Свобода выбирать

Глава 8

Северус Снейп сидел в кресле перед горящим камином, держа в руке снифтер, на дне которого покоилась янтарная жидкость. Директор-директор, неужели так сложно наладить отопление помещений?.. По подземельям гуляли сквозняки. В последнее время зельевара одолевали невеселые мысли, и, как следовало ожидать, мысли эти были о Поттере. Уже давно Северус относился к подростку спокойно и лишь на людях продолжал играть в ненависть. Кто ему этот мальчишка? Никто, но обет, данный Лили, заставлял оказывать помощь шебутному ребенку даже через нежелание оного принимать эту помощь. Эх, Альбус, стар ты стал… Неужели в твоей голове до сих пор не уложилось, что ненависть к отцу Поттера не столь велика, чтобы переносить ее на ребенка? Северус неоднократно был у дома Петуньи и прекрасно видел, как живется мальчишке. После этого ненавидеть заморыша не получалось, но игра – превыше всего. Какая глупость считать, что взрослый волшебник, имеющий мастерство во многих направлениях, не способен контролировать свои эмоции, дошел до того, что опускается до уровня дитяти! Самоуверенность тебя погубит, старик… Ненависть к Сохатому идиоту давно подернулась пеплом. Тратить свои нервы на мертвеца? Увольте. Но так забавно наблюдать реакцию бородатого ублюдка на игру, выносимую им, Северусом, на публику. Лили… Странно, но той любви, что доводила до исступления от одной мысли, что Она и Поттер вместе, уже давно нет. Он отдал свою жизнь в кабалу из-за женщины с зелеными глазами. Много позднее, после 1981 года, разбирая свои воспоминания, осознал, что эта рыжая красавица вертела им, как хотела. Да и не только им, если подумать. Это она выдала разработанные им заклинания, заклинания, на которые он потратил не один месяц. Упорядочивание прожитого дало возможность вспомнить ту ее улыбку, мелькнувшую перед тем, как Лили, кинувшись на его защиту, стала кричать на Джеймса и его друзей. Эта улыбка долго потом стояла перед его внутренним взором. Улыбка победительницы, достигшей нужного ей результата. А ведь он потом стоял у входа в башню Гриффиндора, надеясь вымолить прощение. Дурак! А Люциус говорил, не раз говорил о ее актерском таланте... Умная рыжеволосая девочка к пятому курсу наверняка поняла, что нищий полукровка не сможет обеспечить ее запросы. Дело тут даже не в Поттере как таковом, а в той возможности, что давало звание „девушка наследника“. „Очкастый“ брюнет, поднимающий свое самомнение за счет издевательств над другими, чаще младшими, оказался всего лишь самой подходящей кандидатурой, этаким счастливым билетом на поезд в лучшую жизнь. Годы спустя он осознал, что старый манипулятор просчитал все. Какими восторженными семнадцатилетними юнцами они покидали альма-матер. О, да, все дороги открыты, выбирай любую... Вот только выбора-то особо и не было. Да и существует ли он вообще? Практически дети, чьи поступки продиктованы эмоциями, делающими жизнь полностью зависящей от внешних обстоятельств, сломя голову бросились в самое пекло. Итогом для них стала потеря контроля над своей жизнью, и восхваляемая, так тщательно лелеемая „свобода выбора“ пропала тоже. Само понятие выбора возникает тогда, когда есть из чего выбирать, у них же альтернатива отсутствовала. Вопрос стоял “или-или”, то есть сам выбор исчерпывался лишь одним предложением — сдохнуть. Все остальное — вариации на тему времени и места смерти. Где они сейчас, те юноши и девушки, восторженно ринувшиеся во взрослую жизнь? Многих, очень многих уже нет в живых. Практически весь первый состав Ордена лежит в могилах, а исключением являются типы наподобие Флетчера и семейки Уизли. Приспособленцы и трусы, мало чем отличающиеся от того же Питера. По другую сторону баррикад ситуация не лучше. Великие магические рода, из которых вышли „Упивающихся смертью“, исчезли или выродились до одного наследника. Китайцы желают своим врагам жить во время перемен. Это самое время затянулось в Англии на долгие тридцать лет, и конца ему не видно. В этой войне проиграли все. Мысль, вспыхнувшая в голове Северуса, повергла его в состояние легкой прострации: настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.* Что из себя представляет жизнь Гарри? Именно отчаяние и постоянный вызов. Одиннадцать лет каторги сменились реальной возможностью умереть. Квиринус Квиррелл, одержимый духом, василиск, дементоры, а на закуску – предательство тех, кого он считал ближе всех. Северус невесело улыбнулся, обкатывая эту мысль: быть преданным, судя по всему, фамильное проклятье Поттеров. Что ни говори, но смертельные опасности и эмоциональная боль делают нас сильнее. Юный Поттер освободился от привязанностей и перестал себя жалеть. Он стал свободным, не своевольным, а именно свободным, то есть способным принимать решения и нести за них всю полноту ответственности. Свобода в действительности и означает постоянный выбор между альтернативами, и, что ещё важнее, свободный выбор требует создания новых альтернатив…* Создание альтернатив и есть акт творения.