Ненависть

Ее голова откидывается назад от звонкой пощечины. Арья отшатывается назад, путаясь в собственных ногах, и едва не падает. В голове нарастающий шум спутывает все мысли, и она кусает губы, медленно поднимая голову и впериваясь глазами в мужчину. Черт побери. Якен смотрит на нее, чуть приподняв подбородок, ожидает. Он знает, что еще немного, и она просто взорвется, что ярость у нее внутри скоро разорвет это мнимое внешнее спокойствие. Что терпение – ее самая слабая сторона. — Девочка устала? Его голос звучит так спокойно и ровно, что Арье нестерпимо хочется ударить его в ответ. Но она лишь мотает головой и выпрямляется. Если она будет поддаваться ярости, не сможет ничего добиться. И чем больше она будет нервничать, тем паршивее у нее будет получаться. — Меня зовут Талия. Моим отцом был богатый купец. Он торговал тканями и драгоценностями, – она сглатывает, всеми силами стараясь выглядеть спокойной. — Но потом его отравили, подсыпали яд в вино. А меня отдали в...публичный дом. И этой секундной паузы хватает. Арья знает, что сейчас будет, но всё равно не отшатывается. Правую руку обжигает удар, и она стискивает зубы: — Я отправилась туда сама. И с тех пор живу там. — Девочка сама верит в то, что говорит? – Якен наклоняет голову, наблюдая за ней. — Верит, – цедит она сквозь зубы, глядя ему в глаза. Он кивает и разворачивается к двери. — На сегодня хватит. Девочка должна быть уверена в том, что говорит. Даже если то, что она говорит - жалкая ложь. Он скрывается за дверью, а девушка обессиленно падает на кровать. Эти занятия для нее невыносимы. Эти занятия ее раздражают до невозможности. После них она чувствует себя абсолютно выжатой и обессиленной. Слишком много сил уходит на концентрацию и внимание к каждой мелочи. Она успела изучить лицо Якена так, что если он решит его сменить, она сойдет с ума к чертовой матери. Арья ненавидела говорить старательно, как учил ее Человек, ненавидела подбирать каждое слово. С тех пор, как он решил, что она готова, прошел почти месяц, а они так ни на шаг и не продвинулись. Конечно, сейчас она не такая избитая после занятий, как раньше, и всё же... Это не то, чего она хотела. Арья выходит из Черно-белого дома совершенно измотанная. Щека все еще горит, и девушка отмечает про себя, что раньше он ее по лицу не бил. Хотя, скорее всего, он и не выбирает. Она бросает взгляд на бескрайнее море, и где-то внутри что-то вздрагивает, но Арья делает вид, что ничего не произошло. Она больше не возвращается мыслями к прошлому. Просто потому, что прошлого у нее нет. Ей нравится быть никем. Она знает, что больше некого и нечего бояться. У нее нет истории, нет ничего того, что так сильно тянуло ее ко дну раньше. Она видит людей, а они видят всего лишь очередную девчонку. Не Арью Старк. Не дочь Хранителя Севера из Винтерфелла. Она останавливается у самого края набережной и наблюдает за тем, как солнце медленно тонет в море. Ей кажется, что закат заливает весь мир своей кровью, будто, умирая, он дает знать всем о своей кончине. Ей не хочется думать о том, что ждет ее дальше. Просто потому, что в будущем ей больше нечего опасаться. Арье непривычны ее отросшие волосы до самых плеч. Она собирает их каждый день, но не может решиться снова отрезать. Считает это слабостью, но не делает ничего, чтобы исправиться. — Девочка слишком много думает. Она даже не вздрагивает, потому что была уверена - он обязательно здесь появится. Чтобы поговорить с ней. — Я не специально, – усмехается она. — Не самое лучшее качество, чтобы быть никем. Арья хмыкает и пожимает плечами, не поднимая взгляда на Якена. Ей не хочется с ним разговаривать, на самом деле, но и признаваться в этом она не желает. — Как зовут девочку? – вдруг спрашивает он, и она уже знает ответ. — Талия. — Кем были ее родители? — Моего отца звали Ричард Мейс. Он был купцом. Торговал тканями и драгоценностями. — И что же она делает здесь? Одна? — Моего отца отравили. А мне пришлось пойти в публичный дом, чтобы не умереть от голода. На этот раз она не колебалась. Обернулась к нему, поднимая глаза. Якен привычно наклонил голову и его губы изогнулись в подобии улыбки. — Кажется, девочка начинает делать успехи. Завтра она пройдет проверку. — Что еще за проверка? – настороженно поинтересовалась она. Но Якен уже направляется к дому. Он даже не оборачивается на ее вопрос, лишь негромко бросает: — Завтра девочка все узнает. Арья остается одна, снова абсолютно растерянная. Она всегда растерянна после разговоров с ним. Еще некоторое