Ободранный мех

      Ночью тихо. Ночью темно. Ночью — другой мир, когда хочется рассказывать свои секреты, делиться мечтами, смотреть на звёзды. Или бояться монстров под кроватью и дрожать от каждого пронзительного до мурашек скрипа дерева за окном, каждого шороха, каждой тени. Для каждого свой выбор.       Ночью Лисс отворяла дверь в свою комнату, потому что закрываться на замок, когда с тобой живёт гибрид, просто необходимо. Затем по изученному алгоритму ступала на определённые участки пола, чтобы не произвести шума, и выходила на лестницу. Не берясь за перила и не скрипя голой кожей пяток о ступеньки, спускалась на первый этаж и проходила на открытую кухню. Открывала дверцы шкафчиков и со знанием дела протягивала руку, боясь лишний раз зашуршать пакетиком. Брала то, что надо, и с такой же пугающей точностью уходила аккуратно в свою комнату.       Затем к шкафчикам добавились и продукты из холодильника, нечто вроде йогурта или творожков. Молочные продукты Лисс любила сама, а с прибытием Нацу их стало только больше.       С появлением этого парня в доме ночные вылазки за едой усложнились, потому что Лиссана, по правде говоря, до ужаса боялась этого кошачьего слуха, который с лёгкостью мог уловить спокойное сердцебиение и дыхание. Насколько эти кошачьи чувства сильны ночью?       Лисс не знала, а проверять не хотелось.       С уходом брата Нацу так и вовсе откровенно скучал. Грей веселил китти своим максимализмом и упрямством, своими проблемами на личном фронте. Девочка как-то раз спросила, почему Нацу относится к её брату именно так, именно так к его проблемам.       Нацу задумчиво почесал шею, а его кошачье ухо дёрнулось.       — Ну, среди гибридов... кхм, как бы сказать... У нас многие особи мужского пола сами могут забеременеть, так что однополые отношения для нас — вполне нормально? Даже, если честно, более выгодные. Чем сильнее родители, тем сильнее потомство и бла-бла-бла, — увидев лицо Лиссаны, которое было буквально переполнено страхом и отвращением, Нацу быстро дополнил: — Нет, я всё же предпочитаю девушек.       Китти ещё долго ходил по дому, вспоминая лицо девчонки, а потом и задал мучающий его вопрос:       — Ну а ты почему так относишься к Грею?       — Он же мой брат, — недоумённо ответила Лисс, склонив голову набок. Нацу хмыкнул.       С тех пор ничего интересного не происходило, поэтому единственное, что делал надоедливый кошак — следил за подопечной, чтобы она ела здоровую еду, чтобы не прогуливала уроки, чтобы не опаздывала на свои как-то-там-я-без-понятия занятия, чтобы училась хорошо, и даже пару раз помог с докладами и домашкой по матану, которую обычно не задавали.       Знаете, со временем подобная опека начинала раздражать, особенно учитывая то, что Лисс раньше была без какого-либо надзора.       Приступы внимания и "воспитания" бесили до побелевших костяшек.       Девочка имела определённые (очень большие) пристрастия к разным видам сладостей, когда нервничала. Хотя стоило отдать должное то ли природной удаче, то ли стечению обстоятельств, но территории, за которые пострадал Грей, были оставлены. Без следа. Лисс, если честно, это не нравилось, но она не могла ничего возразить, ведь грех не воспользоваться таким шансом.       Но сладкого на фоне всех стрессов всё равно хотелось до жути.       В школе девочка не была ни с кем дружна, хотя бы из-за того, что её частенько видели с одним из старших. На брата в такие моменты никто внимания не обращал. По этой же причине и Леон не имел хороших друзей в школе — слыть падким на мелкотню и при этом иметь знакомых практически несовместимо.       