* Но, как и любое делание, это имеет свою цену. Чем же ты заплатил еще, мальчик? Внезапно огонь в камине стал зеленым, и из него вышел Люциус Малфой. Смахнув движением руки несуществующую гарь с плеча, старый друг с интересом смотрел на Северуса, продолжающего сидеть в кресле. — Случилось нечто, не позволяющее тебе поприветствовать меня, Северус? — Задумался, извини, — зельевар повел палочкой, трансфигурируя второе кресло. — Тинки, коньяк гостю. — Что за мысли гложут твой выдающийся ум? — Я бы не сказал, что гложут. Небольшая меланхолия на тему свободы и, как бы смешно это не звучало, Поттера. — Чувствую, я пришел вовремя! Про свободу нечего философствовать, так как вся ее сущность в постоянном выборе и готовности отвечать за свой выбор. Если не можешь отвечать, тогда ты – объект чужой свободы, может быть, актор? Все просто. Остальное – не более чем атрибуты. — Дорогой мой Люциус, твоя позиция ущербна, ты слишком долго вращаешься в политике. Твои слова доказывают это, они пропитаны сутью властных отношений. Ты мне еще лекцию прочитай об интересах, различных теориях лидерства и управления, теории властных отношений. Все это разбивается о два имени: Альбус и Том, вся разница между которыми в рычагах давления на своих „единомышленников“. Тебе ли этого не знать, — поддел собеседника Снейп, приглашая продолжить. — Какая лекция! Иерархия есть иерархия, и тут ничего не поделаешь. Весь мир – пирамида, и еще египтяне доказали это своей Долиной фараонов, — рассмеялся аристократ. — Субъект-объект, а где человек, Люциус? За что мы боролись? Том в конце концов сошел с ума и докатился, в конечном счете, до веры в предсказание о мальчике, который будет равен ему. История ничему не учит? Темному Лорду надо было дать почитать Библию. Там как раз про царя Ирода написано, очень познавательно и в тему. Вот только масштабы не сопоставимы, не находишь? Чем закончилось у царя иудеев, думаю, не стоит напоминать, — профессор Хогвартса сделал глоток из бокала и продолжил: — Все было задумано правильно и логично. От каждого — по способностям, каждому — по вкладу, и только идеалисты или прожжённые интриганы, наподобие Альбуса, могут менять последнее слово, распевая дифирамбы «всеобщему благу». Потребности у всех разные, но их объединяет одно: желание халявы, как говорят русские. Все скатилось в банальщину наподобие революций, английской, французской, русской — на выбор. Результат — всплытие на властный олимп дерьма. Я тут почитал о том, что сейчас творится в маггловской России, и если маги не вмешаются, страна развалится. Вспомни Тэтчер и ее стиль руководства. Какое благо? Прежде всего — развитие, а еще — осознанная необходимость изменений. — Мы не магглы…. — Да, не магглы. И наш путь иной — рост личной силы как подготовка к следующей ступени развития. Но учиться на их действиях и ошибках нам никто и ничто не мешает. Я прекрасно понимаю твое презрение к магглам и магглорожденным. Но послушай меня, тут дело не в магглорожденных (против которых я, кстати, ничего не имею, сам полукровка). Они не интересны чистокровным в силу целого ряда причин: от отсутствия поддержки магией рода до незнания элементарных правил и требований, но и без них никуда. Двадцать восемь древнейших родов не в состоянии обеспечить своей магией расширение горизонтов. Нужна ее критическая масса. Я читал записи Тома Марволо Реддла и, знаешь, не нашел там призывов к убийству „грязнокровок“. Это позднее директор придумал эту байку, где-то в семьдесят восьмом, когда появились первые признаки нестабильности Тома. Лорд Люциус Малфой внимательно слушал профессора зельеварения Хогвартса. Давно, очень давно наследник Принцев не позволял себе размышления вслух. Даже с другом. Случилось нечто, что выбило землю из-под ног всегда собранного, безэмоционального и саркастичного Северуса. Между тем, тот продолжил. — Я, конечно, соглашусь, что война позволяет сделать новые шаги в развитии. Именно война, а не гражданское противостояние, где первыми гибнут самые пассионарные, элита общества, те, кто может и должен своим примером толкать вперед. В хаосе гражданской войны происходит лишь сведение счетов и обогащение всевозможных проходимцев и негодяев. Сам подумай, к чему привело это противостояние? Позволю себе привести цитату из одной тетради Лорда: „Путешествуя по миру и знакомясь с людьми разных стран, пришел к выводу о жизненной необходимости присутствия маглорожденных. Именно их воспитание в правильном ключе, обучение и привитие им наших ценностей как единственно верных, даст путь к дальнейшему развитию, вытащит нас из того болота, в котором мы находимся сейчас. Примером может служить Россия, где количество грамотных людей переросло в качество развития наук и общего благосостояния“. — Не смеши меня. Советы развалились, как карточный домик, — Малфой поставил коньяк на стол и нагнулся вперед. — Именно это и является результатом правления толпы. — Ах, Люциус, Люциус. Тут ты не прав. Это лишь показатель кризиса власти и нахождения в ней некомпетентных людей, показатель внешнего влияния, если угодно. Все движется по кругу от демократии к тоталитаризму. Больше всего развращает потребление, вернее, его возможность, которая выступает в роли морковки для осла. Большинство из нас подвержено влиянию предрассудков и предубеждений, очень многие заражены предвзятостью мнений, ревностью, подозрительностью, страхом, завистью и гордостью и поэтому не желают менять свои взгляды на что бы то ни было, будь то вопросы религии или фасон прически.