилось, и она пошутила, что с таким цветом будет удобнее работать с машиной — масла видно не будет. Самочки закончили с напитками, и Кармелита попросила её встать и повернуться к ней спиной, чтобы она могла заняться шерстью и там. Крольчиха так и сделала, положив довольную до невозможности морду на спинку кресла, и так с ней продолжила газель: ей оставалась одна из самых сложных частей на морде одноухой бестии: шрам на глазе, который не так сильно бросался в глаза, как ухо, но имел место быть. Она долго пыталась выровнять оттенок шерсти, замаскировать уродливую царапину, но ничего не получалось. Пришлось прибегать к кардинальному методу: Кармелита аккуратно состригла кончики шерсти со спины крольчихи, а газель, провернув ювелирную работу, заклеила место шрама и обработала место специальной клеящей краской. Вторая часть её перевоплощения прошла намного быстрее, чем первая — в основном потому что Кос не только не сопротивлялась, но и, войдя во вкус, начала способствовать своим заботливым помощницам. Наконец, новый образ надо было закончить. Крольчихе принесли её платье, помогли ей его надеть, и оно показалось Кос даже не настолько откровенным, как это было на картинке. Шикарный чёрный бархат с серебристыми блёстками скрывал половину её тела, оставляя бедро, часть талии и плечо открытыми. По словам Кармелиты — ей это удивительно шло, а Танталия даже подобрала нужные для этого платья слова — изящно, но при этом самую малость брутально, упомянув, что такое платье отлично подчёркивает характер самой Компас. Однако посмотреть на себя крольчихе так и не дали. Оставался последний штрих, и Танталия, единственная, кто была осведомлена о нежности кроличьего уха, вздохнула и посмотрела крольчихе прямо в глаза. — Осталось последнее. Ты знаешь, что. Компас кивнула, понимая, что речь идёт об её единственном ухе. Танталия тихо обратилась к газели, и та достала из ящика небольшую коричневую баночку и мягкую белую салфетку. Кармелита прочла надпись на баночке. — Хлороформ? Крольчиха нахмурилась. — Так будет проще и нам и тебе, Компас, — призналась динго, принимая баночку у газели. Кос ничего не оставалось, кроме как согласится. Она закрыла глаза и откинула голову на спинку кресла. — Это действительно необходимо? — несмело поинтересовалась Кармелита, и ответила ей сама крольчиха: — У Атласа спроси. С этими словами она позволила Динго приложить к её мордочке тряпку, пропитанную хлороформом. Прежде чем крольчиха заснула, её пришлось держать не меньше минуты. Но в конце концов она провалилась в объятия Морфея, уронив голову на плечо. — Кармелита, держи её, — сказала Тая, и они с газелью слаженно достали из нижнего ящика последние аксессуары. Лисица же взяла в лапки голову крольчихи и посмотрела на неё, впервые в жизни представляя себе, что же ей приходится переживать. Почему эта травма так важна для неё спустя столько времени… И насколько глубоко несчастна эта крольчиха, что увязалась за безграмотным лисом без всякой видимой на то причины. *** Теодор сидел у себя в кабинете за столом, просматривая всё новые и новые отчёты. В основном — бумаги о переводе некоторых предприятий на обслуживание в другие банки Города, выводы средств и многое другое. Всем этим, изредка отвлекаясь на разруливание проблем с Атласом и его безумной крольчихой, он занимался целую неделю — достаточно долго, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, банковские консультанты, прекращая сотрудничество, в один голос ревели, что у них самое выгодное обслуживание, льготные ставки по кредитам для клиентов, да и то, что они — самый надёжный банк, и лучше попросту не найти. Теодор прекрасно понимал, какая это всё была чушь. Всё, кроме последнего пункта. У Первого Объединённого Банка были лютые комиссии за движения средств, дорогущее обслуживание, конские ставки по займам, но всё это окупалось невиданной надёжностью и поддержкой правительства Города. Но только не