время она стоит на месте, а потом – когда солнце окончательно тонет в море, – разворачивается и возвращается в дом. Всю ночь она ворочается, пытаясь уснуть, но мысли о предстоящем испытании слишком беспокоят ее. Возможно, Якен Хгар и прав, ей стоило бы перестать так много думать обо всем. Возможно, тогда ее жизнь стала бы значительно проще. Если это вообще возможно. Когда первые лучи проникают в комнату сквозь маленькое окно под самым потолком, дверь в комнату распахивается. На пороге замирает Бродяжка. Она смотрит на нее - со смесью негодования и презрения, - и кивает в сторону выхода. Арья подскакивает на ноги, мысленно радуясь, что вчера вечером не стала раздеваться. Она собирает растрепавшиеся волосы и спешит за девушкой, которая уже исчезла из комнаты. Они идут в полном молчании, но Арье не хочется расспрашивать Бродяжку ни о чём. Она хочет понять все сама. Если Якен хочет ее проверить, она обязательно пройдет проверку. И тогда эта девушка не будет смотреть на нее, как на мусор, а сам Якен не будет бросать на нее усталые взгляды. Если им угодно, она докажет им, что тоже на что-то способна. Она так чертовски сильно устала быть обузой и слабачкой. Бродяжка открывает перед ней дверь, и Арья даже застывает от неожиданности. Длинные темные шторы и приглушенный свет не вызывают у нее никаких подозрений. Вот только как она тут оказалась? — Что ты?.. – она оборачивается, собираясь задать рвущийся наружу вопрос девушке, но позади нее оказывается лишь голая стена. — Талия. Незнакомый голос раздается откуда-то из глубины комнаты, и девушка резко разворачивается. У нее перехватывает дыхание от осознания происходящего. Нет. Нет, нет, нет. Он не мог так поступить с ней. Он ведь не должен был... Или должен? — Талия, – на этот раз в голосе прозвучали нотки явного раздражения. Она сделала шаг вперед, ощущая, как внутри все сжимается от страха. Говорить о борделе легко, даже почти не стыдно, пока ты сама в нем не окажешься... Она ведь не проститутка. Она ведь лгала. Мужчина, который сидит на огромной кровати, ей не знаком. У него седые волосы и морщинистое лицо. У Арьи дрожат пальцы, когда она сжимает кулаки. Она не станет этого делать. "А мне пришлось пойти в публичный дом, чтобы не умереть от голода..." Ей пришлось. Пришлось. Пришлось. Значит ли это, что она в само деле сделала это? Или же это очередной фокус Человека? — Раздевайся. – хрипло произнес мужчина, а она отпрянула назад. — Я сказал - раздевайся. Тебе за это платят! Она не могла поверить собственным глазам. Что она должна сделать? Как должна поступить? Якен говорил, что она должна убедительно врать, но должна ли она сама становиться тем человеком, которого создает ее ложь? — Неужели, я не ясно выразился? – прорычал мужчина. Арье захотелось приказать ему заткнуться к чертям, но она лишь заставила себя поджать губы. Что будет, если она сейчас просто выбежит отсюда? Девушка мельком обернулась, но к ее ужасу дверей здесь не было. — Ты Талия? – вдруг спросил мужчина, и она вскинула голову. — Да. — В таком случае, чего ты ждешь? Ты обслуживаешь клиентов каждый день. Мне сказали, ты одна из лучших. У нее по спине пробежал холодок. Неужели, он полагает, что она обрадуется этому комплименту? Неужели, эти слова вообще могут кого-либо обрадовать? Она не станет заниматься подобными вещами. Пусть она больше не Арья Старк, но опускаться до такого точно не станет. Рука сама потянулась к шнуркам на платье. Если она в самом деле здесь работает, значит, так надо. Если она Талия, работающая в борделе, значит, так и есть. Ее руки почти не дрожали, пока она медленно стягивала одежду, словно пытаясь замедлить тот самый момент, когда окончательно станет никем. Ей было страшно. Господи, ей давно не было так страшно. И противно. От себя самой, от всего происходящего. От своей жизни. Когда платье мешком рухнуло к ее ногам, мужчина поднялся на ноги и подошел к ней. Она не хотела его видеть. Когда он взял ее за подбородок, она крепко зажмурилась. Как сильно она ненавидела себя за это. Вот сейчас она станет той самой девушкой, на которую бы когда-то посмотрела бы свысока. Просто потому, что подумала бы, будто никогда не опустится до такого. Потому что она выше этой грязи. А что сейчас?.. — Девочка прошла испытание. Она вздрогнула, открывая глаза. Незнакомый мужчина исчез. Якен выпустил ее подбородок из своих рук, еще несколько мгновений, не моргая, смотрел ей в глаза. А потом, даже не взглянув на ее наготу, вышел из комнаты через вдруг появившуюся дверь.