Девственник. Собственник

— А говорил, не будешь провоцировать, — мне на секунду стало больно, когда Акира прижал меня животом к металлическому поручню в лифте, а сам пристроился сзади. Да что я сделал?! Вскрикиваю, чувствуя укус в шею, плавно переходящий в горячий засос, и вцепляюсь пальцами в поручень, невольно наклоняюсь, а Рей тут же прижимается пахом к моей заднице. Все так хорошо шло, что за..? — Ак…Аки… — его руки уже на моем животе под курткой, а Корон давно обмотал наши ноги поводком, который, к слову, выпал из моих рук. Вокруг такой хаос: Корон тявкает, лифт стоит, я чувствую стояк Акиры даже через двойной слой джинсовой ткани. Он только об одном думает, что ли?.. Ну, подумаешь, за руку взял, с кем не бывает? С каких пор от переплетения пальцев у мужчин встает член? Поцелуй в щеку не мог ведь его вызвать, да? Ну… не только в щеку, там еще в скулу, в челюсть, в шею… «Мне хотелось его поцеловать!» — протест изнутри, а я бы все сейчас отдал, лишь бы он заткнулся. Мне, конечно, с Акирой хорошо, его внимание ко мне льстит, то, что он меня хочет, вообще с ума сводит, но не так же все быстро. Я ведь… я ведь хотел ужин на двоих, потом, может, целоваться на кровати, заснуть вместе, проснуться в объятиях друг друга, и все такое. — Акира, боже, — задыхаюсь, сглатываю, когда он пальцами стискивает мой член через грубую ткань. Ах, какое трение… простроченный шов контрастирует с гладкой джинсовой тканью, выделяется, трется через белье о ствол, и я уже сейчас готов отдаться полностью в эти руки. — Не спеши… до квартиры… — отрывисто произношу, запрокидывая голову ему на плечо. Что бы я там ни говорил о своих безграничных чувствах и чистой любви на всю жизнь, когда его член трется о мои ягодицы, а шею опаляет дыхание, я об этом тут же забываю. — Почему ты не мог подождать до квартиры, — засасывает мочку уха, а у меня подкашиваются колени, — обманщик. — Я не об…ах… — всхлипываю, чувствую, как его пальцы пытаются нащупать головку через ткань брюк и белья, — нет, Аки, не здесь, — тянусь рукой к кнопке и, как-то изловчившись, нажимаю на свой этаж. Лифт трогается, а я чуть ли не врезаюсь лицом в стену, когда Рей на меня наваливается. Последний горячий выдох на ухо, а потом становится легко – отстранился. Акира кашляет в кулак, а потом одергивает воротничок рубашки, из-под куртки торчащий. Как будто ничего не произошло только что. Взгляд мечется, смотрю то на Корона, то на Рейту, в конечном итоге, не зная, что сказать, присаживаюсь на корточки, чтобы распутать мелкого. Бедняга, весь исскулился. Что в квартире? В квартире, как только дверь за нами закрывается, я прикладываюсь затылком об дверцу шкафа. А еще об полку рядом с зеркалом, и сметаю рукой шарфы и шапки, когда пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но все оказалось безуспешным. Акира слишком настойчив. Широяма бы назвал меня ненормальным, ведь я так много тосковал по басисту, а сейчас пугаюсь этой интимной близости. Почему-то слишком быстро разуваемся. — Что с тобой? — Сузуки поднимает на меня глаза, отрываясь от шеи, когда уже успел расстегнуть на мне все пуговицы и добраться до рубашки. — Тебя колотит… — Со мной… — не могу отвести взгляда от его… глаз? От его живота, куда я откровенно уставился, лишь бы не встречаться с ним взглядами. Он напорист, мне даже кажется, что, посмотри я на него, тут же загипнотизирует. И трахнет. Но я ведь хочу его. Разве не об этом грезил? Разве не это представлял, лежа в кровати, стоя под душем? Удовлетворяя себя… я хотел, чтобы это была рука Акиры, чтобы его пальцы сжимали… — Ахх… Ре-е-ей… — сжимает! Снова сжимает, и я плавлюсь в его руках, ног не чувствую, пола под собой не чувствую, только горячего Акиру, который поспешно освобождает себя от верхней одежды. А я? А с меня достаточно штаны снять и нагнуть… — Расслабься, Така, — облизывает губы, слюна даже капает, о как постарался. Неосознанно провожу языком по нижней, продлеваю его вкус, да? — Разве ты не хочешь? — Аки… неужели… только это… — лепечу, пытаясь сделать глубокий вздох, а Рей отлепляет меня от стены, но только для того, чтобы скинуть куртку. Но, естественно, этим не обходится, и вниз летит моя рубашка, которую он начал расстегивать практически сразу же. Теперь полуголый я прижат к стене рядом с пуфиком, а рычащий в мои губы Акира нетерпеливо чуть ли не рвет пуговицы своей рубашки. Горячий, дерзкий. — Что? — целует, говорит, целует. У меня