Вечерний патруль котов-воителей оставил лагерь за спиной. Малиново-сиреневые облака были перьями разбросаны по золотистому небу, холодный ветер переворошил опавшие листья. Алое зарево догорало на мутной линии горизонта. Там, где небо окончательно стемнело, робко выглядывали звёздочки, поблёскивая тусклым серебряным светом. Было прохладно, Леопардовая чувствовала, как мурашки стайкой муравьёв пробегали по её спине каждый раз, когда дул ветер. Лес оказался удивительно тихим. Патруль прошёл мимо тоненькой полосы ручейка, к которому воины обычно приходили утолить жажду. Леопардовая заметила, как обмелел и без того мелкий ручеек.
Рядом с ней шёл Василёк. Чёрное Пятнышко, ученица белого кота, и то притихла. Неужели вечно неунывающего и энергичного оруженосца тоже что-то тревожило? «Ах, да кого я обманываю? Это всего лишь мои предрассудки. Похоже, здесь только я такая нервная. Всё-таки для меня это впервые… впервые сталкиваться с настоящими опасностями, которые могут навредить чьей-либо жизни», — грустно вздохнула Леопардовая. Она ощущала, как лапы её отяжелели от усталости за пройденный день, а перед глазами всё помутнело. Воительница нехотя последовала примеру соплеменников, перепрыгнув через широкий ствол дерева. Её лапа предательски подвернулась при прыжке, из-за чего Леопардовая зацепилась за ветку и свалилась на землю.
— Ты в порядке? — раздался знакомый голос. Подняв глаза, Леопардовая увидела обеспокоенного Василька, склонившегося над ней. Впереди идущие Всплеск и Малия обернулись к пятнистой воительнице. Тисолапка, перепрыгнувшая следом за палевой кошкой, чуть ли не приземлилась ей на спину.
— Да-да, просто неудачно прыгнула, — бессознательно выдала Леопардовая, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Ей стало неловко. Почему это она должна расслабляться, когда каждый её соплеменник трудится точно так же, как и она? Все устали. Всем надоел Скай. Но не может ведь Леопардовая быть такой эгоисткой! Нет, она не должна сдуваться. Она просто обязана не подавать вида, что ей плохо.
Обязана, потому что поклялась самой Розовой Звезде.
Василёк подставил плечо Леопардовой, чтобы ей было легче подняться. Быстро поблагодарив товарища, она пошла следом за коричнево-золотистым Всплеском. Однако Василёк почему-то ни на шаг не отходил от своей пятнистой приятельницы. Его пушистая шерсть касалась короткой шубки Леопардовой, от чего той становилось неловко. Кошка вдруг решила, что её товарищ просто не хочет, чтобы она вновь опозорилась перед старшими воителями и упала. И от этих совершенно неоправданных мыслей Леопардовая стала смущаться ещё сильней.
Воительница решила отвлечься от невесёлых дум. Всё-таки она в патруле, а не на прогулке! Но как же было неудобно, когда перед глазами всё плыло и туманилось. Странно, и с чего бы это? Леопардовая мотнула головой и принялась оглядываться по сторонам. Всё было тихо и спокойно, но от этого пятнистой кошке не было легче. Когти тревоги скреблись на дне желудка. «Быть может, дурные мысли лезут мне в голову из-за того, что я просто голодна? — предположила Леопардовая. — А что, звучит правдоподобно. Наверное, так и есть». Немного успокоившись, воительница оставила Василька и Чёрное Пятнышко с Тисолапкой позади, после чего побежала вперёд.
Пятнистая Малия вывела воинов к границе с племенем Песочного Света. Леопардовая повела носом. Пахло пустошами, кроликами, кровью и зловонием бродяг. Даже сквозь туманную пелену перед глазами, кошка смогла рассмотреть бордовые капли под лапами. «Жуть-то какая… бедные мои соплеменники. Сильно же им досталось!» — взволнованно подумала Леопардовая. А как бы действовала она, оказавшись на месте товарищей? Быть может, просто стояла в оцепенении, не решаясь вступить в бой? От этих мыслей воительница невольно поёжилась. Ей стало очень плохо и противно от осознания того, что, возможно, в грядущих битвах она подведёт своё племя, будучи сломленной страхом.
Как и соплеменники, Леопардовая принялась помечать границу, попутно обнюхивая территорию на наличие вражеских запахов. Разные мысли лезли ей в голову, даже не смотря на то, что воительница решила отвлечься от них. Палевая кошка заметила, что её соплеменники стали более дёрганными. Впрочем, она сама была вся на иголках. Леопардовая постоянно ощущала на себе чьи-то невидимые взгляды.
— Думаю, надо сходить вдоль границы и к пересохшему ручью, проверить, не забрели ли непрошеные гости куда не надо, — пробормотала Малия, вернув Леопардовую в реальность. Затем, тряхнув головой, золотистая воительница более бодрым тоном добавила: — Всплеск и Чёрное Пятнышко, оставайтесь на границе, а я вместе с Тисолапкой схожу вдоль границы проверить, есть ли какие-нибудь следы чужаков. Леопардовая и Василёк, на вас ручей.
Чёрное Пятнышко недовольно пробормотала что-то себе под нос, однако послушно осталась возле границы. Василёк несильно потрепал кончиком хвоста ученицу за ушком.
— Да не расстраивайся ты попросту, — пытаясь подбодрить Чёрное Пятнышко, мяукнул Василёк. — Наоборот, это же хорошо, что никаких следов бродяг на нашей территории нет.
— Ну да… — лукаво согласилась Чёрное Пятнышко, безучастно отводя взгляд.
Василёк обреченно вздохнул и отвернулся от ученицы. Леопардовая поняла, что юная кошечка недовольна мирным раскладом дел. «Неужели ей действительно так хочется прочесать когтями по ушам бродяг? — мысленно рассуждала кошка. — Неужели она совсем не боится того, что и ей может достаться? Или просто не понимает всей серьёзности происходящего?» — но что-то нехорошее подсказывало Леопардовой, что Чёрное Пятнышко вдоволь отыграется на бродячих врагах.
— Ладно, пойдём, — обратился Василёк к Леопардовой. Кошка, вновь погрузившаяся в раздумья, вздрогнула. «Ну вот, опять я за своё! — Леопардовая оглянулась по сторонам. Длинношерстный Всплеск о чём-то переговаривался с Чёрной Пятнышко, Малия и Тисолапка неспешно побрели вдоль границы. — Надеюсь, ничего важного не прослушала…» — Проверим ручей.
Солнце бросило свои красно-рыжие лучи на спины котов, вырисовывая причудливые тени на земле. Вскоре под лапами воинов захрустели мелкие камушки, а затем показалась пересохшая дорожка ручья. Слякоть, оставленная после дождя, поблескивала в свете угасающих лучей солнца. Леопардовая внимательно прислушивалась, втягивала в себя лесные запахи, однако чужаков так и не учуяла. Уже было обрадовавшись, она хотела поделиться с Васильком хорошими известиями, как вдруг, остановившись на краю холма, что-то почувствовала. Подняв голову, она увидела след чьих-то небольших лапок на скользкой слякоти, ведущий в сторону мглистого леса, расположившегося на вершине противоположного склона. А затем Яркая кошка учуяла до боли знакомый запах, уходящий к лесу племени Ночной Тьмы.
— Ой, ха-ха, а у тебя лист запутался в шерсти, — мяукнул Василёк, а после смахнул с уха Леопардовой приставший сухой листик.
— Василёк… — пробормотала воительница, нахмурив брови. Внезапно её голову пронзила пульсирующая боль. Леопардовая невольно поморщилась. «Да что, мышиный помёт, происходит со мной?» — мысленно зашипела кошка, однако вслух произнесла: — Ты ничего подозрительного не чуешь?
Пушистый белый воин принюхался, пока Леопардовая сдерживала болезненное шипение. Почему у неё так сильно разболелась голова, словно кто-то хорошенько приложил её чем-то тяжёлым?
