Они замкнуты, Словом ранены. Им страшно кого-то любить. Они чешут душевные ссадины. Они жаждут Кого-то Забыть. Татьяна Рэйн.
— Могу я поинтересоваться? — тихо спросила Ванда, наблюдая за братом. — Конечно, — кивнул он. — Но только если ты не будешь спрашивать о причинах моего идиотизма, как сегодня утром. Ванда рассмеялась и поднялась со своего места. Тренировки у них были с разными людьми, даже в разных залах, зато хотя бы учиться они могли вместе. Как только Пьетро закончил со шнуровкой своих кроссовок, как он сам сказал, лучших из созданных человечеством, они вместе вышли из комнаты. — Не буду, но тема, в общем-то, та же, — пожала плечами девушка. — Что у вас там с Зофьей? — Просто постарайся быть милой, ладно? — хмуро ответил Пьетро, исследуя пол под ногами. — А у тебя что с Вижном? Ты провела вчера с ним весь вечер. — Просто постарайся быть милым, ладно? — хихикнула Ванда и подошла к двери тренировочного зала, где должно было состояться первое изнуряющее занятие с мистером Вэйсом. — Эй! В смысле? Да какого черта! Ты не может мне рассказать? Я вообще-то твой брат! — возмутился Пьетро, на что Ванда еще громче засмеялась. Он, как всегда, сейчас надумает себе больше, чем есть на самом деле, потому что на самом деле вообще ничего нет, а потом будет с суровым лицом смотреть на Вижна и думать обо всем этом, не переставая. Прежде чем он успел придумать себе что-то и за пару секунд отстроить замок, в котором он ее и заточит, Ванда подскочила к нему, чтобы обнять на прощание. — Ты мое единственное счастье, — тихо произнесла девушка. — Так себе счастье, если честно, — улыбнувшись, ответил он, — но так уж и быть. Ванда захохотала и, вновь взглянув на живого брата с улыбкой, скрылась за дверями тренировочного зала. Она была уверена — ему больше ничего не угрожает, раз то, о чем предупреждал ее сон, прошло успешно, она может быть спокойна и ни о чем не думать. Вэйс уже ждал ее, стоя по стойке смирно, и Ванде оставалось только гадать, встал он так, только заметив, как открывается дверь, или стоял так с того момента, как появился здесь, и если это так — то как долго он стоял. Интересно, как же этих военных дрессируют, что они потом без проблем стоят так? В любом случае, Ванда надеялась на то, что к классу военных ее не причислят и к таким испытаниям не принудят. Если это ей грозит — стоит сбежать сейчас, до тех пор, пока она может попасть под военный трибунал. — Рад приветствовать, Ванда, — кивнул Вэйс. Ванда оценила его жуткость на восемь с половиной баллов по шкале от нуля до десяти. Да этот парень на непробиваемого бесчувственного робота похож больше, чем на человека! Он кинул ей в руки какую-то стальную палку чуть меньше, чем ее рост, и сам взял в руки такую же. — Я хочу узнать, с чего нам с тобой начинать, — пояснил Вэйс, но Ванде это вообще мало о чем сказало. Он подошел к манекену и показал, как управляться с той длинной «арматуриной», которую он ей только что дал, но кроме того, что ей ужасно жаль манекена, Ванда не очень-то много чего поняла. — Задание простое. Повали меня на землю. — А, ну это легко, — хмыкнула Ванда и кончики пальцев уже засветились алым огнем. — Нет-нет, дорогая, без всех этих штучек, — с довольной усмешкой ответил ей тренер и сделал нападение первым, так что Ванда едва сумела совладать со своими руками вместе с этой палкой и поставить блок. — Давай будем равными хотя бы в этом зале. — Что? Но ведь я меньше, и легче! И мышцы у меня слабые! — ответила она, пытаясь нанести ему удар после бесконечной череды отступлений и защиты. — Ну, язык это довольно таки