сейчас. Сегодня, в эту пятницу, всё должно было решится. Он сделает свой ход. Хотя Теодор не строил иллюзий — этот удар не будет решающим, и война ещё не будет выиграна. Но это даст понять его таинственному противнику, что он — не последняя морда в этой игре. Но это будет один ход из многих. Он объявит противнику шах, но не мат. От мыслей о шахматах Теодора отвлёк заблеявший на столе селектор. Лис уверенно шлёпнул по кнопке, откладывая бумаги. — Да? — К вам посетительница, сэр, — добро ответила Констанция. — Кто? — Она, — на секунду растерявшись, заикнулась Констанция, — Попросила не представлять. Мраморный лис в голос усмехнулся. — Хорошо. Пусть зайдёт. Отложив все бумаги в стороны, лис откинулся на спинке кресла, и через несколько секунд створки его кабинета распахнулись, впуская в полумрак его убежища силуэт небольшого травоядного зверька. Теодор сразу поднял брови, разглядывая гостью — она шагала к нему на высоких каблуках, двигалась плавно, элегантно и очень вызывающе виляя бёдрами. Не пройдя, а буквально продефилировав к столу главы Конгломерата, она остановилась и подняла свой томный, подчёркнутый и очень выразительный взгляд на мраморного лиса. И он её не узнал. Теодор даже замер на мгновение, не веря своим глазам. Настолько огромная работа была проделана над ней: подведены глаза и мордашка, кажущаяся совершенной другой формы, небывалая до этого выразительность. В её теле, едва ли прикрытом вечерним нарядом, тоже не было ни единого изъяна - шерсть была вычищена до блеска, подстрижена, ухожена и надушена. Косметика при этом не была броской, а выглядела вполне естественно, лишь подчёркивая некоторые аспекты. Единственное, что отметил мраморный лис из украшений — подведённые нежным розовым цветом губки крольчихи. От былой террористки не осталось не то что вида — запаха, о чём лис мог судить по своему опыту. Свою роль играло и откровеннейшее платье из чёрного бархата, сумочка на серебристой цепочке и - конечно же — причёска. Теодор даже не догадывался, как часто пришлось Кармелите прикладывать к её напудренному носику тряпочку с хлороформом, чтобы устроить на её макушке небольшой парик и замаскировать как бы оба её ушка под часть причёски, украсив её при этом небольшими чёрными лентами и маленькой, изящной шляпкой. Был бы в кабинете Багз, он бы на луну по-волчьи завыл от такого вида. И хотя Теодор был лисом — в такие моменты можно было тихонечко пожалеть о том, что ты — не кролик, и девочки твоего вида не готовы на всё что угодно круглый год. Но главное, что скрывало в крольчихе террористку — милая и заманчивая улыбка. — Доброго утра, сэр, — томно, если не вызывающе, сказала крольчиха. — Мисс, — улыбнулся ей мраморный лис. — Если память не изменяет, — продолжила крольчиха, не меняя тона, — Мы с вами заключали простенький устный договор. Что если я выгляжу так, как сейчас, вы обязаны предоставить мне оружие для самообороны. — Безусловно, — с улыбкой кивнул мраморный лис и полез в ящик своего стола. Через секунду на столешнице перед крольчихой лежал крошечный двухзарядный пистолетик, для которого даже в её сумочке места было слишком много. Компас, с трудом сохраняя самообладание, спросила: — Что это? — Пистолет, — пояснил мраморный лис, — Модель Дилинжер, в простонародье — «Дамский сверчок». — Теодор, — сказала крольчиха своим слащавым тоном, который начинал срываться в её обычный грубый ор, — Мы так не договаривались. — Именно что. Мы не договаривались, что я выдам вам, — Теодор даже на секунду осёкся и поглядел на Компас — к такой милой леди действительно хотелось обращаться на «вы», но так как улыбка с её мордашки исчезла, он поправился, — Тебе… Дробовик, или автомат… Что ты ещё хочешь? Зенитку? ПТРК? — Нормальный пистолет, — прошипела Компас, — Ты хоть знаешь, что мне пришлось вытерпеть ради этого? — Принять ванну? Ямал заходил, говорил между делом, что у него за стеной тебя должны были как минимум знакомить