— Чувствую запах нашего оруженосца… Грозолапки. Наверное, она проверяла границу, — хмыкнул Яркий воин.
— Да, но я чую запахи каких-то других котов… — резко развернувшись, Леопардовая врезалась мордой в Василька. — Ой, извини.
— Пустяки, — отмахнулся голубоглазый воитель. — Может, ты права, но даже если и приходили чужаки, мне кажется, Грозолапка прогнала их. Запах струится вдоль границы… ах, да ты посмотри! — внезапно воскликнул Василёк, подскочив к меткам. — Видишь следы? Значит, мои догадки верны. Нам не о чём переживать.
— Ты прав… — пробормотала пятнистая кошка. Боль утихла, позволив воительнице немного расслабиться и выпрямиться. Большие следы виднелись на нейтральной земле. А там, где стояли Яркие воины, присутствовал запах одной только Грозолапки, да и тропинка из её отпечатков лап. — Тогда пойдем. Больше нам тут делать нечего.
Воители побрели в сторону границы в лучах угасающего солнца. Пересохший ручей остался позади, над головой снова сомкнулись ветви высоких деревьев. Холодный ветер дул котам в затылок, взъерошивал шерсть. Последняя листва давно слетела с деревьев, смешалась с грязью. Погода становилась с каждым днём всё холоднее и холоднее. Близился сезон Голых Деревьев. Леопардовая услышала шум стучащих ветвей, в которых никак не мог наиграться неугомонный ветер. Когда порывы воздуха пробрались под шкуру воительницы, кошка покрылась гусиной кожей и поёжилась. «Скорее бы забраться в палатку…»
Но с каждым шагом Леопардовой становилось всё хуже и хуже; воительница чувствовала, что до палатки воинов она доберётся не скоро. Леопардовая не на шутку перепугалась, когда мир перед её глазами неожиданно поплыл. Несчастной кошке почудилось, словно погода резко изменилась: стало холодней, от чего пальцы лап пятнистой воительницы озябли.
— Леопардовая! — словно издалека раздался взволнованный голос Василька. «О нет, я же сейчас упаду!» — с ужасом осознала пятнистая воительница. Её внезапно ослабевшие лапы подкосились, и если бы не вовремя подоспевший Василёк, кошка наверняка приземлилась бы носом в грязь.
— Уф… — выдохнула Леопардовая. Ещё с утра у неё было странное ощущение, словно она пробежала десять кругов вокруг лагеря, от чего дыхание стало затруднённым. Но она прекрасно знала, что это было не так. Весь день она чувствовала слабость, а под вечер ей стало совсем плохо. «Я не понимаю… совсем не понимаю, что со мной происходит! Раньше такого не было!»
— Да ты вся пылаешь! — воскликнул Василёк, изумлённо уставившись на приятельницу.
— Неужели?.. — не веря своим ушам, пробормотала Леопардовая. Её голову вновь опалило пульсирующей болью, кошка не удержалась и сморщилась. — Как я могу пылать, когда чуть ли не дрожу от холода?
— Давай вернёмся к патрулю и я отведу тебя в лагерь. Идти можешь? — голос Василька едва заметно дрогнул от тревоги.
— Думаю, да, — неуверенно ответила Леопардовая. Она облокотилась на плечо белого кота; тот обнял её хвостом, чтобы в случае чего не позволить упасть. Леопардовой стало неловко. Получается, у неё совсем нет иммунитета к болезням, раз при первых холодах захворала? А как же она будет жить во время сезона Голых Деревьев, когда выпадет снег?
Василёк осторожно обходил с Леопардовой мимо ежевичных кустов и острых камней, чтобы ненароком не травмировать и без того больную кошку. Пятнистая воительница чувствовала, как быстро тают её силы, а дышать с каждым разом становилось всё труднее и труднее, словно её грудь сдавили тяжёлым камнем. Когда Василёк привёл кошку к границе с соседями, то уложил Леопардовую на сухие стебли папоротника, чтобы она могла немного отдохнуть перед дорогой в лагерь.
— Она заболела. У меня тоже был жар, когда я впервые встречала холода в лесу, — проговорила Малия. Леопардовая устало застонала. Она чувствовала, что вот-вот и провалится в беспамятство. — Нет-нет, рано засыпать, дорогуша! — Малия несильно потрепала Леопардовую за щеки.
— Надо скорее отвести её к Тайфунке! — воскликнула встревоженная Чёрное Пятнышко, нарезая круги вокруг пятнистой кошки. Она кидала испуганные взгляды на Леопардовую, прижав уши к затылку. — Надеюсь, она поправится…
— Конечно поправится, — уверенно заявил хмурый Всплеск. — А сейчас нечего языком чесать, надо скорее проводить её к целительницам.
Леопардовая оперлась на Всплеска и Василька, Малия повела патруль к лагерю. Чёрное Пятнышко, бежавшая рядом с золотистой кошкой, не переставала оборачиваться на Леопардовую. Тисолапка молча брела следом.
— А… как там… граница? — пробормотала Леопардовая. «Всё же мы отправились в патруль, а не жалеть меня», — вздохнула кошка.
— Никаких следов чужаков, — ответила ей Малия. — Не беспокойся об этом. Сейчас твоё здоровье куда важнее.
«Но если… если мы упустим хоть одного бродягу… не одна я пострадаю», — задумалась Леопардовая. Кое-как, но воины всё же привели воительницу в лагерь. Сейчас больше всего на свете кошке хотелось зарыться в тёплую подстилку, чтобы перестать чувствовать холод и ужасную головную боль. Василёк о чём-то негромко говорил с Тайфункой, пока Малия и Всплеск бережно укладывали больную на моховую подстилку.
— Ты поправишься, всё будет хорошо! — прошептала Чёрное Пятнышко над самым ухом воительницы. Оруженосец грустно вздохнул, а после быстро лизнул Леопардовую в щеку. — Мне пора. Я зайду к тебе завтра утром. Выздоравливай!
Скрежет когтей подсказал о том, что Чёрное Пятнышко выбежала из пещерки целителей. Тайфунка выпроводила остальных воинов, чтобы те не мешали ей работать. Леопардовая поймала на себе жалобный взгляд Василька, но ничего не ответила ему. Ей вдруг стало противно. У неё было такое ощущение, словно соплеменники провожали её в мир мёртвых!
— Так-так-так, — серая Тайфунка прижалась ухом к груди Леопардовой. — Дыхание чистое, слава небесам. У тебя поднялась температура. Что же, это не так страшно, как Белый Кашель или того хуже, Зелёный. Звучание Луны! У нас есть бурачник или лаванда?
— И то, и другое, — раздался голос из глубины пещерки.
— Тогда неси лаванду, — приказала ей наставница.
Леопардовая почувствовала, как Тайфунка подложила ей под голову свою мягкую лапу и слегка приподняла её.
— Тебе нужно будет съесть лаванду, она поможет сбить жар, — с неожиданной нежностью промурлыкала Тайфунка, но Леопардовая не придала этому значение; сил совсем не осталось даже на удивление. Больную воительницу клонило в сон, глаза непроизвольно слипались. Повеяло сладковатым ароматом, а после длинная шерсть подошедшей Звучании Луны коснулась плеча Леопардовой. Пятнистая кошка откинулась на спину и разинула пасть. Выбора у неё не оставалось. Леопардовая уже предвкушала ужасный вкус лаванды, но когда разжевала, то вдруг поняла, что эта трава не такая уж противная! Наоборот, она была сладкой и вполне съедобной.
— Вот, это маковое зёрнышко. С ним ты сможешь спокойно вздремнуть. — Звучание Луны подвинула к Леопардовой чёрное семечко.
