Забытая жизнь

1995 год. Март тогда выдался сухой и ветреный. Со всей этой суматохой я напрочь забыла не только о своих родных, так и о магловской жизни тоже, да, я частенько навещала своих лжеродных, но в последнее время это стало очень редко, я даже уже и забывала, в какой я очередной конференции. Мне приходилось им врать, другого выбора не было. Ну, за настоящих родных я уже не переживала, как раньше. Дедушка с бабушкой отправились в очередное путешествие, после того, как дед вылечил бабушку, та даже как-то помолодела на лет десять. Я была рада за них, хоть у них все шло хорошо. Я всегда любила наблюдать за ними, ведь у меня был наглядный пример той настоящей любви между двумя людьми, которые больше шестидесяти лет были вместе. Я сидела в кабинете Альбуса и читала очередной бред Скитер, когда в кабинет влетел Северус. После нашего ночного разговора мы с ним почти не разговаривали, даже старались не сталкиваться в коридорах школы, хотя в Большом зале сидели рядом. — Да вы, никак, стали читать газеты, мисс Монфор-лʼАмори? Я просто поражен. Никогда не делайте этого больше. Крайне вредное занятие для женского ума. Видимо, Северус был не в духе, да он, думаю, и не выходил из этого состояние никогда. Временами даже вел себя просто чудовищно. В сущности, почти всегда. — О Поттере слишком много пишут. Слава, похоже, совсем вскружила ему голову, — негромко сказал Северус. Я смолчала, делая вид, что не услышала его. — Он, может быть, полагает, будто весь волшебный мир от него без ума? — продолжал Снейп тихо.  — Лично мне нет никакого дела до того, сколько раз его фотографию печатали в газетах. Для меня он всего лишь мальчик! — ответил Альбус и предложил ему лимонную дольку. — Так вот, предупреждаю вас, Альбус, — угрожающим, вкрадчивым голосом продолжал Северус. — Я не погляжу, что он знаменитость, пусть попробует еще только раз забраться в мой кабинет… — Он и близко к вашему кабинету не подходил, — огрызнулась я, позабыв о своей мнимой глухоте. — Откуда вам это известно? — прошипел Северус, непроницаемым взглядом буравя меня. — Шкура бумсланга и жабросли — из моего личного запаса. И я знаю, кто их украл. Я смело, не мигая, поглядела Северусу прямо в глаза, как глядят честные люди. — В ту ночь, когда залезли в мой кабинет, его в спальне не было, я это точно знаю, — прошипел Северус. — И я не намерен терпеть его поведение, даже если его поклонником сделался и Грозный Глаз Грюм. Только пусть попробует снова забраться в мой кабинет, и ему не поздоровится. — Хорошо, — безразлично ответила я. — Буду иметь в виду на тот случай, если мне когда-нибудь еще захочется туда забраться. — Так это ты! — зарычал он. — Да как ты посмела! Альбус встал из-за стола и молча вышел из своего кабинета, оставив нас двоих. Северус сверкнул глазами и сунул руку под мантию. Он вынул крохотный пузырек с прозрачным, как слеза, зельем. Я пристально поглядела на пузырек. — Знаете, что это, мисс Монфор-лʼАмори? — спросил Северус, злобно сверкая глазами. — Нет, — искренне ответила я. — Это Сыворотка Правды. Она очень сильная, достаточно и трех капель, чтобы вы сейчас же выдали свои тайны, — вкрадчиво произнес Северус.  — Использование этого зелья строго ограничено правилами Министерства, — напомнила я. — Но я могу случайно, скажем, за ужином пронести руку над вашим тыквенным соком, — он слегка встряхнул пузырек. — И вот тогда, Адрианна, мы и узнаем. — Вы мне угрожаете, мистер Снейп? — Нет, я вас предупреждаю мисс, — уточнил Северус. — Не дай Мерлин мне учуять ваши духи у себя в кабинете. О сыворотке правды Северус не для красного словца упомянул, уж кто-кто, а Северус свою угрозу выполнит, дай ему только повод, наверняка этим зельем напоит. Мне стало не по себе; что я могу сказать, примени он это зелье? Все внутри похолодело — о своих чувствах к Северусу… и подумала, не последовать ли примеру Грюма, не пить ли из собственной фляжки? Как и в предыдущие ночи, я опять проснулась от кошмара вся в поту, голова трещала, и я решила пойти к мадам Помфри и попросить у нее флакон с зельем от головной боли. Но, уже приближаясь к больничному крылу, я заметила Каркарова. Я скрылась за колонну, когда он прошел мимо меня. Мне стало интересно, что он делает в такое позднее время в школе, и я за ним проследила. Меня не удивило, что он спустился в подземелье и вошел в кабинет Северуса. Каркаров в последнее время был очень подозрительный и