Рогозинские хроники

      - А ты, Генерал, нам её отдай, мы по кругу пустим. Она на училку мою похожа, - нахально обратился боец к Петру Немирову.       Генерал остервенело вскинул оружие, но выстрелить не успел — тяжёлая рана отняла у него слишком много сил — молодость оказалась быстрее... Наблюдавшая за сценой Галина замерла, непроизвольно задержав дыхание на вдохе, когда Немиров, наповал сражённый выстрелом подельника, тяжело упал на деревянный пол у её ног.       Рогозиной потребовалось несколько секунд, чтобы оценить весь масштаб катастрофы — она находилась в заложниках у группы отморозков, их главарь — мёртв, что в данной ситуации было для неё опасно — женщина потеряла шанс уговорами и ностальгическими воспоминаниями заставить их сдаться властям.       Медленно потянулась за оружием Петра, рукоятка которого торчала из-под его тела, лежащего на боку. Но, встретившись взглядом с молодым бандитом, который тут же разгадал её намерение и, усмехнувшись, только отрицательно покачал головой, сделала обратное движение, такое же медленное и плавное, как и первое. Этот шанс был безвозвратно упущен.       Ей показалось, что прошла уйма времени, на самом же деле - минута, не более. На звуки выстрелов в комнату прибежали двое оставшихся бандитов и второй человек после Генерала — Серый. Последний, проверив пульс у Немирова, понял, что только что стал главарём банды.       Галина с замиранием сердца ожидала следующего шага со стороны бандитов. Жить хотелось, очень. Новоявленный командир отлично понимал, что полковник Рогозина — большая проблема, которую необходимо как можно скорее решить...       - Серый пристально посмотрел на неё и спросил:       - Ну, что, может разойдёмся краями? А? Мы тебя отпускаем, а ты — особо нас не ищешь, пусть менты работают. Как тебе такой расклад?       - Нет, не пойдёт, - не раздумывая ответила женщина.       - Ну, смотри, моё дело предложить...       - Да что ты с ней... Валить её надо, командир, и дело с концом. Потом — заляжем на дно, - вступил в разговор самый молодой, только что застреливший Генерала, а остальные бандиты одобрительно закивали...       - Ладно, валить так валить, - согласился Серый и потянулся за пистолетом, от чего Рогозина сжалась и инстинктивно сделала шаг назад.       - Погоди, командир, - остановил его парень, - прежде отдай её нам, развлечёмся, а прикончить потом успеем...       Прямота и принципиальность сыграли с полковником злую шутку, превратив в один миг достоинство в убийственный недостаток. Только осознание этого пришло к женщине слишком поздно. Нужно было соврать, всего лишь...       Галина Николаевна сглотнула подступивший к горлу ледяной комок, тот опустился ниже — в желудок. Поняла — будут насиловать. Потом — скорее всего убьют. И избежать этого, очевидно, не удастся... Впервые она не знала что предпринять, чтобы взять ситуацию под свой контроль. Так и стояла, как статуя, со сжатыми в кулаки пальцами. А её похитители уже разыгрывали на четверых, с помощью спичек, очерёдность секса с ней.       Новый главарь — Серый был первым и вне очереди. Остальные отправились ожидать в другую комнату деревенского дома, оставив его с жертвой наедине.       Он окинул её похотливым взглядом и стал раздеваться. Но попытка прикоснуться встретила ожесточённое сопротивление со стороны Галины, в тщетном неосознанном стремлении отсрочить неизбежное, за что она получила резкий ответный удар в живот, от которого перехватило дыхание и согнуло пополам от боли. Следующий удар пришёлся ей в лицо, сломав нос. Хлынула кровь, но она уже не могла её даже стереть — Серый молниеносно повалил Рогозину на панцирную сетку железной кровати и примотал руки к спинке старыми проводами. Сопротивление было сломлено.       - Зря, сука, царапаешься - только больнее будет, - мужчина был зол и одновременно сильно возбуждён борьбой со своей добычей.       Галина была в полубессознательном состоянии — болела голова, кровь начала запекаться в носоглотке, не давая дышать, в глазах — двоилось, затошнило...       Мужчина бесцеремонно подошел к кровати и одним резким рывком разорвал на ней голубую блузку, за ней — срезал армейским ножом бюстгальтер и принялся за брюки. При каждом прикосновении холодного лезвия к обнажённой коже, женщина инстинктивно сжималась, пытаясь отстраниться... Через минуту на Рогозиной остались только бежевые трусики, которые также вскоре были безжалостно сорваны.       