с доселе невиданными формами половых отношений. — Примерно так оно было. Теодор спокойно сел в своё кресло. — Компас, — обратился он к ней к её удивлению, — Хочешь ты этого или нет — я и так иду к тебе навстречу. Это тоже пистолет. Он может предоставить тебе два выстрела, а для экстренной ситуации этого должно хватить. Любое нормальное оружие ты с собой туда не протащишь. Так что будь так добра — подыграй Атласу. Я и так слишком рискую, посылая тебя в центр Города, потому что не знаю, чего такого ты там можешь учудить. Твоя репутация… не блещет бесконечным светом и всеми цветами радуги. Но если хотя бы этот раз всё пройдёт как по маслу — я, так и быть, подрисую улыбающуюся мордочку в твоём личном деле. А ведь за то, что ты сделала — тебе положено семь лет расстрела строгого режима. Крольчиха внимательно выслушала всё это и на последних словах Теодора снова включила на себе довольную улыбку. Взяв пистолетик со стола, она небрежно кинула его в чёрную сумочку, больше напоминающую кошелёк, и посмотрела на главаря Конгломерата. А он посмотрел на неё и продолжил: — Скажи мне, почему ты всё это делаешь, — попросил он. Не спросил, а именно попросил, — Когда мы уезжали из Грин Медоуз, у вас с Атласом были какие-то личные разговоры, о чём они? Компас ответила вопросом: — А вы, сэр, ещё не поняли? — Возможно, — задумчиво кивнул мраморный лис, — Просто подтверждаю одну теорию. И это можешь сделать только ты. Крольчиха и мраморный лис несколько секунд сверлили друг друга взглядами. — У тебя же есть доказательства, не так ли? Иначе бы… — В ту ночь, после взрыва я пошла в старую нору Рокса. Я просто не знала, куда идти, не знала даже, зачем жить, а когда в землянку зашёл Атлас, он… Компас всхлипнула, но тут же собралась и решительно выпрямилась, сохраняя самообладание, чтобы не потек макияж. — Он сказал, что вернулся домой. Главарь Конгломерата понимающе кивнул несколько раз, сложив перед собой пальцы. — Я делаю это всё не ради тебя, и не ради твоего Конгломерата, Тео, — неожиданно грубо сказала Компас, — Если бы я знала о том, что нашла того лисёнка раньше, всё было бы иначе. Теперь, когда Рокса больше нет, и нет его из-за меня, Атлас — единственная ниточка связи с тем, кто был мне не “как”, а самым настоящим отцом, — Крольчиха сделала паузу, чтобы убрать дрожь в голосе, и заключила, — Но, похоже, всем нам порой не хватает хорошенькой встряски, не правда ли? Теодор спокойно кивнул, и ответил. — Говорят, что пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу, — задумчиво протянул мраморный лис. — Именно. — Компас, тебя всё равно не смогут простить за то, что ты сделала. Никто и никогда не простит тебя за такое, а когда об этом узнают травоядные в Городе — очередь за твоей шкурой выстроится через весь Город. — Жаль, что я достанусь лишь одному, — усмехнулась одноухая бестия. — Ещё больше жаль, что ты досталась единственному сыну моего хорошего друга, которому ты даже не можешь сказать о том, кто был его отец. Настало время крольчихи стыдливо помолчать. Они вдвоём отлично понимали, почему этого нельзя говорить. Как только лисёнок узнает об этом — в смерти своего отца - он будет винить только крольчиху и никого больше. — Я всегда хотел, чтобы Рокс работал на меня. Не так как он хотел — свободный исследователь, а как я этого хочу. У него был гигантский потенциал, но он растратил его почём зря. — Теперь он у вас есть, да? — Догадалась крольчиха, — Этот потенциал, доставшийся лисёнку от его отца? Как огромная гора пластилина, из которой можно вылепить всё, что угодно? — Думаешь, я поступаю нечестно? Крольчиха на секунду задумалась, а потом отрицательно покачала головой. На этом их разговор был завершён, и травоядная ощущала себя по-настоящему помилованной за то, что она сделала. Но работы впереди было ещё слишком много. — Всё, что было здесь между нами — останется между нами, — строго сказал мраморный лис. — Спасибо, — тихо