сильная мышца, — с еще более довольной ухмылкой произнес Вэйс. Ванда скорчила рожицу отвращения и в следующий миг с визгом упала на землю. — Думаю, это Вам проверять не стоит. — Да ладно, Ванда, сотню раз было! — он подал ей руку, но Ванда предпочла проигнорировать помощь и с еще большим непониманием и отвращением на лицо поднялась самостоятельно. — Так, стоп, ты не стала ничего говорить при Стиве, потому что не хотела выдавать или потому, что не узнала? Ванда взглянула на него еще с большим сомнением, хотя Вэйс и не думал, что после предыдущей фразы все может стать еще хуже. Он подождал, пока Ванда достаточно повглядывается в его лицо и, наконец, произнес: — Взгляни на часы и произнеси инициалы. — К. Ю. Вэйс, — произнесла Ванда, пожимая плечами. — И ты никого не знаешь с такими инициалами? — спросил Вэйс таким тоном, словно уже был прав. Ванда, не задумываясь, ответила отрицательно, а после утомленного взгляда тренера она даже сделала вид, что действительно думает. Через минуту ее словно осенило, и она с сомнением взглянула на парня, что стоял напротив. Она бы и не подумала, что он может быть ее ровесником! — Да ладно. Ну нет же! — произнесла Ванда, хмурясь. — Рад приветствовать, Ванда, твой Ксавьер, — он поклонился и поцеловал ее руку с торжествующей улыбкой. — Так-так, а вот здесь, пожалуй, стоит притор… В этот же миг в зал влетел Пьетро на скорости юноши-мутанта, а не больного несчастного парнишки, словившего сорок пуль своей грудью. Он ударил Ксавьера с разбега, так что Ванда готова была поклясться — она слышала хруст. Когда тот все же смог подняться, Пьетро с силой ударил вновь. — Тот, считай, был за сестру, этот — от меня лично. Ванда вскрикнула и схватила Пьетро за руку, попытавшись его оттащить. Он даже сделал несколько шагов от Ксавьера, по-доброму улыбнулся ей, поцеловал ее в лоб с нежностью, погладил по голове и спросил, все ли у нее хорошо. После этого за долю секунды он повернулся к поднявшемуся Ксавьеру и ударил вновь. — Бог любит Троицу, — пояснил Пьетро и повернулся к сестре, застывшей с гримасой ужаса и приближающейся истерики. Он вновь поцеловал ее в макушку и крепко обнял, пытаясь защитить всеми силами от наступающей панической атаки, в которой сам был виновен. — Не думал, что ты близок к Богу, — отозвался Ксавьер, сплевывая кровь. — Я? Нет, конечно, у меня лишь одна религия, — ответил юноша, не отводя взгляда от испуганной сестры. — Просто мне нужно было оправдание, чтобы ударить тебя еще раз. Прямо моложе себе почувствовал — все как в старые добрые. — В старые добрые тебе обычно было раз в десять хуже, чем мне, — с ухмылкой ответил Ксавьер, — но, ладно, это было почти честно и с первыми двумя я даже согласен. Его глаз уже был фиолетовым и заплыл, так что видеть он мог лишь часть происходящего, он тщетно пытался краешком рукава своей формы вытереть кровь, в которой были и нос, и губы, и подбородок, и шея, и теперь еще и его руки. — Тренировка сестры окончена, полагаю, — произнес Пьетро и, обняв Ванду за плечи, повел ее к выходу. Стоит извиниться перед ней за его неспособность себя контролировать и за то, что она все это была вынуждена увидеть. Но с другой стороны, если бы это состоялось не при Ванде, он не уверен, что смог бы остановиться. Она тихо всхлипывала, и это была даже не жалость к Ксавьеру, поскольку сердита она на него была так же, как Пьетро на Зофью. Вот только вся ее любовь ушла вместе со школьными тетрадками так, что и следа не осталось, в отличие от Пьетро. Брат отвел Ванду в кафетерий, ставший уже привычным местом, где можно было