Забывшие слово "надежда"...

- Мама… Опять… снова эта боль. Она сродни той, когда в сердце вонзают раскаленную иглу. Маленький шестилетний мальчик с ежиком каштановых волос вновь скорчился на больничной койке, прижимая руку к сердцу. Его мама – всегда улыбающаяся Нана, - смотрела на сына через стекло палаты и так же прижимала руку к груди. Еще неделю назад этот мальчишка радостно улыбался, ожидая первых дней школы, а три дня назад Тсуне поставили диагноз – рак сердца. Заболевание развивалось очень быстро, и уже был определен примерный срок, выделенный судьбой малышу – один месяц. Деньги на операцию Нана бы нашла. В конце концов, обратилась бы к бывшему мужу. Рассказала бы ему про сына. Эмитсу ушел, даже не узнав, что Нана тогда ждала ребенка. Так получилось, но Реборн был единственным, кто знал, что Тсунаеши - сын Эмитсу. Однако этот молодой киллер пропал год назад. Вздохнув, Нана вновь посмотрела на Тсунаеши. Парнишка прикрыл глаза и тяжело дышал. Его боль эхом отдавалась матери. Она будто сама переживала то, что происходит с ее сыном. Наверно, она с радостью заняла бы его место… Не деньги были проблемой в лечении ребенка. Операция возможна, но очередь… Тсунаеши, конечно, записали, но… Нане честно сказали – он не доживет до операции. Но попробовать стоило. Именно эти слова давали надежду женщине. Маленькую, призрачную, но позволяющую жить. Позволяющую встречать рассветы, а не запереться в темноте истерики… - Нана-сан? Вот уже вторые сутки женщина не может уснуть, сидя возле палаты. К Тсуне заходить ей не разрешают – парню нельзя волноваться. Подошедшая медсестра вздрогнула, увидев осунувшееся лицо матери и огромные синяки под глазами. - Да? – наконец, негромко спросила Нана, рукой поправляя волосы. - Нана-сан, там пришел мужчина. Он хочет поговорить с вами. Говорит, это насчет Тсунаеши… Вскочив на ноги, женщина уронила кружку, которую ей принесла добрая медсестра еще минут сорок назад. Недопитый и уже остывший чай разлился по полу, и Нана испуганно охнула: - Извините… я… - Я понимаю, - робко улыбнулась медсестра, указывая рукой на дальнюю дверь по коридору. - Вам туда. Идите, я вытру. - Спасибо… - бросив последний взгляд на сына, женщина направилась в указанный кабинет. Сердце отчего-то глухо билось о ребра, а руки дрожали. Неужели есть шанс? Неужели?.. Прикоснувшись к гладкой ручке двери, Нана замерла, не решаясь войти. Но тут дверь открылась сама, и на пороге оказался высокий мужчина. Его черные волосы были забраны в низкий хвост. Лицо мгновенно озарилось радостно-сочувствующей улыбкой, едва он завидел Нану. - Вы Нана, да? Меня зовут Томео. Я услышал про Вашего мальчика и решил помочь… ах, не стойте на пороге, проходите! – проговаривая это, мужчина посторонился, пропуская женщину в кабинет. На вид Томео было около двадцати восьми. Робко кивнув, женщина прошла в помещение и огляделась. Вопреки ожиданиям, это было что-то вроде комнаты отдыха: белые стены, такой же ковер, шкафы вдоль стен и даже небольшой телевизор. Посередине стоит диван, тоже белый, и напротив него, через небольшой стол, кресло. На столе стояли две кружки с кофе и вазочка с печеньем. - О, я осмелился самостоятельно выбрать кофе и печенье. Присаживайтесь, - мужчина широко улыбнулся, и Нана прошла в помещение, осторожно присаживаясь на краешек дивана. Мужчина же уселся в кресло, свободно закинув ногу на ногу. - Томео-сан, Вы что-то говорили про Тсуну?.. – неуверенно напомнила Нана, теребя руками низ кофты. - Ах да! Так вот, узнав об этом, я прилетел из Европы так быстро, как только мог! – он, эмоционально взмахнув руками, но не заметив должных эмоций на лице у пока ничего не понимающей Наны, вздохнул. – Значит так. У меня есть одно предложение. Наша фирма разработала лекарство, которое без всяких операций лечит подобные заболевания. Но! – Томео порывисто встал и подошел к окну, повернувшись спиной к женщине. – Во-первых, есть риск, что оно не поможет. Во-вторых, реабилитационный срок не меньше трех лет. И, наконец, третье – Вы должны будете остаться тут. Если Вы примете все эти условия, я сегодня же увезу мальчика, и мы примемся за его лечение. Томео повернулся к Нане и чуть наклонил голову на плечо, как бы говоря, что дальнейший выбор за женщиной. Повисла пауза. Томео дожидался ответа от женщины, а Нана думала. С одной стороны, она не хотела расставаться с сыном, а с другой… - А… сколько это будет стоить? – наконец спросила она, чтобы хоть как-то нарушить звенящую тишину. - О, не