кружится голова… тянусь к его губам, привстаю на носочки, упираясь руками в его плечи. А Акира будто бы дает мне свободу действий: не двигается, стоит, только бока мои наглаживает ладонями. Однако недолго эта свобода была моей: в следующий момент он уже сгреб меня в охапку, покрывая лицо поцелуями и утаскивая в спальню. Я… — Я… — тут же забыл, что хотел сказать, когда услышал хлюпающие или чавкающие звуки с примесью поскуливания, а еще чихание и невнятный хрип. Это же… — Корон! — вскрикиваю. Отталкиваю Акиру, молниеносно так, оперативный Така, и, спотыкаясь обо все подряд, в одних носках скольжу в гостиную по ламинату. В штанах еще. Узкий проем, дверь приоткрыта, и я тут же врываюсь туда, а потом… то, что я увидел, не сказать, что повергло в шок, но все-таки. Хорошо, что в гостиной ламинат, без ковра; я не заметил, что Корон наелся травы, пока я был увлечен Акирой во время прогулки. Бедный… только вот – я или он? Я так и завис в дверном проходе, полуголый и с болтающейся пряжкой ремня. — Что… опять? — слышу позади себя, делаю шаг назад, чтобы обернуться, но врезаюсь спиной в широкую грудь. — Что? — у меня до сих пор сбивчивое дыхание, щеки огнем горят, сердце ломится наружу, в штанах тесно, Корон… прочищается. — Собака твоя… — цедит устало, а потом я слышу, как уходит в прихожую, наверное, собирать одежду разбросанную. Ну а я что? Швабру и ведро мне в помощь. Вот так постоянно. Хочется как лучше, а получается… Акира и вправду в коридоре одевается; когда оттирал пол, краем глаза заметил, как перед зеркалом воротничок разглаживает. Это совсем не в его духе, но он, наверное, стремится быть безупречным. Он и так безупречный! Иначе бы я не полюбил его, верно? Я ведь люблю, да, именно люблю. Только, может, не должно этой любви быть, раз у нас ни черта не клеится? — Ты что, на чай не останешься? — как-то обреченно выдавливаю из себя этот вопрос, застывая в прихожей напротив Рея с ведром в одной руке и тряпкой в другой. Это как соломинка утопающему – мой последний шанс задержать его после всего, что произошло сегодня. Вот именно, что соломинка, а соломинкой никого не спасешь… себя тем более. — А ты что, предлагал? — вскидывает бровь, щурясь и передразнивая. Беззлобно. Как это? А зачем, он думал, мы ко мне пошли? Блять… И для чего Широяма сказал про задницу и рот?.. правильно, чтобы у Таканори развилась паранойя. — Аки… — вздыхаю и ставлю на пол ведро с водой. Мимо цокает Корон, наверное, пойдет и оприходует мою кровать. Акира смотрит в упор, наверное, закатит глаза и развернется к двери. — Ну что еще? — он как-то странно на меня смотрит, и я опять теряюсь перед ним. Что за херня между нами? Я осел… Осел, потому что молчу и тупо пялюсь на Акиру, надеясь, что он увидит вселенское сожаление в моих глазах. Но он не видит. — В чем дело, Ру? Что вообще с тобой происходит? Я как-то опешил. Опешил от двух вопросов сразу. — Ты то хочешь, то нет. То сам липнешь, то отталкиваешь. Как тебя понимать? — вздыхая, присаживается на пуфик и прислоняется спиной к стене. — Ты захотел быть вместе, но ты шарахаешься от меня, как… Как твоя собака от кошек. — Он не шарахается от кошек! — нет-нет, это не главное, просто не мог я допустить оскорбления чести собственного питомца. — Не суть, — раздраженно цокает языком и на секунду зарывается пальцами в волосы, запрокидывая голову, — определись, Така, а? — В чем определиться? — делаю шаг ему навстречу, вытираю руки о полы домашней футболки, которую успел натянуть. Она вообще Широямы. Отдал он мне ее… после концерта. Нет, я, конечно, все понимаю: и то, что он хочет, и то, что он сдерживается, и то, что я обламываю его второй раз за день. Я понимаю! Но нельзя же хотеть только этого. Как это так? Наши отношения, «мы», наше «вме-е-е-есте» заключается только в перепихе в его или моей квартире? Но это разве любовь?.. — В… — В чем определиться, Рей? — чувствую, что неосознанно хмурюсь. — Раздвигать ноги или вставать на четвереньки? — я не говорил этого! Вырвалось само, необдуманно… — Ты еще час назад говорил мне, что нравлюсь, что мы вместе, — вздыхаю, тереблю вытянутые края футболки. — Так почему я долж… — Ты не должен, — поднимается со своего места сидения, точно так же тяжело вздыхая, аж жалко его становится… я не куплюсь на это, понял? Каким бы прекрасным ни был Акира, я все же не потерял разум, неустанно думая о нем. — Так какого черта? — я не помню, когда повышал на него