посидеть, отдохнуть, расслабиться, позволить себе забыть картинку окровавленного молодого человека и прочее в том же духе. Через час, когда близнецы все так же сидели на том же месте, не произнеся и слова, появилась Зофья с привычной улыбочкой на лице. — Чего грустите? Вы выглядит такими милыми и печальными! Прямо заиньки! Близнецы ничего не ответили, только Пьетро поднял глаза на Зофью и улыбнулся уголком губ, чтобы та знала — ничего страшного не случилось. Через несколько минут после Зофьи появился и Ксавьер с мешочком полурастаявшего льда и, заметив близнецов, тут же хмуро произнес: — Предлагаю зарыть топор войны. — Какой топор войны? Все в порядке, дружище, — ответил Пьетро совершенно спокойно. Ксавьер сел за последнее место за столом, и комната вновь погрузилась в сонно-коматозное состояние без единого звука, кроме, разве что, редкого звона соприкасающихся блюдца и чашки. Пьетро смотрел только на Ванду, она только на него, и даже когда она случайно начинала оглядывать комнату, она запрещала себе смотреть на Ксавьера. Не хотела. Не считала возможным. Не могла себе позволить. Зато Зофья могла себе позволить гораздо больше. Она разглядывала каждого из своих бывших одноклассников, думая, стоит ли пошутить о том, что встречу одноклассников нормальные люди обычно проводят иначе. Ей нравилось изучать их лица. У каждого — свои морщины. У Пьетро и Ванды — от нечеловеческой боли, которую они пережили, порой даже, усилиями Зофьи, но они ведь никогда об этом не узнают, так? Ксавьер, вероятно, заслужил тяжелый взгляд в армии, Стив рассказывал о каких-то боевых точках и наградах. Зофья помнила: ее отец помогал Ксавьеру отправить анкету на возможность службы в американской армии, видно, у него все получилось. Что ж, она была рада, что хотя бы один из них исполнил свою мечту. Еще через несколько минут появились вместе счастливый Капитан с Наташей, не такой радостной, хотя она, возможно, просто умела скрывать свои эмоции. Ну, или не видела поводов для радости. — Ребята, отличная новость! Рад, что вы все здесь! — объявил он и, взяв стул, подсел к их столику. Наташа проделала то же самое все с тем же далеко не самым счастливым лицом. — Я подумал о создании экспериментальной команды! — Это как: что-то нас становится слишком много, поэтому отправлю самых ненужных куда-нибудь подальше, чтобы не мешались? — переспросил Пьетро, глядя прямо в глаза Капитану. Он думал, что хотя бы сейчас они с сестрой не чужие, нужные, способны принести пользу и сделать хоть что-то на благо человечества. Но нет, похоже, они снова отребье и второй сорт. — Так вот как ты обо мне думаешь, — произнес Стив, так же смело глядя Пьетро в глаза. — Нет. Просто баз Гидры все так же много, и я не думаю, что Щ.И.Т. в состоянии справиться, статистика показывает. Поэтому хочу создать еще одну нашу базу в Европе, сначала попробуете сами — нет, прибудем мы на помощь, из тех, кто свободен. Кроме того, это улучшит скорость реагирования при возникновении новых угроз! Надеюсь, вы рады! — Еще как, — отозвался Ксавьер, выразив всеобщее мнение. — Я думал, вы воспримите это чуть лучше, — растеряв оптимизм, сказал Капитан. Он только сейчас заметил боевой раскрас Ксавьера и тут же вопросительно изогнул бровь, не обращая внимания на тут же заинтересовавшуюся Наташу. — Упал, — пожал плечами Ксавьер. — Допустим. Тем не менее, я не отказываюсь от идеи. Вылет сегодня в четыре, база уже готова, ждет только вас. В ваших руках еще и самолет, который доставит вас на другой континент и небольшие денежные средства. — И когда же ты успел построить