— Молодец, Звучание Луны, это именно то, что ей сейчас нужно! — довольно промурлыкала Тайфунка, гордо взглянув на слепую ученицу. Леопардовая проглотила маковое зёрнышко и свернулась клубочком в моховой подстилке. Тайфунка провела хвостом по спине больной, а после чего негромко мяукнула: — Ты спи, набирайся сил. Если что-нибудь понадобится — не стесняйся нас звать! Ну, отдыхай. Не будем тебе мешать.
Звуки шагов отдалились, запахи целителей стали слабее. Леопардовая поняла — она осталась одна в палатке. Зябко поежившись, воительница немного повертелась, а затем, когда улеглась поудобней, постаралась заснуть. Долго ждать не пришлось. Шумно выдохнув, Леопардовая уснула.
Сны одни за другими пролетали перед глазами воительницы. То она падала в чёрную бездну, где тьма поглощала её, словно вода, то мчалась по зелёным лугам следом за упитанными зверями. Она не чувствовала ужасного болезненного состояния и могла насладиться беспамятством. Леопардовая проспала до самого обеда: яркое солнце высоко стояло в небе и бросало косые лучи на землю. Прохладный ветерок пробежался по спине кошки, когда внутрь пещерки целителей зашёл какой-то кот. Леопардовая лениво потянулась, чувствуя, как затекли её мышцы. Она сладко зевнула, а после чего, хлопая осоловелыми от сна глазами, увидела Василька, скромно присевшего напротив её подстилки.
— Привет, — сорвалось с языка удивлённой Леопардовой. Она и не думала, что Тайфунка разрешит так скоро пускать к ней гостей. — Уже полдень?
— Давно, — вздохнул Василёк. Он подошёл к Леопардовой и лизнул её в макушку головы. — Ты как? Тебе лучше?
Леопардовая всё ещё была слаба, тем не менее, на удивление самой же кошки, уже не было так холодно, головная боль не ощущалась. Да и зрение прояснилось — перестали мельтешить странные туманы.
— Да, мне значительно лучше, — улыбнулась кошка. Леопардовая взглянула на себя: выглядела она, конечно, не очень опрятно: взъерошенная шерсть торчала во все стороны; кое-где запутались листья и колючки.
— Вот и славно, — обрадовался Василёк, а после опустил взгляд на свои лапы. — Чёрное Пятнышко за тебя беспокоится. Она зашла к тебе утром, но ты ещё спала. Она мне все уши прожужжала про тебя! Но я не злюсь, я понимаю её. Простой жар мог быть чем-то большим, чем-то… гораздо более плохим.
— Зелёным Кашлем? — догадалась Леопардовая. Она опустила голову, чтобы встретиться с взглядом Василька. Тот крепко зажмурился, соглашаясь с приятельницей. — Ну, слава небесам, всё обошлось.
— Не против, если я присяду? — спросил Василёк, кивнув на подстилку Леопардовой.
— Конечно, — пятнистая воительница подвинулась в сторону.
— Знаешь, без тебя сразу стало пусто в палатке, — мяукнул воитель, потеснив приятельницу. — Хотя Солнцеликий по-прежнему делит сразу две подстилки. Будто бы это он ждёт котят, а не Розовая Звезда! — с усмешкой выдал Василёк. Леопардовая поняла, что кот хочет отвлечься от невесёлых мыслей и ободрить её. Белый воитель задумчиво уставился в стену пещерки, подбирая слова; тем временем пятнистая кошка принялась вылизывать свою взъерошенную шерсть. — Утренний патруль пришёл ни с чем. В смысле, без плохих известий, вот о чём я! Это, конечно, не может не радовать, но вот Чёрное Пятнышко поспорила бы с этим. Ворчит, как барсук, что не может показать бродягам, где пчёлы зимуют, а сама пищит, когда на колючку наступит!
Леопардовая прыснула от смеха. Похоже, в её племени всё хорошо, и не о чём было беспокоиться. Это успокаивало воительницу и позволяло расслабиться.
— А ещё Синехвостка рассказала, что Шмелелап сегодня вдруг возомнил себя белкой. Полез на дерево за воробьём. Ну и что ты думаешь? Воробей улетел, а Шмелелап не смог слезть! — рот Василька растянулся в широкой улыбке. Леопардовая залилась хохотом, но от неё не скрылся странный взгляд пушистого приятеля. Он был каким-то не таким. Обычно Василёк глядел вокруг смеющимися глазами, а сейчас они словно покрылись коркой льда.
— Эй… ты ведь чем-то обеспокоен, не так ли? — догадалась Леопардовая, приблизившись к Васильку. Она попыталась найти ответ в глазах воителя и понять настоящие чувства, но кот слишком умело скрывал их. Василёк отвернулся от Леопардовой и на некоторое мгновение замолчал. Пятнистая кошка внимательно взглянула на товарища, размышляя, не обидела ли она его.
— Да, ты права, — наконец, после долгой паузы, выдал Василёк, всё ещё сидя спиной к палевой воительнице. — Меня беспокоит твоё состояние. Понимаешь… Тайфунка призналась, что услышала хрип, пока ты спала. Она боится, что, подорвав своё здоровье, ты стала уязвима к болезням вроде Белого Кашля. Сейчас, когда Сезон Листопада разгорается всё сильнее и сильнее, лихорадка не заставит себя ждать. Первыми пойдут королевы с котятами, потом старики, а после может дойти до оруженосцев и воителей. Ты впервые встречаешь холода в лесу. Твоё здоровье очень хрупкое, пусть ты и взрослая кошка. Раньше ты жила в Гнезде, где не встречалась с подобным.
— Но… я чувствую себя прекрасно! — возразила Леопардовая, привстав на лапы. — Да, я ещё слаба, но я уверена, скоро всё пройдёт. Тебе не стоит так волноваться! Да и Чёрной Пятнышко накажи, чтобы сосредоточилась на тренировках, а не на всяких глупостях!
— Это не глупости, — серьёзно ответил ей Василёк. Он повернулся к кошке. Морда его стала хмурой. — Ты пока не понимаешь всей серьёзности происходящего. Если ты заболеешь Белым Кашлем, он легко может перерасти в смертельный Зелёный.
— Этого не произойдет, вот увидишь, — мяукнула Леопардовая, осторожно дотронувшись кончиком хвоста до плеча воителя.
— Это вполне возможно, — холодно осадил её Василёк, резко отстранившись. Леопардовая удивлённо фыркнула, впервые за долгое время столкнувшись с грубостью приятеля. Голубые глаза кота превратились в две узкие щелки. — Знаешь, почему я так волнуюсь? Раньше у нас со Снеголапой была сестра — Мягколапая. Её безумно любили в племени. Да и характер у неё был такой же мягкий, как и её имя. Ах, Леопардовая, ты и представить себе не сможешь, какой она была… нежной, безгранично доброй и невероятно милой, — глаза Василька оттаяли и затуманились воспоминаниями прошлого. Леопардовая уже догадалась об исходе его истории, а поэтому ей преждевременно стало жаль несчастного товарища. Но то, с какой гордостью и любовью он отозвался о своей сестре, тяжёлым камнем обрушилось на сердце Леопардовой. Она почувствовала спонтанный укол ревности. «Почему? Это же неправильно. Мягколапая его сестра, разве я могу ревновать Василька к ней? Да и с чего бы мне вообще ревновать Василька к кому-либо? Мы ведь просто друзья…»
Новое чувство овладело Леопардовой. Она скользнула взглядом по спине Василька, а после уставилась на свои лапы. Кошка и не знала, что думать. Ведь сковала её сердце
обида. Но почему? Почему она обижалась? Что её так расстроило? «А не слишком ли много вопросов?» — мысленно оборвала себя Леопардовая. Она поняла, что если не прекратит витать в облаках, в необоснованных мыслях и обидах, то не услышит Василька и не узнает, что хочет донести до неё кот.
— …и вот однажды она заболела, — словно издалека раздался сдавленный голос Василька. Леопардовая подняла на воителя глаза. Василёк отчего-то быстро-быстро моргал. Словно… сдерживая слёзы? — Так же, как и ты. Сначала температура, затем — простуда. «Всё хорошо. Не стоит волноваться» — говорила она. Точь-в-точь, как и ты! И что же произошло, как думаешь? Верно. Она умерла. Умерла, мучаясь в ужасном кашле. И это было просто ужасно… ужасно наблюдать, как родная сестра страдает! Если ты когда-либо испытывала одержимую увлеченность определенным котом или кошкой, то ты, наверное, подозревала, что корень одержимости лежит не в любви, а в страхе. Все, кто одержим любовью, полны страхов — страха остаться одним, страха оказаться недостойным и нелюбимым, страха быть покинутым или уничтоженным.
Василёк зажмурился. Леопардовая с замирающим сердцем слушала его речь. Она и не знала, что думать. Ведь воительница раньше никого не теряла. Да она и не представляла, какого это…
отпускать.
— Знаешь, я никогда ни с кем не говорил на эту тему. Держал всё в себе. Прости, но теперь я не могу остановиться. Слишком сильно давит эта боль… — Василёк сделал глубокий вдох. — Я любил свою сестру очень сильно. Мы с Мягколапой были не разлей вода. Почти всё время проводили друг с другом. Я пообещал ей, что однажды она увидит моих котят, а я её. Ха-ха… раньше я не говорил этого, но Чёрное Пятнышко — дочь Мягколапой. Что же, своё обещание я сдержал — дождался, когда у меня появятся племянники… а она… она ушла. И забрала частичку моей души. Оставила Чёрное Пятнышко совсем одну.
От удивления у Леопардовой чуть ли не полезли на лоб глаза. Воительница было разинула пасть, чтобы что-то сказать, но Василёк не заметил этого, а потому продолжил говорить:
— Я удивляюсь мужеству Чёрной Пятнышко. Даже оставшись одной, она не унывает. Хех… завидую ей. Меня окружает множество друзей и товарищей, но я всё равно ощущаю себя одиноким. Чувствую ноющую пустоту внутри себя. И каждый раз, теряя кого-то близкого, кого-то дорогого мне, эта пустота увеличивается, занимает всю мою грудь огромной дырой. Я готов бесстрашно броситься в бой даже с самым свирепым врагом, но на деле я самый настоящий трус и слабак. Я не могу смириться с чьей-либо смертью, хоть и осознаю, что этого не избежать. Порой, мне хочется умереть и отправиться к Мягколапой. Не потому, что скучаю. Нет-нет, мне действительно не хватает Мягколапой, но не по этому поводу. А потому, что не хочу вновь испытывать это ужасное чувство, когда сердце разрывается на части. Может, звучит эгоистично, но я говорю чистую правду. Не кажется ли тебе, что терять кого-то близкого это гораздо больнее, чем раны, оставленные врагом? — Василёк оторвал взгляд от какой-то невидимой точки и уставился на Леопардовую.
Слова товарища повергли в шок Леопардовую. Она и не думала, что её приятель может быть
настолько серьёзным. Она и представить не могла,
что чувствовал Василёк. Воительнице стало тоскливо. Оказывается, Василёк всё это время носил такую тяжесть на душе? Всё это время, улыбаясь и смеясь, рассказывая шутки и вытворяя нелепые вещи, он просто скрывал свою боль? Леопардовая с горечью осознала — тот, кто ярче всех улыбался, мучился сильнее остальных. Но она не могла согласиться с мрачным Васильком. Нет. Не в этот раз.
— Борьба, через которую ты проходишь, не причина для того, чтобы выбросить всё это, — заговорила Леопардовая, тщательно обдумывая каждое слово. Она понимала, что теперь, когда Василёк открыл ей свою душу, она не может допустить ошибки. Одно неверное слово — и она ранит своего приятеля. Откроет старые раны и, возможно, потеряет лучшего друга. — Оставайся в живых, чтобы увидеть то, что принесет тебе будущее. Останься в живых. Даже если это просто как факт, что ты не сможешь представить себе, что никогда больше снова не почувствуешь запах цветов. Чтобы не случилось, ещё не пришло время чтобы стать чем-то единым с небом. Знаешь, Василёк, если ты уйдёшь, то всем нам будет невыносимо тоскливо. Представь свою сестру Снеголапу. Представь бабушку Цветнянку. А как же Чёрное Пятнышко? — «И… я? Что я буду делать без тебя?» — мысленно добавила кошка. — Нам всем будет больно отпускать тебя. Ты уйдёшь, забрав частичку наших душ. Ничего не напоминает?
Василёк медленно повёл ушами. Воительница встретилась с ним глазами и неотрывно смотрела в них, чувствуя, как тонет. И ей было плевать на ужасное смущение, что охватило её, словно огонь сухую траву. Васильку нужна была поддержка. Леопардовой нравился весёлый приятель, а не такой печальный, каким она лицезрела его сейчас. И чтобы вновь увидеть улыбку Василька, она должна была постараться. Забыть все предрассудки и просто протянуть ему лапу помощи.
— Жизнь — весьма непростая вещь, — продолжила Леопардовая, чувствуя, как закипает её голова. Было сложно, но она старалась говорить как можно спокойней, хотя в тот момент вся её душа трепетала — то ли от волнения, то ли от страха. — Рано или поздно ты встретишь всех, кого пришлось отпустить. Но до тех пор, пока ты здесь, с нами… прошу тебя: пожалуйста, не смей думать о смерти! Ты стал моим товарищем и я дорожу тобой так же сильно, как и ты нами. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Я и не представляла,
какой ты на самом деле, — горячие слёзы пролились на щеки Леопардовой.
Слабачка. Не сдержалась. «Плевать!» — Леопардовая вскочила на лапы и в упор приблизилась к Васильку, а после, сдвинув брови, твёрдо заявила: — Но ты — мой друг, и я готова принять тебя таким, каким ты есть. Я готова помочь тебе пройти через ту боль, которую ты испытываешь.
Леопардовая зажмурилась, чувствуя, как кончики её ушей вспыхнули огнём смущения. Может то, что она решила сказать, было лишним, но кошка уже не могла остановиться. С трепещущим от волнением сердцем она произнесла следующие слова, мысленно пытаясь предугадать реакцию Василька:
— Позволь мне полюбить твоё одиночество, позволь мне полюбить боль, через которую ты прошёл!
И Леопардовая уже пожалела бы о своих словах, если бы не Василёк, который, вырвавшись из оцепенения, не обнял бы её хвостом. Казалось бы, дружеский жест, но для пятнистой воительницы это значило гораздо больше. Белый воитель безмолвно прижался к Леопардовой, перекинув хвост через её спину.
— Спасибо… — прошептал Василёк. Он глубоко вдохнул воздух, пропитанный запахами целебных трав, а после чего, выдохнув, сказал: — Я рад, что ты услышала меня. Рад, что смог поговорить с тобой. Знаешь, теперь я могу спокойно вздохнуть. Теперь словно груз всего мира спал с моих плеч. Наверное, я не смогу не переживать за тебя, но пожалуйста, не отвергай мою заботу. Я буду молиться Звёздному племени, чтобы ты поправилась. Я готов помогать целителям, чтобы они лечили тебя. Возможно, ты права. Возможно, это всего лишь мои предрассудки, отголоски прошлого. Потому что ты можешь вовсе и не болеть так, как Мягколапая. Вы разные. У вас — разные судьбы. Жизнь распределилась Мягколапой так, чтобы она погибла от Зелёного Кашля. Но кто знает, каков будет твой конец? — Василёк сделал шаг назад и, смущённо потупив взгляд на каменный пол, добавил: — И я надеюсь, что он наступит не скоро.