голос, но, наверное, накипело, раз я не мило улыбаюсь ему, а хмурюсь и даже немного огрызаюсь. — Почему все, что ты делаешь с того момента, точнее – с сегодняшнего утра – как мы начали встречаться, так это попытки затащить меня в постель? Почему так, а, Акира? Широко распахивает глаза, стоя напротив меня, и даже рот слегка приоткрывает. Правда глаза режет. То-то! Думал, Мацумото Таканори ляжет под него просто так? Нет, мне, конечно, дико хорошо с ним. Чувствовать его губы, поцелуи, дыхание, касания… а как ниже пояса рукой спускается, я вообще прощаюсь с крышей, гонимый только одной мыслью – отдаться Акире здесь и сейчас. А еще взгляды эти жгущие, жадные, похотливые… Акира ведет ситуацию, любую ситуацию, даже захват сердца Таканори путем соблазнения, я схожу с ума от того, что у него получается. Неосознанно облизываю губы раз за разом, терзая зубами нижнюю и по-прежнему хмурясь. Если пораскинуть мозгами, то… я хочу его. О-о-очень хочу. — Дурак ты, Таканори, — рваный выдох, и он подходит ближе, кладет руки на плечи. Я растаял, ребята. А потом наклоняется к самому уху, выдыхает на щеку, я вспыхиваю до корней волос. Чувствую, что потею. И ладони уже липкие. Опять. — Ты бы сам попробовал, м? — Ч-что? — все. Нет моей минутной смелости. И следа не осталось. Только слова, мысли, которые частично дошли до Акиры. Я чувствую его теплые губы на своем ухе, просто гладит раковинку сомкнутыми губами, носом в волосы выдыхает тепло, пальцами крепче плечи сжимает. А я плавлюсь, боясь лишний раз выдохнуть на него, вдруг отстранится? И что тогда? — Попробовал бы смотреть на тебя и… — понижает голос на полтона и оплетает руками талию, ну а я не сопротивляюсь, придвигаюсь. Только обнимать не спешу, — и не хотеть… — опалил ухо шипящим горячим шепотом, а меня передернуло. Так сильно, что я вздрогнул в его руках всем телом, и он, конечно же, это почувствовал, поэтому крепче обнял. — Акира, ты что… — прижимаюсь невольно губами к его плечу и уже ожидаю того, что Сузуки запустит свой похотливый проворный язык мне в ухо, но он только целует в щеку. — Только у импотента не встанет, — тихо усмехается, — ну… Кай и Аой – исключения. Я, конечно, должен был выделить другую главную информацию, но как же… — А у Урухи что, встает?! — мои глаза округлились, наверное, очень сильно. — Это, знаешь, другая тема… Наверное, я хотел именно этого, когда думал об ОТНОШЕНИЯХ с Акирой. Каждый день проводить вместе, ну, у нас первый, и засыпать в одной постели, ну, мы еще не спим. Зато после того, как мы пришли ко мне, Рей никуда не уходил, кроме магазина. За пивом и едой на ужин. Ужин вместе. Вдвоем! А потом фильмы, приставка, блоги… ну, и не упустил Акира шанса меня потрогать. Собственно, мы квиты. И сейчас уже часов одиннадцать, а я сижу на диване, а Аки положил голову мне на колени. И сегодня он останется у ме-ня. Мы же пара, любовники, молодожены! И я могу позволить себе гладить его по волосам, говорить всякие нежности, пошлости, ласкать там всяко-разно… но я ограничиваюсь только первым пунктом. До следующих, вроде, не доходит. — Переключи, ерунда, — ворчит, хотя это ток-шоу идет уже полчаса. — Переключай, — протягиваю ему пульт, — я же не знаю, что ты любишь смотреть, — пожимаю плечами, тут же представляя, как Акира переедет ко мне. Или я к нему? И как будем знать все-все друг о друге. Каждую мелочь. — Така… — приподнимает голову, а я как-то совсем не рад тому, что сидеть стало легче, но все-таки смотрю на него вопросительно. — А что если мы… — ползет руками по моим бедрам, — немного… — вздрагиваю, накрываю тыльные стороны его ладоней, молчу, — совсем чуть-чуть… — задирает майку, но… НО. Но звонит телефон. И мне приходится подняться с дивана, чтобы найти трубку. На проводе Кай. Торжественно объявил о том, что завтра репетируем с утра, и чтобы свой сегодняшний выходной я использовал с умом, мол, не напивался. Странно, что он звонит и говорит это вечером. Перед сном. Акира смотрел на меня все то время, что я говорил с Ютакой по телефону. Понял, наверное, что ему ничего не перепадет. Как и мне, девственнику. Вздыхаю и, кинув телефон в складки пледа, виновато пожимаю плечами, киваю в сторону спальни. Рей таки поднимается и, с напускной обиженностью поджав губы, подталкивает на выход. Определенно, именно такие отношения должны быть между нами. Но секс ведь, ну… никто не отменял. Да? Только мне становится не по себе, когда я вновь затрагиваю эту тему.