сказала разодетая одноухая бестия. — За оказанное доверие после всего того, что ты сделала? — предположил мраморный лис. — Ага, — коротко ответила Компас и, пока макияж не потёк окончательно, резко перевела тему, — Там Кармелита что-то затевает в столовой. Говорит, будет на что посмотреть. Теодор оглядел заваленный бумагами стол и внезапно понял, что его глаза вот-вот вывалятся из орбит — настолько они устали от мелких шрифтов. Да и размяться было бы неплохо, и потому он кивнул крольчихе и впервые в жизни решил ей подыграть. — Ну пойдём, посмотрим. *** Блэр сосредоточенно тер шкуру мочалкой под струями душа. Мишки тщательно отскребались под струями воды, чтобы минимизировать возможность оставить свою днк в виде отдельного волоска или чешуйки шкуры. Те, кто отмылся, натягивали на себя туристические ботинки, перчатки с прорезью под когти и черные комбинезоны с прошивкой амортизирующих прокладок. Сверху натягивались бронежилеты, поверх которых одевались броневоротники и подвешивались бронеплиты для защиты паха. На предплечья натягивались и пристегивались к защите плеч кевларовые поручи с массивными налокотниками. На голени натягивались кевларовые поножи с защитой коленей. На грудь — напротив сердца - запихивались дополнительные плиты из титана. Все подгонялось и прочно затягивалось широкими кодуровыми ремнями медвежьих размеров. После чего медведи протиснулись в ременные разгрузочные системы и начали расталкивать по карманам плотно забитые магазины для автоматов и гранаты. И только Смайли гремел лентами для своего пулемета. Проверив затвор, Блэр, не глядя, цапнул свою баллистическую маску. А когда он бросил на неё взгляд, то замер с дурацким видом. Пару секунд он глядел на неё, после чего гневно тряхнул ею в воздухе: — Твою мать, ПиДжей, что это?! Вместо строгого матового черно-серого цвета, маска была выкрашена в маску клоуна — с белой мордой, с двумя синими крестами вокруг отверстий для глаз, красным носом и широкой глупой улыбкой. Блэр раздраженно перебрал другие маски — теперь это были злобный Джокер, Печальный Мим и ухмыляющийся Арлекин. Медведь раздраженно тряхнул маской в сторону юмориста. — Чё это за херня?! — Будем выглядеть, как цирк на выезде. — Поддакнул Смайли. — Да-а ладно! — Гудвин взял маску Джокера. — Эта, чур моя. — Ну блин! — Блэр раздраженно тряхнул своей разрисованной маской, выразительно глядя на «художника». ПиДжей, виновато улыбаясь, взял маску Арлекина, и ворчащему Смайли достался Мим. После чего, топая словно средневековые рыцари, мишки прошествовали к фургону. Тут уже были сложены сумки с оборудованием, и взрывчаткой. *** Несмотря на время обеда, Атласа попросили задержаться, причём все подряд и кто как умел. На его просьбы отпустить его пораньше, мольбы о том, что у него мало времени — никто не реагировал, а в иной ситуации отвечали, что всё уже запланировано до него. Лисёнок старательно отшучивался, улыбался Генри, пока наконец-то его не нашла Танталия. Архивариус выглядела немного запыхавшейся, но весёлой. — Идём, — сказала она лисёнку, кивая головой на выход. — Куда? — удивился Атлас, — Компас готова? Мы опоздаем! — Да вам и не надо появляться на таких мероприятиях вовремя! — махнула лапой динго, — пошли скорее! — Что вы удумали? — спросил лис, но всё-таки пошёл за Таей, пусть и не так быстро, как она хотела. Путь её закончился в столовой. Во время обеда там было необычайно много зверей — почти все столики были заняты, но Атлас с удивлением заметил, что никто почему-то даже не ел. Причиной этому оказалась небольшая очень импровизированная сцена из столов в углу огромного помещения. Рядом с ней, держа в копытах большой и явно очень мощный магнитофон, стояла знакомая Атласу газель, которую он видел в присутствии тигра. Сам Ямал тоже был тут — возвышался над остальными, сложив лапы на груди — ему явно не нравилось происходящее в столовой, да ещё и в такой нагруженный момент. Неожиданно