hassliebe

*не бечено* Мира очнулась, когда за окнами уже наступил вечер, и на улицы опустилась приятная летняя прохлада. Она сморщилась от жуткого звона в ушах и нехотя разлепила глаза. Кирпичные стены старого подвала закружились вокруг неё в хороводе. — Очнулась? Девушка напрягла зрение, фокусируясь на темном пятне близ неё. Очертания стали четче и выстроились в цельную картинку. Азиат улыбнулся: — Слава Богу… Мира попыталась пошевелить связанными руками, но тупая боль эхом отозвалась в затекших плечах и позвоночнике. Элементарные вопросы вроде тех, что обычно задают оказавшиеся в подобных ситуациях, почему-то не лезли в голову. Европейка просто поняла, что её похитили, осознала, что это плохо и на этом пока остановилась... — Прости за то, что ударил, — Пак кисло улыбнулся и опустил голову вниз. Иностранка напряглась, внимательно рассматривая корейца. Он сидел перед ней на корточках и полоскал в пластиковом тазике широкий кусок марли. — Зачем это? — девушка указала взглядом на влажную ткань в руках азиата. Сынджун усмехнулся. Он выкрутил марлю, бережно сложил её пополам и встал на ноги. Мира испуганно вскинула голову. Старый стул, к которому её привязали, заскрипел и чуть отъехал назад. — Осторожно. Ты можешь упасть, — заботливо пропел азиат и придвинулся к испуганной пленнице вплотную. Девушка зажмурилась от страха. Горячее дыхание обожгло её щеку, а орлиный нос корейца, почти задел её курносый. Пальцы Миры зашлись ходуном, а дыхание сбилось. Влажная марля коснулась её переносицы и бережно стерла уже подсохшие кровоподтеки. — Надо было это сделать раньше, — с досадой произнес парень и снова опустился на корточки. Девушка открыла глаза. Вода в тазике опять «запела». Пак тщательно ополоснул ткань и вновь поднялся на ноги. — Зачем ты это делаешь? — голос европейки дрожал. Она увернулась от рук азиата. В её широко распахнутых глазах плескался страх вперемешку со злостью. — Я не рассчитал, — парень пальцами подцепил подбородок девушки и повертел её лицо из стороны в сторону, осматривая. — Что ты собрался со мной делать? — Синяк останется, — протянул азиат и вновь опустился на корточки. Опустив тряпку в воду, он опять принялся её полоскать. Так просто и легко, словно ничто его больше не тревожило. Девушка вся сжалась от страх и гнева. Он дернула ногой, и таз стоящий рядом с ней перевернулся. Вся вода вылилась на пол. — Зачем я здесь? — с нажимом повторила она. Кореец поднял на неё свои глаза. Он с минуту разглядывал свою пленницу, а после сделал обескураживающее заявление: — Я буду тебя насиловать. Иностранка, от шока, едва не уронила челюсть на пол. — Что? — Не переживай, — улыбнулся Пак, — я не особо искусный любовник. Так что, терпеть унижение тебе придется не долго. Губы девушки изобразили кривую усмешку: — Ты серьезно? — Разве я похож на шутника? — удивился Сынджун и смерил девушку долгим пронзительным взглядом. Мира скривилась от острой боли в висках и часто заморгала. Нужно было что-то срочно предпринять, но ничего толкового в голову не лезло. Грязь и мелкие камешки захрустели под подошвой кожаных туфель, и азиат сделал пару шагов навстречу. Девушка в панике облизнула губы. Парень приблизился к ней вплотную. Продолговатое лицо корейца замерло напротив лица иностранки. Глаза его широко распахнулись, а зрачки сузились. Миру прошиб пот, и тело захватила мелкая дрожь. Голова пошла кругом, и язык во рту стал сухим и тяжелым. — Сынджун, пожалуйста, — взмолилась Мира и вздрогнула от внезапного прикосновения. Парень опустил свои горячие ладони поверх её и несильно сжал. — Не бойся, — шепнул Мире на ухо Пак и опустился на корточки. Не бойся? Серьезно? Лицо девушки перекосило в жуткой истерической усмешке. Пленница вздрогнула. Тягучая боль, тонкой иглой вошла под кожу. Мира опустила ватную голову вниз. Вся тяжесть перекатилась от затылка ко лбу. Ступни её налились свинцом, а на икрах выступили синие узлы вен. — Что это за хрень? — выдохнула девушка и опустила голову ещё ниже, почти роняя дрожащий подбородок на грудь. Ей вдруг стало душно. — Рометар*, — Пак отложил шприц в сторону. — Ты издеваешься? — Миру перекосило от внезапной боли в подреберье, такой острой, что на глазах выступили слезы. — Объясни мне человеческим языком, что за хрень ты только что ввел в меня? — Это что-то вроде снотворного и обезболивающего в одном флаконе, — пояснил Сынджун. — Этой штукой обычно обездвиживают строптивых животных. Мира качнула головой. Ей жутко захотелось спать. Она прикрыла глаза всего на секунду, но Сынджун за это время успел избавить её от веревок сковывающих запястья. Девушка чуть поддалась вперед, и вся тяжесть камнем перекатилась в область груди. Она едва не хлопнулась на пол, но хозяин кофе, внезапно выросший перед самым её лицом, придержал её ватное тело. — Пожалуйста, — попросила Мира, роняя лицо на широкое плечо азиата. Длинные пальцы мужчины, жарким пятном упали на её позвоночник, когда он легонько её погладил по спине. Язык в её рту будто распух. Девушка попыталась произнести ещё пару слов, но вместо этого, лишь пустила горькую слюну на ворот черной рубашки. Горячие пальцы азиата опустились к дрожащим щиколоткам девушки, обернулись змей вокруг липкой кожи и сжали до мерцающих искр перед глазами. — Давай обойдемся без препираний, — мягко произнес кореец и его руки скользнули выше, ныряя между худых икр дрожащей европейки. Он подхватил её под коленками, забрасывая податливое тело себе на спину. Щека Миры соскользнула с плеча Пака вниз и вязкая полоска слюны, оставшаяся на одежде, протянулась влажным следом до самого её виска. Тело девушки стало пустым от лекарств, а грохочущее сердце подскочило к самой глотке. Счет пошел на секунды...