Поля Небесные

Аласдэйр подхватил сына, усадил его на бедро, побежал по тропинке к деревне. Тревога птицей билась в груди, мелькали панические мысли: а может не надо в деревню? Может наоборот, в чем стоит - через перевал к пушникам?.. Видимо, лотианцы прибыли на корабле, лошади-то ясно не местные, значит на корабле, высадились в Тюленьей бухте на севере острова, скакали сюда, нигде не задерживаясь... Но как они могли узнать? На околице встретил Ала Борг-младший, повел его в свой дом, по пути объясняя: – Прибежал Эйган от пушников, сказал про всадников, а они - прямо следом. Двенадцать альф, двое - вельможи, остальные вроде стража. Из самой столицы. Лорд Кирст велел тебе пока схорониться. Пока он с ними говорит. Я не знаю, в чем он тебя подозревает, Лин, но лучше тебе его послушаться. В просторном доме Боргов омеги накрыли на стол, и Аласдэйр успел перекусить, накормить Кинэйда и уложить его спать на постели Керра, когда появились на пороге и другие гости. Идущего за лордом Кирстом первого советника Карнага он узнал сразу. Вторым был королевский канцлер, и без роскошных одежд он выглядел непривычно. Заледенел омега, глядя в лица людей из другой жизни, из иного мира, да и они глядели на него, как на призрак. Первым заговорил Кирст: – Я попрошу всех выйти. Пусть останется только Лин. – Я останусь тоже, – заявил Керр, прокладывая себе путь из-за спин любопытствующих. – Останься, - позволил лорд. Комната опустела. Кирст уселся на стул у камина, но Аласдэйр остался стоять, плечом к плечу с Керром. Не сели и гости. Первый советник начал с любезной осторожностью, как говорят с омегой в истерике или с опасным альфой. – Ваше высочество, рад видеть вас здоровым. Это большая удача для нас. Позвольте сразу перейти к причине нашего визита, столь неожиданного для вас и, вероятно, не слишком желанного. Его величество король Лотиана Диармад мертв. Вы, как крон-принц, должны принять власть. – Крон-принц не может наследовать престол, – возразил Аласдэйр. Уж на это его познаний в законах хватало. – Это правда, – согласился Карнаг. – Но пока не коронован новый монарх, формальным главой государства являетесь именно вы. Внезапно до него дошло: Диармад мертв. Никогда он не прикоснется к нему больше, никогда не сможет сделать ему больно... – Как умер король? – спросил он без выражения. Переглянулись столичные вельможи. Карнаг прокашлялся. – Король был убит одним из придворных, возможно, вы его знаете, граф Белл. – Аласдэйр молчал, ожидая продолжения, и через некоторое время оно последовало: – Младший брат графа, совсем юный омега, служил его величеству. Мальчик погиб в результате несчастного случая. Граф обвинил короля в смерти брата. К сожалению, у него были основания для подобных обвинений. Граф дождался удобного случая, добавил снотворное в еду охраны и, оставшись наедине с его величеством, нанес ему несколько ножевых ран. Семнадцать, точнее говоря. – Что случилось с графом? – спросил Аласдэйр. – Казнен. – И кто же претендует на корону? – Ни в одном из претендентов нет крови Лота, - надменно проговорил лорд канцлер, чье имя Ал забыл. – Наиболее близким родственником является двоюродный брат Диармада, принц Аскольд. Последние десять лет он жил вдали от двора, в Дарнии. Соответственно, его поддерживает король Дарнии. Другим претендентом является генерал Инсарион. За ним армия и капитан Улар. – Принц, не живший на родине. Генерал, который не воевал, при поддержке телохранителя, оказавшегося неспособным защитить короля... – подсказал Карнаг, будто в раздумье. – Чем крон-принц, северная дворняжка и калека, лучше этих двоих? – спросил Аласдэйр. От ярости и страха дрожали руки. Снова переглянулись вельможи. Снова Карнаг заговорил осторожно: – Крон-принц был бы принят в одном качестве безоговорочно. В качестве регента при законном наследнике, в жилах которого течет кровь Лота. – Мой супруг при жизни не отличался воздержанием. Возможно, ему удалось оплодотворить омегу или двух. Ищите, господа, желаю вам удачи. – Ваше высочество, – тон Карнага изменился, став более жестким. – Вы – наша последняя надежда. Когда король умер, ко мне пришел придворный лекарь Сигда. Он открыл мне тайну, которая перестала быть вашей личной и перешла в разряд тайны государственной. Если ваш ребенок родился, а у нас есть все сведения, подтверждающие этот факт... – То что тогда, советник? - ярость вспыхнула в Аласдэйре, и он шагнул навстречу придворным. – Вы полагаете, я захочу повезти сына в такое место, где смерть ребенка, замученного извергом, называют несчастным случаем? Где людей превращали в животных, и никто не смел за них вступиться? – Проще простого, - вдруг повысил голос канцлер, – жаловаться на плохие порядки при дворе и при этом отсиживаться в стороне! Вот, у вас есть возможность все изменить! Что, плохие люди у власти? Так поставьте хороших! Плохой монарх? Вырастите хорошего, самого лучшего! Или останьтесь в стороне, пока Дарнийский ставленник и трусливый вояка заливают страну кровью. Только ведь, вот в чем дело, не получится! Если уж мы вас нашли, то они и подавно найдут. Наверняка уже ищут, может, на день от нас отстали. Колени Аласдэйра подогнулись, и он опустился на лавку у стола. Снова заговорил первый советник. – Кто бы ни сел на трон, первым приказом его власти будет найти и уничтожить вас. И разумеется, вашего сына. И всех людей, которым