Серый скомкал остатки белья и, ухмыляясь, засунул в виде кляпа в рот полковнику, от чего стало почти невозможно дышать, затем медленно расстегнул свои брюки, силой раздвинул лежащей на спине Галине ноги и вошёл в неё одним резким движением, причинив сильную пронизывающую боль, заставившую женщину глухо взвыть сквозь кляп. Он двигался внутри, мало заботясь об отсутствии смазки — её роль теперь выполняла кровь из внутренних разрывов, которая вытекала при каждом движении насильника и тяжёлыми каплями падала на деревянный пол под кроватью, на которой кроме панцирной сетки ничего не было. Ржавые петли мёртвой хваткой впились в спину и ягодицы женщины, усиливая её страдания... Вскоре, к крови на полу прибавилась ещё и сперма мучителя.       Наконец, он встал с неё, вытерся остатками её блузки и пошёл звать следующего по очереди. Последнее, что Галина Николаевна увидела сквозь пелену и слёзы, перед тем как потерять сознание, было лицо того парня, который убил Немирова. Тот говорил, забираясь сверху, что она похожа на его школьную учительницу...       Вторжение Круглова и Майского с подкреплением в виде спецназовцев в заброшенный деревенский дом застало бандитов врасплох. Троих, во главе с Серым они повязали сразу, а за четвёртым пришлось побегать. Майоры и не подозревали, какое тяжёлое зрелище ожидает их, когда они наконец доберутся до дальней комнаты...       Николай Петрович пнул ногой дверь и вломился в помещение. Увиденное, заставило его застыть на месте. Галя... Их Галя... Истерзанное тело полковника так и осталось привязанным к кровати, под которой уже подсыхала, впитываясь в деревянную текстуру пола, тёмная лужа крови...       Он кинулся к кровати:       - Галя, очнись, - руки Круглова шарили по её шее, ища пульс, который еле прощупывался.       - Потерпи, я сейчас, - подоспевший Майский метался в поисках инструмента, которым можно было бы срезать провода, стягивающие руки полковника, но, в итоге, ему пришлось бежать за кусачками к машине ФЭС.       Освободив Рогозину, в которой жизнь еле теплилась, Николай обернул её тело, всё в проступивших кровоподтёках и следах от солдатского ремня, клетчатым пледом из машины. Затем осторожно взял на руки и понёс в автомобиль, оставив Майского разбираться с задержанными.       Так лихо Николай Петрович давно не ездил. До близлежащей районной больницы было несколько километров грунтовой дороги. Галина в себя не приходила, а Круглов думал лишь о том, чтобы она продержалась как можно дольше.       Майор быстро внёс женщину в приёмный покой, несмотря на протесты дежурной медицинской сестры. Ткнув корочкой ФЭС в лицо, потребовал срочно врача. Он то давил авторитетом, то обещал любую помощь. Наконец Галю взяли в операционную. Прошёл час, в течении которого Круглов, как зверь в клетке, метался от одного угла коридора к другому. Увидев выходящего хирурга, кинулся к нему.       На вопрос Николая тот лишь устало покачал головой:       - Разрывы мы зашили, но привезли пациентку вы поздно - слишком большая кровопотеря, плюс - внутреннее кровотечение, необратимые процессы...       У Петровича внутри словно невидимая струна лопнула, а за этим наступило странное чувство спокойствия.       - Я могу её увидеть? - спросил он врача. Тот молча кивнул в сторону больничного морга.       В помещении было тихо и холодно. Николай откинул белую простынь с лица Галины. Прикоснулся к коже, провёл по волосам. Она была ещё тёплая, но жизни в ней уже не было. Кое-где на теле бурыми пятнами осталась засохшая кровь, не до конца смытая перед экстренной операцией, перемежающаяся с царапинами и гематомами. Лицо распухло от удара, на запястьях кожа содрана жёсткой оплёткой проводов. Вдруг он заметил на шее Рогозиной цепочку с маленьким серебряным крестиком. Потянул, снял, зажав в своей руке. Потом снова раскрыл ладонь и опять сжал её в кулак. Только сейчас Николай увидел, что его пальцы и рукава тоже испачканы кровью — кровью Галины...       - Не бойся, Боря всё исправит, - прошептал майор, в последний раз притронувшись к лицу начальницы.       Дав распоряжения врачу об отправке тела полковника в морг ФЭС, к Селиванову, Круглов тяжёлой поступью направился к машине, там проверил обойму табельного пистолета и, надавив до упора педаль газа, поехал обратно — в «Дубочки». Он помнил, что месть — это для суда всегда отягчающее обстоятельство, но ему было уже всё равно...