Забытая жизнь

Май 1996 года. Высокий, худой, в черном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щелочками зрачков… Лорд Волан-де-Морт стоял посреди зала, направив на меня палочку, и я застыла на месте, не в силах шелохнуться. — Ты опоздала, Арианрода, — произнес он, устремив на меня безжалостный взор своих красных глаз. — Странно, что я вообще пришла, — буркнула я. — Неужели? — раздраженно спросил Том. — Я с трудом заставила себя прийти, — процедила я. — Что тебе понадобилось опять? — Ты и сама прекрасно знаешь. — Том подошел ко мне и сжал в объятиях. — Нет, не надо, — отрезала я. — Не надо? — удивился он. — Не упрямься, будет только хуже. Том стал сжимать мои бедра и прикусил мочку уха. — Иногда дамы бывают не в духе, — стала вырываться я из его объятий. — Не в духе? — Я не в настроении! — уже завопила я. — Поверь мне, моего настроения хватит на нас обоих. — Он провел рукой по моему бедру. — Мне больно, — сказала я и отдернула его руку. — Ну же, где твоя страсть и темпераментность? — Я не шучу, — оттолкнула я Тома от себя. — Я не привык к твоим внезапным вспышкам целомудрия, — взревел Том. — Не говори глупости, — возразила я ему. — Я давно рассталась с целомудрием, как тебе известно! — Почему ты единственная, кто меня не боится? — с ненавистью взглянул на меня Том. — Чего ты боишься, Арианрода? — Я не понимаю тебя. — Я подняла на него глаза.  — Я чувствую страх, — ответил Том и пробежался глазами по залу. — И он точно не мой! — ответила я и подошла к камину. — Скорее всего, это у тебя есть причина для страха, ведь Поттер — единственный твой соперник! — Придет время — и я закончу нашу концовку кровью, — процедил Том сквозь зубы. Внезапно дверь открылась, и в ней появилась Беллатриса. Она шагнула вперед и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском. Однако одно остаётся неизменным: её надменность и фанатическая преданность своему Хозяину. — Простите меня, хозяин, я не знала! — прошептала Беллатриса, бросаясь ниц у ног Тома, сделавшего несколько шагов вперед. — Хозяин… — Замолчи, Белла, — в голосе Тома послышалась угроза. — Через минуту я с тобой разберусь. — Но ведь тебе нужно это старое пророчество, — напомнила я ему. — Не легче бросить ему вызов? — Еще не пришло время, любовь моя, — в его голосе слышалось раздражение. — Твоим шавкам не по зубам Министерство, — нагло усмехнулась я. — Все их попытки завладеть пророчеством, кончаются провалом. — Я должен получить это пророчество! — закричал Том. — Но только я или этот мальчишка Поттер может взять пророчество из Отдела тайн, так сообщил мне Август Руквуд. — Значит только те, о ком в нем говорится, — задумчиво произнесла я. — Я выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось, — сдержано сказал он. — Но почему тебе самому не прийти за ним? — Самому? — пронзительно воскликнул он. — Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют мое возвращение? Предлагаешь мне отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на Сириуса Блэка? — И как они возьмут это пророчество? — удивилась я. — Или у тебя есть план? — Если уж я не могу появиться в Министерстве, то это сможет сделать мальчишка Поттер. Я заманю его, чтобы он взял его и отдал мне! Я посылаю ему сны, населённые жгучим желанием открыть некую дверь. — Ах, вот как? — спросила я. — Стало быть, ты хочешь, чтобы Поттер пришел туда и взял это пророчество. — Он прибежит со всех ног, как только я покажу ему во сне место, где спрятана эта причина. Его естественное любопытство заставит явиться в Отделе тайн, чтобы узнать все в точности… Но недавно я узнал, что у мальчишки есть крестный, Сириус Блэк, и он ему очень дорог, я пошлю ему сон, в котором схватил Сириуса и пытаю его в Хранилище Отдела тайн, как раз в конце 97 ряда, где на полке лежит вожделенное Пророчество… — Так ты решил теперь меня заставить сделать за тебя грязную работу! — наконец догадалась я. — Сначала ты посылал туда Стерджиса… потом Боуда… — Ты мудрая, Арианрода, — мягко произнес Том. — И только ты можешь мне