нервный. Я на носочках подошла к двери кабинета Северуса и через щель в двери стала прислушиваться к разговору в кабинете. Каркаров был взволнован и крутил свою козлиную бородку. — Нам надо поговорить, — сказал он, подойдя к Северусу. Каркарову явно не хотелось, чтобы кто-нибудь, кроме Северуса, его услышал, поэтому он едва открывал рот и походил на плохого чревовещателя. Я навострила уши. — После поговорим… — так же тихо, как и неожиданный посетитель, начал Северус, но Каркаров перебил его. — Нет, сейчас! Тебе некуда деваться, Северус. Почему ты меня избегаешь? — После! — отрезал Северуса. Каркаров был чем-то обеспокоен, Северус сердился. Я стала прислушиваться через слегка прикрытую дверь. — Ну? Что за срочность? — прошипел Северус. — Вот что, — ответил Каркаров, через щель было видно, как Каркаров закатал левый рукав мантии и показал Северусу что-то у себя на запястье. — Ну, видишь? — тихо спросил Каркаров, почти не шевеля губами. — Видишь? Неужели не ясно? С тех пор, как… — Спрячь! — вскрикнул Северус, и его глаза забегали по кабинету. — Неужели ты не заметил?.. — взволнованно начал было Каркаров. — Потом поговорим, — оборвал его Северус. «Значит, это правда, — убедилась я. — Черная метка возродилась, а значит Том приобретает свою силу». Каркаров, встревоженный и злой, развернулся на каблуках и вылетел вон из кабинета, по пути задев меня. — Что вы делаете здесь, мисс Монфор-лʼАмори? — раздался у меня за спиной голос Северуса. — Да вот хотела попросить у вас зелье от головной боли, а то она достигла уже размера Римской империи, — ответила я. — Неужели в больничном крыле закончилось зелье от головной боли? — ехидно поинтересовался Северус. — В такой поздний час я не хотела тревожить мадам Помфри, — уточнила я. — Так вы дадите мне его? — А что, у вас уже отпало желание тайком лазить в моем кабинете? — не унимался Северус. — Зачем этот спектакль, мистер Снейп? — поинтересовалась я. — Ты и без сыворотки знал. Зачем в этом обвинять мальчика? — Твой запах я не спутаю не с чем другим. — Найдя нужное зелье, он протянул флакон мне. — Мне нужно было только, чтобы ты призналась сама. Как же он меня тогда раздражал, убила бы, хотя сама же потом страдала пуще прежнего. — Удовлетворился? — ехидно поинтересовалась я. — Не до конца, — сказал он. — Что ты здесь забыла? — Северус, вы не джентльмен, — отрезала я. — Очень тонкое наблюдение, — весело заметил он. — Так же, как и вы, мисс, не леди. — Да пошел ты к черту, — фыркнула я. — Дорогая моя, я уже был у черта, и он оказался невероятно скучным. Больше я к нему не пойду, даже чтобы тебе угодить. — Не понимаю, откуда у тебя столько наглости, как ты можете смотреть мне в лицо! — воскликнула я. — Все наоборот. Откуда у тебя столько наглости, и как ты можешь смотреть мне в лицо? — ответил он с улыбкой. Мне совсем не хотелось оставаться наедине с зельеваром, я торопливо поспешила убраться из подземелья, но Северус преградил мне дорогу. — До конца верны себе в своем эгоизме, моя дорогая? Все мысли только о собственной драгоценной шкуре! — Мы с тобой очень похожи. Два низких себялюбца, — прошла я мимо него и скрылась за поворотом. Перси передал мне номера «Пророка», указав на две статьи. Одна шла под заголовком «Таинственная болезнь Бартемия Крауча», вторая — «Поиски работницы Министерства. Министр магии берет расследование под свой личный контроль». Я пробежала глазами статью о Крауче. Каждая фраза так и кричала: «…никто не видел с самого ноября… дом, кажется, пуст… в Больнице св. Мунго нам отказались разъяснить… Министерство не подтверждает слухи об опасной болезни…» — Почитать, так он умирает, — сказала я. — А сумел же добраться сюда… Значит, не так уж он и болен… — подумала я. — Мистер Крауч просто переутомился на работе! — возразил Перси. — Хотя он и вправду плохо выглядел, когда я его видела в последний раз, — продолжала я, читая статью. — А было это в тот вечер, когда имя Поттера появилось из Кубка… Когда Перси покинул мой кабинет, я отставила бумаги и задумалась. — Сперва я заметила эту эльфиху Винки на трибуне для особо важных гостей на Чемпионате по квиддичу. Она заняла Краучу место. Так? Но Крауч на матч не пришел. Так? Да, — ответила сама себе и, закинув ноги на стол, откинулась на спинку кресла. — Кажется, он сказал, что был слишком занят. Несколько минут я просто молчала. — Как волшебная палочка Поттера оказалась у Винки? М-м, — задумалась