Опостылевшее одиночество

Глава 4. — Ты это видел, Люмьер*? — восхищенно шептал Чимин, изучая взглядом фреску во всю длину коридора. А свеча, будь у нее глаза, наверняка бы их закатила, освещая кусочки истлевших за время красок. В этом месте, все было таким, и ничего удивительно в этом не было. Однако, Паку все было в новинку. Ему хотелось трогать цветастые лоскутки, водить ладонями по закопченным, пыльным стенам, ощущать подушечками пальцев шероховатость каменной кладки. Даже затхлый, спертый воздух не казался уж таким противным. И полупрозрачные ткани паутины вовсе не пугали, напоминая занавески на летнем окне. Это были странные сравнения, но ему нравилось. Чимин вообще любил все странное. — Или мне лучше называть тебя Кальцифером*? — продолжал разговаривать сам с собой парень, изучая прореху в стене. Пламя свечи тихонечко зашипело, роняя восковую слезу. — Так мы с тобой каши не сварим, — пробурчал Чимин, — Раз ты такая умная, то скажи мне как тебя называть. — Его зовут Локи, — прошептал кто-то за спиной Пака. Испуганно взвизгнув, Чимин чуть не упал на пол, с ужасом взирая на своего преследователя. Судорожно сглотнув, он дрожащей рукой стал поправлять очки, отказываясь верить своим глазам. Перед ним, словно из ниоткуда явился парень, своею бледностью схожий с бестелесным, блеклым призраком. Щуплый, худощавый, с торчащими во все стороны белыми, как первый снег, волосами и по-лисьи сощуренными глазами, будто бы его только что оторвали от многовекового сна. Он с интересом наблюдал за ошарашенным, перепуганным Чимином, сонно почесывая взлохмаченную макушку. — Что? — только и смог выдавить из себя осипшим голосом Пак. — Его зовут Локи, — терпеливо повторил юноша, не скрывая своего раздражения, — И это он. Чимину начинало казаться, что он сошел с ума. Тупо моргая, он попытался понять, просвечивается этот парень насквозь или нет. Он даже коснулся бы его, чтоб удостовериться наверняка, да вот только страх сковал его по рукам и ногам, а мозг наотрез отказывался верить в окружающую действительность. Может, он все еще валяется без сознания в той обветшалой хижине, а это все ему снится? В таком случае, почему все вокруг кажется таким реальным? — Ты призрак, да? Бледный юноша скривился, сощурив нос. И за ухом чешет, увенчанным тремя золотыми кольцами. На другом же висел кроваво-красный камень, на тонкой позолоченной нити обращаясь в слезу. И Чимин думал, что это красиво. — Нет, и в тоже время да. Его голос звучал низко, тихо. В нем чувствовалась печаль и тоска, скрытая напускным безразличием изящного лица. — В таком случае, кто ты? — любопытство стало одолевать страх. Кроме того, парень стоящий перед ним, выглядел довольно безобидно, да и комплекцией своей уступал даже Тэхену. А Тэтэ был тот еще дрыщ. — Я дракон, — без тени улыбки молвил юноша, теребя края смятой безразмерной рубашки. И пальцы на его босых ногах поджимались, едва выглядывая из таких же длинных, безразмерных штанов. Ответом ему послужил звонкий, заливистый смех незваного гостя. Юноша, явно не ожидавший такой реакции, злобно сощурился, почесывая ногу о ногу. Его слова должны были напугать этого человека, однако тот либо по природе своей был туповат, либо жизнь его сделала таким, воспринял их совершенно иначе. И дракон, впервые за много сотен лет, обиделся, поджимая нижнюю губу. — Что смешного ты услышал в моих словах? — Если ты дракон, то я — заточенная в башне принцесса, — продолжал хохотать Чимин, смахивая навернувшиеся слезы, — В каком месте ты похож на дракона? — И как же, по-твоему, они выглядят? — черные, как ночь, глаза буравили несмышленого юнца. — Они восхитительны, — мечтательно протянул Пак, глядя куда-то сквозь своего собеседника, — Они могут парить высоко под небесами на своих мощных, кожистых крыльях. И чешуя их, отливая белым золотом в лунном свете, бросает неясные блики на землю, ослепляя глаза. Увенчанная