Леопардовая чувствовала, как с какой силой грохочет её сердце. Тогда ей показалось, что она стала ближе к Васильку. Воительница прониклась жалостью и сочувствием к этому коту. И этим днём, глядя на Василька, белая шерсть которого едва заметно подрагивала, а прекрасные голубые глаза с непонятным смущением глядели куда-то в пол, в груди пятнистой кошки расцвело новое, ранее незнакомое чувство —
любовь.
***
Три дня прошли для Леопардовой как один. Она быстро шла на поправку, плохие предчувствия Василька не оправдались. Тот хрип, который однажды ночью услышала Тайфунка, был спонтанным: Леопардовая вдохнула воробьиное пёрышко, которое осталось после трапезы целителей. Лаванда помогла побороть болезнь. Пятнистая воительница настолько привыкла к её сладкому вкусу, что когда Звучание Луны подала ей какую-то укрепляющую траву, то так и подавилась от мерзкой горечи, вмиг опалившей её язык.
Этим утром Тайфунка разрешила Леопардовой переселиться обратно в воинскую палатку. За всё время, что кошка провела в неведении о племенных делах, ничего нового не произошло. Разве что воины стали шептаться о том, что Розовая Звезда скоро родит. Когда Леопардовая ещё болела, она бездельничала и валялась на моховом гнёздышке в палатке целителей. Тогда она услышала странный отрывок разговора целительниц:
— Когда ты ходила за травами, ко мне приходил Солнцеликий и просил проведать Розовую Звезду, — послышался приглушенный голос Звучание Луны. Белая слепая ученица провела когтями по каменному полу пещерки, словно не решаясь говорить, но уже через мгновение продолжила: — Предводительница утверждает, что чувствует себя прекрасно, и беременность протекает куда легче, чем в те времена, когда она вынашивала Облачную Лапку. Но Солнцеликий так не думает. Впрочем, как и я. Когда я ощупала её живот, то заметила, что он как-то странно вздулся… Не так, как положено обычной беременной королеве.
— Может, Розовая Звезда съела что-то не то? Ты пробовала ей дать что-нибудь от диареи? — отозвалась Тайфунка. Она склонилась над кучкой каких-то целебных трав и сморщилась; видимо, не так уж приятен был запах этого лекарства.
— Я дала ей пару листиков просвирника, — мяукнула Звучание Луны. — Думала, что поможет, но… я не уверена. Это даже не просто вздутие, а какая-то… опухоль. Может, проверишь Розовую Звезду? Всё же у тебя опыта больше. Мало ли я ошиблась.
Тайфунка многозначительно взглянула на свою слепую ученицу. Леопардовая, что тогда лежала в своём гнёздышке, с любопытством повела ушами. Что же такое приключилось с Розовой Звездой?
— Конечно, я загляну к ней, — кивнула Тайфунка. — А пока помоги мне выкинуть испорченные травы…
Леопардовая сидела возле воинской палатки и вылизывала свои лапы. Василёк и Чёрное Пятнышко отправились в рассветный патруль и должны были скоро вернуться. Пятнистая кошка не могла дождаться, когда сможет порадовать друзей радостной новостью о том, что полностью вылечилась, а потому от нетерпения ерзала на месте, пачкала лапы в пыли и снова вылизывала их.
День за днём становилось всё холоднее и голоднее. Ветра усилились, по утрам на стволах деревьев и голых кустах блестел иней. Лесные коты чувствовали — скоро выпадет снег. Для Леопардовой это будет первая настоящая зима. Двуногие ни разу не выпускали её из Гнезда, когда на улице лежал снег. Воительнице не терпелось узнать, какой же он на ощупь. «Говорят мягкий, но холодный», — Леопардовой вспомнились слова Лешего и Цветнянки про то, какой гадкий этот снег. Тем не менее пятнистой кошке не терпелось проверить это самой. Может, старейшины просто преувеличивают? Остаётся лишь ждать и гадать.
Леопардовую отвлёк шум лап, дробно прозвучавший по твёрдой земле. Тучелап наперегонки с Тисолапкой мчался к выходу из лагеря. Пятнистая кошка, проводив взглядом оруженосцев, обратила внимание на Лисолапку, кружившую с Облачной Лапкой, Шмелелапом и Грозолапкой в потешном бою. Вот рыжая ученица подсекла задние лапы чёрно-белой Грозолапки и повалила её на землю. Запрыгнув ей на грудь, Лисолапка принялась молотить лапами с втянутыми когтями по плечам противницы. Облачная Лапка, действуя в команде с рыжим оруженосцем, прикрывала подругу от ударов Шмелелапа; пусть котик и казался неуклюжим из-за своей пышной шубки, но был невероятно ловок и смог пару раз задеть бело-рыжую соплеменницу.
— Вот здорово! — раздался восхищённый писк рыжей Мандариночки, выглянувшей из детской.
— Мы могли бы тренироваться так же, как и они, когда бы нам исполнилось шесть лун. Но из-за тебя и Дубка нам придётся таскать грязные подстилки старейшин! — послышался возмущённое шипение Лисёнка из куста малины. Песочно-рыжий котёнок высунулся из детской и толкнул свою сестру в спину.
— Не толкайся! — фыркнула Мандариночка, отпрыгнув в сторону. — Мы не виноваты, что ты со Светличкой не умеешь пользоваться глазами и ушами! Я бы на твоём месте услышала Ская и пошла в другую сторону.
— Ишь какая умная! — Лисёнок весь распушился от негодования, превратившись рыжий шерстяной шар.
Леопардовая, подслушав разговор малышей, невольно перенеслась в те времена, когда вероломный Скай чуть ли не унёс жизни котят племени Ярких Цветов. Холодная капля пота скатилась с воительницы, в горле застрял ком. Воительнице было страшно вспоминать сцену с бродягой. Что было, если бы она тогда не подоспела? Наверное, Леопардовая убивалась бы горем, что не смогла спасти детей Златолистой и Грома… «И ведь всё это — череда случайностей. Ведь малыши не знали, что в лесу таилась опасность. Племя не думало, что Зов Смерти объявится так скоро. И только благодаря случайной вылазке Локи и Анаконды мы смогли предотвратить неожиданную атаку! И всё это — тоже случайность…»
— Грозолапка, Серолап! — раздался звонкий голос Снеголапы, выбравшейся из палатки воителей. Леопардовая подвинулась, чтобы кошка смогла пройти. Сестра Василька приветливо кивнула пятнистой воительнице, а после подбежала к оруженосцам. — Кротоус назначил нас с Мокролистой в охотничий патруль. Пойдёте с нами?
— А что, можно отказаться? — заметила Грозолапка.
— Тогда будешь менять подстилки старейшинам, — послышалось весёлое фырканье Мокролистой, появившейся за спиной Снеголапы.
— О-о-ой, нет! — завыла Грозолапка, страдальчески запрокинув голову кверху. — Только не это!
— Тогда пойдём на охоту! — весело усмехнулся Серолап.
— Ой, а можно с вами? — вызвался Шмелелап. Он переглянулся с Облачной Лапкой: та пожала плечами и кивнула.
— Я тоже хочу! — воскликнула Лисолапка, оставшаяся незамеченной.
— На тебя у меня другие планы, — раздался голос Костолома. Полосатый кот приблизился к своей ученице и потрепал кончиком хвоста её за ушком. — Облачная Лапка, ты с нами. Мы с Вздохом хотим устроить тренировочный поединок, проверить, не забыли ли вы наших наставлений.
— Вот здорово! — взвизгнула восторженная Лисолапка.
— Эй, а как же я? — насупился Шмелелап.
— А на тебе подстилки старейшин, — усмехнулась Синехвостка, сидевшая рядом с Диким.
— Что-о-о! — возмущённо завопил Шмелелап. — Почему именно я?
— Кто-то же должен это делать, — пожала плечами белая наставница. Леопардовая не смогла удержаться и тихо засмеялась. А вот Шмелелапу совсем не было смешно: обиженный несправедливостью оруженосец надул щеки и отвернулся.