* Посмотри, к чему привел снобизм магической аристократии, позабывшей, что маг, прежде всего, самодостаточная сила. Мы скатились до подражания магглам. Если берешь пример, обращай внимание на то, чем это закончилось для маггловской аристократии — потерей власти и появлением новой элиты с денежным мешком за плечами, смеющейся и презирающей общество, чья роль свелась лишь к потреблению. Толпе дают поиграть в свободу, отняв сущность и оставив лишь фетиш. Свобода прелюбодеяния? Свобода говорить быстрее, чем осмысливаешь сказанное? Свобода не отвечать за свои слова и действия? Помяни мое слово, данная свобода приведет к кризису с большой буквы. Кризис привел на вершину таких деятелей, как Кромвель, Робеспьер, Сталин, Рузвельт, Тэтчер и многих других. Кстати, ты в курсе, что во французской революции участвовали Делакруа? Кризис рождает большую кровь. Магическая аристократия уступила деятелям наподобие Корнелиуса. Мы сами виноваты в этом. Наши деды и отцы забыли об ответственности, а законы магии не терпят этого. Итогом стало появление Темного Лорда. Мы, как маги, проиграли, начав играть в аристократию по правилам магглов, приняв их стиль поведения! Хотя, знаешь… Все это напоминает плохой спектакль, чья основная задумка – уничтожение сильных магов и ослабление искусства, скатившегося до балаганных фокусов. Для нас полет Тома без подручных средств уже достижение, не говоря уже обо всем остальном. Маги – индивидуалисты по сути своей, Люциус, а нас согнали в два стада, бодающихся за зеленый лужок. Будь мы магами в полном смысле данного слова, то создали бы свой собственный мир, а не ютились на задворках мира простецов. У нас отобрали свободу выбирать. Свобода свелась, в конечном итоге, к возможности взять или купить то, что хочется. Наличие власти или денег стало ее мерилом. Люди смотрят на других людей, как на вещи. Овеществление жизни погрузило нас в мир иллюзии. Человек — не вещь, и потому в принципе не может быть объектом чьих-то чувств, желаний. Нами правит ИЛЛЮЗИЯ. Мы уже не маги, мы шуты. Свобода выбора у нас присутствует, несмотря на манипулирование ей другими, она нам дана творцом, но мы не в состоянии выбирать, а, следовательно, и контролировать последствия своего выбора. В принципе, остается лишь достойно принять последствия. Каково последствие неверного выбора? Страдание. А какова причина? Иллюзия. После последних слов Снейпа стало тихо, и лишь огонь тихо потрескивал в камине. Два взрослых мага смотрели на игру пламени и молчали. — Северус, не подскажешь, где Поттер? — блондин пошевелился, поудобнее устраиваясь в кресле. — С чего я должен это знать? В школе где-то. На уроках не появляется, вовсю бравируя статусом вольного слушателя. Так откуда мне знать? Надеюсь, ты не предлагаешь мне сходить его поискать? Но это не столь важно, гораздо важнее то, что это никого не волнует. Даже Альбус перестал носиться со своим Золотым мальчиком, как с тухлым яйцом, у него не хватает времени. Нашел себе проблем на шею с Турниром. Хотя нет, Хмури пока еще беспокоится. Ну, с ним все понятно – аврорская сущность взыграла. Произошло что-то интересное? — Прекращай уже. Твой безразличный тон может сбить с толку второкурсницу, да и то вряд ли, — Малфой улыбнулся. — Не ты ли мне расписывал в красках его сольное выступление на завтраке? — Понимаешь, это не выходит у меня из головы. Те иллюзии были построены по совершенно иному принципу. Я могу создать такое, но лишь с подпиткой от накопителей. Ты не представляешь, какой расход магического резерва требуют подобные, с позволения сказать, экзерциции. На какой-то момент даже подумал, что перед нами не Гарри Поттер. — Ты хочешь сказать… — Люциус, я проверил магическую подпись. Это Поттер, без всяких сомнений. Никакого подселения нет, но каков потенциал, — по взмаху руки Снейпа домовик наполнил бокалы, — какая магия!.. Мордред! Мне, как мастеру чар, не знакома схема построения такого вида иллюзий. Не знаю, что и думать. Я завидую, Моргана, меня полюби. — Есть вероятность, что его кто-то обучил? Нам бы не помешало бы подобное знакомство, — аристократ в черт знает каком поколении встал из кресла и начал прохаживаться по комнате. То, что Северус признает, что не то что повторить, а даже разобраться в чарах не может, говорило о многом. — А что Флитвик? — Мы с ним обсуждали данный вопрос. Он находился в прострации, но обещал уточнить. Его учитель нечто подобное упоминал и даже показывал начало какой-то схемы построения, посетовав при этом, что остальное утеряно вместе с родом, практиковавшим такое искусство…. — Северус, — блондин окликнул зельевара, напоминавшего в данный момент нахохлившегося ворона, — ты еще тут? Профессор с трудом сфокусировал взгляд на Малфое. — Узнаю старину Снейпа. Нашел задачу, и прощай, реальность. Я вообще-то пришел к тебе не просто так, — Люциус удовлетворенно кивнул, отмечая, что полностью завладел вниманием собеседника. — Вчера вечером, прогуливаясь с четой де ла Кур на площади возле банка в Париже, я был несказанно удивлён, узрев спускающегося по ступеням сего уважаемого заведения Лорда Поттера. У меня чуть глаз не задергался. Только подумай: где Париж и где Поттер? Сие юное дарование, увидев нас, даже с шага не сбился. Затем, дождавшись моего представления… У тебя есть думосброс? Снейп кивнул. — Так чего ждешь? Неси. Лучше сам оценишь, чем я буду пересказывать. Принеся артефакт и дождавшись пока представитель рода Малфой скинет в думосброс воспоминания, Северус опустил голову в псевдотуманную дымку. Перед его глазами предстала картина спускающегося по ступеням брюнета, весь вид которого говорил о глубокой задумчивости, даже озабоченности. Вот