Однако в раздевалке к ней осмелились подойти несколько девиц, с которыми Штраус ходила на биологию и историю (вроде бы). Немного помялись, но потом собрались, словно сбились в стайку, и спросили:       — Ты себя хорошо чувствуешь? Просто, — одна из них ухмыльнулась, — в последнее время ты слишком потолстела, поэтому мы решили, что, возможно, у тебя не всё в порядке на личном фронте...       — Шлюхи для отличной фигуры должны трахаться каждый день, — шепотком по всей раздевалке.       Ой, кулак Лисс случайно встретился со скулой говорящей потаскухи.       Штраус подумала, что Нацу её обязательно простит.       — Если пожалуешься, то встретишься с моей командой. Ты же слышала. Они-то уже закончили школу, им директор не указ. Или... — прошипев не хуже Нацу, когда ему прижимали хвост, девочка весело ухмыльнулась, натягивая футболку, — натравлю на тебя гибрида во время гона.       Та, которую ударили, заревела, а вслед выходящей из раздевалки Лисс послышались ругательства. Она вернулась и забрала вещи из шкафчика. От греха подальше.       Лиссана не замечала за собой, что стала застёгивать лифчик на более слабую застёжку дальше или не влезать в свои узкие джинсы. Но неужели она правда набрала вес? Да ну, глупость какая.       Мысль, что без хотя бы мелкого повода её не стали бы травить, засела в подсознании и посылала тревожные сигналы.       Красивая цифра «55» на весах показалась для Лисс слишком вызывающей. Она действительно набрала вес, пусть и не очень сильно, однако пять килограмм с последнего взвешивания — это перебор. Хотя последний раз она проверяла вес свой полгода назад или около того? К тому же, она всё ещё растёт. Всё в порядке. Всё нормально.       Девочка прикусила губу и чуть сощурила глаза, смотря на эти килограммы. В душе что-то грызло, не отпускало, говоря, что пора прекращать ночные походы к холодильнику.       Нацу погладил её по голове, когда она пришла домой, и улыбнулся ослепляющей улыбкой:       — Если нужна будет помощь, то обращайся. Суп стоит на плите, — гибрид двинулся обратно к своей игровой приставке, а Лисс засопела.       Суп остался нетронутым, хотя помидор с салатом пришлось пожевать, зато чипсы и твикс, залитые ягодной фантой, отправились в желудок. Стресс — очень страшная штука, правда-правда. Не то чтобы гибрид действительно ужасно готовил, нет, за пару месяцев он отлично приловчился, но домашняя еда была неожиданно полезной, такой, которую мозг как вкусную еду отказывался воспринимать в принципе.       Телефон звякнул, известив о сообщении в твиттере. Лисс уставилась в мобильник, рассматривая фотографию брата, который проказливо и чертовски живо улыбался, показывая знак победы; на его коленях покорно спал Леон.       "Практически, сестра, практически!"       Лисс улыбнулась умилённо и даже с гордостью посмотрела на фотографию. Ответила:       "Хорошо, что у тебя всё получается".       Пришло тут же:       "Жалко, что в нашем возрасте столько надуманных проблем есть".       Девочка схватила себя за бока, оттянула одну еле нашедшуюся складку кожи и вздохнула. Действительно жалко.       Она занималась активным видом спорта, постоянно двигалась и не любила сидеть на одном месте. В принципе не предрасположена к ожирению. Так что всё должно быть в порядке. Должно быть в порядке.       — Нацу? — несмело позвала Штраус с верхних ступенек, спускаясь вниз. Гибрид тут же повернулся в её сторону и вопросительно посмотрел. — Ты же по утрам бегаешь, да?       — А, ну, да, — Нацу заторможено кивнул, предпочтя не уточнять, что в это время только возвращался.       — Можно вместе с тобой побегать? — на неё с долей больше подозрительности, чем удивления, уставилась пара кошачьих глаз. — Просто нужно поддерживать физическую форму для катания, а я совсем расслабилась... — Лисс неловко почесала затылок и улыбнулась. Нацу принюхался, сощурил глаза, будто проверяя на ложь.       — Так и быть. Только не опаздывай.       