базу? Они собрались-то все воедино вчера! — заметила Наташа, задав интересующий всех вопрос. — Примерно две недели назад, сразу после битвы я отдал приказ. Изначально, состав был немного другим, но с появлением этих двоих, стоит отметить, что с сержантом Вэйсом мы познакомились гораздо раньше, чем вы думаете, команда стала выглядеть так. Вы, ребята, все из Европы, и, я надеюсь, вам будет чуть проще прижиться. — Капитан, лисья ты морда! — воскликнула Вдова с довольной улыбкой. — Наташа! — одернул ее Стив своим привычным запретом на брань. — Так, Максимофф, в мой кабинет. У вас три часа на сборы. Поняв, что Роджерс смотрел именно на него, а не на сестру, Пьетро поднялся и пошел вслед за ним, думая, стоит ли обогнать, а затем подождать уже в кабинете, но не решился. Одной пробежки ради повреждения челюсти Ксавьера ему вполне хватило — он теперь едва ходил, а костыли, которые он ненавидел, стали спасением. Идея была более чем сомнительной, все так думали. Команда оборванцев из полумертвой страны, которая должна уничтожить многовековую организацию, господствующую в мире во всех сферах жизни? Да легче не бывает! Но приказ есть приказ — и он не обсуждается. — Ванда, — тихо позвал Ксавьер девушку, когда они все выходили из кафетерия. Она с готовностью обернулась, думая, что он попросит помощи из-за нанесенных ее братом травм. — Может, погуляем где-нибудь в городе перед тем, как уехать?. — Что, прости? — переспросила Ванда, думая, что неверно услышала. — Ну… Я, ты, помнишь, как нам было хорошо вместе в старших классах? Не раньше, я тогда идиотом был, да… Но, может, судьба свела нас не просто так? Может, мы должны попробовать? — То есть, ты участвовал в задержании моего брата и, имея возможность дать ему сбежать, не сделал этого, зная, в каком положении мы находились, а сейчас ты хочешь вернуть те отношения, которые между нами были? — спросила Ванда, вспоминая, что она могла упустить. — Ну, и сразу после этого ты бесследно пропал, так, что ни слуху, ни духу, точно живой, вот только неизвестно где. После этого, возможно, нам стоит попробовать заново? Она уже собиралась уйти, когда Ксавьер начал тихо говорить. — Я думал… Мы моли бы быть вместе после того случая. Я уехал в эту страну, стал военным, ты могла бы поступить куда-нибудь, у меня была приличная зарплата, я смог бы оплатить и жилье, и университет, если бы ты захотела, — попытался пояснить он. — Без брата? — Он преступник, Ванда! Преступником был — преступником и останется! Тебе не место рядом с ним, он тебя только с собой в бездну затянет! Ты послушай, послушай меня, Ванда, прошу! — закричал Ксавьер, глядя в глаза девушки, в которых ничего, кроме безразличия и обжигающей ненависти, он увидеть не мог. — Я ведь пришел тогда. Помнишь? Ты накричала на меня, послала куда подальше, так я в тот же день и уехал. Я хотел позвать тебя с собой, только ты даже слушать не хотела. Есть ли в этом моя вина? Возможно. Но я хотел изменить твой мир! — А вот не надо! Мой мир менять не надо! — закричала Ванда в ответ, и её руки непроизвольно загорелись алым огнем. — Что хочешь думай, вот только Пьетро называть преступником не смей! Если он такой, то и я тоже. А ты, славный добрый солдат с моральными принципами до небес, с преступницей ведь быть не можешь! Да и когда будешь смотреть на себя в зеркало, думая о том, какой ты славный и прекрасный, сколько котят с деревьев снял и сколько детишек из пожара вынес, ты вспомни, дорогой, что с нами сделал. Голос ведьмы понизился до едва различимого. Усилием она заставила себя погасить огонь магии, бушующий даже не на руках, в сердце, затуманивающий разум. Штрукер, может, и был безумен, но научил ее одной полезной вещи — разум должен быть холодным, когда ты сражаешься, а она все чаще и чаще об этом забывала. — Герой, — фыркнула Ванда напоследок и удалилась собирать свои вещи. Вещей-то у неё почти и не было. Одежда, которую ей дали, костюм, который для неё создали, книга из местной библиотеки. И все. От скуки она собрала еще и вещи Пьетро, которые, так же как и её, разнообразием не отличались. И, несмотря на несколько пар кроссовок, все их вещи уместились в одну сумку. Даже жутко немного: жили двадцать с лишним лет, а ни единой вещички у них так и нет.***
Пьетро и Стив вошли в кабинет, и юноша с облегчением упал на стул. — Тяжело? — учтиво спросил Капитан, усаживаясь за стол и выбирая одну из папок с досье. — Немного. С миссией все равно справлюсь, — с очаровательной улыбкой ответил Пьетро. Капитан что-то очень быстро читал и, не отвлекаясь, говорил с Пьетро, периодически останавливаясь, занося что-то в компьютер и делая свои пометки на бумаге идеально заточенным карандашом. Юноше хоть и было до безумия интересно, что он там делает, спрашивать он все же не стал, решив, что это не его дело и хотя бы раз в жизни стоит придержать язык за зубами. — Рад слышать, — улыбнулся ему Стив и поднял на него глаза. — Об этом и хотел поговорить. Понимаешь, о чем именно? — Полагаю, нет, — задумчиво ответил Пьетро, тут же начав вглядываться в серьезное лицо Капитана. — Я хочу, чтобы ты возглавил команду, — кратко сказал Стив и взглянул на реакцию. — Думаю, это самое правильное решение из всех, что я мог бы принять. — Вообще-то, я думал, мистер-идеальный-солдат станет нашим боссом, — с сомнением глядя на Роджерса, ответил Пьетро. — В том-то и дело. Он — солдат. Лучший из тех, кого я встречал. Но ты — боец. Это важнее. Солдат идет в гору, если ему прикажут, и отступает, если так будет велено. Боец же пойдет в гору, если это будет верно его убеждениям, даже если там его будет ждать смерть. Понимаешь, о чем я? Ты уже принял однажды решение, ставшее важным для твой жизни. Сержант Вэйс же привык следовать приказам. Он хорош в бою, достаточно смел и храбр, но, я не знаю, как он поведет себя в решающий момент, даже не смотря на все знаки отличия. Что ты сделаешь — знаю и, должен признаться, горжусь. Поэтому я доверяю команду тебе, Пьетро. Пьетро задумался на какой-то миг, пытаясь осмыслить все то, что сказал Капитан. В его словах была доля правды, иначе и не скажешь. Вот только Пьетро не знал, готов ли он к этому. Ведь как только он согласится — Роджерс произнесет вдохновляющую речь об ответственности, а Пьетро привык отвечать лишь за двоих. — Ладно. Я в деле — отступать уже некуда. — Молодец. Сейчас не время для дифирамб. Просто все, что я хочу сказать — они теперь команда. Формально, увы, только формально. Но сделай так, чтобы они перестали быть командой только на словах. Можешь защищать их сколько угодно, но нужно, чтобы в один момент и они — твоя команда — смогли защитить тебя. Пьетро задержал взгляд на лице Стива. Он видел это в глазах Мстителей — они друг за друга рвут. Нужно, чтобы и Ксавьер в любой момент мог защитить его, чтобы Ванда рвала в клочья за Зофью, чтобы Зофья никого не подпускала к его сестре. Они должны сплотиться. Вот только… Как?***