для лисёнка в зале появился даже сам Теодор, довольный, улыбчивый и удивительно беззаботный. Он заметил лисёнка и тут же прошёл к нему. — Сэр, что происходит? — тут же осведомился у него Атлас. — Понятия не имею, — ответил ему мраморный лис, — Но, похоже, это для тебя. — Зачем? — Скоро узнаем, — сказал он, кивая на сцену. На импровизированную сцену, заметив что все основные гости наконец-то прибыли, поднималась газель. Поставив магнитофон на краю сцены, она приподняла копыта, и звери Конгломерата неожиданно организованно замолчали. — Друзья! — обратилась она ко всем присутствующим, — Вы все, наверное, сильно устали в конце этой недели. Мы все тяжело работали, и конца этому пока что не предвидится. Поэтому мы с девочками приготовили тут для вас небольшое выступление. Да. В какой-то мере, это благодарность одной лисицы, которую спасли из Комбината и приняли здесь, но с другой — это её личная благодарность её спасителю, который сегодня пойдёт в самое сердце Города! Не один — с ним будет ещё кое-кто, но этот храбрый рыжий лис, который сейчас стоит среди вас, пойдёт туда не за очередной битвой. Он пойдёт туда за новыми друзьями. Среди травоядных, которые, может быть, сделают для вас жизнь чуточку проще. Прошу, поддержите их, ведь их задание так же важно, как и всё, что вы делаете на благо хищников… И всех нас. Прошу — поддержите и его избранницу! Несмотря на то, что речь у подруги Ямала получилась более чем сумбурной, неловкой и местами даже провокационной — хищники Конгломерата охотно сделали то, о чём их просили. Зал заполнился негромкими аплодисментами, и на импровизированную сцену поднялась Кармелита в очень милом синем платье с короткой юбкой. Газель передала ей простенький шнуровой микрофон и подключила его к проигрывателю. Лисица спокойно встала на сцене, глядя поверх толпы. Атлас внутренне ей завидовал — даже он не смог бы так хорошо продержаться под натиском нескольких десятков пар глаз. Лис заметил Джеки — гепардица отложила свой извечный напиток и молча хлопала. Наконец-то всё стихло. Лисица глубоко вздохнула. — И ты ещё спрашивал, почему я позволил тебе её спасти? — тихонько шепнул Теодор, стоя рядом с рыжим лисом. Но не успел тот ответить, как газель запустила минусовку и Кармелита приложила микрофон к пасти. — Дорогой будущий муж, Вот то немногое, что нужно знать, Если ты хочешь быть у меня одним На всю жизнь… Тихонечко затянув вступление к песне, Кармелита сразу же вызвала некоторые усмешки в зале, но музыка из бумбокса стала громче, и лисица запела намного бодрее и веселее, и первыми же словами изрядно развеселила свою аудиторию. -На свидания меня води, Это нужно мне! Не забудь о цветах на годовщину Это часть хорошего обращения со мной! Мне быть женой-мечтой! А тебе покупать продукты И всё что надо нам двоим! Атлас оглянулся — многие прихлопывали в ритм заводной песни, а Джеки так и вообще откровенно смеялась, причём беззвучно. Муфаса, появившийся рядом, хоть и улыбался, но как-то обречённо, а Кармелита продолжала — песня набирала темп. Ты должен научиться бороться, но и я, милый, тоже И не мечтай, что я буду сидеть дома, печь пироги Я — отвратительный повар Но ради тебя — попробую, Так спой же со мной, Пой, пой же со мной! На этом моменте многие в зале откровенно задавали ритм хлопками в ладоши и улыбались. Теодор вёл себя необычайно сдержанно, но тоже улыбался, и это было невозможно не заметить, а Кармелита затянула что-то, похожее на припев: Ты должен уметь обращаться со мной как с леди! Даже когда я веду себя безумно как сейчас Просто скажи, что всё хорошо! Уважаемый будущий муж, Вот несколько вещей, которые ты должен знать Если ты хочешь быть в моей жизни моим единственным Дорогой будущий муж! Если ты хочешь получить особую любовь: Говори, что я прекрасна каждую ночь! После ссоры просто извиняйся И может быть тогда ты получишь сахарку! Даже если я не права, Впрочем, такого просто не может быть, Зачем