Нацу прекрасно знал о том, что Лиссана любит ночью поесть, и не понимал. Честно. Разве не легче просто перестать жрать по ночам?       Китти вздохнул, закатил глаза, напряжённо думая, и выдохнул. Новая проблема? Чем ей вообще не нравится его еда? Почему надо в себя всякую дрянь пихать? Неужели обычная привычка? Впрочем, главное, чтобы девчонка с самоедством не переборщила. Лисс нравилась ему своим острым языком и слегка скверным характером. Когда маленькие стервы превращались в побитых закомплексованных девочек — это не круто.       Нацу с раздражением подумал, что теперь придётся возвращаться раньше от Гажила с Джераром и действительно начинать бегать. Ему самому ожирение не грозило из-за кошачьей ДНК, быстрого метаболизма и реальных тяжёлых нагрузок. А ещё потрёпанных нервов и прочего, да.       "Я останусь у Леона до начала декабря", — прислал Грей сообщение в твиттере. Нацу тогда, кажется, выронил какой-то предмет из рук.       "А тебе не кажется этот срок слишком долгим?" — после десяти минут молчания, когда парень смог собраться с мыслями.       "=p" — одинокий смайлик в ответ.       Нацу подумал, что слишком уж всё хорошо складывалось. Да какого чёрта вообще, как он от Люси будет скрывать лишние недели? Тут и так каждый день как на атомной бомбе после окончания отчёта, а этот малолетний поганец! Грррр, слов нет.       "Не загоняй Леона", — Нацу в последнее время слишком часто вздыхал.       "Рассчитываю на твою помощь", — прозвучало со стороны Грея совершенно не в тему и словно относилось совершенно к другой ситуации, но у Нацу потеплело на душе сразу. Одна из кошек перестала скрестись опасливо.       Единственное, на что хватало гибрида — пара учтивых улыбок перед девочкой, ответить на смс Грея, попытаться разговорить Люси, которая в последнее время сама лезла куда не надо, а затем попытаться напиться ночью.       Гон — странный предмет. Вроде есть, а вроде нет. Точнее, раз в полгода. Хэй, кто неудачник, у которого гон выпадает на праздничные дни Рождества? Давайте, этого розоволосого гибрида с ободранным хвостом можно выставлять на эти указательные мемасики с подписью "Неудачник", он даже согласится. Оставалась лишь проверенная медицина.       Градус алкоголя в крови сглаживал перепады гормонов и притуплял звериные инстинкты, которые, простите, требовали кого-то уложить и трахнуть, да и все шесть чувств тоже. Вот только благодаря чуть более высокой температуре тела и ещё метаболизму алкоголь в крови не задерживался. Поэтому пить приходилось за неделю/две/месяц. Зависит от самого гибрида и его силы инстинктов. Поэтому три пьющих кота каждую ночь теперь никого не удивляли в питомнике. Сантана только головой качала, улыбалась как-то ничтожно и трепала по голове между ушей всех трёх.       У Люси глаза были шоколадные, гель для душа с таким же запахом, она сама была как большая тёплая чашка какао с зефирками сверху, только облизываться и оставалось. А сейчас, когда аврал на работе закончился, ещё и довольная ходила, весёлая такая, совала всюду свой нос, где Нацу привык сам разбираться, слегка раздражала, но больше забавляла. Волосы мягкие такие, шелковистые, попадали в глаза и щекотали нос, когда она перегибалась через спинку дивана и через его плечо читала очередное пособие, затем слегка издеваясь по этому поводу.       Отгадайте, на кого положит лапу его внутренний кошак во время гона? На самом деле и запаха было-то достаточно.       Люси была на самом деле странной. Она пригласила Нацу на свои территории, попросила делать всё это, ухаживать за домом и прочее, но всё равно пыталась, когда свободное время, сама прибраться, сама приготовить, сама помочь с уроками Лисс (которую это бесило в несколько крат больше, чем предложения помощи со стороны китти, потому что вторые вошли в привычку, а первые казались навязанными приступами материнства), сама разузнать, что там такое с Греем на самом деле приключилось.       