Ванда приоткрыла дверь кабинета и попыталась улыбнуться. Стив кивнул, приглашая ее, и она неуверенно вошла, думая, что Капитан будет отчитывать ее за инцидент, возникший между братом и Ксавьером. — Прости, не знала, что они так поведут себя. Я растерялась, я не знала что делать, — призналась Ванда а Стив взглянул на нее растерянно. — Да не переживай. Я понимаю, они друг друга не любят, это нормально, я ведь не могу отобрать у вас прошлое. Оно сделало вас такими, какими вы сейчас являетесь, так что я с этим уж точно ничего не могу сделать. Да и не буду, рано или поздно ведь они должны устать, — хмыкнул Стив. — Сначала у них было десятилетие в школе, и я не слышала от брата, чтобы он уставал, а за эти пять лет еще и оба сил набрались, — пожала плечами Ванда, а Стив добродушно засмеялся. — Ну, ничего, сильно достанут — звони, приеду и буду разнимать. Но я ведь о другом совсем хотел поговорить, — произнес Роджерс, внезапно отстранившись и погрустнев. Ванда даже догадалась, о чем пойдет речь — Джеймс Барнс, ныне известный как Зимний солдат, именно и никто иной стал темой их разговора. Вот только почему Стив решил поговорить о лучшем друге именно с ней? — Я хотел поговорить о Баки. Знаешь что-нибудь о нем? — дождавшись утвердительного кивка девушки, Стив продолжил. — Я отправляю его вместе с вами. Он защитит вас, поможет, когда будет нужно. Ты не бойся, прошу, память уже почти вернулась к нему, вот только то прошлое, все те годы после войны — они остались, и их мне не убрать так же, как не убрать ваше прошлое. Поэтому у него случаются приступы, и он несколько отстраненный большую часть времени. Ванда, ты присмотришь за ним? Пожалуйста, ради меня. Ванда вновь вспомнила сон. Вроде бы, тогда они даже неплохо поладили с Зимним Солдатом, он даже ругался немного, когда увидел, что Ванда без бронежилета, который, в последствии, мог бы ей пригодиться. Можно ли это считать хорошими отношениями? В любом случае, Ванда думала, что нашла общий язык тогда — сможет и сейчас. Стив отвел ее куда-то в дебри базы. Кажется, он спустились на добрый десяток этажей под землю. Там он вел ее по бесконечному количеству коридоров, набирая бесконечно длинные пароли, потому что обычные карточки не действовали. Под конец они подошли к жилой комнате, которая отдаленно напоминала тюрьму. Не потому, что была так обставлена, вовсе нет, просто эта сложнейшая система доступа… Для опаснейшего преступника Земли. — Старк согласился пустить его сюда только на таких условиях. Я хожу сюда каждый день, — прошептал Стив, открывая дверь. — Когда я говорил о вас, Тони сказал, что это моя команда — мои правила. Это даст ему шанс, понимаешь? Ванда кивнула и вошла вслед за ним. Надо быть честной — она боялась. Да, он все вспомнил, да, с ней Капитан и ее силы. Но все равно… Страшно. Она хоть и отстояла Зоковию, но трусихой, какой была, такой и осталась. — Джеймс, привет! Смотри, кого я привел, хочу вас познакомить, — оповестил Стив громко. Барнс тут же вскочил с постели и оглянулся. Ванда взглянула в его глаза — испуганные, он боялся ее больше, чем она его. Он здесь — загнанный зверь. Ванда испугалась еще больше. Но не из-за него, а за него. Что с ним делали, что он так боится людей? Что не держа в руках винтовки, он следит за каждым звуком, потому что каждый из них и потенциальная угроза, и напоминание о пытках. — Привет, — кивнула ему Ванда, тихо произнеся слова и постаравшись не издавать лишних громких звуков, способных испугать его еще больше. —Она ведьма, я рассказывал тебе. У меня хорошие новости, друг, — произнес Стив и, оставив Ванду у входа, подошел к другу.***