с этим спорить, ну зачем? Ты должен уметь обращаться со мной как с леди! Даже если я безумна, Просто скажи, что всё хорошо! Уважаемый будущий муж, Вот несколько вещей, которые ты должен знать Если ты хочешь быть в моей жизни моим единственным Дорогой будущий муж, Находи для меня время, не оставляй меня одну И нет, мы не навестим твою семью больше одного раза. Атлас даже грустно усмехнулся на словах про его семью, но, видимо, из песни слов было не выкинуть. Я буду спать на кровати слева Дверь для меня придержи и получи немного поцелуев! Не рискуй есть что-то моё, Просто будь лапонькой И купи мне кольцо! Ты должен уметь обращаться со мной как с леди! Даже когда я веду себя безумно, Просто скажи, что всё хорошо! Некоторые звери из конгломерата даже начали плясать, наслаждаясь такой заводной мелодией в исполнении Кармелиты, но она встала на сцене, обняв микрофон обеими лапками и глядя в толпу, где совершенно неподвижно стоял Атлас. Взглянув на него, она затянула последний куплет песни. Дорогой будущий муж, Вот та единственная вещь, которую ты должен знать И мы навек останемся с тобой вдвоём Милый будущий муж, Говори, что я прекрасна, каждую ночь И главное конечно — люби меня такой Какая я есть. И я буду любить тебя, несмотря ни на что. Музыка кончилась, и зал разразился бодрыми, искренними апплодисментами. Лисице удалось развеселить небольшую толпу зверей всего одной песней, что могло бы показаться дикостью. Атлас охотно хлопал и посмотрел на Теодора, который тоже не жалел лап. — Отлично! — негромко говорил он, пока остальные кричали “Бис”, “Ещё” и многое другое. — Сэр? — всё-таки спросил лисёнок, — Так почему? — Тебе ли не знать, как важна на поле боя мораль бойцов, — бегло ответил мраморный лис, — Посмотри на них. После тяжёлой недели они все улыбаются. Это лучшее средство от стресса, чем жалкие попытки топить его в алкоголе или куреве. Атлас выслушал всё это и удивлённо вскинул брови, но ненадолго. Его лисица кланялась на сцене, обещала разучить ещё какие-нибудь песни и, может быть, даже устраивать такие концерты ежемесячно. Лисёнок с трудом пробрался через толпу к ней, но, вместо того чтобы забираться к ней на импровизированную сцену, пригласил её вниз. Лисица махнула остальным и буквально прыгнула к нему прямо в лапы — благо, поймать её Атласу помогли несколько зверей покрупнее. И как только её лапы коснулись пола, он обнял её, наклонил назад и, держа её, страстно поцеловал на виду у всех. Это вызвало ещё большие овации, чем были до этого — кто-то даже отыскал в толпе свою пару, повторяя такой же трюк. Муфаса рванул куда-то за Джеки, которая не сильно-то торопилась уехать от него на своих роликах, а леопард пёр напролом через все столы и посуду на них. Гривистый волк поймал своего Архивариуса, и они тоже стали единым, назло всем предрассудкам о том что закалённый боец и тихий книжный червь не могут быть вместе — они своим примерам доказывали обратное. Даже Ямал, и тот поддался всеобщему веселью, и на его плече уже уселась изящная газель. Единственным спокойным членом этой массы зверей оставался Теодор. Он молча развернулся и ловко, быстро ушёл в сторонку, заметив у выхода столовой ещё одну одинокую фигурку в откровенном вечернем платье. Крольчиха спокойно ждала, не проявляя никаких эмоций и покачивая сумкой в лапках. Мраморный лис спокойно подошёл к ней и молча кивнул. Крольчиха так и не поняла, что конкретно означал этот жест, и поэтому растолковала всё по-своему. Ловко запрыгнув на прилавок раздачи, она негромко свистнула, поманив к себе шеф-повара. Медведь Осборн, хоть и был спокойным и тихим, на деле имел лужёную глотку, и потому на его крик обернулись абсолютно все. Крольчиха, встав боком к своей аудитории и немного выставив вперёд своё обнажённое бедро, выпрямив спину и расправив плечи, дождалась, пока Атлас не обратит на неё внимание, после чего, томно улыбаясь, сказала просто: — Нам пора, лисёночек.