Девственник. Собственник

— Собирайся, — командует Юу. Да о чем ты? Уже стою перед зеркалом полностью одетый, пытаясь накрасить правый глаз, но с моими навыками горе-визажиста это сделать не получается, по крайней мере, ровно так точно. Зато левый как хорош! — Подожди, я же должен хорошо выглядеть, когда буду у Акиры, — иногда я кажусь себе меркантильным, но это только сомнения, да? Все со мной нормально, просто я действительно должен быть сногсшибателен, а Сузуки еще больше захочет меня. Точно. — Акире интересна твоя задница, — Аой произносит это так, как будто ему вся наша ситуация осточертела – так она же не началась еще! – а потом закатывает глаза и прислоняется спиной к косяку, запрокидывая голову. Страдалец. — И, может быть, рот, Така. Поехали, иначе на метро добираться будешь, дива. Он ведет себя, по сути, как варвар. Задница и рот?! Как пошло. А я больше чем уверен, что интересен Акире как личность, он видит во мне свою пассию, вторую половинку, любовь, смысл жизни! Приземленные у Аоя понятия о высоконравственных вещах. Кое-как домалевываю глаз и, нацепив очки – на всякий случай же – выхожу в прихожую, чтобы одеться. Через час уже стоим перед подъездом дома Рея, Аой курит, я – тереблю упаковку презервативов в руках. Мне ее Юу дал, под предлогом «пусть будет, если что». Почему-то именно сейчас мной начало овладевать какое-то волнение, почему-то стало как-то не по себе от той мысли, что с минуты на минуту окажусь с Акирой в одной квартире наедине, и это уже будет не поход в боулинг, где наше уединение «скрашивала» его коровенция. Из окна автомобиля Широямы поглядываю на окна Сузуки, изредка кидая косые взгляды на нахмурившегося и погрузившегося в себя Аоя, поддержал бы, друг. Но он смотрит на обивку руля и пальцами свободной руки постукивает по нему, продолжая самозабвенно курить, как будто не меня тут сейчас рядом потряхивает. — Глупостей не делай, — наконец дает он мне напутствие, выкидывая в окно докуренную сигарету, за полетом которой я с сожалением наблюдал, вот так просто воспользовался (покурил) и выкинул. Внутренний голос шепотом проводит аналогии и заставляет нервничать еще больше, и именно сейчас почему-то слова Юу о заднице, рте и о том, что Аки хочет меня трахнуть, обрели тот самый смысл, который придавал им Широяма. — Какие могут быть глупости? Мы просто поговорим, — предпринимаю попытку защититься, но мягкая упаковка в руках, которую я нервно теребил, говорит совсем о другом. Ну, если подумать логически, не станет же Рей меня сразу заваливать? Наверное, не станет. Не такой он, нет, не такой. Юу смотрит недоверчиво, а потом перегибается через меня и нажимает на ручку, открывая дверцу машины. — Давай, мелкий, — выгоняет уже, вы посмотрите! А как же дружеская поддержка, советы и напутствия? — Перед смертью не надышишься, — как воодушевляет, с ума бы не сойти. Вздыхаю и, забирая сумку с заднего сиденья, пихаю подарок Аоя в передний карман джинсов и вылезаю из машины, после чего Юу тут же заводит мотор. — Мне надо передать Урухе ключи от машины этого придурка, — кивает в сторону дома, — сам он не в состоянии, наверное. — Ты меня бесишь, — обреченно говорю ему, и дверца перед моим носом сама собой захлопывается – неизведанная невидимая сила, которую можно назвать «Аой». Он кивает и, махнув рукой уже из окна, отъезжает, а машина поднимает после себя пыль с одиночными сухими листиками, прежде кучками покоившимися возле парапета. И я стою. С очками на носу, с презервативами в кармане. Мне бы подумать об Акире, но я думаю о том, что Юу стал каким-то серьезным по отношению ко мне, раньше такого не было. Он меня ненавидит. Бреду к подъезду, перед этим еще раз посмотрев на знакомые окна Сузуки, у меня развивается паранойя, и мне кажется, что Рей сейчас стоит у окна и пялится, пялится, пялится… Пока ехал в лифте, еще раз нащупал в кармане, возможно, нужную вещь, поправил волосы, из-под шапки торчащие, облизал губы, оправил