Призрак Оперы: начало

Весь оставшийся вечер балерины только и шептались между собой, а я искренне надеялась, что нас с Шарлоттой расспросы обойдут стороной. Зря надеялась. Не успела я оглянуться на подругу, которая предупредительно тыкнула меня в бок, как мы услышали голос Жозефины Сорелли. - И надо же, девочки, он теперь гуляет по всему театру!.. - Кто? - почти что синхронно спросили мы. Нам очень хотелось казаться неосведомленными. Пусть Жозефина лучше прожужжит нам все уши историей о таинственном голосе в зале, чем пристает с вопросами, без которых куда легче живется. - Как кто?! Призрак Оперы, конечно! - восторженно закатила зеленые глаза Сорелли. Она была почти что в негодовании, что мы до сих пор ничего не знаем, и принялась нам пересказывать страшную историю еще раз. "Пусть ее рассказывает, что хочет," - устало подумала я, опершись спиной о холодную стену. Вдруг балерины зашумели, расступаясь перед кем-то, и я машинально обернулась: по коридору вышагивала Карлотта Джудичелли. Она щедро дарила улыбки направо и налево, не забывая при этом выкрикивать приветствия. - Добрый вечер, милочки! Я подивилась ее лицемерию, ловя себя на мысли, что дива нравится мне уже куда меньше, чем по первому впечатлению. По оживленной болтовне балерин Карлотта сразу поняла, что он говорят об инциденте с Призраком. - Ну вы и трусихи! Вы что, правда поверить в этого Призрака Оперы? Это ж очередная утка Опера Популер! Так рассудила примадонна, продолжая легкомысленно улыбаться и дарить игривые взгляды стеснительным юношам-танцорам. - Ладно, дорогуши, продолжайте отсиживаться в своих каморках, дрожа от страха! - и певица, хохотнув своим фирменным смешком, продолжила путешествие по коридору, чтобы завершить его в роскошной гримерной. Насколько помнится, месье Лефевр специально распорядился насчет ремонта этой комнаты. Я оглянулась и увидела глаз Шарлотты, сквозящие завистью. - Везет же некоторым!.. - Да, но если ты станешь прима-балериной... - начала я. Хоть сама давно пыталась обеспечить себе будущее первой танцовщицы театра Опера Популер. Но я ведь сказала эти слова просто ради утешения подруги. POV Эрик Мне казалось, я так еще никогда не веселился. Сколько времени потратили впустую эти дураки, мечась по всему залу. Я ежеминутно "подбадривал" их, насмехаясь: - Такими темпами вы меня точно не поймаете, месье! Наконец, Лефевр сдался. Ему явно надоело гоняться по всему театру за мной, неуловимым Призраком, безрезультатно. - Ладно, месье Призрак, - прорычал директор, - сегодня вечером я, так уж и быть, оставлю вам ваше жалованье! Ах, Лефевр, неужто ты думаешь, будто я поведусь на твою уловку? Зря! Я-то знаю, что ты хочешь поймать меня, когда я соберусь забрать деньги из ложи номер пять. - Что ж, отлично, месье директор! Значит, я приду за ним сегодня часов в восемь. - Трус, ты никогда не осмелишься появиться в этой ложе, - прошелестел директор, злобно разглядывая купол театра. - Увидим, месье, кто из нас трус, - усмехнулся я. Лефевр опешил - его ремарка явно не предназначалась для моих ушей, но он и не подозревал, что у меня идеальный слух... Следом за директором я отправился в его кабинет, только через потайной ход. В кабинете директора ожидал офицер полиции, готовый сообщить, что обыскали все уровни подвалов и ничего не нашли. Я едва не рассмеялся в своем тонкостенном убежище, благо, успел заткнуть кулаком рот. Вот глупцы - конечно, они ничего не нашли! Я ведь слишком осторожен, чтобы выдавать свое убежище, единственное на всем свете. Естественно, я тотчас применил все свое мастерство в области изобретений, которого достиг в Персии. Да, я хоть немного, но переделал лабиринты, кое-где уже успел замуровать разветвления катакомб. Я оставил только три-четыре входа, которые никогда не будут найдены. У меня слишком развито чувство самосохранения, так что найти мое жилище им вряд ли светит. Часы в кабинете показали без четверти восемь. Лефевр тоже это заметил, поэтому вскочил со стула и схватил конверт с деньгами. - Мартинье, удвойте... нет, утройте охрану. Сегодня ты попадешься мне, проклятый шантажист! Директор погрозил кулаком неизвестно кому и вышел из кабинета. Путь по потайному ходу был самый короткий путь. Я неторопливо потянулся, а потом словно принял обличье большой черной кошки и в три прыжка взлетел на верхнюю ступеньку узкой лестницы. Придя в ложу раньше всех, я не спешил выходить из тайного хода. Сначала позволив полицейским все обыскать, я увидел, как рука Лефевра с белым манжетом положила конверт на перила ложи, обитые алым бархатом. Да, я не сомневаюсь, что все люди неотрывно смотрели на конверт, но... я и фокусам успел научиться в Персии. Мою руку во всем черном никто не увидел, потому что в вечернее время освещались только самые важные части здания. И это, конечно, была не пятая ложа. Конверт с деньгами я подменил на абсолютно пустой. Часы пробили ровно восемь, и я услышал торжествующий выкрик Лефевра. Сам я уже был под куполом. - Ты так и не явился за жалованьем, трус! Я был прав, так ведь?! - Если бы вы играли со мной по-честному, а не таскали за собой свору полицейских, то и я бы прибег к честному способу. Но теперь... кстати, мое жалованье уже