Когда воины разошлись по своим делам, Леопардовая обвела взглядом племя. Некоторые сони ещё спали в палатках, другие же воители разбрелись по делам или находились в племени. Так, например, Дикий, до этого беседовавший с соплеменницами, подбежал к своей возлюбленной Вишне, вышедшей из детской в сопровождении Пушистика, который заковылял на своих коротких лапках к старшим котятам. Белоснежный Дикий потёрся щекой о щеку Вишни и предложил той перекусить.
Серо-золотистая Веснолапая вышла в овраг, как только заметила отсутствие своего сынишки Пушистика. Но волноваться королеве не пришлось: Кротоус поймал озорника и подтолкнул к матери.
— Но я хочу поиграть с Мандариночкой и Дубком! Они такие клёвые! Они знают много боевых приёмов! — запротестовал серый котёнок.
— Когда ты станешь оруженосцем будешь знать ещё больше, — промурлыкал серый глашатай со светящейся гордостью в глазах.
— Но мне придётся ждать аж до посвящения! — прохныкал пушистый малыш.
— Время пролетит незаметно, уже скоро ты и не заметишь, как станешь полноправным воином, — вздохнул Кротоус. Он провёл хвостом по худой спинке сына и добавил: — Ну, иди.
Глашатай, отправив Пушистика к Веснолапой, направился было в сторону пещерки предводительницы, но тут терпение Леопардовой окончательно лопнуло и она подбежала к Кротоусу, преградив коренастому серому воину дорогу. Лапы пятнистой воительницы покалывало от нетерпения и она наперебой вопросам удивлённого глашатая спросила:
— Когда вернётся рассветный патруль?
Кротоус внимательно взглянул на пятнистую кошку. В жёлтых глазах кота читалось недоумение.
— Тайфунка разрешила мне вернуться к исполнению воинских обязанностей, хочу поскорей порадовать Василька и Чёрное Пятнышко. — Добавила Леопардовая. Серый воин дружелюбно усмехнулся. Он взглянул на небо, пошевелил усами и сказал:
— Сейчас.
«Что?» — охнула Леопардовая. И тут, словно по волшебству, ветви сухих папоротников зашуршали, а после оттуда вышел рассветный патруль. Кошка привстала на цыпочки, чтобы лучше разглядеть идущих. Острозубка, болтая с серым Дымом, направилась в сторону кучи с добычей, а Анаконда, что вела патруль, побрела прямиком к глашатаю доложить о патруле. Сердце палевой Леопардовой пропустило один удар, а затем с неистовой силой загрохотало, когда она увидела Василька. Подле него брела Чёрное Пятнышко, и, чуть ли не приплясывая на ходу, с энтузиазмом рассказывала своему наставнику про каких-то летающих ежей. Леопардовая улыбнулась во весь рот, когда друзья заметили её. Чёрное Пятнышко широко распахнула глаза, а затем, не удержавшись, радостно взвизгнула и бросилась к воительнице.
Чёрно-белый оруженосец чуть ли не врезался в Леопардовую. Кошки крепко прижались к друг другу, пятнистая воительница обняла Чёрное Пятнышко и стала тискать ученицу за щечки. Василёк, неспешно подошедший к подружкам, дружелюбно усмехнулся. Кто бы мог подумать, что Чёрное Пятнышко так сильно привяжется к Леопардовой?
— У меня есть хорошая новость, — начала Леопардовая, когда чёрно-белый оруженосец Василька позволил ей выпрямиться. Пятнистая кошка сверкающими от радости глазами взглянула на своих товарищей и произнесла то, что хотела сказать ещё с самого утра: — Я полностью вылечилась и могу снова исполнять воинские обязанности.
— Ура! Вот здорово! — обрадовалась Чёрное Пятнышко, высоко подпрыгнув в воздух. — Мы с Васильком столько новых боевых приёмов изучили! Я хочу показать их тебе! Василёк говорит, что я всё схватываю на лету!
— Я и не сомневаюсь, — довольно заурчала Леопардовая. До сих пор молчавший белый воитель подошёл к пятнистой приятельнице и с неожиданной нежностью потёрся щекой о её плечо. Леопардовая почувствовала, как сердце предательски подскочило от смущения.
— Эта новость не может не радовать, — улыбнулся Василёк. После того памятного дня, когда белый кот поведал Леопардовой о терзавших его мыслях, воитель вновь улыбался и смеялся. Пятнистая кошка всем сердцем надеялась, что делал он это искренне, а не пытаясь скрыть свою боль. Ведь теперь они стали чуточку ближе друг к другу. Леопардовая сама заявила о том, что готова разделить нелёгкую ношу товарища. — Может, пойдём прогуляемся? Все вместе!
— Отличная идея, — согласилась Леопардовая. Чёрное Пятнышко горячо закивала.
Сухие листья папоротника прогладили воинов по спинам, когда те выбрались из лаза в лес. Леопардовая вздохнула холодный воздух полной грудью. Воительница, как и другие, всей шкурой ощущала скорое приближение снегопадов. Скорее бы! Голые серые деревья, давно сбросившие с себя пёструю листву, возвышались над головами котов. Их чёрные ветви чётко вырисовывались на фоне серо-голубого неба, затянутого едва заметными облачками, больше напоминающими лёгкий туман. Ковёр из ярких листьев давно сменился серым месивом из гниющей листвы, корней деревьев и грязи. «Всё такое серое!» — мысленно ахнула Леопардовая. Она невольно перенеслась в те времена, когда впервые проходила по этой тропинке, которая теперь была ей настолько привычна и знакома, как небо над её головой. Тогда, в сезон Зелёных Листьев, лес благоухал разными цветами, своими пышными кронами и множеством сочных ароматов. Сейчас же в воздухе витал лишь запах сырости.
— Давайте наперегонки во-о-он до того дерева? — предложила Чёрное Пятнышко, шагавшая рядом с воителями. Её глаза блестели озорным огоньком, а ушки подрагивали от нетерпения.
— Ну… — Василёк медленно затормозил и устремил свой взор на большое толстое дерево, расположившееся на небольшом бугре. Леопардовая, по примеру соплеменника, тоже остановилась. Её лапы закололо от волнения. Пусть это была и простая игра, но воительнице не терпелось поскорей размять затёкшие косточки! Василёк оглянулся на пятнистую кошку и вопросительно склонил голову к плечу. Леопардовая согласно кивнула. Белый воитель вздохнул, а затем воскликнул: — Кто последний — тот блоха Лешего! — и, сорвавшись с места, бросился к дереву.
— Эй! — взвизгнула Чёрное Пятнышко, а затем бросилась бежать следом за своим наставником. Леопардовая тихо засмеялась и поспешила догнать соплеменников, пока не превратилась в «блоху». После долгого бездельничества и отлынивая от работы мышцы палевой воительницы расслабились, но теперь, когда пятнистая кошка с наслаждением мчалась со свитом ветра в ушах, её тело вновь заработало и закипело жизнью.
Из-под длинных лап Леопардовой выбрасывались комья земли и серые листья. Мир вокруг неё смешался в один пёстрый вихрь, проносясь перед глазами воительницы. Она видела спину Чёрной Пятнышко, которая мчалась сломя голову. Белые кончики ушей Василька мелькали впереди, а огромное дерево возвышалось над тройкой Ярких воинов. Леопардовая напряглась и припустила ещё быстрее. Воздух опалял её лёгкие, словно вокруг бушевал огонь, а не холодный ветер. Пятнистая воительница практически не чувствовала, как касалась лапами земли. У неё было ощущение, словно она летела!
Оставив позади ахнувшую от удивления Чёрное Пятнышко, Леопардовая стала догонять Василька, к тому времени уже подбежавшего к слону, на котором росло дерево. Осталось совсем немного! «Подумать только, простая игра превратилась в настоящий поединок!» — Леопардовая, сама не зная отчего, но усмехнулась. Шерсть Василька мелькала прямо перед носом воительницы, но ей так и не удавалось догнать прыткого товарища. Да уж, за время болезни она растеряла всё своё проворство!