в этом помочь, только у тебя есть доступ в Министерство. — Я разочарую тебя, — голос мой дрогнул. — Я тебе в проводники не нанималась. — Ты заставляешь меня. — Он медленно стал подходить ко мне. — Ты не даешь мне выбора, Арианрода. — Что? — я как прикованная смотрела на него. — Ты не посмеешь! Я уже стала соображать, что он имеет в виду. Страха не было, было лишь сожаление о том, что я не могу его убить. — Осмелься, — приказал Том. — Ради нашей любви! — Я не опущу голову и не буду тебе служить, — плюнула я ему прямо в лицо и наставила свою палочку на Тома. На лице Тома скользнула гневная ухмылка, он вытер рукой свое лицо: — Могу предложить лишь смерть. — Тогда сделай это, — выдавила я. Я отдернула его и получила удар по лицу. Том среагировал быстрее, и в меня полетело заклинание «Круцио». — Ты чудовище, Том, — я упала на колени и крикнула от боли. Боль была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски; глаза бешено вращались в глазницах, и я хотела только, чтобы эта мука прекратилась… забыться… умереть… — Лучше знакомый дьявол, чем незнакомый, — прозвучал его голос над моей головой. — «Круцио». Я закричала от боли, попыталась встать, но сразу же, корчась, рухнула снова. Том смеялся. Он поднял палочку, исходящий из нее луч тоже поднялся, и я опять застонала, но остался неподвижна. Мои силы были истощены… Я боролась всегда, но боролась не за то, чтобы доказать свои достоинства, а за то, чтобы скрыть свою ущербность. Это была жизнь, где решительный поступок означал отступление, а победы оказывались тайными поражениями. Том с хохотом поднял вновь свою палочку и произнес: «Круцио». Я кричала от боли каждый раз, когда в меня летело заклинание. И вдруг все кончилось. Я, обессиленная, лежала на каменном полу и тяжело дышала. Открыв глаза, я увидела Тома, как в тумане горели кроваво-красные глаза. — Ты ведь знаешь, дорогая, я не могу до него дотронуться… зато ты можешь мне в этом помочь… Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, я приподняла плечи и голову. Мое лицо было залито кровью, искажено страданием, но на нем застыло выражение непокорства… — Тебе придется убить меня, — прошептала я. — Рано или поздно — разумеется, — произнес холодный голос Тома. — Но сначала ты достанешь мне его, Арианрода… Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? Подумай еще… у нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика… — Ты жесток, — вздрогнула я. — Жесток? — протянул он. — Только потому, что всего лишь хочу твоей покорности! Сколько я лежала на каменном полу, я уже и не вспомню. Лишь отрезки памяти всплывали о той ночи. Я еле как добралась до своего дома. Набрав полную ванну горячей воды я просидела в ней, пока не почувствовала пронизывающий холод. Я была как дворовая собака: залижу раны и дальше в тоже болото. Жизнь постоянно испытывает нас на прочность. Кто-то справляется, кто-тонет. Для одних жизнь — это калейдоскоп приключений, для других — череда разочарований. В любом случае, жизнь учит всегда быть готовым к неожиданным поворотам. Не помню, кто это сказал, но жизнь — это всегда результат нашего выбора. Мы выбираем — сказать правду или стыдливо молчать, расстроиться и обозлиться или превратить все в шутку, о которой будешь еще долго вспоминать. Жизнь так устроена, что мы вынуждены делать выбор каждый день и только время покажет, был ли он верным. Порой обстоятельств становится так много, что мы не в силах с ними бороться. Преодолев одни, мы натыкаемся на новые и вновь стоим перед выбором сопротивляться или поддаться судьбе… И пока мы думаем — появляются новые обстоятельства… «Я гибну. О Святые, не дайте мне умереть. Я хочу жить», — всхлипнула я. Но когда ты так часто ошибаешься, ты перестаешь обращать внимание на подсказки судьбы и просто идешь своей дорогой. Июль 2005 года. Весь этот месяц мы провели в суете в связи с переездом в школу «Хогвартс». Наверное, одни только дети радовались этому событию, так как по Северусу этого не было особо видно. Северусу пришлось изрядно попотеть, чтобы переоборудовать свой бывший кабинет в лабораторию. Невилла он на свой страх и риск назначил преподавателем зельеварения. Хотя он был весьма способный волшебник. Он работал у Северуса уже лет пять и, на мой взгляд, многому научился, но так считала я, а не мой муж. Иногда Северусу удавалось меня шокировать, но я даже задумывалась, Северус ли это? Все эти долгие и напряженные дни пролетели. В середине июля мы переехали в школу. Наш переезд был очень шумным и трудоемким. Подготовка заняла больше месяца, и когда все было подготовлено к переезду, мы покинули наш небольшой домик и обосновались в Хогвартсе. Для меня было неожиданно, когда Министерство предложило мне должность преподавателя истории Магии. В принципе, я не возражала, мне все равно пришлось бы чем-нибудь заняться в школе, не сидеть же без дела. Да и это затворничество слегка мне уже приелось. Я проснулась от легких прикосновений. — Северус… — сонно прошептала я. — Спи, радость моя, еще очень рано, — сообщил он и прошелся языком по моему позвоночнику. — О святые… — я сжала простынь. — Давно я так хорошо не спал, — тихо сказал Северус, не прекращая целовать мою спину. — Надеюсь, это из-за вчерашней ночи, — всхлипнула я и вспомнила бурную ночь. Я еще не проснулась, но чувствовала легкие поцелуи Северуса. Внезапно в сознании вспыхнула картинка из прошлого, те омерзительные встречи с Томом. — Ты принадлежишь мне, Арианрода, — его голос был, словно шипение змеи. Стало тяжело дышать, его рука впилась в меня, я сжала покрепче простынь. Но та боль была ужасной, она пронизывала меня насквозь. Она пожирала меня, каждое движение Тома убивало. Из уголков моих глаз потекли слезы, я как можно сильней сжала простынь, чтобы не дать себе возможности проронить хотя бы звук. Каждый раз Том брал мое безвольное тело, он потешался надо мной, он ухмылялся. Все сильнее и сильнее тупая боль пронизывала мое тело насквозь. Я вздрогнула от отвращения, как будто меня обожгло. — Анри, — беспокойно произнес Северус. — Счастье мое… Я очнулась, услышав голос Северуса. Он в этом момент уже притянул меня к себе и обнял: — Анри, почему ты плачешь? Грубые ласки Тома оставили в моей душе тяжелые воспоминания, и как бы я ни старалась их забыть, у меня не получалось. — Хороший мой, я думала, что смогу забыть это, — истерично произнесла я. — Северус, это невыносимо… Он стал успокаивать меня, прижав к себе, Северус стал мне что-то шептать, утешать. Его руки поглаживали меня, вытирал мои слезы, он нежно целовал мое лицо, делал все, чтобы я успокоилась. — Любовь моя, тише, тише. Я рядом, я здесь, — Северус крепко прижимал меня, и его голос вибрировал в его твердой груди. Глаза мужа, его беспокойство ощущались: — Любовь моя, это все в прошлом, тебе не о чем беспокоиться. — Северус, а как же моя душа? — спросила я у него. — Я помню каждое его прикосновение, каждое грязное слово, этого жесткого ублюдка, как он заставлял подчиняться, — слезы потекли и я всхлипнула. — Весь стыд и унижение, я потеряла все. Набегал ком к горлу от воспоминаний о том, что мне пришлось испытать. — Я здесь. Тише. Все в порядке, — он сильнее прижал меня к себе. — Анри, девочка моя, я с тобой. — Не оставляй меня. Он вернется, — я провалилась опять в сон, прямо на его груди. В дремоте мне послышались быстрые шаги и шепот. — Папочка, мы хотим есть, — тихо сообщила Эйлин. — Да, — громко заявил Алекс. — Тише, — попросил Северус. — Мама только заснула. — Мама заболела? — удивленно спросила Эйлин. Северус бережно, стараясь не разбудить, переложил меня на другую сторону кровати. — Нашей маме просто нужно отдохнуть, — прошептал Северус и встал с кровати. — Давайте сейчас позавтракаем, а потом пойдем навестим Хагрида. — Да, да! — воскликнула Эйлин. — Тише, ангел мой, — попросил Северус, после в спальне воцарила тишина. Я проснулась, когда солнце уже вышло из-за горизонта, потянувшись, посмотрев по сторонам, я не обнаружила в спальне ни души. Скинув покрывало, я пошла в ванну. Пока я ковырялась в шкафу и выбирала одежду, Добби приготовил мне завтрак. Детей и Северуса я увидела в окне, они были на поляне возле хижины Хагрида. Дети бегали и резвились, пока Северус о чем-то разговаривал с Хагридом. Я пила чай и наблюдала за детьми. Эйлин все больше становилась похожей на меня, на того бесенка с сияющими глазами. Но это сходство было только внешне. По характеру она оказалась совсем другой: спокойной и очень-очень домашней, что бесконечно радовало не только меня, но и Северуса. А Алекс хотя и напоминал мне Северуса в школьные годы, но характер у него точно не его. Он уже за этот короткий срок, что мы были в Хогвартсе, побывал во всех кабинетах и темных уголках школы. Ему все было интересно, и его любопытство иногда стоило ему строго выговора от Северуса. Дожив до четвертого десятка, я не уставала удивляться, как иногда так внезапно все менялось. Вот мы жили тихо, по-домашнему в своем небольшом доме возле озера, а сейчас в большом и шумном замке. Хотя такие изменения, думаю, нужны, возможно для того, чтобы наконец вернуться в то русло, в котором мы жили до войны. Ведь мы так резко оборвали всю связь с магическим миром и жили отрешенно от него. Все меняется, и надеюсь, это только во благо. Хотя, наверное, Северус один из первых директоров, который переехал в Хогвартс с детьми и женой. Почему-то вспомнились слова отца: «В Хогвартсе тот, кто больше других заслуживает помощи, всегда получает её». Ночь 18 июня 1996 года. Мы живем, собирая пазлы, старательно выкладывая элемент за элементом, чтобы составить картинку своего счастья. Правда, не всегда пазлы складываются в ту картинку, которую мы ожидаем увидеть. Если сложившаяся картинка нас не устраивает, у нас всегда есть два выхода — смириться и жить с тем, что вышло, или смешать все пазлы и начать выкладывать всё заново. У каждого человека есть обратная сторона, сторона, которая скрыта от глаз окружающих. Кого-то эта сторона может очень сильно удивить, а кого-то обрадовать, а тот, кого считали самым упрямым и непоколебимым, вдруг в нужный момент находит в себе силы уступить. Каждый день я бреду по бесконечному жизненному лабиринту, упираясь в его тупики. Там, где я была счастлива, мне вдруг становится невыносимо грустно… Долгожданная победа почему-то не приносит радости… Но уткнувшись в стену, я разворачиваюсь и продолжаю бродить в этом лабиринте, надеясь, что за поворотом меня ждёт что-то необыкновенное… Мы не можем не совершать ошибок. Они — часть нашей жизни. А самое главное, они помогают нам найти правильный путь. Вот и я тогда искала правильный путь; и мне кажется, я его нашла. У меня было больше месяца на подготовку. За это время я досконально изучила Отдел Тайн и все его комнаты. Но чтобы добраться до Отдела тайн, сначала нужно было пройти Атриум. Ведь здесь же сидит дежурный волшебник, придется его оглушить. Из атриума мы попадем в небольшой зал, где находится не менее двадцати лифтов, а потом уже в Отдел тайн, который находится на девятом уровне. Он расположен в подвальных помещениях здания Министерства. Это самый секретный отдел Министерства магии. Здесь хранятся пророчества, различные опасные или секретные магические предметы. Я должна была провести Пожирателей через охрану и доставить в Отдел тайн, где они будут поджидать Поттера, и как только у него будет в руках шар с пророчеством, они его отберут. Часы пробили полночь. Накинув на себя капюшон и выпив очередную порцию виски, схватив палочку, я направилась в Министерство. Жаль, что так часто человеку за одну единственную ошибку приходится расплачиваться без конца. В своих расчётах с человеком Судьба никогда не считает его долг погашенным. Я двинулась в конец зала. Миновала фонтан и, подходя к столу, за которым сидел дежурный колдун, кинула моментально в него «Имедимента», что тот даже не успел сообразить, в чем дело. Через пару секунд из камина появился Люциус Малфой, вместе с ним Беллатриса, Родольфус, из другого вышел Нотт и Джагсон. Следом за ними Долохов, Крэбб с Рабастаном, Макнейр и Эйвери, в конце появились Руквуд и Малсибер. Дежурный лишился вмиг способности двигаться, слышать, видеть, обонять и осязать, проходя мимо него, я перестраховалась и кинула в него чары сна «Сонсопайро». — Могла его просто убить, Адрианна, — съязвил Долохов. — Мне здесь еще работать, Антонин, — возразила я, и мы двинулись дальше. Пройдя через золотые ворота к лифтам, я нажала ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле моего зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и я шагнула внутрь, за мной прошли Люциус и Беллатриса, остальные сели в другие лифты. Ткнув пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз, все молчали пока ехали, лишь Беллатриса напивала какую-то мерзкую мелодию. Лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решетки разошлись в стороны. Мы выбрались в коридор, где все было неподвижно — только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов. Я шла по прохладному темному коридору к Отделу тайн, шагая твердо и целеустремленно. Черная дверь распахнулась передо мной, и я очутилась в круглой комнате с многочисленными дверьми… Мы очутились в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами. — Кто-нибудь закроет дверь? — рявкнула я. Мы на мгновение перестали видеть, что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу. Здесь дверей было не меньше дюжины. Пока я смотрела на них, пытаясь решить, какая нам нужна, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась. Стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп; затем, так же внезапно, рокот стих и все снова замерло в неподвижности. — Чего это она? — боязливо спросил Эйвери. — Наверное, это для того, чтобы вы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказала я. Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на черном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг. — Как же мы выберемся? — с тревогой спросил Крэбб. — Пока что это неважно, — решительно сказала я. — Куда теперь, Адрианна? — спросил Люциус. — Я не… — начала я. — Руквуд, — обратилась я к нему. Он замялся и его глаза забегали. — Ясно, — нервно уточнила я. — Так, Адрианна, теперь подумай, — смотря на все окружающие двери задумалась я. — Разбираться нет времени, тебе надо спешить… Я миновала последние несколько шагов, отделявшие меня от двери, и она распахнулась. — Вот оно! — раздался голос Руквуда позади меня. Со всех сторон на меня смотрели циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливающийся свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты. — Сюда! Мы оказались на верном пути, сердце у меня неистово колотилось; я быстро зашагала по узкому проходу между рядами столов, направляясь прямо к источнику света — хрустальному сосуду высотой с меня же, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра. — Не останавливайтесь! — резко сказала я, потому что вся шайка разбрелась по комнате. — Вот оно, — снова сказал Руквуд. Сердце забилось так быстро и сильно, что его стук почти мешал мне говорить. — Вам сюда… Я оглянулась на Пожирателей — все они достали палочки. Я снова повернулась к двери и толкнула ее. Дверь открылась. Зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно. Я осторожно шагнула вперед и заглянула в один из сумрачных проходов между стеллажами. — Нам нужен девяносто седьмой, — решительно произнес Люциус. — Я сделала и так больше, чем от меня требовалось, Люциус, — процедила я. — Думаю, вам не доставит труда найти это пророчество и доставить его вашему хозяину. — Ты нас покидаешь, Арианрода? — усмехнулась Беллатриса. — И все почести достанутся нам. — Я как-нибудь это переживу, Беллатриса. — Я вышла из зала. У меня было очень мало времени и, отправив патронус отцу, а сама направилась на площадь Гриммо. Я посмотрела из кухонной печи на длинный деревянный стол, за которым сидел человек, углубившийся в чтение пергаментного свитка. — Сириус! Человек подскочил на месте и оглянулся. Это был не Сириус, а Люпин. — Адрианна! — воскликнул он с видом крайнего удивления. — Откуда ты… что случилось, с тобой все в порядке? — Да, — сказала я. — Нам нельзя медлить…. нужно собрать Орден…. — Я сейчас же позову всех, — сказал Люпин, поднимаясь на ноги. Он все еще выглядел крайне озадаченным. И Люпин поспешил прочь из кухни. Через десять минут в кухне уже был Сириус, Люпин, Тонкс, Кингсли и Грозный Глаз. — У нас нет времени, — шагая по кухне, раздраженно произнесла я. — Нужно немедленно лететь в Министерство. — Что случилось? — поинтересовался Сириус. — Адрианна, ты сама не своя! — Пожиратели проникли в Министерство, — отрезала я, и все внезапно уставились на меня. — Только не спрашивайте меня, как это произошло! — Но как… как они сумели проникнуть в Отдел тайн незаметно для всех волшебников? — нервно спросила Тонкс. — Откуда я знаю? — прорычал я.  — В Министерстве магии полно сотрудников… разве Волан-де-Морт мог пробраться туда так, чтобы никто не видел? Адрианна… ведь за их поимку назначена огромная награда… и, по-твоему, они могли проникнуть в здание, битком набитое мракоборцами, и остаться незамеченными? — Я не знаю, — судорожно выдохнула я. — Я не раз бывала в Отделе тайн и никогда не видела там ни одной живой души! — А если Волан-де-Морт нас обманывает? — поинтересовался Люпин. — Нет, Римус, мы обязаны это проверить! — возразил Сириус и подошел ко мне. — Адрианна, — Сириус прошептал еле слышно и взял мою руку. — Ты видела их? Я кивнула ему и посмотрела ему в глаза: — Они оглушили дежурного и направились к лифту, это все, что я видела. Они пришли за… — Пророчеством, — закончил за меня Сириус. — Тогда нам нужно спешить. — Ты с нами, Адрианна? — спросил Кингсли. — Мне нужно найти Дамблдора, — ответила я и аппарировала в Хогсмид. Мой патронус вернулся обратно, он так и не нашел Альбуса. Я направилась в Хогвартс в надежде найти его там. Но небеса, думаю, были на моей стороне, когда я столкнулась с Добби. — Ох, Добби, — выдохнула я. — Ты мне и нужен. — Добби всегда рад помочь мисс Дамблдор, — радостно ответил он. — Добби, мне нужно, чтобы ты доставил меня к моему отцу, — вежливо попросила я, и в ту же секунду Добби взял меня за руку и мы трансгрессировалии. Мы очутились на склоне холма, в Литтл-Хэнглтоне, куда вела одна-единственная проселочная дорога. По обочинам густо росла жимолость и другие кустарники. Перед самым спуском в долину раскинулась деревня. — Отец, — воскликнула я, когда увидела Альбуса на холме. — Что ты делаешь здесь? — У меня было важное дело, Адрианна, — ответил он. — Как ты меня нашла? — Мне помог Добби, — уточнила я. — Тебе срочно нужно отправиться в Министерство. — Том сумел попасть в Отдел тайн? — спокойно спросил Альбус. — И каким образом? — Руками Поттера, — ответила я. — Он завладел его разумом и послал ложные сведения о нападении на Сириуса в Отделе тайн. — Даже так? — иронически спросил он. — Тебя это не сильно и удивило, — удивилась я его спокойствию. — Меня и не удивит, что Пожирателей в Министерство провела ты, — ответил Альбус. — Он пытал меня, — сглотнула я, вспоминая боль от «Круцио». — Я не могла иначе… — Я не виню тебя, дорогая моя, — Альбус подошел ко мне и приобнял за плечо. — Ты сделала все правильно, ведь я сам тебя об этом просил. — Это какая-то безысходность, отец, — опустила я свою голову ему на плечо. — Я стою на краю пропасти. — Ты рано сдаешься, Адрианна, — похлопав меня по плечу сказал Альбус. — Пока ты продолжаешь бороться, судьба всегда может наградить тебя. — В силу своей природы, мы очень часто шагаем именно в пропасть, отец, — уточнила я. — Потому что смотрим куда-то вверх, на вершину своей тупой самоуверенности. Мы падаем, страдаем о боли, встаём, идём дальше и снова падаем. И так бесконечно. — Может, уже стоит начать смотреть под ноги, дорогая моя, — улыбнулся Альбус и посмотрел на меня. — Сейчас нет времени размусоливать мои падения, — напомнила я. — Ты нужен Поттеру и Ордену. — Ты оповестила членов Ордена? — спросил Альбус, когда мы уже собирались аппарировать. — Я вышла на связь в нашей штаб-квартире, там были Аластор Грюм, Нимфадора Тонкс, Кингсли Бруствер и Римус Люпин. Все они тотчас полетели в Министерство, а я к тебе. — Но как он узнал, что Сириус крестный Поттера? — глухо спросила я. — Если только… — Кикимер, — подтвердил Альбус. — Он сообщил Нарциссе сведения, весьма ценные для Волан-де-Морта. Конечно, Волан-де-Морт уже знал, что Сириус состоит в Ордене и полученная от Кикимера информация помогла ему понять, что ради спасения Сириуса Блэка Поттер готов пойти на любой риск и преодолеть любые трудности. — Значит все благодаря Кикимеру, — протянула я, и мы аппарировали в Министерство. До самого лифта в Министерстве мы хранили молчание. — Тебе не стоит появляться там, — уже возле лифта сказал Альбус. — Лучше тебе вообще в этом не участвовать. — Но отец, — возразила я. — Я прошу тебя, — попросил меня Альбус. —На тебя могут упасть подозрения. — А как же министр? — спросила я, когда Альбус вошел в лифт.  — Направляйся к Фаджус с эльфом и гоблином, постарайся его убедить и привести сюда. Сразу же как только Альбус скрылся за дверьми лифта, я направилась прямо к самому дому министра Фаджа, где меня уже поджидали гоблин и домовик-эльф. Была ночь, и, естественно, министр спал, пришлось вытащить его из постели и рассказать, в чем суть нашего позднего появления в его доме. Мы все же трансгрессировали в Министерство, хотя Фадж и сопротивлялся. Посреди зала блеснула вспышка, и в ту же секунду Том появился прямо над фонтаном, на постаменте. Вода в фонтане поднялась и объяла его, словно заключив в кокон из расплавленного стекла. В течение нескольких секунд Том — темная, неясная фигура с дрожащими расплывчатыми очертаниями — силился сбросить с себя эту удушающую массу… Потом он исчез, и вода с шумом обрушилась обратно в бассейн — часть ее выплеснулась наружу, залив начищенный паркет. Поттер лежал на полу лицом вниз, над ним склонился Дамблдор, в тот самый момент, когда мы вошли в Атриум. Словно электрический ток пробежал по всему телу — они живы! А в зале перекатывалось эхо голосов, которых было гораздо больше, чем следовало… Вмиг в Атриуме было полно народу; на полу отражались изумрудно-зеленые языки пламени, вспыхнувшего в каминах вдоль стены, и из них бесконечным потоком шли маги и волшебницы. Поднимаясь на ноги с помощью Дамблдора, Поттер посмотрел на меня, ведущую под руки Корнелиуса Фаджа. Министр магии выглядел совершенно ошеломленным.Тут же к нам подлетели пару мракоборцев, которые появились из стоящего рядом камина. — Он был здесь! — воскликнула я и указывала на кучу золотых обломков по другую сторону зала — туда, где каких-нибудь пять минут назад лежала Беллатриса. — Я видела его, министр! Клянусь, это был Вы-Знаете-Кто! — Знаю, Адрианна, знаю, я сам его видел… — промямлил Фадж. Под его мантией в полоску виднелась пижама, а задыхался он так, словно только что пробежал несколько миль. — Клянусь бородой Мерлина… здесь… здесь! В Министерстве магии!.. Да как же так… в это невозможно поверить… честное слово… да как это может быть!.. Тем временем Дамблдор закончил осматривать Поттера, видимо, сочтя его состояние удовлетворительным. — Если вы соблаговолите спуститься в Комнату смерти, Корнелиус, — сказал он, делая шаг вперед, так что новоприбывшие впервые обратили на него внимание (некоторые из них подняли палочки, другие просто воззрились на него с удивлением, статуи эльфа и гоблина зааплодировали, а Фадж так подскочил от неожиданности, что едва не потерял шлепанцы), — вы найдете там несколько пленных Пожирателей смерти, связанных Антитрансгрессионным заклятием и ожидающих вашего решения относительно своей дальнейшей судьбы. — Дамблдор! — воскликнул Фадж, оторопев от изумления. — Вы… здесь… Я… я… Он обвел диким взглядом рядом стоящих с собой мракоборцев, и стало яснее ясного, что с его губ вот-вот сорвется возглас: «Хватайте его!» — Я готов сразиться с вашими людьми, Корнелиус, и вновь победить их! — прогремел Дамблдор. — Но несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волан-де-Морт возродился, вы много месяцев гонялись не за тем человеком, и пора вам наконец внять голосу