известна, или хотя бы могла быть известна ваша тайна. Каер-Брегг, клан Онгусов, остров Скай опустеют. Возможно, вы решите бежать. Тогда вам придется бежать всю жизнь. Но в какой-то момент бежать будет некуда. Вы обернетесь и примете бой. И никого не будет с вами рядом. Аласдэйр низко опустил голову. Первый раз он услышал правду из уст советника, и эта правда была страшна. Сели и вельможи, присел рядом с Алом настороженный Керр. Молчание длилось и становилось все более безнадежным. – Мне интересно, - заговорил Аласдэйр, не поднимая головы, – как вы собирались объяснить мое воскрешение из мертвых? Ведь народ Лотиана считает меня покойником, не так ли? – Не так, мой принц, – хитро улыбнулся лорд советник. – Когда вы исчезли, покойный король заявил, что отправил вас на отдых на Золотое побережье, поправить пошатнувшееся здоровье. Конечно, многие из нас считали вас мертвым, но по официальной версии король оставался женатым человеком. Ваше возвращение не будет ей противоречить. – Король перехитрил сам себя... – заметил канцлер. – Нет нового супруга, значит нет и наследников. Нет другой крови Лота. – Ваше высочество, – в голосе советника послышались просительные нотки, – Сигда говорил о возможных осложнениях с ребенком. Это не имеет значения, он – кровь Лота, и этого достаточно. Мы проделали долгий путь. Мы бежали из столицы тайно, как воры. Пожалуйста, позвольте взглянуть на внука короля. Как странно, подумал Аласдэйр, он сказал - внука короля, не сына... – Керр, – обернулся он к другу, – приведи Кинэйда. Он в твоей постели спит. "Кинэйд?", "Кинэйд!" - быстро перебросились словом вельможи. "Надо было самому привести, – запоздало пожалел Ал. – Эта бестолочь даже не причешет ребенка..." А в следующее мгновение Первый советник Карнаг и лорд казначей оказались на ногах, во все глаза глядя на замершего у входа ребенка. Аласдэйр с улыбкой протянул ему руку, и Кинэйд осмелел, пошел к папе, отвечая ему такой же теплой улыбкой. Высокий и крепкий для своих двух с небольшим лет, с черными локонами до плеч, с пронзительно синими глазами, он был живой копией своего отца, и Аласдэйру стоило огромного труда изгнать из памяти ненавистный облик, чтобы никогда не замарать печальными воспоминаниями прекрасные черты сына. А теперь эти люди пришли, чтобы забрать у него самое бесценное. Чтобы снова потребовать невозможного. Вельможи молча опустились на колени и склонили головы. Кинэйд дернул Аласдэйра за рукав. – Папа? Всем надо ползать? Я не хочу! – Нет, малыш, - ответил Ал. – Тебе не нужно. И подумал: а вот мне придется. Нарушил молчание лорд Скай. – Крон-принц, боюсь, что гостеприимство моего клана подошло к концу. Гарт из клана Скай может последовать за вами. Если еще кто захочет пойти, останавливать не буду. Все, что нужно для путешествия, мы предоставим. – Спасибо, лорд, – ответил Аласдэйр отрешенно. – Простите за обман. – Понимаю, - сдержанно кивнул Кирст. - Но и ты на меня зла не держи. Они правы, ехать тебе надо. Мы тебя защитили, теперь ты нас всех защити. Так и думал Аласдэйр, будто под конвоем покидая дом Боргов: я должен ехать, чтобы убийцы нового короля не ворвались в эту деревню, чтобы не горели эти дома, не гибли эти люди. Поэтому я должен взять власть и править страной. Сама мысль о троне казалась нелепой. Вечером в холле собрались прощаться. Аласдэйр объяснил причину срочного отъезда полуправдой: лорд-обидчик, отец Кинэйда, умер, и семья требует возвращения наследника. Вместе с Керром и Майри они обнимались с друзьями, принимали подарки, выслушивали теплые пожелания, напутствия, советы. Плакали у стен юные омеги, поглядывая на Керра, взрослые альфы мрачно глядели на лотианцев, но лился в кружки пьяный эль, и кто-то затянул песню, и закружилась вокруг огня первая пара. А следующим утром они покинули деревню. Аласдэйр прятал слезы, чтобы не испугать сына, притихшего между ним и высокой лукой лотианского седла. Мерной рысью шли отборные лошади, и деревня, ставшая домом, таяла в утреннем тумане. Через перевал Седьмого Эха переехали после полудня. Сначала дорога привела их в плотное облако, влагой оседавшее на одежде, а потом туман рассеялся и брызнуло яркое солнце, бросив им под ноги дюжину ясных радуг. Ехавший следом Лотианский стражник не сдержал восторга, выдохнув: "Красотища-то какая, матушка Мона!.." Ночевали в деревне пушников. Там пришлось рассказать ту же историю о смерти отца маленького Кинэйда, о возвращении к семье. Снова пришлось принимать подарки, теплую беличью курточку для малыша, красивые лисьи шапки и варежки для омег, меховые сапоги для Керра. А утром к ним присоединился охотник, год назад сватавший Майри, и отцепиться от него не было никакой возможности. В конце концов Аласдэйр сказал ему: – Ты не сможешь за нами угнаться, а мы не можем тебя ждать. – А если я в Тюленьей Бухте буду раньше вашего? – Тогда возьму тебя с собой, – пообещал омега, уверенный в том, что слово держать ему не придется. Но когда на исходе второго дня они спустились к берегу, на пороге холла сидел конечно, охотник, и, не обращая на них никакого внимания, перематывал тонким кожаным ремешком рукоять ножа. Пришлось взять его с собой. Звали его Эйган. Майри никак не отреагировал на нового спутника, но отчего-то показалось Алу, что его друг доволен. По крайней мере, не рассержен, а в случае Майри это было примерно одно и то же.