Леопардовая с трудом затормозила перед тем, как врезалась бы в дерево. Правда, она запнулась об кривые корни дерева, петлявшие прямо под её лапами, и с пронзительным воплем рухнула на землю. Но ей совсем не было больно. Ей вдруг стало смешно и она рассмеялась.
— Фу-у-ух, ну и забег мы устроили! Словно от стаи барсуков! — выдохнул Василёк, плюхнувшись на землю возле Леопардовой. В голубых глазах воителя блестели искры радости, а бока раздувались от нехватки воздуха. Леопардовая поднялась на лапы, жадно хватая пастью воздух. Её лапы гудели, сердце бешено колотилось, но пятнистая кошка была безумно счастлива!
— Уф… фух… — послышалось сопение у подножия склона. Чёрное Пятнышко с трудом забралась на бугор к друзьям и опрокинулась на землю, подняв лапы кверху. — Я так устала! И вообще, вы нечестно играли! У вас вон какие лапы длинные, не то что у меня!
Леопардовая не удержалась и хихикнула. Она пощекотала чёрно-белую ученицу кончиком хвоста и сказала:
— Даже если так, для оруженосца ты очень быстро бегаешь!
— Ах, видела бы ты, как она сражается! — с неподдельной гордостью мяукнул Василёк, поднявшись на лапы. — Она меня только так дубасит! Ух, боюсь представить, что произойдёт с врагами, если те нарвутся на Чёрное Пятнышко.
Смущенная ученица потупила взгляд на свои лапы, но не смогла сдержать радостной улыбки.
Удивительно, но даже теперь, когда осталось совсем недолго до сезона Голых Деревьев, солнце всё ещё согревало лес котов-воителей. Леопардовая с наслаждением потянулась, чувствуя, как нагрелась её пятнистая спинка. Щурясь от ослепительных лучей небесного светила, кошка положила голову на лапки. Рядом с ней отдыхал Василёк вместе с Чёрной Пятнышко. Даже если друзья и молчали, то всем троим была приятна компания друг друга. Подумать только, а ведь раньше Леопардовая и представить себе не могла такого счастья!
Холодный ветер перебирал ветви исполинской ивы, раскинувшей свои чёрные ветви над головами котов. Серое облако лениво выползло на небо, закрыв собою солнце. Когда пропал тёплый свет, Леопардовой стало сразу же холодно. Взглянув на небо, кошка поняла, что огромное облако будет ещё очень долго загораживать свет. Обреченно вздохнув, Леопардовая поднялась на лапы.
— Может, пойдём дальше? — предложила она, оглядываясь по сторонам. Сухие кусты подрагивали на ветру, ветви деревьев стучали друг об друга. Порывы холодного воздуха гоняли какие-то гнилые листья по земле. Пока кошка вглядывалась вдаль, неожиданно что-то серо-бурое, почти сливающееся с ковром гнилых листьев, пробежало прямо у подножия склона. Уши Яркой воительницы невольно встали топориком. Она неотрывно следила за мышкой, бегущей к выкорчеванному пню. Зверёк остановился у самых корней и принялся что-то выкапывать. Леопардовая почти шёпотом добавила: — Поохотимся заодно…
Василёк переглянулся с Чёрной Пятнышко. Та энергично закивала и вопрошающе уставилась на пушистого воителя, словно уговаривая наставника разрешить поохотиться. Белому коту ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и дать согласие. Радостная чёрно-белая ученица подскочила и распушила свою мягкую шерстку.
Сейчас, когда дичи осталось совсем мало, каждый мышиный хвостик был на счету. Трое охотников, мягко ступая лапами по земле, спустились с бугра и стали с трёх сторон подкрадываться к ничего не подозревающему зверьку. Леопардовая едва дышала, дабы ненароком не спугнуть мышку. Дичь манила сочным ароматом и тёплом. Да и сама мышка оказалась той ещё толстушкой! «Прошу, великое Звёздное племя, помоги нам её поймать!»
И вдруг какой-то вероломный сучок предательски хрустнул у неё под лапой. Мгновение — и мышь бесследно исчезла, даже прыгнувший Василёк не успел поймать шустрого зверька. Волна стыда окатила Леопардовую.
— Мне так жаль! — искренне воскликнула она, скорбно свесив голову. «Теперь из-за моей неуклюжести племя останется голодным!» — осознала незадачливая охотница.
— Ничего, — вздохнул Василёк. — Все мы допускаем ошибки. Уверен, охотничий патруль что-нибудь поймает, и нам не придётся переживать по этому поводу.
«Ах, если бы!» — мысленно взмолилась Леопардовая.
Когти голода резанули по пустому дну желудка, заставив живот недовольно заворчать. Леопардовая вся сжалась и втянула брюшко, чтобы хоть как-то заглушить урчание. Она была голодна. «Но я не заслужила и куска дичи. Я спугнула мышь!» — подумала воительница.
Неожиданно раздалось злобное рычание грома. Леопардовая подняла голову и охнула. Чёрные тучи ползли прямо в сторону котов-воителей! Они с жадностью поглощали светлые клочки неба, время от времени недовольно ворча.
— Ой-ёй, давайте возвращаться в лагерь? Как-то не хочется шерстку мочить! — мяукнула настороженная Чёрное Пятнышко.
— Да, пожалуй, так и сделаем, — пробормотал Василёк, устремив задумчивый взгляд в небо.
Воины направились в сторону лагеря тем же путём, что и пришли. Но проходя по знакомой тропинке, Леопардовая вдруг почуяла очень странный, ранее незнакомый запах. «Наверное, мы не заметили его из-за того, что побежали наперегонки», — предположила кошка. Чёрное Пятнышко о чём-то хихикала вместе с Васильком, поэтому воительнице пришлось мяукнуть, привлекая к себе внимание.
— Что случилось? — поинтересовалась чёрно-белая ученица.
— Принюхайся. Здесь какой-то странный запах, — промямлила Леопардовая, с недоумением дёрнув носом.
Чёрное Пятнышко подбежала к пятнистой кошке и стала обнюхивать место, на которое указала Леопардовая.
— Ой, и вправду! — пискнула Чёрное Пятнышко. — Неужели рыбомордые злыдени решили напасть на нас? Или это Скай?!
— Нет, — раздался голос Василька. Белый кот поднял голову от земли, сопя розовым носом. Он нахмурился и проговорил: — Здесь не пахнет вообще ни одним из племён или бродяг.
— Но кто тогда оставил этот запах? — удивилась Леопардовая. — Может, какой-нибудь зверь?
— Никогда таких зверей не встречал, — хмыкнул Василёк. Белый кот провёл лапой по серым листьям, словно пытаясь нащупать следы незнакомца. — Единственный способ узнать, кому принадлежит этот запах, отправиться по следу!
— А вдруг это ловушка? — предположила Чёрное Пятнышко.
— Не проверим — не узнаем! — фыркнул Василёк и бросился бежать по следу.
Леопардовая переглянулась с чёрно-белым оруженосцем. Пожав плечами, она направилась следом за соплеменником. С каждым шагом запах становился всё отчётливей. Уводил он совершенно в другую сторону от лагеря, к границе с Двуногими. Следы петляли, словно этот загадочный незнакомец пытался от кого-то убежать. Странный запах привёл воинов к кривой сосне, расположившейся над старой барсучьей норой. Корни давно засохшего дерева свисали над заброшенным жилищем, из тьмы веяло холодом. Когда Леопардовая подошла ближе, то вдруг услышала чей-то жалобный писк. В животе невольно похолодело.
Василёк обернулся на своих соплеменников. Он выглядел настороженно и с напряжением ступал всё ближе и ближе к норе, из которой доносился чей-то детский плач.