А ещё отшатывалась от его прикосновения, от прикосновений Нацу, к себе. С ужасом в глазах, с трясущимися коленями и с поднятыми руками в знак протеста. «Не прикасайся, пожалуйста, остановись, я не хочу это» картина маслом. С таким натуральным ужасом и побелевшей кожей, которые словно надевались на лицо жизнерадостной Хартфилии, ей стоило идти в актрисы, зря талант пропадал.       — Эй, котик, хочешь поиграть? — маленький красный огонёк прошёлся совсем рядом с бедром парня; оставалось лишь сглотнуть от напряжения. Он понимал, что это всего лишь чёртова лазерка, что это всего лишь огонёк, он никогда не поймает огонёк своими руками, физика же, но.       Рука дёрнулась к бедру, а хвост заметался по подушкам дивана, чуть ли не попадая девушке в лицо.       — Мря-яу? — гортанно булькнул гибрид, чуть вильнув задницей на месте, и рванул прямо на телевизор на эту чёртову красную точку, потому что она так заманчиво шевелилась, словно маленькая жертва, и светилась, прямо в глаза светилась.       Было бы немного меньше человечности в китти, он бы проломил плазму нафиг. Зато можно отдавать на инвентарь школе, как раз детям интересно посмотреть, как телевизоры изнутри устроены.       Люси смеялась заливисто, так и не выключив лазерную указку. Согнулась пополам, задыхалась, стучала кулаком по коленке, стараясь отрезвить себя болью, но помогало мало. Только хрипы выдавливались — и снова взрывы хохота.       — Дура! — Нацу прикрыл глаза и попытался успокоить дрожащий от раздражения хвост, затем поднялся с колен (при падении получил боевую травму об уголочек тумбы пальчиком, а это, черт возьми, о-о-очень больно), подползая к Хартфилии, и дёрнул за щиколотку мягко, с расчётом сил, чтобы на него упала или просто пошатнулась, а он со словами "Упс, не вышло" и честными глазами бы извинился.       Люси чуть не налетела затылком на край стола; отдышаться потом не могла, словно увидела что-то страшное и мерзкое.       И Нацу готов был завить свои патлы в кудряшки, надеть пальто, окутать шею шарфом и с умным видом сказать: "Здесь явно что-то не так, и мы скоро узнаем, что".       Девушка иногда вполне спокойно касалась его, особенно когда дело доходило до ушей и хвоста. Это егоза делала с превеликим удовольствием. Хотя дотронуться до руки, плеча, открытого участка кожи, что уж говорить про обнять — это было явно невыполнимой задачей.       Гаптофобия — редкая специфическая фобия, навязчивый страх, боязнь прикосновения окружающих людей. Иногда гаптофобия ограничивается только боязнью прикосновения к человеку противоположного пола. У женщин это часто связывается со страхом сексуального нападения. Википедия — вещь, думал Нацу, важно кивая головой.       Гибрид в силу своего положения не особо видел, как его хозяйка взаимодействовала с другими людьми, хотя никаких прикосновений со стороны Грея, к примеру, она нисколько не боялась. Или Сантана, точно, Люси спокойно взяла ручку, прикоснувшись при этом к Сант, когда они подписывали договор. Но всё же на действия конкретно Нацу Хартфилия реагировала ненормально настолько, что можно было обижаться. Она боялась лишь Нацу? Тогда почему не поговорила с ним? Она боялась прикосновений только мужчин? Тогда почему не шла лечиться и с чем это связано вообще?       Мысль о том, что Люси, добрая странная Люси боялась только его, только Нацу, углядев в его глазах нечто опасное для своей жизни, заставила кольнуть что-то сильно под рёбрами рядом с сердцем. Люси — хозяйка, а хозяйки должны любить своих гибридов, тискать, даже если это тем не нравилось, кормить, поить, играть с ними. Разговаривать, рассказывать то, что другим нельзя доверить.       По крайней мере, так в представлении Нацу.       Как себе представляла отношения со своим гибридом Хартфилия... Это можно охарактеризовать как «пользовательские». Ушла, оставила деньги, пришла, поела, легла спать. Иногда поиграть можно, раз уж в выходные нечем заняться.       И раз задача китти в этой семье — поставить всё на должные места, этим он и займётся.       Но утром единственным, о чём мог думать Нацу, был сон. Нет, серьёзно, даже для полукота спать за ночь всего лишь часа три — это перебор. Точнее, недобор.       — Нацу, Нацу, ну Нацу, ну пошли! — Лисс продемонстрировала недюжую прыть, особенно для пяти часов утра, когда смогла стащить с Нацу одеяло. Вот честно, до этого момента даже Гажил не осмеливался настолько наглеть. Только Хэппи настолько бесцеремонно мог делать нечто подобное. — Ну ты же обещал!       У парня с памятью было всё просто отлично, поэтому он точно знал, что никаких "обещаю" или "клянусь" не звучало. Но всё же было слегка неловко.       — Тише ты! — китти рыкнул и отобрал своё одеяло назад. — Люси разбудишь. И оденься теплее, что ли, — он критически посмотрел на короткие шорты девчонки, — утром прохладнее, а лечить я тебя не горю желанием.       Вообще, сегодняшней ночью Нацу наглейшим образом заснул на диване, когда сил после ночных соревнований с собаками на пару с друзьями уже не оставалось совершенно. Ох, его даже заботливо прикрыли. Лисс или Люси? Да неважно.       Пробежали они недолго просто по той причине, что Лисс замёрзла. Даже в длинных спортивных штанах и олимпийке. Эй, кто-нибудь, скажите ей, что в ноябре с утра действительно промёрзлый воздух, а ветер имел свойство дуть. Нацу были подобные погодные условия по барабану — температура выше человеческой, при этом замерзал медленнее.       И даже учитывая накинутую вторую олимпийку на плечи девочки, она всё равно замерзала. Нацу опасался, как бы его слова не стали пророческими, потому что отчитываться перед Люси за покупку лечебных препаратов не хотелось. Но опасаться надо было далеко не этого.       А того момента, когда голубые миленькие глазки углядели салон сотовой связи и решительно блеснули.       — Нацу, ты же всё жаловался, что у тебя сим-карты нет, да? У нас у всех в семье T-mobile, поэтому тебе тоже стоит прикупить их симку, — Нацу в ответ только кивал головой, не особо вслушиваясь, при этом не замечая, что Лисс вела его чуть правее. Тут пару шагов было до салона, так что всё было просто. — Поэтому мы сейчас зайдём и с помощью покупки решим эту надоедливую проблему. У тебя же удостоверение личности с собой?       Хвост китти нервно дёрнулся, а уши встали торчком, как бы говоря, что их обладатель слишком насторожился.       Иногда надо напоминать другим, что ты, в общем-то, не человек, документы тебе нужны другие.       Нацу ни разу не надел ошейник с более или менее сознательного возраста, потому что считал его унижением своей внутренней свободы. Никаких номеров или кличек, никакой петли кожаной на шее, никакого адреса с обратной стороны брелка; ещё больше презрения со стороны кого-то. Но гибрид был доволен.       Хотя гибрид без ошейника ещё более бесправное существо, чем с ним.       Хвост метался из стороны в сторону, одно кошачье ухо постоянно подрагивало, когда Нацу с Лисс вошли в магазин.       Губы консультанта недовольно скривились, Штраус даже не успела рта раскрыть.       — Бесхозные эксперименты генетики не обслуживаем. Либо возвращайтесь с ошейником и хозяином, тогда человек сможет взять на себя все обязательства. Да и вообще, мы ещё не открылись, — юноша в форменной рубашке и с бейджем на груди (китти не успел рассмотреть имя) удалился в служебное помещение.       Лисс потеряла дар речи.       Возможно, её посчитали кем-то вроде гибрида со змеёй, у которых чешую не сразу разглядишь, или, вероятно, птичкой. Это тоже, в принципе, неважно было. Лисс — не его хозяйка, а значит, не могла оформить необходимые бумаги.       