изогнутыми, длинными рогами голова изрыгает пламя, жарче любого огня, разрушительнее, чем извержение пробудившегося внезапно вулкана. И глаза их, отражая огранку белоснежных облаков, сияет медовой патокой янтаря… Они…они удивительны. Бледнолицый юноша тихо хмыкнул, прикрывая глаза. — Как же мало ты знаешь о них. Пак возмущенно надул губы. — Можно подумать, ты знаешь о них больше. — Знаю, — ухмыльнулся тот, бросая взгляд превосходства с полуприспущенных ресниц. Тихо заскрипели прогнившие половицы¸ представляя взору Пака ссутулившуюся тонкую спину. Бледнолицый юноша молчаливо покидал его, оставляя наедине в этом мрачном, нелюдимом коридоре с единственной спутницей, которая грозилась бросить в любой момент, с тихим шипением затухая о латунную кромку светильника. Свеча почти догорела, а фонарика вряд ли хватит надолго. Кроме того, этот необычный юноша был единственным живым существом, которого Чимину посчастливилось повстречать в этом замке. Ну, Пак очень надеялся, что он был живым. — Подожди меня! — крикнул ему вдогонку рыжеволосый парнишка, поспешно догоняя своего спасителя. Дракон лишь лениво повел ухом, сладко зевая, пряча зевок в непомерно длинном рукаве. А ведь еще пару секунд назад, он был готов поверить в то, что этот молодой человек очередной плод его воображения или навеянная холодом дрема, неспешно перерастающая в сон. Однако, похоже он был абсолютно реален. Чутье не могло его подвести. В замке было холодно, сыро. А еще душно. Затхлый запах застоявшейся воды и гари щекотал нос, явно намереваясь вывернуть чувствительный желудок наизнанку. Но юноша не волновался по этому поводу. Он с грустью стал припоминать свою последнюю трапезу. Кажется, это было 500 лет назад. А может и больше. Он не считал, сбившись со счета много лет назад. Ноги и руки вновь сковывало от холода, и он зябко поежился, прислушиваясь к неторопливым шагам за своей спиной. Его незваный гость неуверенно переминал пальцы, бросая многозначительные взгляды в впереди идущего, в которых так и читались тысячи не высказанных слов. Он слышал, как тот мерно сопит, а зубы покусывают поджатую губу, и как шаркают ботинки по изъеденному молью ковру. А еще стук сердца, плохо скрываемым волнением витал в воздухе, эхом отзываясь в барабанных перепонках. Иллюзия не может быть настолько идеальной. — Ты боишься меня? — внезапный вопрос заставил паренька подпрыгнуть на месте. — Вовсе нет, — поспешно ответит он, поправляя съехавшие к носу очки. — Вот как, — хмыкнул бледнолицый, сворачивая за очередной угол извилистого коридора. — А должен? Дракон призадумался, переваривая сказанные пареньком слова. Привыкший вести монологи с самим собой ящер был явно не готов к встречи с болтливым человеком, который определенно не знал, как себя подобающе вести в высоком обществе. Иначе, как еще объяснить его столь странное поведение? Неслыханная наглость да и только. — Меня Пак Чимином звать, — немного смущаясь, пролепетал паренек, искоса посматривая на каменных крылатых горгулий. — Шуга. Имя прозвучало это неуверенно, тихо, будто бы его владелец в миг позабыл все буквы, силясь выудить их из капризной памяти. — Шуга, — по слогам повторил вслух Чимин, — Куда мы идем? — Увидишь, — прошептал хозяин замка, лениво смыкая веки. Голод понукал его двигаться вперед, а закоченевшее тело велело оставаться на месте. Человеческие ноги безвольно волоклись вперед, путаясь в длинных штанинах безразмерных брюк. Коридор был слишком узок для его истинного облика, в котором было куда как теплее и приятнее находиться. И пожалуй, не будь рядом Чимина, он бы с удовольствием обратился, мощными когтистыми лапами сквозь каменные стены сокращая себе путь. Но ему почему-то было жаль пугать своего единственного и долгожданного гостя. У него еще будет время для того, чтобы как следует испугаться. Пожалуй, даже предостаточно. Ибо впереди у них простирается целая вечность.