куртку. Я готов, Акира! Открывает дверь. Растрепанный, в древней растянутой белой борцовке, в штанах точно таких же по состоянию, но в повязке. Куда ж без нее. Из квартиры доносится режущее слух щебетание попугаев, я смотрю на Акиру, Акира смотрит на меня в очках, а еще я почему-то потянулся к карману джинсов и, достав оттуда полиэтиленовую упаковку, протянул ее Рею. — Что это? — вместо приветствия. — Аой дал, — чувствую себя парализованным, но Сузуки отходит от двери, и это послужило сигналом мозгу, после чего я, точно так же смотря на Акиру, вошел в прихожую. Шел к Акире, чтобы поговорить? Поговорил! Поиграл в гляделки, будучи в оцепенении, отдал презерватив – причем Юу дал две штуки, на пачку поскупился – и теперь стою посреди прохожей, не зная, что делать. — Проходи на кухню, — хрипло оповещает Рей, замявшись, а я на автомате начинаю раздеваться, когда он уходит на кухню, сжимая в кулаке то, что я ему дал. Прохожу следом, стягивая с себя очки, а когда Аки отворачивается от открытого шкафа и поворачивается ко мне, брови его ползут вверх то ли от удивления, то ли от восхищения, на что я надеялся, то ли от ужаса/смеха/нелепости моего макияжа. — Я это... — опускаю глаза, надеясь так скрыть следы работы мастера на своем лице, — я сейчас смою пойду… — разворачиваюсь в сторону ванны, но не успеваю сделать шаг, как Сузуки хватает за запястье, возвращая обратно. — Не надо, оставь, — оценивающе, но снисходительно на меня смотрит, чем заставляет почувствовать себя неумелой школьницей, у которой просто нет опыта в деле визажистов. Прекрасно. — Я не завтракал, так что сейчас чай, — указывает взглядом на стул рядом со столом, и я, кивая, присаживаюсь. Он ведет себя так, будто знал, что я приду. Но, наверное, он знал, раз они с Юу только и делают, что мусолят тему обо мне. Акира сосредоточен: серьезный, все делает предельно четко без лишних телодвижений, смотрит только на то, что берет в руки, хмурится, несмотря на то, что вчера весь вечер вливал в себя пиво, смеялся и гонял шары в боулинге. — Ты, кстати, что-то хотел? — поднимает глаза на меня, как будто непонимание изображает, когда я подставляю ему обе наши кружки, чтобы налить чай. Встречаемся взглядами, в его – вопрос, в моем – «Ахахахах, ты пытаешься мне запудрить мозги, Акира?» Молчу и подтягиваю к себе чашку с кипятком, а он, налив себе чай, садится напротив, продолжая вот так вот на меня смотреть, даже неловко становится под таким-то прицелом. — Поговорить, — процеживаю я, прочесывая взглядом стол в поисках чайной ложки, чтобы размешать сахар. То, что чай я пью несладкий, во внимание не взял. Акира кивает, мол, внимательно тебя, Така, слушаю, а я вздыхаю полной грудью, начиная болтать ложкой в кружке. — Мы должны быть вместе. Вообще, по идее, Акира должен подавиться чаем, выплеснуть на меня кипяток, закашляться, покраснеть и просить бить его рукой по спине, как это бывает в комедиях, но у нас жизнь, и Рейта молча смотрит на меня с тем же выражением лица, что и раньше. Без эмоций вообще. — Повтори, — бесцветно переспрашивает. Да сколько угодно! — Мы должны быть вместе, — более уверенно произношу я, устраивая в чашке настоящий, сука, водоворот, а потом добавляю для пояснения: — Ты меня хочешь, я тебя ревную, мы должны. Он не удивляется тому, что я знаю про его не иначе как тайную страсть, а еще он не удивляется тому, что я так легко соглашаюсь быть на месте его Наоко, сам предлагаю! — Я тебя хочу, — утвердительно переспрашивает, киваю, — и у нас должны быть отношения, — киваю, — и секс, — киваю. Так все и должно быть. Мы должны вместе ходить куда-то, в гости друг другу, ночевать друг у друга, делать подарки на дни рождения и все такое… Рейта смотрит в одну точку, а потом, не глядя, тянется рукой и шарит ладонью по столу, пока не находит пачку сигарет и зажигалку рядом с сахарницей. Точно так же, не смотря на меня, прикуривает и затягивается, по-прежнему прожигая взглядом кухонный ламинат. Думает, наверное. Я. САМ. Предложил ему то, о чем он мечтал всю жизнь и мог позволить себе только во сне! Дава-а-ай, не тяни. Пока он в размышлениях находится, отрываю пятую точку от стула и, перетащив его за собой, сажусь рядом с Акирой, внимательно вглядываясь в его лицо. А Рей курит, а в кухне дымно, а форточка закрыта. — Отношения, говоришь, — задумчиво бормочет, а я снова киваю. — Ну там… спать вместе, — единственное, что пришло мне на ум при слове «отношения». А сам тянусь к его руке, на столе покоящейся, накрываю своей, поглаживаю костяшки. Касаюсь Акиры! Его это будто выводит из оцепенения, и он кидает на меня изумленный взгляд, так близко-о... — Ну давай, — выносит свой вердикт, не обращая внимания на мою ладонь на своей, — попробуем. Попробуем! Меня даже перетряхнуло от его слов, вот, сколько радости. Смотрю на Рея, переплетая пальцы с пальцами его руки. Вот оно. То, о чем я так долго думал, о чем боялся сказать Акире. Теперь мы вместе. Встречаемся. Лю-юбим. Хотя, здесь я, наверное, загнул. — Поцелуй меня, что ли, — произносит так обыденно, а я сглатываю. Я же не целовал мужчин. Но ничего! Век живи, век учись, поэтому я, придвинув свой стул ближе, наклоняюсь к замершему Сузуки, томно прикрываю глаза. Сейчас, его губы пухлые, притягательные, я уже чувствую его теплое дыхание на своем лице, все ближе и ближе… Звонит телефон, Акира поворачивается, я промахиваюсь, попадая губами ему в затылок. — Да, Кою, — невозмутимо отвечает, а я, блять, чуть не навернулся со стула, когда он поднялся, потому что я почти прислонился к Рею. — Да, дома, я никуда не уходил, — мою руку он просто-напросто скинул, еще когда вставал из-за стола, а теперь вообще к окну отошел, оборачиваюсь. — Хорошо, спасибо. Можешь подняться, да, — и вешает трубку. Под мой недовольно-изумленный взгляд выходит из кухни, не говоря ни слова, в прихожую, а через пару минут я слышу оттуда голос бодрого Такашимы, который, по всей видимости, в гости зашел. Чертовы друзья! Кою вальяжно заваливается на кухню, кидая на стол передо мной ключи от машины, видимо, Акиры, а в руки ему при встрече он передать никак их не мог. Замечает насупившегося и от обиды сопящего меня и расплывается в гаденькой ухмылке. — Я помешал? — сочувствующе на меня смотрит, присаживаясь напротив. — Да! — Нет. Произносим с Акирой одновременно, только он невозмутимо и от природы хрипло-громко, а я с нотками истерики в голосе. Какого черта? Мы только-только остались вдвоем, сейчас должен был завязаться наш первый страстный поцелуй, а он… а он… пришел! — Ну ничего, — бесцеремонно отхлебывает остывшего чая из моей кружки и закидывает ногу на ногу, — я ненадолго. Только машину Аки пригнал. «Пригнал машину, так какого хера поднялся в квартиру?» — шипит внутренний голос, а я ему киваю в знак согласия, только со стороны-то этого моего второго Я никто не слышит… Испепеляюще смотрю на Акиру, стискивая зубы, а он пожимает плечами и, открыв какой-то из кухонных шкафов, достает оттуда большую зеленую пачку, не вижу, правда, что на ней, но… — Мне надо попугаев покормить, — и удаляется. Снова. А Кою хлебает мой чай в то время, когда я готов его размазать по стене. Ах, если бы мы не были друзьями, ах, если бы я был повыше, посильнее, помускулистей, позлее… мечты, Така, мечты. Но мне ведь и так хорошо, верно? Вот минус единственный – Шиме навалять не могу. А он задумчиво осматривает меня с головы до ног и, когда убирает ото рта кружку, закусывает губу, будто тоже погрузился в свои высокоинтеллектуальные мыслишки. Предатель, подставил, помешал, ухмыляется. Убил бы стерву, но… уже сказал, в чем проблема. — Как ночь? — играет бровями и смотрит прямо в глаза, а я – как раз, сука, как в комедии! – давлюсь, только не чаем – воздухом, слюной, противными флюидами Кою. — Какая к черту ночь? — прокашлявшись, спрашиваю у него, а он всплескивает руками и театрально вздыхает. — Ночь с Акирой. Сколько раз? — придвигается