у меня. - Что?! Тогда какого черта конверт все еще лежит здесь?! - А вы взгляните на него поближе! - ответил я насмешливым голосом. Внизу было четко видно, как фигура в сером костюме протянула руку. Послышался вскрик. - Но как ему это удалось?! Он пуст!.. В пятой ложе наступила суматоха. Что ж, я заслужил это признание. - Месье, разве вы еще не поняли, что имеете дело с Призраком? - Черт бы тебя побрал!.. - заорал Лефевр, на что я только коротко рассмеялся. - Ну, мне пора! - я нарочно прыгнул так, чтобы все заметили мой черный плащ. - Вон он! Он выдал себя! Вслед за этим воплем я услышал шаги бегущего за мной полицейского, что только раззадорило. Я-то знал, что и с этих хлипких трапов и лесов, по которым ходили работники сцены, есть тайный ход. Мне удалось испариться перед носом у врага. - Месье директор, его нигде нет! Он исчез!.. Я услышал отдаленные восклицания и угрозы в мой адрес, но был спокоен: они меня не найдут. *** Ночью мне осталось еще одно важное дело. Мне нужна была нормальная маска, которая бы закрывала только половину лица. В моей черной кожаной маске, которую мне дала Антуанетта, все лицо потело и становилось нечем дышать. Я собирался написать письмо. В костюмерную. Главному костюмеру. "Уважаемый месье Феруа, я хотел бы дать вам важное задание. Но учтите, стоит вам рассказать об этом письме хоть кому-нибудь, весь театр останется без костюмов. Вам следует изготовить маску на правую половину лица белого цвета. По окончании работы оставьте заказ в пакете под парадной лестницей справа. Пакет следует оставить там между тремя часами дня и шестью вечера. Я надеюсь, мои условия вам понятны. П. О." Примерно такое содержание было у этого письма. Я осознавал, что это довольно рискованный шаг. И боялся я не того, что меня могли найти. А того, что все узнают о слабой стороне Призрака Оперы - его проклятом уродстве. На следующее утро письмо поджидало месье Феруа прямо на его рабочем месте. Но наблюдать за тем, как он меняется в лице, читая записку, весело не было. Я ужасно волновался насчет того, что он выдаст себя. Феруа, молодец, тут же разорвал письмо и сжег его в камине, отапливавшем костюмерную. В три часа следующего дня, пока в Опера Популер было малолюдно, я пришел к лестнице и, не глядя, достал пакет со своим заказом. Тут же скрывшись в потайном ходу под лестницей, я несколько минут бежал трусцой по коридорам, а едва вошел в свое логово, отбросил полог с зеркала и сорвал черную маску. Что ж, запасная мне все равно пригодится. Посметревшись в зеркало, я нашел, что работу старик Феруа выполнил превосходно. Маску он сделал из папье-маше и покрыл водонепроницаемым лаком. - Тебя стоит поблагодарить, костюмер. Следующим утром я наблюдал, как Феруа находит на столе благодарственное письмо. Судя по его выражению лица, он был рад, что его не пришлепнули. *** POV Антуанетта С тех пор, как я видела Эрика последний раз, прошло около недели. Не сказать, что я сильно по нему скучала, да и не волновалась; но меня начинало явно раздражать увлечение Призраком директора и офицера Мартинье. Карлотта не раз подшучивала над танцовщицами, которые при любом упоминании об Эрике начинали дрожать. Между тем, проходили бурные репетиции оперы "Ганнибал". Это должна была быть премьера. Карлотта злилась на костюмеров за недошитый костюм, целыми днями скандалила с месье Лефевром и Убальдо Пьянджи. Можно сказать, что все текло своим чередом. Временами я чувствовала, что пение Карлотты Эрика раздражает. Он однажды даже испортил ей костюм, только бы не слышать этого пронзительного колоратурного сопрано. Карлотта грозилась уйти из Оперы, но потом смилостивилась. Если бы она знала, что Эрик против нее, то, думаю, нарочно бы не отлучалась из театра ни на минуту, чтобы только побольше досадить ему. *** Репетиция шла. Мадам Жюлье снова торопилась, и на этот раз все танцовщицы уже знали, что она собралась на свидание с Лефевром. Интересно, кто станет нашим хореографом, если они поженятся?.. Мадам Жюлье была весьма симпатичной особой, поэтому я не сомневалась в чувствах директора. "О чем это я думаю?!" - одернула я себя, делая очередной пируэт. Карлотта в это время выводила заунывную арию, стоя посреди сцены. И вдруг... Мы все разом закричали. На нас падал задник!.. Карлотта успела отскочить в сторону, но нечаянно оттолкнула меня, и я, запнувшись о ее ногу, упала на пол. Задник накрыл меня сверху, перед глазами потемнело. Я почувствовала боль в подвернутой ноге, а потом потеряла сознание. *** POV Эрик Черт!!! Что я натворил! А все из-за моего отчаянного желания избавиться от Карлотты, которая хоть и вспыльчива, но ни в чем не провинилась. Виноват я! Антуанетта оказалась под задником, который я сбросил, чтобы напугать Карлотту. Как мне в тот момент хотелось лететь ей на помощь, выдав себя, отдав на растерзание охране. Хотелось искупить свою вину. Но разумная часть моего мозга запретила мне это делать. Я чувствовал себя малодушным. Впрочем, все разумные мысли малодушны. Я, не в силах смотреть на тело Антуанетты с белым лицом, над которым хлопотал приехавший доктор, опустился на пол на колени и стал биться головой о стену потайного прохода. Так тебе и надо, глупый Эрик! