Рогозинские хроники

      — Пойдём, Галя, я покажу тебе твой дом, — Слава протягивал ей свою руку.       Они стояли с мужем на берегу реки, усыпанном мелкой галькой. За его спиной виднелась деревянная лодка. Галина подумала о том, что мужчина странно одет для этого места — в камуфлированную форму, с планками медалей, приколотыми на груди, и солдатские ботинки…       — Дом? Здесь? — произнесла женщина удивлённо.       Он что-то ей ответил, но Галя не расслышала — звук Славиного голоса заглушила мелодия из фильма про Гарри Поттера (она напоминала ей почему-то музыкальную шкатулку)  — сработал будильник в её смартфоне…       Рогозина проснулась. Открыла глаза. Лишь через несколько секунд к ней пришло осознание реальности — она дома, в своей городской квартире, на календаре — понедельник, на часах — шесть утра, а значит — пора вставать и собираться на работу, в ФЭС.       Галина нехотя вылезла из-под тёплого одеяла, натянула белые домашние сапоги крупной вязки, накинула на пижаму халат и отправилась ставить чайник.       Обычное утро, привычные, почти механические действия, лишь какое-то слабое чувство беспокойства внутри… Странный был сон — почти явь… Покойный муж ей уже давно не снился, а если и снился, то она знала, что скоро пойдёт дождь или снег. Других суеверий у прагматичной материалистки Рогозиной не было. Почти… А те, что были, засев в её подсознании с детства и периодически всплывая в памяти — нещадно презирались их же хозяйкой. Всему Галина Николаевна могла найти разумное научное объяснение… Вот и сейчас, услышав из кухни звон стекла, женщина сначала решила, что в спальне распахнулась от ветра форточка и бьёт по второму стеклу защёлкой, но тут же отмела это предположение — рамы уже несколько лет были пластиковыми, без всяких форточек…       Войдя в комнату на звук женщина обнаружила синицу — птица настойчиво билась в стекло, врезаясь в него клювом и своими когтистыми лапками. Каждый удар по стеклу отзывался у Галины внутри, усиливая чувство необъяснимой тревоги.       — Кыш! — полковник замахнулась, ожидая что птица испугается резкого движения и улетит, но на деле ей удалось прогнать назойливое пернатое существо только с третьей попытки.       Рогозина облегчённо вздохнула, проглотила ледяной комок, образовавшийся почему-то в горле и спохватилась — служебная машина должна была подъехать уже через пятнадцать минут, а она — в разобранном виде… Уже в ванной комнате задержалась у зеркала, задумавшись — на неё смотрела зрелая женщина, с сеточкой морщин у глаз и тонкими седыми прядями… Почему-то вспомнила лицо мужа — в недавнем сне он был таким же молодым мужчиной, каким погиб…       Наскоро одевшись, благо в гардеробе полковника царил идеальный порядок — всё было разложено по комплектам, мягким футлярам и чехлам, женщина вышла из квартиры. Лифт не работал… Пришлось спускаться по лестнице к ожидавшей её машине.       В салоне автомобиля приятно пахло — кондиционер распространял морскую свежесть. Полковник устроилась на заднем сидении и открыла папку с бумагами, которые ещё в пятницу взяла домой для прочтения, да так и не изучила. Ехать было часа полтора, учитывая пробки. Весеннее небо было пасмурным, начинал накрапывать дождь, мелкими каплями покрывая капот и лобовое стекло. Зябко...       «Дело №…»..., «пуля калибра…»..., «подозреваемый…»... «А ещё нужно будет провести почвоведческую экспертизу», — думала Галина.       Размеренное течение мыслей женщины прервалось резким ударом и яркой вспышкой света, происхождение которой полковник определить не успела. Всё вокруг завертелось. Рогозина лишь прикрыла голову руками, но это уже не помогло. Свет померк так же внезапно, как и появился. Ни боли, ни страха…       Галина стояла на асфальте — мокром от прошедшего дождя и бензина, смешанного с маслом. Наблюдала. Смотрела со стороны как спасатели пневматическими ножницами разрезают корпус автомобиля, а пожарные в робах — проливают всё пеной… Ей самой было странно, но зрелище не вызывало никаких эмоций, хотя это был автомобиль ФЭС…       Дождь кончился, трассу окутал туман. Вдруг она почувствовала, что кто-то подошел сзади и положил руки ей на плечи. Нет, она не ощутила тяжести ладоней подошедшего, его дыхание или шаги — это было, скорее, внутренне чувство присутствия, чем физическое его ощущение… Галине не надо было оборачиваться, чтобы узнать кто это.       — Слава…, — выдохнула женщина.       — Пойдём, Галь, я обещал показать тебе твой дом, — мужчина сдержанно улыбнулся ей.       — Я не могу, мне нужно на совещание в Министерство сегодня и ещё…       — Уже не нужно. Я объясню тебе почему. Ты поймёшь. Пойдём со мной…       Они медленно уходили вперёд по дороге, в туман. Галина Николаевна ещё раз хотела обернуться, чтобы взглянуть на уже подъехавших к месту аварии фэсовцев, но передумала…

***

      В пустой столовой ФЭС, на столе, в кружке с логотипом, остывал кем-то заваренный, но так и не тронутый утренний чай, работал без зрителей телевизор и горел свет. Мелькала новостная лента: «Сегодня, в результате столкновения двух автомобилей, один из которых принадлежал ФЭС, погибла руководитель этой структуры — Галина Николаевна Рогозина и её водитель. Пассажиры второй иномарки — в реанимации. По предварительным данным, причиной аварии стала скользкая дорога. Выражаем свои соболезнования родным и коллегам погибших…»