Гибриды не имели права работать, а значит получать зарплату, а значит и оплачивать какие-либо покупки больше ста долларов. Не имели права заключать любого рода сделки, потому что сами являлись объектом купли-продажи (и людьми-то не были). Гибриды не имели права показываться в общественных местах без хозяев, потому что могли оказаться теми, кто сбежал из питомников или от людей. По какой причине — неважно, всё равно нельзя. Иначе тебя потащат в питомник и будут разбираться, чей ты там зверь. Слово гибрида — ничто против общественных рамок. Права гибрида — по факту не существовали.       Да даже у обычной кошки было больше прав, чем у любого гибрида человека с любым животным.       Нацу с теплотой в глазах — выдавали расширенные зрачки — смотрел на Лисс, которая откровенно не понимала, что только что произошло. Почему лицо такого человека так пренебрежительно скривилось? Почему он их выгнал?       — Да как это!.. — праведный гнев человека был прерван заливистым смехом-мурчаньем китти:       — Ты такая милая, Лиссана, — с широченной улыбкой на губах Нацу потрепал в конец не понимающую обстановку вокруг девочку по светлым волосам, а затем рванул вперёд до дома: — Догоняй, тебе действительно стоит сбросить пару кило! — прокричал он, когда бежал спиной вперёд, а затем повернулся на сто восемьдесят градусов и помахал на прощанье розовым хвостом.       Лисс на секунду замерла, словно судорога по мышцам прошлась, но потом рванула изо всех сил.       Её снова не смог забрать Леон на байке (и вообще в целом прогуливал школу уже который день, и, эй, её брат действительно стоит всех эти хлопот?), поэтому на автобусе пришлось не экономить.       В салоне душно. В салоне другие подростки.       Видя, что места остались только для лузеров сзади, Лисс смогла лишь цокнуть языком и пообещать себе купить сменные колёса для асфальта. Десять минут потратит, но так будет и разминка, и отсутствие этих тупых рож рядом. На самом деле это больше напоминало плохой ужастик, когда к дому прикатывал старый проржавевший жёлтый автобус, заполненный плохой атмосферой, а тебе некуда отступать, и ты садишься, при этом не хотя этого, а по углам затаились отвратные монстры-слизни, которые пока тебя не трогают, поэтому ты думаешь, что всё обойдётся.       Всё обошлось ровно до того момента, как Лисс подошла к автомату с газировкой.       То ли стайки поняли, что задели нечто больное (или рядом), когда заговорили про вес, то ли слух разлетелся... Но это были уже другие девчонки. Правда, из группы поддержки.       Эй, а вот это уже нехорошо.       — На твоём месте я бы не стала... пить столь нечто калорийное, — кто-то из них хмыкнул, и группа пошла дальше, весело смеясь и улыбаясь.       Вот вроде бы элитная школа, а нравы словно в учебном заведении криминального района. И вообще, с чего-то болельщицам можно не носить обязательную форму?       Лисс благоразумно промолчала.       Но бутылку оставила нетронутой в лотке, купив воды.       Пиджак сдавливал грудную клетку, не давая толком дышать, а ленточка-бабочка-что-это-вообще передавливала сонную артерию. На уроках сосредоточиться невозможно. И почему в ноябре — жарко?       Лисс лишь сосредоточено гуглила различные не очень вредные методы похудения, натыкаясь в форумах лишь на "два пальца — твои лучшие друзья после обеда" и "обед — враг твой". На фоне анорексических передач первый вариант казался самым приемлемым. Ведь самое главное — это не увлекаться, да? Там чуть-чуть подрегулировать вес, начать есть ту полезную еду, которую готовит Нацу специально для неё и Люси, да не останавливать пробежки.       И в следующий раз, когда её назовут толстой, она будет знать точно, что её вес идеален и подтверждён внешними факторами. Отражением в зеркале и цифрами на весах.