рассудка! — Я… не… то есть… — пролепетал Фадж, озираясь точно в надежде, что ему подскажут, как действовать дальше. Но все молчали, и он был вынужден продолжать: — Ну хорошо… Адрианна! Идите в Отдел тайн и проверьте… А вы, Дамблдор, — вы должны рассказать мне во всех подробностях… Фонтан Волшебного братства… Да что здесь случилось? — плачущим голосом спросил он, глядя на золотые останки статуй волшебницы, чародея и кентавра. На утро новый выпуск «Пророка» гремел своим заголовком: ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ «В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое. „К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, — вы понимаете, кого я имею в виду, — возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда. Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник ‚Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны‘; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу“. Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что „упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы“. Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства. Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства „Хогвартс“, а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем Мальчик, Который Выжил…» — Дементоры ушли из Азкабана, — спокойно заметила я. — Мы и глазом не успеем моргнуть, как Люциус с друзьями окажется на свободе. После я уже узнала от Кингсли, что когда Гарри Поттер в гневе погнался за Беллатрисой, только что убившей Сириуса, Тёмный Лорд подсчитал уместным вмешаться. Видимо, он устал ждать, когда же ему принесут Пророчество, да и битва грозила обернуться для Пожирателей провалом. Но на помощь своему любимому ученику поспешил Альбус Дамблдор. Эта битва привела к смерти Сириуса Блэка. Поверить в это я просто не могла, в голове не укладывалось. Иногда очень сложно выразить словами то, что творится у тебя внутри. У кого-то получается найти этим словам адекватную замену, а за кого-то лучше слов говорят поступки, а кто-то просто стоит мокрый в центре огромного города и не знает, что делать дальше. Вот и я тогда стояла и не знала, что мне делать. Купив пару бутылок огневиски, я засела у себя в убежище и пару дней убивала себя этой обжигающей жидкостью. Конечно, я не испытывала каких-то серьезных чувств к Сириусу, но мне было невыносимо больно от самой ситуации и того, что я, как бы того не хотела, стала одной из слуг темного Лорда. Хотя Том так и не получил запись того самого пророчества, ради чего всё это и затевалось. Более того, мной же были арестованы и отправлены в Азкабан одиннадцать из тринадцати посланных на задание Пожирателей. Вынужденный «засветиться» Волан-де-Морт поставил волшебное сообщество перед фактом своего возрождения. Дамблдору вернули все отобранные ранее посты и доброе имя. Его и Гарри Поттера перестали обзывать в прессе лгунами. К мнению Дамблдора вновь стали прислушиваться не только друзья и сторонники, но и министерские чиновники. Меня же никто даже и не заподозрил в связи с заварушкой в Отделе Тайн. Дежурный сообщил, что его оглушил мужчина в капюшоне, и больше он ничего не помнил. Так что меня даже на допрос не вызывали, хотя я думаю, тут подсуетился мой отец. Позже Корнелиус Фадж был смещён с должности министра магии. Это место занял более энергичный Руфус Скримджер. Долорес Амбридж была уволена из Хогвартса, а занимаемый ею пост Генерального Инспектора упразднён, также были отменены изданные по её инициативе Декреты об образовании. Мы очень часто идём напролом, пытаясь изменить сценарий, написанный нам жизнью. Мы пыхтим, трудимся, напрягаемся, пытаясь безрезультатно угнаться за призраком нашего самолюбия. Но стоит только отпустить ситуацию, как жизнь преподносит нам неожиданный сюрприз. Более настырно продолжаем бороться со всем миром, но в конце концов понимаем, что пытаемся победить лишь самих себя. Но пройдя через все трудности и препятствия, неожиданно для себя понимаем, что прошлого уже не вернуть, и нужно начинать жизнь с чистого листа.