Ванда вышла на площадку с уже готовым к отлету квинджетом вместе со Стивом и Барнсом. Он шел рядом с ней, зная, что она от Стива, а значит, она хорошая. Вокруг много других. Какие они? Он не знал. Но она точно хорошая. На площадке, кроме Зофьи, которая успела возмутиться о пунктуальности каждого из членов команды как истинная немка, следующая всем стереотипам о своей нации, Пьетро и Ксавьера их ждали еще и Наташа, Вижн и Мария Хилл. Стив извинился перед Джеймсом и отошел к Наташе с Марией, которые передавали какие-то новые данные. Через минуту Роджерс подозвал к себе еще и Пьетро. Ванда оглянулась на Джеймса и, подозвав его за собой, подошла к Вижну. Она знала, что прощание с Вижном лучше бы прошло один на один, но вместе с тем знала, что раз уж она поклялась, то бросить Барнса уже не может, она должна завоевать его доверие и его расположение, ведь в команде он способен доверять только ей. — Наверное, это безумно неловко и странно, но, можно попробовать? — Ванда робко сделала шаг, став еще ближе к Вижну, и улыбнулась. Андроид с согласием кивнул и сам сделал еще один маленький шажочек ей на встречу. Через секунду его руки уже лежали на ее талии и крепко прижимали к себе, а ее руки обвивали его шею. — Мне нравится, — шепнул Вижн ей на ухо и улыбнулся, чувствуя приятный запах ее духов и пытаясь его запомнить на ближайшие несколько месяцев. — Ни капли безумства. — Жаль, что мы не смогли досмотреть восемнадцатый сезон, — произнесла Ванда, ей было действительно грустно. Она поняла, почему Вижн звал это наркотиком. — Я подготовился, — ослепительно улыбнулся Вижн и вложил крохотный чип в ее руку. — Для долгой дороги. Ванда отошла на шаг, затем еще один и еще. Она, не отрываясь, смотрела на Вижна, пока Пьетро не крикнул ей, что пора вылетать. Он кивнула, Вижн — в ответ. Затем квинджет поднялся в воздух, и Ванда с Джеймсом сели на свободные места. Пьетро сел напротив них, пристегнувшись. Он взглянул на свою команду. Это даже командой нельзя было назвать. Инвалид-мутант, который даже не мог использовать силы на полную — он сам. Его сестра, немного безумная, действующая сердцем и живущая моментом. Она не владела силами, она не сознавала их, не могла почувствовать красной энергии, бушующей в венах, а потому кричала и выпадала из реальности, когда магия брала верх над ее разумом. Девушка из прошлого, которая определенно скрывала что-то тяжелое за своим оптимизмом. Она не могла быть такой — Пьетро прекрасно это знал. Да и не могло все быть так легко, как она говорила. Они — зоковийцы, каждый из них прошел свою школу жизни за те пять лет, что они все были порознь, и Пьетро никогда не поверит, что у Зофьи не было своих испытаний. Да, она из другого мира, из другой, обеспеченной семьи. Но она бы не оказалась здесь, если бы не прочувствовала все на своем теле. Бравый солдат, прошедший через горячие точки и террористов, которые подарили ему глубокие морщины в двадцать лет. Ксавьер… Как же он изменился. Сначала Ванда сделала из хулигана правильного юношу, в сердце которого поселилась мечта спасти человечество. И потом он действительно человечество спасал. В строю, незаметно. Герой, чье имя бы никогда не узнали, если бы не эта команда. Еще один солдат, который был безумен так, что мог в этом самолете уничтожить их за несколько секунд. Солдат без мира, из которого он ушел. Солдат без мира, в который он мог бы вернуться. У него не было ничего, так что сейчас лишь Ванда, держа его за руку своей, горящей алым огнем, подпитывала в нем хоть какие-то чувства, дарила хоть какие-то эмоции. Пьетро наблюдал — ему на миг показалось, что Джеймс улыбнулся. Они… Команда? Они спасут планету от вездесущей Гидры? Они — горка израненных инвалидов, тщательно скрывающих свои раны от окружающего мира — спасители?