я. — Кто послал Черную Метку, украл волшебную палочку Поттера? Кто был рядом с мальчиком на трибуне для особо важных гостей? Кто, сидел позади Поттера? Думай, Адрианна! Думай! Да много кто. Болгары… Корнелиус Фадж… Малфой… Малфой! — воскликнула вдруг я, да так громко, что эхо покатилось по кабинету. — А кто еще? А Людо Бэгмен? — припомнилось мне. — Где был Людо перед тем, как появилась Черная Метка? Кто-то наколдовал Черную Метку, потом нашел этого эльфа с волшебной палочкой Поттера, и что сделал Крауч? Побежал в кусты поглядеть, и вернулся ни с чем. — Ну да, ну да, — пробормотала я. — Кто угодно, только не собственный эльф… и потом, значит, он ее выгнал! И только за то, что она не осталась в своей палатке и попалась с чужой волшебной палочкой. Я крепко задумалась. — Во время матча он все время куда-то пропадал… заставил эльфа занять ему место на трибуне, а сам даже не зашел поглядеть на матч. Потом изо всех сил старался снова устроить Турнир Трех Волшебников и, в конце концов, перестал приезжать и на Турнир… Не похоже это на Крауча. Я скорее слизня съем, если Крауч раньше из-за болезни пропускал на работе хоть день. Я покрутилась в своем кресле. — А ведь его сын был Пожирателем смерти! Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… А потом он его отправил прямиком в Азкабан. Он собственного сына дементорам отдал! Ему и двадцати тогда не было. Как я узнала позже, Крауч младший там и умер. — Возможно, поэтому Крауч и помешался на ловле черных магов, он как одержимый гоняется за черными магами. По-моему, он все еще думает, что если поймает хоть одного Пожирателя смерти, то к нему станут относиться по-прежнему… Поэтому он и забрался в кабинет Северуса! — воскликнула опять я, глядя в потолок. — Нет, если Крауч подозревает Снейпа, почему не приезжает судить Турнир? Лучшего повода, чтобы следить за ним, и придумать нельзя. Нет, что-то здесь другое… А что, если у Северуса и вправду что-то недоброе на уме? — всплыло подозрение. — Доброе или недоброе, а Дамблдор ему доверяет! Я и сама все время думаю, зачем Дамблдор взял его в школу? Северус, еще когда учился, интересовался черной магией и здорово в ней поднаторел. На первом курсе он знал больше заклинаний, чем добрая половина семикурсников, и был в шайке слизеринцев, которые почти все потом стали пожирателями смерти. Розье и Уилкис — этих двоих убили мракоборцы за год до падения Тома. — Я стала перечислять Пожирателей смерти и загибать пальцы: — Лестрейндж, муж и жена, — в Азкабане. Эйвери, я слышала, отвертелся, заявил, будто служил Темному Лорду под заклятием Империус, и все еще на свободе. А вот Северус, насколько я знаю, даже ни в чем и не обвиняли, и Пожирателем смерти не называли. Северус умный и хитрый, выкрутиться сумел… Все равно, Дамблдор Снейпу доверяет, и хотя Дамблдор доверяет таким людям, которым другие ни за что бы доверять не стали, думаю, он никогда бы не взял в Хогвартс слугу Волан-де-Морта… А что тогда Грюму с Краучем понадобилось в его кабинете? — спросила я саму себя. — Ну, Грюм-то, скорее всего, каждый угол в Хогвартсе обшарил и кабинеты всех учителей, — медленно проговорила я. — Уж кто-кто, а он-то свою работу знает и как уберечься от черной магии — тоже. Он никому не доверяет и ничего удивительного — после всего, что он видел. Думаю, так оно и есть, хотя, он, когда была возможность, не убивал, а брал в плен. Он, конечно, никому не спускал, но никогда не опускался до того, чтобы поступать, как Пожиратели смерти. А вот Крауч… это совсем другое дело… А болен ли он в самом деле? Если болен, так чего притащился в такую даль, в кабинет Северуса? А если здоров… то чего добивается? Из-за какого такого неотложного дела не пришел на трибуну для особо важных гостей? И чем он таким занят, что не может приехать на Турнир? И кстати, как там дела с Бертой Джоркинс? Бэгмен мне говорил, что они ее еще не нашли. В Министерстве она, скорее всего, мешалась, потому-то, может, Бэгмен ее так долго и не искал… Перси даже если и не хотелось, но все-таки приходилось передо мной отчитываться за проведенную работу; когда я отсутствовала в Министерстве, он присылал мне письма с отчетами. В очередной раз я написала ему письмо, где спрашивала о состоянии Барти Крауча и о делах в Министерстве. Меня тревожила и не давала покоя вся эта ситуация, да и в «Пророке» многое писали про него. Мне нужны были подтверждения, а их и не было как назло.