ближе, а в глазах заинтересованность, чтоб его. — Не было никакой ночи. Я только с утра приехал. А ты… — сжимаю кулаки, — а ты… — Ой да брось, — насмешливо выплевывает Шима, типа все знает без моих отговорок, ну да, конечно! Господину Урухе виднее! — Юу сказал, что вы вчера в клуб ездили, и что Акира не может машину свою оттуда забрать, — пожимает плечами. — Я сразу догадался, что к чему. Ну так как? Догадался… мои желания о том, чтобы что-нибудь с этим догадливым нехорошее сделать, только растут пропорционально тому, как широко растягивается рот Кою в поганой намекающей улыбке. И попробуй сейчас докажи ему, что ты не осел… — Шима, отвали, иначе я… — не договариваю, в кухню заходит Акира, смотрит на нас несколько озадаченно. — Мне кажется, у меня заболел Кейджи, — как-то понуро сообщает Рей, а мы синхронно поднимаем на него головы, я поднимаю, Кою – оборачивается. — Он совсем не ест. У кого какие проблемы. Я страдаю от неразделенной любви и оборванного романтичного момента, Такашима – от нехватки мозгов, это, знаете ли, серьезно, а у Акиры попугайчик не кушает… ну да, все равносильно. Беда! — Может, невкусно, — предполагает Кою, подтверждая тем самым диагноз, который я ему поставил. — Они всегда ели этот корм, — задумчиво протягивает Рей, опуская глаза на упаковку, после чего поднимает ее перед собой и пытается, видимо, срок годности рассмотреть. — Свози к ветеринару, — пожимает плечами Ко и поднимается из-за стола, так и не допив чай, — а мне идти надо, с Юу собирались по магазинам. — Шмотье? — ехидно интересуюсь. — Запчасти, — отрезает Шима и выходит в прихожую, Акира, кидая на меня мимолетный пустой взгляд и ставя пачку возле раковины, выходит за ним. Проводить типа. Отворачиваюсь к окну, из которого видно дорогу во дворе Рейты, там же стоит его машина, которую пригнал Кою. Как-то сложилось все не так, как планировалось: и Акира не тот, что ночью, и я скованный неудачник, и Уруха… безмозглое пернатое… Раскачиваюсь на стуле. Ни чая, ни Аки, ни поцелуя. Вздыхаю и смотрю на упаковку презервативов, которую Акира бросил в дальний угол стола у стены, нам она, как я и думал, не понадобится сегодня. Ничего нам не понадобится сегодня. И Таканори, наивно и свято верящий в хорошее, тоже не понадобится! С радужными мыслями поднимаюсь из-за стола, досадно кусая губу, и выхожу в коридор, куда минутами ранее свалили эти двое. Уже почти переступил порог кухни, но натыкаюсь на Акиру в проеме, отчего вскидываю голову. — Куда? — спрашивает и не отходит, загородил собой проход, широкий. Смотрит на меня как-то устало, но вопросительно. — Домой, — бурчу, но не пытаюсь обойти его: вдруг остановит?.. — Ты пришел недавно, — невозмутимо продолжает смотреть на меня, а я только еще не сгибаюсь под его взглядом, — и еще не поцеловал меня, как обещал. Удивленно вскидываю брови, попятившись назад, но почему?.. сам пару минут назад готов был попробовать, а сейчас что? Почему отхожу от него, а он надвигается? Хватает меня за запястье, снова, дергая на себя, а я все равно пытаюсь увильнуть. — Отстань… — получилось совсем по-женски, но это ладно, нестрашно. — Заткнись, — целует в губы, прижав к арочному косяку, а у меня автоматически отключается функция «отпираний», поэтому сдавленно мычу в его губы только, но Акиру это как-то не волнует. Он меня даже не обнимает – держит за запястья, вжимает в стену и кусает губы, прям до боли, но приятно. — Аки, закройся, я ухожу, — слышится из коридора, и он, видимо, рефлекторно от меня отлипает. — Шима?! — а я-то думал, что им здесь уже даже не пахнет! И мы… при нем… — Така, не бойся, я никому не скажу, — хохоча, крикнул он мне, после чего послышался дверной хлопок. Сукин птенец, я его, да я ему, на репетиции завтра…! Вытираю губы тыльной стороной ладони, прижимаясь спиной к косяку, а коленки-то предательски задрожали. Акира надо мной хмыкает и отходит, чтобы закрыть дверь. Но это же… наш первый поцелуй! Значит, мы вместе?