он поднимает взгляд и видит троих магов, смотрящих на него. Лицо подростка разглаживается. Не торопясь, с видом, полным достоинства, он направляется к ним. Хм, Драко бы так не сумел. Безупречный, как и всегда, Малфой, следуя этикету, первой представил ему женщину, в которой Северус узнал Аполлин. Гарри наклонился и поцеловал воздух над протянутой ладонью. Затем самого Лорда Поттера представили помощнику министра магии Франции. Юноша выразил радость от знакомства и сделал комплимент супруге Гаспара, вызвав у той заметное удовлетворение от формы. Так, стоп! Полувейла использовала чары обольщения, а этот стервец даже не дернулся! Подозрение, что бывший гриффиндорец в совершенстве владеет окклюменцией, нашло свое подтверждение. Далее пошло обычное в таких случаях взаимное расшаркивание. Едва заметное подобие улыбки тронуло губы зельевара от попытки сбить юного Лорда. Не получилось. А вот это уже достойно внимания и рассмотрения: Гарольд откровенно топил как министерство магии Англии в целом, так и директора Хогвартса, в частности, выставляя себя со всех сторон невинно пострадавшей стороной, чьи действия лишь необходимость. Этот... герой всех пнул, да как ловко! Северус вынул голову из думосброса, с трудом сдерживая смех. — Ну, как тебе? — Люциус, я давно не получал такого удовольствия! Он знает этикет на отлично, хотя и несколько старомоден в некоторых деталях. А ведь он тебя сделал! И ты не можешь этого отрицать. Твоя попытка сбить его с толку обернулась против тебя самого. Малфой недовольно пожевал губы и улыбнулся. — Да сам знаю. Что скажешь… — Он ведет себя естественно, словно не один год провел в аквариуме под названием “политика” (предлагаю заменить аквариум или на аквариум с акулами/пираньями, или на террариум со змеями или на банку с ядовитыми пауками, а то образ получается недостаточно красочным). Все движения точно выверены, моторика идеальна. Ни единого изъяна. Манера разговора уважительна, но он знает себе цену и дает понять это собеседнику. На раз раскусил твою игру. Честно, я бы поостерегся играть в словесные игры с таким Поттером. Мы чего-то не знаем, что-то упускаем, а мистер Поттер не спешит раскрывать свои секреты. Это грозит нам реальным сюрпризом, и не дай Мерлин, неприятным. Но одно могу констатировать со стопроцентной уверенностью: его заботит какая-то проблема, требующая скорейшего решения. Это мое мнение. — Я пришел к такому же выводу. В следующий момент в дверь апартаментов преподавателя постучались. — Кого-то ждешь? — Малфой принял подобающий вид: его лицо стало маской превосходства и надменности, а складки мантии по мановению руки разгладились. — Нет. Тинки, прибери, — произнес в ответ Снейп, направляясь к дверям и снимая запирающее заклятие. Дверь распахнулась, явив взору трех подростков. Впереди стоял взъерошенный Драко, за ним с менее экстравагантным беспорядком на голове наследники родов Нотт и Забини. — Вы что-то хотели, господа? — холодный тон профессора мигом привел пришедших в надлежащее их статусу состояние. Быстрое мелькание палочек подростков, и перед деканом стоят аристократы. — Что сподвигло вас на бег по коридорам сего учебного заведения? Вам мало физических нагрузок на уроках фехтования и дуэльного мастерства? В моих силах помочь с исполнением ваших устремлений по дальнейшему улучшению физической формы. Голос декана Слизерина обладал волшебным по своим свойствам эффектом: за считанные секунды люди, к которым он обращался, начинали перебирать в уме все свои огрехи. — Крестный! Глаза Северуса сузились и стали напоминать бойницы, в глубине которых начинала ворочаться тьма. Несмотря на явно демонстрируемое профессором недовольство, младший Малфой твердо повторил. — Крестный. Есть срочный разговор и любопытная информация. — Северус, будь добр, впусти ребят, — раздался голос из глубины кабинета. — Мне кажется, у них есть, что нам рассказать, и это как-то связано с обсуждаемой нами темой. Зельевар посторонился, пропуская прибывших. Драко, увидев отца, стоящего у кресла, двинулся поприветствовать главу Рода. — Отец, я рад тебя видеть. — Взаимно сын, взаимно, — ответил Люциус, обнимая наследника одной рукой, — а теперь будь добр объясниться. Подросток, повернувшись к своим друзьям, произнес: — Блейз, Теодор, поправите меня, если я что-нибудь упущу в своем рассказе. Забини с Ноттом согласно кивнули, отдавая право вести рассказ Малфою. — Сегодня во время ужина Дафна Гринграсс периодически посматривала на стол Хаффлпаффа, пересекаясь взглядом с Изабеллой Фокслодж, девушкой из довольно старинного рода. Возникло ощущение безмолвного разговора между ними, и нам стало интересно, что задумали две чистокровных наследницы. После окончания ужина Дафна, подхватив под руку свою сестру Асторию, направилась на выход из Большого зала, где их уже ожидала хаффлпаффка. Ты, отец, всегда говорил, что стоит держать руку на пульсе, поэтому мы втроем собрались последовать за ними, но на какое-то время нас отвлек староста факультета. В итоге мы потеряли их, пока Теодор не вспомнил про свой подарок Гринграсс. Именно по нему мы смогли определить направление поиска. В этой школе всякое может случиться, как показали три предыдущих года учебы. Когда мы подошли к дверям класса на пятом этаже… — Драко, извини, что перебиваю, но уточни, это была четвертая дверь по коридору? — перебил декан Слизерина младшего Малфоя. — Да, а это имеет какое-то значение? — Ничего такого, что могло бы ввести твой юный ум в состояние беспокойства. Продолжай. — Уже практически подойдя к дверям, мы услышали обрывок разговора. Довольно эмоционально, я бы сказал, мисс Фокслодж отчитывала Поттера за его глупость противопоставления себя коллективу, за опасность выхода из объединяющей всю школу идентификационной общности, за самонадеянное навешивание своими же руками на себя ярлыка „чужой“. Но Поттер повел себя не как обычно: не стал оправдываться. Он оборвал ее, и довольно резко, а затем выдал монолог, раскрывая такие данные о себе, которые заставляют задуматься о его жизни, но, к слову, без излишних деталей. Как выяснилось, он до одиннадцати лет существовал в абсолютном одиночестве. При поступлении в школу ему навязался или был навязан шестой Уизел. Грейнджер, как я понимаю, присоединилась к ним после происшествия с троллем. Далее Поттер описал три года в школе исходя из своего видения ситуации. Попробую процитировать: «Первый курс прошел под лозунгом — неужели это ОН и противопоставление меня всем правилам школы от „самый молодой ловец“ в начале, до „благодаря Гарри Гриффиндор выиграл“! Второй курс — всеобщее недоверие и страх в отношении некоего Гарри Поттера — наследника Слизерина. Курс третий — дементоры и все, что с этим связано, а также снова Гарри выиграл кубок. Мне прощались многие нарушения правил. Ну, а четвертый происходит у Вас на глазах. Сплошной остракизм, и значки здесь самое безобидное». Затем последовали довольно убогие вирши. Блейз, не вспомнишь? — Я узнал, что у меня есть огромная семья: Лонгботтом, Малфой и Блэк – он мой родственник навек. У меня возник вопрос, почему ж один я рос. Никому не нужен я, вот и правда вся моя. Малфой со Снейпом переглянулись. — Да, именно так это и звучало. Но более всего меня поразили следующие слова: он никогда не противопоставлял себя обществу, его вогнал в эту колею Дамблдор. Поттер прекрасно понимает, что из него делают героя, а главное условие существование героя — это одиночество. Дальше было произнесено нечто непонятное: какая-то бумажка на противоречие… — Я дополню, Драко? — дождавшись согласия друга, Теодор продолжил. — Поттер сказал, что существование героя есть показатель наличия серьезного конфликта в обществе, и он, герой, как лакмусовая бумажка на наличие противоречий и выявление интересов. Подростки с ожиданием смотрели на взрослых. Люциус Малфой задумчиво натирал набалдашник своей трости. Северус Снейп стоял абсолютно неподвижно и смотрел в никуда. — Сын, ты не закончил? — аристократ выжидающе смотрел на сына. Драко поежился под испытующим взглядом своего отца, но взял себя в руки. — Да, отец. Для более ясной картины надо вернуться на четыре дня назад. Мы втроем пересеклись с Поттером в библиотеке, где, желая проверить, сломался ли герой, прошлись по его ошибке в выборе друзей и их откровенном игнорировании, граничащим с предательством. Тео нелицеприятно высказался о попадании гриффиндорца в когорту чемпионов Турнира. Поттер выглядел полностью раздавленным морально. Меня поразило другое: он допустил возможность правильности моих слов насчет его друзей, но при этом указав, что дружба со мной была бы еще большей ошибкой, — младший Малфой покраснел, но с отцом лучше не шутить. Пусть он узнает всю правду от него, чем от кого-нибудь другого. — Затем откровенно прошелся по всему Слизерину, и Тео в отдельности, указав на то, что Кубок Огня не нашел достойных на факультете Слизерин. После его ухода появилась Гринграсс, и мы заключили пари, сломался ли четвертый чемпион или нет. Ставкой стали двадцать галлеонов. Возвращаясь к сегодняшнему дню: Астория попросила Поттера спеть, и он выполнил ее просьбу, аккомпанируя себе на гитаре. Во время исполнения мы втроем и вошли в класс. Девушки, не бросая тень на своё достоинство, сидели за столиком напротив Поттера, заинтересованно слушая его. По окончании песни он, согласно этикету, поприветствовал нас и пригласил сесть. Во время приветствия он представился Лордом Поттером. В самом конце Дафна напомнила о пари, на что новоявленный лорд выдал сентенцию, что женщины в любом возрасте женщины. — Господа, вам есть, что добавить к рассказу? — Снейп в ожидании посмотрел на юных представителей родов Забини и Нотт. — Достаточно ваших мыслей о произошедшем. — Профессор, возможно, мне показалось, но, на мой взгляд, Гринграсс, как и Фокслодж, уже довольно долгое время общаются с гриффиндорцем, на что намекает их довольно свободный стиль общения между собой, — Теодор смотрел на декана, ожидая ответа. — Вы ошибаетесь, Теодор. В данном случае существует другая причина столь свободной манеры общения. Блейз? — Как мне ни стыдно признать, но я опасаюсь такого Поттера. Моя мать хорошо научила видеть и интерпретировать увиденное. Он пугает. Нет, не в плане прямой угрозы. Не знаю, как сформулировать, чтобы точнее передать своё ощущение. Это напоминает меня и Вас или Лорда Малфоя. Схожие восприятия. Его манера вести разговор, постановка слов, мимика, ирония в ответ на слова Дафны заставляют чувствовать себя ребенком рядом со взрослым… — Вы молодец, наследник, и правильно расшифровали все то, что вам троим дали возможность увидеть. Я позволю себе дать вам совет и попрошу довести до всех на факультете Слизерин сказанное мной, как мое прямое распоряжение: не провоцируйте больше Лорда Поттера. Данный человек вам не по зубам, — в голове Северуса мелькнула мысль, что, возможно, и не по их с Люциусом тоже. — То, что было продемонстрировано в Большом зале, показывает лишь часть его истинного потенциала. Запомните это и ведите себя в соответствии с этикетом в отношении него. Он — Лорд, и не мне вам объяснять, что это значит. Естественно, Поттер не позволит себе в отношении вас прямого применения силы, так как он, будучи взрослым, прекрасно осознает неприкасаемость детей, но есть много других способов выразить свое неудовольствие. Нотт и Забини вышли из кабинета декана по просьбе Драко. — Вам есть что добавить, наследник Малфой? — Отец, сегодня я оскорбил Лорда Поттера и в ответ получил довольно обидное предположение о моей гендерной принадлежности. Вспылив, я выхватил палочку и наслал на него проклятие… В спину, — Драко виновато потупился, но продолжил. — Он уклонился в последний момент, и это выглядело так, словно у него глаза на затылке и годы тренировок за плечами. Но затем произошло абсолютно невозможное: Грюм наслал на меня заклинание принудительной трансформации в анимагическую форму. Заклинание было отбито Поттером без палочки, а когда этот колченогий урод протолкался к Поттеру, тот высказался на счет неприемлемости использовании данного типа заклинаний в отношении студентов. Перед тем, как выйти из класса, я принес свои извинения за оскорбления и действия в адрес Лорда Поттера, а также благодарность за помощь, на что он также принес свои извинения и дал понять, что инцидент исчерпан. — Ты молодец, сын, и все сделал правильно. Я горжусь тобой, а теперь иди, тебя заждались. После ухода детей взрослые какое-то время смотрели на закрытую дверь, думая каждый о своем. — Твое мнение, Северус? — Поттер прошел инициацию. Ты прекрасно знаешь, что такое быть взрослым, и я предполагаю, что Гарольд стал им, — Мастер чар поймал себя на мысли, что впервые назвал ребенка Лили по имени. — Всю его жизнь присутствовала постоянная искусственная постановка ребенка в состояние абсолютной беспомощности, зависимости и слабости. Его жизнь переполнена презрением и унижением. Родственники со стороны матери систематически третировали и издевались над ним, как морально, так и физически. Противопоставление его всем остальным учащимся с первого его появления в самом безопасном месте Англии с одной стороны, и абсолютное равнодушие и игнорирование от учительского состава — с другой. Мое отношение, хоть и вызванное насущной необходимостью, также не делает мне чести. Неоднократное попадание в смертельно опасные ситуации: от падения с метлы до знакомства с василиском и дементорами. Наконец, как вишенка на торте, предательство друзей. Этакий завершающий удар кинжалом в деле убийства Гарри Джеймса Поттера. Все вышесказанное и привело к смерти, в метафизическом смысле этого понятия. Вопрос тут в другом… Кто или что выступило в роли союзника и оживило нашего героя, провело перепрограммирование разума, настроило новые модели поведения и помогло в очистке и становлении духа? Я рассказывал тебе о ритуале Истины с участием Поттера, Грейнджер и Уизли. Именно во время его проведения, как я подозреваю, и произошло явление сущности, полностью перекроившей мальчика и породившей личность нового Поттера, точно осознающего свои желания и готового отвечать за них. И это не Альбус. Для него действия Золотого мальчика еще станут неприятным сюрпризом. — Директор перехитрил сам себя. Великий волшебник готовил себя на роль учителя для Поттера, но в своём желании иметь послушную ему марионетку старый ублюдок перегнул палку и в результате получил возможного противника. Северус, Северус, пора занимать места в первом ряду. Мужчины понимающе переглянулись и рассмеялись. Кабинет Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса Старик с длинными седыми волосами и бородой, в которую были вплетены артефакты в виде колокольчиков, сидел в своем напоминающем трон кресле и, держа чашку с чёрным чаем, смотрел на феникса, который в очередной раз готовился к перерождению. Окружающие звали его Альбусом Дамблдором и знали как доброго, умного, где-то даже немного сумасшедшего светлого мага с самым большим магическим потенциалом на всем Альбионе. Магическая Англия гордилась, что именно ее сын стал тем, кто поразил Тёмного Лорда Геллерта Грин-де-Вальда. После этой победы ему позволили то, что не позволялось никому и никогда: занять сразу три кресла. Он стал директором школы Хогвартс. От этой мысли улыбка мелькнула на его лице. Он с удовольствием отметил на полке наличие пьесы „Дракон“.* Посмотрев фильм, снятый по данной пьесе, Альбус поразился той глубинной философии, заложенной в него, и мастерству актеров. Именно финальная фраза окончательно убедила его в правильности выбранного пути. Самый главный пост, если разобраться, и тут совершенно не важно, что директором он стал, минуя обязательный ритуал для принятия данной должности. Именно он, Директор, контролирует общество английских магов. Бедный Армандо, умирая, так и не смог осознать до конца всю красоту его, Альбуса, замысла. После смещения Крауча никто не возразил против его кандидатуры на пост председателя Визенгамота, ибо возражать было некому. Карибский кризис стал той последней ступенькой, что вознесла его к председательству в МКМ. Пошатнувшиеся позиции русских магов, казавшиеся незыблемыми после победы в мировой войне, не позволили им выступить против назначения Альбуса. Страх магглов перед Советами предался магам Европы и дал шанс ему, Великому Светлому Волшебнику, занять пост председателя. Что ни говори, а политика – изумительный инструмент во все времена, но в последнее время становилось все сложнее претворять свои планы в жизнь. Занимаемые посты верховного чародея Визенгамота и президента МКМ хоронили его время под бумажными завалами. Это не давало сконцентрировать все силы на Надежде Магической Британии и возрождающемся Волан-де-Морте. Конечно, Минерва взяла на себя дела по школе, а орденцы, чем могли, помогали на внутри- и внешнеполитическом поприще, но и оставшегося хватало, чтобы совершить ошибку в оценке ситуации. Грейнджер, малолетняя дурочка, с недалёким Уизли додавили Гарри, а он, Альбус, упустил момент, и мальчишка взбрыкнул. Да еще и этот чертов Турнир, занимающий просто гигантское количество времени... В то утро, когда гриффиндорка вся в слезах и в соплях ввалилась в его кабинет, он чуть не прибил ее, остро жалея, что эта самоуверенная, честолюбивая грязнокровка не погибла под дубиной тролля три года назад. Потом посыпалось: явился рыжий дурак Уизли со всем своим выводком и Молли в придачу. Тупой Рон окончательно похоронил возможность примирения. Дальнейшее стало напоминать фарс. Гриффиндорцы, оправдывая звание самых безбашенных и недалеких, не придумали ничего лучше, чем изгнать Поттера с факультета. Малолетние идиоты, которые не в состоянии сложить два и два!.. Толпа, идущая за трубочкой крысолова. Следующее утро принесло еще один сюрприз. Он, великий волшебник, был настолько поражен представлением, разворачивающимся перед его глазами, что совсем забыл перевести очки в артефактный режим. От речи самоуверенного засранца едва не стало плохо. Но самое неприятное, что данный демарш происходил на глазах представителей министерства и учащихся других школ. Министру-то он рот заткнет, а кто заткнет рот детишкам, которые уже отправили сов родителям или переговорили со своими семьями по сквозным зеркалам? Поступок Поттера и его собственная неготовность привели к ошибкам. Спрашивается, что мешало в тот момент согласиться со всеми требованиями Гарри? Ничего. Итогом стало то, что на вчерашнем совещании МКМ, представитель Германии поинтересовался возможностью перевода Гарри на обучение на континент, если в Англии ему не в состоянии дать приличествующее представителю славного рода образование. Все было сказано с такой понимающей улыбкой, что Альбус до скрипа сжал зубы. А проклятого немца еще и русские с французами поддержали… В окно постучался ястреб Международной конфедерации магов. Распахнув окно, Дамблдор впустил птицу. Феникс заинтересованно посмотрел на посланца. Сломав печать, Альбус впился взглядом в текст. Требовалось его присутствие в Европе. Выругавшись на немецком, старик подошёл к камину, перед этим отправив своему заму послание, что в ближайшие сутки его не будет в Хогвартсе. Минерва еще не спала, когда до нее дошло послание директора, уведомляющее о его отсутствии. Анимаг едва заметно улыбнулась: это был шанс переговорить с Северусом, не опасаясь быть услышанными. Подойдя к камину и кинув дымолетного порошка, женщина опустила лицо в огонь. — Северус, извини за столь позднее время, ты не занят? Северус? — О, Мерлин! Минерва, что-то случилось? Время уже практически полночь, а сегодня не твое дежурство по школе. Спала бы уже. В поле зрения замдиректора появился профессор зельеварения в черных брюках и плотной рубашке. — Мне надо переговорить с тобой. Альбус ушел из школы по делам в МКМ. Впустишь? — Через минуту. Накинув мантию поверх халата и приведя волосы в порядок, Макгонагалл в пушистых тапочках на босу ногу кинула порошок в огонь и шагнула в зеленое пламя. Привычный интерьер комнаты разбавило дополнительное кресло. На вопросительный взгляд женщины Снейп никак не прореагировал. Обведя взглядом комнату еще раз, она вопросительно посмотрела на оппонента. — Все приготовления сделаны. Нас никто не сможет подслушать, но предлагаю и тебе принять посильное участие в сохранении тайны твоего присутствия в моем кабинете на ночь глядя. — Пошлость тебе не к лицу, мой мальчик. Женщина улыбнулась, накладывая чары и смотря на Северуса, у которого от последних слов свело лицо, словно он съел ставших уже легендарными лимонных долек. — Женщины… — И этим гордимся, не то что вы, гендерные узурпаторы… — Боже, судя по частоте повторения данного словосочетания, в скором времени оно превзойдет по популярности слово „квиддич“! — Он улыбнулся и, указав на кресло, продолжил: — Чай сейчас будет готов. Присаживайся. — Сначала клятва о неразглашении, хотя, боюсь, ее будет мало… — Все так серьезно? — Более чем. Но для обета нужен третий… — Минерва, Минерва. Я в совершенстве владею окклюменцией и легилименцией. У тебя артефакт. Думаю, клятвы будет достаточно. К тому же, если все вскроется, то возможность потери такой важной конечности, как голова, станет однозначным решением для гарантий молчания. — Не шутите так. Я еще пожить хочу, какие мои годы. У меня еще восемь жизней в запасе, — перевела все в шутку заместитель директора. — К тому же, я — профессор трансфигурации. После этих слов женщину окутала дымка трансформации. Взгляду изумленного Снейпа предстала утонченная женщина с хитрыми глазами. — Ну что, Северус, теперь ты готов принести клятву? — и, глядя на то, как отшатнулся зельевар, решила его добить: — Не супружескую, всего лишь о не разглашении… Хотя было бы занятно. — О, женщины, имя вам коварство… — В оригинале „О, женщины, вам имя — вероломство“. Учите классику, Северус. — О, женщины, коварство имя – вам! Иль, как в оригинале, вероломство… Неважно! Всю суть в словах не передать, Лишь ощутить дано, и то не многим, А перечислить все не в силах разум бренный. Непостоянство, хрупкость, непорочность… Набор лишь букв! А истина во тьме сокрыта От взгляда тех, кто Вар лишь прокричать способен* — Северус, ты открываешься совсем с других сторон. Хм-м-м. А если так: Взволнована душа моя и тело… Скорей, скорей, откройте же окно. Хотя, прошу, постойте! Не стоит торопится. Боюсь, затопят нас воды потоки. Что с озера с названьем темным Стремиться будут враз, в сию обитель… Ответом ей был смех. Минерва никогда не слышала, как смеётся Северус. Она привыкла видеть его постоянно собранным, и единственной выпускаемой им наружу эмоцией было презрение. В следующий миг смех оборвался. — Спасибо вам, Минерва. Но к делу. Удобно расположившись в кресле после произнесения клятвы, Макгонагалл внимательно посмотрела на Снейпа. — Северус, Вы оказались правы на счет принципа работы амулета Гарри. Выяснились некоторые подробности, касающиеся Поттеров. Мастер зельевар заинтересовано подался вперед. — Держись за кресло. Я вспомнила, что Лили при мне как-то обронила, что у нее должна родиться девочка, — женщина смотрела на хлопающего глазами мужчину, который старался уложить в своей гениальной голове полученную информацию. — Понимаешь, девочка! — Что?! Не существует магии, способной менять пол! Ее просто нет. Вернее есть, — декан Слизерина вскочил и начал расхаживать по комнате, — но это не наш уровень. Даже не уровень Дамблдора. Это уровень богов, ну или персонификаций сил. За одиннадцать лет любое заклинание, любой ритуал выдохся бы, даже будучи завязанным на магию носителя. Изменение пола не согласуется с магическим ядром. Хотя, если использовать родовой алтарь… — Остановись! Мужчина встал и в ступоре смотрел на декана Гриффиндора, успевшую принять свой обычный вид. — Я тоже так считаю. Нет такой магии! Ее не существует. Просить магию о поле ребенка можно лишь до зачатия. Все, что противно ей, уничтожается. Иногда в прямом смысле. Ни чары, ни трансфигурация, ни ритуалистика на это не способны. Даже иллюзии не помогут скрыть женскую манеру двигаться. Это было видно на представлении Гарри — девушка двигалась, как парень. Поэтому не стоит множить сущности. Объяснение есть, и оно достаточно простое. Осталось только его найти. — Ты, как всегда, права, — мужчина в задумчивости потер подбородок. — На гобелене он отразился как Гарольд. Аполлин не признала в нем женское начало, а это значит, что Поттер однозначно мужчина. — Ты мне не говорил. Что за Аполлин, и где она встретила Гарри? — Хоть и говорится, что любопытство сгубило кошку, но готов рассказать. Я идиот!.. — Как самокритично. — У меня же есть думосброс с воспоминанием Люциуса, — увидев непонимание на лице Минервы, Снейп добавил, между делом доставая артефакт: — Он сегодня ко мне заходил с рассказом о встрече с Лордом Поттером в Париже. Вчера вечером. Причем сей одаренный юноша трансгрессировал из Парижа самостоятельно. Неизвестно куда, конечно, но факт есть факт. Похоже, ему не сложно выйти за антиаппарационный барьер и передвигаться, куда душе угодно. Прошу. Вынырнув из думосброса, доблестная гриффиндорка находилась в состоянии аффекта и, уставившись на Снейпа, дрожащим голосом обрушила град вопросов. — И это Гарри? Это точно Гарри? Тот самый мальчишка в разбитых ботинках и заштопанных штанах? Мальчишка с вечно всклоченными волосами и озорным взором? С вечно сломанными очками? — Выпейте, Минерва, — сказал зельевар, протягивая женщине фиал с успокоительным. Та, не обращая ни на что внимания, протянула руку и, взяв фиал, единым духом опрокинула в себя содержимое. Спустя некоторое время она полностью пришла в себя. — Ты обратил внимание, как красиво он приспустил Малфоя? Мальчик далеко пойдет, — тут ее лицо погрустнело, и она добавила: — Если не собьют. — На мой непритязательный взгляд, наступил момент насущной необходимости в разговоре с мальчишкой. И я настаиваю на своем присутствии. — Я полностью с тобой согласна и думаю, что он не будет иметь ничего против нашего совместного разговора. Кстати, это похоже на заговор, тебе так не кажется, Северус? С этими словами декан Гриффиндора нехотя поднялась из кресла, в котором так уютно сиделось, и направилась к камину. — Не кажется. Это и есть заговор. Только мы пока не знаем, против кого будем дружить. Хотя есть претенденты. — Согласна. До завтра, Северус, и покойной ночи. — До встречи, Минерва, и тебе того же. В это самое время на Астрономической башне на диване сидел черноволосый юноша и, перебирая струны, улыбался звездам.* ------------------------------- * Сартр Ж.-П. * Кочюнас Р. * Подробнее Бердяев Н.А. „Я и мир объектов“ * Дейл Карнеги „Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей“ * экзерциции — (воен. устар.). Специальные военные упражнения для обучения солдат Примеры: утомительные, сложные, продолжительные экзерциции * „Драко́н“ — пьеса Е. Л. Шварца. Написана в 1942—1944 гг. * https://www.livelib.ru/story/3535 сравненье переводов * http://mixpromo.net/track/68293376_185383078 Моцарт крылья ангела акустика