волнуйтесь! – мужчина замахал руками, – Так как это - экспериментальный образец, это будет совершенно бесплатно! Кивнув, Нана вновь задумалась. От напряжения заледенели кончики пальцев, поэтому она начала их нервно растирать. «Как на свадьбе…» - неожиданно пришло в голову женщине, - «знаешь, что нужно сказать «да», но до последнего сомневаешься…» - Я согласна, Томео-сан. - Замечательно! – мужчина тут же направился на выход из помещения, - я сейчас же распоряжусь о первом уколе… - заметив недоверчивый взгляд матери, он тут же пояснил, - это необходимо, чтобы Тсунаеши Савада пережил этот перелет! Не дожидаясь ответа, он вышел. Когда белая дверь хлопнула, Нана закрыла глаза. Почему-то ей казалось, что она совершает страшную ошибку… - Тсуна, веди себя хорошо, слышишь? – Нана, улыбаясь, прижала к себе мальчика, второй рукой гладя его по голове. Прошло всего полчаса с момента укола, а Савада уже спокойно сидел, растерянно улыбаясь матери. Боль куда-то отступила и пока не напрягала ребенка. - Мама… - Не волнуйся, Тсуна, все будет хорошо… - Нана сама не особо верила себе, но не позволяла страху вылезти наружу. – Слышишь?.. - Вот мы и приехали, Тсунаеши-кун, - мужчина указал рукой на огромное здание, стоявшее где-то вдали от населенных пунктов. Серое, мрачное. Тяжелые облака, отражающиеся в окнах здания, не придавали красоты. Вздрогнув, когда где-то неподалеку каркнула ворона, Тсуна непроизвольно сжал руку Томео. Усмехнувшись, мужчина широкими шагами направился к зданию, ничуть не беспокоясь, что парню приходится бежать за ним… - Знакомьтесь, крыски, это Десятый, - когда Тсуна зашел следом за Томео в какую-то большую комнату, он остановился, удивленно глядя на сидящих там детей, – знакомьтесь, а я пошел. В восемь, как обычно, принесут ужин. Не скучайте, крысята! – расхохотался мужчина, выходя и закрывая за собой дверь. Оставшись один, под перекрестьем шести взглядов, Тсуна поежился. Он не понимал, что происходит, это все пугало его. - Ну, здравствуй, Десятый, - вздохнул старший из присутствующих и первый встал со своей кровати. Надо сказать, что комната сама по себе выглядела странно – вдоль стенок стояли восемь кроватей – по четыре с каждой стороны. Возле каждой кровати по тумбочке. Всюду были лампочки. Окон не было. Дверь, закрывшаяся за Томео, изнутри была металлической и не имела ручки. Остальные пятеро последовали примету старшего и подошли к Саваде. - Меня зовут… - Ты еще не понял, Десятый? – парень лет семи с красными волосами и зелеными глазами расхохотался как-то истерично, – У нас здесь нет имен, только номера! Мы подопытные крысы! - Успокойся, Седьмой! – рявкнул старший, короткостриженный темноволосый десятилетний парнишка, не по-детски сверкнув черными глазами. – Но он прав. У нас есть только номера. Я – Первый, а это, как ты понял, Седьмой, – парень указал на красноволосого, презрительно фыркнувшего и раздраженно ушедшего обратно на кровать. - Я Вторая. Будут обижать – скажи, - третьей подошла девочка лет восьми. Ее блондинистые волосы были заплетены в неровную косичку, оставив только одну, слишком короткую прядь, впереди. Как-то странно фыркнув в сторону высокого Первого, она слишком резко отвернулась от него. Последний растерянно пожал плечами. - Я Пятая, а это Тринадцатая… - негромко произнесла девочка лет пяти. Возле нее стояла еще одна, примерно такого же возраста, но чуть пониже. У Пятой русые волосы были забраны в низкий хвостик, а Тринадцатая носила стрижку по плечи, поэтому рукой она периодически убирала темные пряди за ухо. – Не бойся, Тринадцатая, я рядом, - улыбнулась она, поправляя очки. Последняя робко кивнула, но Тсуна заметил, что рука, держащаяся за край кофты подруги, чуть напряглась. - Вон там в углу сидит Третий, - Первый указал на угловую кровать, на которой сидел парень с пепельными волосами. Когда он успел отойти от ребят, Тсуна не заметил, – еще среди нас есть Шестой, но он… вернется чуть попозже… - замявшись, первый все же подобрал нужные слова, – есть еще одна комната, поменьше. Там как раз сидят остальные: Четвертая, Восьмой, Девятая и Одиннадцатый с Двенадцатым. Думаю, ты скоро с ними познакомишься. Твое место будет вон там, - указав рукой на кровать, находившуюся напротив кровати Третьего, Первый вздохнул, - вроде все… - А… где я? – смог задать, наконец, свой вопрос Тсуна, растерянно глядя на замолчавших детей. Наступившую тишину прервал истеричный хохот Седьмого, повалившемуся от смеха на кровать: - Добро пожаловать в Ад, Десятый!