***
Собственная жизнь напоминает ей одну нескончаемую кровавую охоту. Восьмилетней девочкой ей хотелось кричать, разрывая горло и легкие, чтобы заглушить все самые страшные звуки мира: предсмертные тяжелые вздохи матери и хрипы отца, несмолкаемый голос людского водоворота, умирающего по приказу Равенны — ее собственный мягкий шепот, убаюкивающий и ласкающий уши, полный сладости и лжи. Восьмилетней девочкой она наблюдала за тем, как один за другим погибают люди — ее отец, ее слуги, ее знакомые. Она смотрела, но не кричала. Она плакала, но не отводила взгляд. Белоснежка знает: она должна была быть той ночью среди павших за покойного Короля Магнуса, как его единственная дочь, как наследная принцесса. Но Равенна просчиталась и, даже посадив благородного оленя в клетку, не поймала его. Равенна никогда не была хорошим охотником. И теперь уже-Королева, восседая на черном, как вороново крыло, жеребце, наблюдает за тем, как ее подданные с собаками загоняют крупного оленя в угол. Королевская охота, проводимая в последний раз ровно десять лет назад, длилась уже неделю, а олень — венец и главное блюдо всего пиршества — так и не был пойман. Ровно до этого момента. Стрела пронзает оленю грудь и тот валится на землю, тяжело дыша. Снег вокруг становится красным. Предсмертные хрипы животного, смех мужчин и лай охотничьих псов сливается для Белоснежки в одну невыносимую мелодию торжества смерти. Когда один из королевских вассалов спешивается со своего коня и начинает приближаться к поверженному зверю, держа в руке меч, Белоснежка крепче сжимает в руках поводья, но развернуть лошадь не решается. Ей кажется, что олень смотрит прямо на нее. — Вы не обязаны смотреть, — замечает Уильям, стараясь говорить тихо, чтобы услышала только она. — Ты не обязана. Она ничего не говорит, молча позволяя ему перехватить поводья и развернуть ее лошадь в сторону замка. Они успевают отойти лишь на пару метров, когда животное за их спинами, наконец, добивают — Белоснежка понимает это по звукам. Уильям накрывает ее ладонь своей и слегка сжимает. И хотя это длится не больше пары секунд, Белоснежка продолжает ощущать поддержку Уильяма и тепло его ладони на своей до конца пути.***
Когда слуга наполняет золотой кубок рубиновой жидкостью и ставит его перед нею, Белоснежка не торопится подносить его к губам. Обхватив чашу пальцами обеих рук, она всматривается куда-то вглубь напитка, гадая: правда ли вино перед нею или же это кровь неизвестной молодой красавицы, какую столь часто пила Равенна? В которой она купалась. От созерцания Королеву отвлекает поднявшийся гомон собравшихся в зале людей. Пара молодых рыцарей пытаются подговорить Уильяма, едва стоящего на ногах после выпитых вин, продемонстрировать свои умения в стрельбе из лука. Белоснежке не нравится эта идея: каким бы не был прекрасным стрелком сын Герцога, сейчас он мало, что сможет сделать, кроме как навредить себе и другим. Но что-то внутри уговаривает ее не вмешиваться и молча наблюдать за происходящим. Возможно, ей следует больше доверять ему — Уильям ведь далеко не глуп, никогда не был. Когда мужчина поднимается из-за стола, едва не утянув вслед за собой скатерть со злосчастным золотым кубком, люди смеются, свистят, обещают ему золото и женщин, если он попадет в любой предмет на другом конце стола. Уильям улыбается открыто и тоже смеется, но до тех пор, пока ему не подают лук и одну-единственную стрелу. Музыка смолкает и в зале воцаряется тишина. Стрела, выпущенная небрежно, попадает в запеченное яблоко, торчащее изо рта свиньи. На свое место Уильям возвращается уже под аплодисменты и восхищенные выкрики. На все их слова он отвечает смехом и пьяной улыбкой. — Поцелуй Королевы победителю! Все это Белоснежка видит и слышит сквозь туман, будто сидит через тонкую стеклянную стену, но неожиданно приходит в себя, когда чувствует, как большие, мозолистые ладони накрывают ее холодные руки сверху. Она удивляется тому, как на нее могут подействовать его руки. И лишь где-то на границе сознания Королева ощущает, как Уильям молча притягивает ее голову к себе за затылок, приближая их лица друг к другу. Она тонет в запахе озорства и легкого алкоголя, невольно опуская взгляд на его губы и тут же смущенно отводя взгляд. Уильям успокаивающе гладит ее по лицу, улыбается мягко и, привстав, целует в лоб."Ты не обязана", — вспоминает она.
Когда Белоснежка вновь решается взглянуть на него, глаза у мужчины по-детски заносчиво смеются. Ее кубок и Его поменялись местами, но этого никто не заметил. Когда кто-то из присутствующих в зале говорит тост в их честь, Уильям отвешивает шутливый поклон и поднимает ее-свой кубок выше других, едва не проливая часть вина на себя. Белоснежка подхватывает общее настроение, искренне улыбается и также высоко вскидывает руку вверх, полагая, что теперь у нее с Уильямом есть один секрет на двоих. А в золотой чаше в ее руке плещется вода.