***

      Люси очень устала после отчётов, с которыми она так намучилась, что резало глаза сильной болью, а голову сдавил обруч давления, не давая встать с рабочего места. В глаза бы никого не видеть. Не слышать. Не чувствовать. Лучше бы она не с документацией, а с настоящими людьми так "уставала".**       Она правда не понимала, что хотел от неё босс. Дожидается, что она блеванёт на его штаны прямо в процессе домогательства, а не после в туалете, как обычно происходило? Почему ему недостаточно слова "нет"? Почему он не видел её зелёное лицо, сжатые губы, чтобы не закричать? Почему он не замечал дрожь страха и отвращение в её глазах?       — Ты меня хочешь, но не признаёшься даже сама себе? Почему? Я же вижу это по твоим глазам.       Что там полуслепой босс рассмотрел в глазах человека, который еле сдерживал рвотные позывы, было загадкой для Хартфилии.       Босс не был слишком старым, как и слишком молодым, чуть старше самой женщины. Он не был слишком привлекательным, но его фигуру не повернётся язык назвать дряблой. А романтических отношений у Люси не было со смерти лучших подруг точно. Попытки до этой даты засчитали, да. Так что начальник праведно считал, что его подопечная только цену себе набивала да и не давалась.       Кто в здравом уме признался бы, что на голову больной?       Люси вот не признавалась.       Тем более справку о психическом здоровье сложно подделать — это так, к слову.       — Я не хочу вас, пожалуйста, перестаньте, мне страшно.       — Врёшь, кто не хочет денег?       Тут же аргументы заканчивались, потому что Люси Хартфилия постоянно просрочивала счета за аренду дома, плату за обучение детей, а продуктов в доме регулярно не доставало с появлением нового жильца. И не то чтобы это было так патово, но совесть возразить не позволяла.       Откровенное враньё бы только раззадорило его.       Прикосновения к своему телу других людей пугали Люси больше, чем самый кошмарный триллер перед сном. Особенно — мужские прикосновения. Девушка просто не хотела, чтобы кто-то заходил в её зону комфорта, чтобы её не трогали за открытые участки тела и за всё, что ниже пояса, тоже не хватались. Неужели это было ненормальным?       (ладно, так она себя успокаивала какое-то время).       Однако когда у тебя обморок от гипервентиляции просто от толчка в плечо — Люси готова признать, что она не была совсем нормальной.       Со временем она научилась это более (или менее) контролировать. Не впадать в панические атаки, когда попадаешь в толпу. Потому что в толпе всем плевать на тебя. Не беспокоиться по поводу дружеских похлопываний по плечу от подруг — ведь, ха-ха, что они тебе сделают? Контролировать свои собственные контакты с мужчинами, сразу заверяя себя, что она доминировала в такой ситуации, как рукопожатие или прикосновение пальцев во время передачи договора.       Но то, что подразумевало сексуальный контакт в какой-либо степени... Холодно, страшно, дрожь по позвоночнику до костного мозга внутрь, сердце скручивало, кости дробились и протыкали осколками лёгкие, в голове шторм крови, боже, как это страшно, пожалуйста, нет, нет, не надо, мама, спаси!..       Люси иногда просыпалась от кошмаров.       (Люси часто просыпалась из-за кошмаров в последнее время).       Ко всей головной боли примешался Нацу, которого она воспринимала раньше как ребёнка, как животное, в конце концов, не как человека. Так почему же в одних случаях она могла даже погладить его между ушей, а в других было страшно до одури?       Нацу мило смущался, когда внезапно начинал мурчать.       Гибриды умели улыбаться так, что сразу очаровывали, при этом другие разумом понимали — не люди перед ними. А Нацу в последнее время за своей улыбкой скрывал нечто такое, что заставляло сердце сжиматься в комок от волнения за детей. За её детей.       