— Возможно, это всё-таки западня, — пробормотал белый кот. — Надо действовать осторож…
— Да какая тут западня! — взвизгнула Чёрное Пятнышко. От неожиданности Леопардовая вздрогнула и вытаращила округлившиеся от удивления глаза на оруженосца. — Что тут непонятного! Там плачет котёнок!
И, не дожидаясь указаний Василька, Чёрное Пятнышко бесстрашно бросилась к норе. На миг ученица пропала из поля зрения, скрывшись в тьме, а после вышла в свет с чем-то белым в зубах. От удивления у Леопардовой так и отвисла челюсть.
— И впрямь, котёнок… — ошарашенно пробормотала она.
— Ну? Фто бувем делать? — прошамкала Чёрное Пятнышко, не разжимая зубов на загривке котёнка. Василёк в оцепенении уставился на свою ученицу, а затем тряхнул головой и нашёл в себе силы заговорить:
— Что-что? Отнесём её к Розовой Звезде. Она уж разберётся, что делать с брошенной малышкой. — Но говорил воитель без особой уверенности в своих словах. Впрочем, Леопардовая понимала его. Она тоже была изумлена такой находкой.
— Может, её опекун где-то неподалёку? — предположила Леопардовая.
— Не-а, — ответила ей Чёрное Пятнышко. — В нойе пафнет только ей!
— Странно, какой адекватный родитель оставит котёнка совсем одного? — сорвалось с языка Леопардовой. Она уставилась на плачущего котёнка, болтавшегося в зубах у оруженосца. Малышка была совсем маленькой, тощей и испачканной в пыли. Она тоненько пищала, широко раскрыв свой розовый ротик. Леопардовой было сложно определить её возраст, но на вид малышке было около двух лун.
— Кто знает, какой псих опекал её? — хмыкнул Василёк. — Ладно, нам нужно идти. Скоро начнётся дождь.
***
— Котёнок? — Розовая Звезда удивлённо повела ушами после того, как воины обо всём доложили. — Хм, слишком подозрительно, — персиковая кошка сузила свои глаза так, что те превратились в две зелёные щелки. — Безусловно мы поможем малышке. Долг воителя — защищать котят, к какому бы он племени не принадлежал. Даже если он… ничей.
— Может, стоит отправить патруль хорошенько осмотреть местность вокруг норы? — предложил Кротоус, стоявший подле предводительницы. — Вдруг мы найдём какие-нибудь следы родителя котёнка?
— Конечно, так и сделаем, — кивнула Розовая Звезда. — Позови Василька и Синехвостку. Отправляйся вместе с ними. Постарайся узнать как можно больше.
Серый глашатай кротко кивнул и отправился исполнять поручение. Тем временем Чёрное Пятнышко скрылась в палатке целителей вместе с котёнком. Леопардовая никак не могла найти себе места. Её терзали разные мысли и предположения насчет малышки. «А если это Скай решил пошутить над нами и подбросил котёнка? Но ведь там не пахло бродягами… тогда, быть может, родитель спрятал малышку, а сам пытался отвлечь какого-нибудь хищника, увести подальше?» — пятнистая воительница решила не ломать голову и пойти разузнать у целителей.
Раздвинув лапой сухой лишайный полог, мглистую пещерку осветили солнечные лучи, заглянувшие вместе с Леопардовой. Её глаза быстро привыкли к полумраку и воительница смогла разглядеть очертания фигур целительниц, склонившихся над моховым гнёздышком. Чёрное Пятнышко сидела неподалёку. Она нахмурилась, пятнистый хвостик ученицы подрагивал от нетерпения.
Леопардовая прошла к целительницам. Тайфунка ощупывала притихшего котёнка, в то время как Звучание Луны рылась в кладовой.
— Как она? — спросила Леопардовая.
— Могло быть и хуже, — пресно ответила ей Тайфунка, погрузившаяся в работу. Пятнистая кошка не стала отвлекать серую целительницу от работы и присела рядом с Чёрной Пятнышко, чтобы понаблюдать.
— Она такая тощая, — шепнула Чёрное Пятнышко, не сводя глаз с белого котёнка. — Почему она не открывает глаз?
— У неё шок, — отозвалась Тайфунка. Серая кошка оставила котёнка и повернулась к соплеменницам. — Малышка долгое время голодала, а ещё у неё обезвоживание. Никак телесных травм я не нашла. Откормим, отпоим, поможем восстановиться после шока и это будет обычный котёнок.
— А сможет говорить? — поинтересовалась Леопардовая, с любопытством вглядываясь в худенькую мордочку котёнка, свернувшегося клубочком. Тоненький хвостик беленькой малышки иногда подрагивал, словно та никак не могла согреться.
— Конечно, дайте ей время. Думаю, мы сможем допросить её и узнать, откуда же она появилась в нашем лесу, — кивнула Тайфунка. — А пока вам лучше уйти. Ей нужен покой.
Леопардовая нехотя вышла из палатки целителей. Чёрное Пятнышко вся сгорбилась и уныло плелась следом за пятнистой воительницей.
— Что с тобой? — спросила Леопардовая ученицу.
— Меня беспокоит этот котёнок, — проворчала Чёрное Пятнышко, усевшись на лапы. — От неё пахло камнями и водой. Цветнянка мне рассказывала, что такой запах может быть только у одних котов.
Леопардовая удивлённо повела ушами. Чёрное Пятнышко нахмурилась и уставилась на свои лапы.
— И… кто же так пахнет? — задала наводящий вопрос Леопардовая. Она осторожно уселась рядом с чёрно-белой ученицей.
— Коты, живущие в горах.
Сначала Леопардовой показалось, что Чёрное Пятнышко пошутила и с трудом сдержала усмешку. Но взглянув на оруженосца, воительница поняла, что та говорит на полном серьёзе.
— Горы? Я слышала про них, но ведь там так холодно и совсем нет дичи. Разве могут в таком месте жить коты? — хмыкнула пятнистая кошка. Она не могла поверить в то, что эти сказки были правдой.
— Получается, что могут, — буркнула Чёрное Пятнышко. Она подняла голову к серому небу. Леопардовая проследила за её взглядом. Чёрный ворон, хлопая крыльями, пролетел над оврагом племени. Птичье перо, кружась в странном танце, плавно приземлилось на поляну лагеря. — Живут такие коты очень-очень далеко от нас.
Леопардовая уставилась на свои лапы.
— Но если это так… Как же тогда этот котёнок оказался так далеко от своего дома?
— Даже предположить не могу, — вздохнула Чёрное Пятнышко. Вдруг с неба упала капля дождя. Чёрно-белая кошечка громко чихнула, а после, поднявшись на лапы, мяукнула: — Это всего лишь предположения. Не знаю, правда это, или всё же сказки глупых стариков, но я надеюсь, что в скором времени мы сможем это узнать. А сейчас нам лучше поспешить в палатку! Вот-вот начнётся дождь!
Словно в подтверждение словам оруженосца с неба упала ещё пара капель, а за ними — ещё и ещё. Чёрное Пятнышко пискнула и побежала к палатке оруженосцев, в которую уже пролазил взъерошенный Тучелап. Земля в овраге покрылась мокрыми пятнами. Леопардовая забежала в палатку воителей и уселась на своё гнёздышко. Мысли, словно рой пчёл гудели в её голове. Она улеглась на моховую подстилку и взглянула на серое небо, виднеющееся сквозь прорехи в палатке. Дождь, который начался всего пару мгновений назад, внезапно прекратился. И вместо него с тяжёлых синих туч посыпалась лёгкая белоснежная крошка, которая таяла, как только касалась земли. На миг Леопардовой показалось, что небо рассыпается и даже испугалось, что оно может упасть.
Неожиданно одна такая белая крошка, совсем маленькая и едва заметная, залетела в воинскую палатку и приземлилась Леопардовой на нос. Мгновение — и белая точка растаяла, превратившись в капельки воды. И в тот миг Леопардовая поняла, что это был снег. Первый в её жизни снег — мягкий, но холодный.