Люси — не дура. В проект по социологии мало верила. Хотя бы потому, что социологию как предмет Грей не выбирал — вроде бы, — поэтому странно всё выглядело. Он звонил пару раз ей, говорил, что всё хорошо; кто-то орал в трубку, чтобы Грей уже положил телефон и начал есть, мальчик извинялся и действительно делал то, что говорил голос. Удивительное повиновение.       Вроде бы всё хорошо, но на душе неспокойно.       — Люси, зайди ко мне в кабинет, — из динамика недовольный голос с хрипотцой.       Люси скривилась и встала с кресла.       Чтобы Нацу там икалось.       Нацу икнул, попытался глубоко вздохнуть, но икнул ещё раз и бессильно рассмеялся.       — Стоять!       Не понял. Обернулся. Всё ещё не понял.       Какого чёрта?       — Где твой ошейник? Какой у тебя серийный номер? Почему гибрид идёт по улице без хозяина?       Остановите Землю, Нацу сойдёт. Возможно, в бездне не будет так ущербно, как в их стране.       Какой-то стажёр-полицейский размахивал перед носом китти дубинкой (зачем вообще вынул-то?), постоянно поправляя съезжающую фуражку, а его старший напарник предпочитал оставаться в тепле машины, попивая кофе.       Сразу видно, что новичок. Патрули обычно внимания не обращали на «голых» гибридов, особенно ближе к рабочему центру Большого Яблока.       Чёртовы инстинкты заставляли гибрида охотничьим взглядом следить за концом дубинки, которая выписывала знак бесконечности прямо перед его носом, словно гипнотизируя.       — Да ты вообще невменяемый! Как раз из питомника сбежала пара недавно. Вот тебя мы им и доставим. Без ошейника же ведь.       Одно ухо, вылезшее из-под шапки, предательски дрогнуло. Но то из-за холода.       Нацу потерял челюсть где-то под ногами и приобрёл ощущение, что только что значительно убавил в IQ. Честно, он готов был поклясться, что его взгляд выражал чёткое отношение к этому представителю закона в духе «твоя мамаша не думала о последствиях, родив тебя». Просто...       — Что за нахер? — рыкнул-мявкнул Нацу.       Полицейский слегка стушевался, но запал не растерял.       — Будешь сопротивляться, вообще на опыты отправлю, — заявил выродок полицейской академии в каком-то гетто (а где ещё совесть на пару с мозгом теряли?).       Такой наглости Нацу даже за собой не наблюдал.       — Какие-то проблемы? Что вам надо от моего гибрида? Или вы тоже заявите, что я выродок генетики? Мне надо дать вам проверить свою кожу на наличие чешуи и меха и голову, чтобы вы увидели отсутствие ушей?       Это уже не смешно.       Таких совпадений, чёрт возьми, не бывает в природе.       Нацу непроизвольно отступил на два шага назад, скрипнув подошвой кроссовок, что сейчас особенно въелось под мозг противностью.       Было немного боязно.       — Вы что, конечно, нет. Но если это ваш гибрид, то он должен быть обязательно с ошейником, иначе...       — Это просто вам надо быть менее тупым, тогда, может быть, выживите. Ох, найти проблемы на свою голову на обычном патруле... Даже годовалый ребёнок не додумается до такой тупости. Уйдите с моих глаз прочь.       — Да, мисс, прошу прощения, что доставили вам и вашему питомцу неудобства.       Полицейский отступил спиной на два шага, а затем потрусил в машину, явно обиженный на вышние силы.       Нацу пытался смотреть куда угодно, только не на красные волосы, цвет которых в сером городе смотрелся слишком противоестественно.       — Я бы потом с участка сбежал, не надо было, — китти стыдливо посмотрел под ноги и спрятал своё ухо под шапку обратно.       — А потом бы был объявлен в розыск как сбежавший? Не смеши меня и не подводи новую хозяйку, Нацу, — красная тонкая бровь изогнулась, а губы растянулись в слегка ласковой усмешке.       Нацу сглотнул и отступил ещё на шаг.       Потому что Эрзу Скарлетт можно только уважать и бояться.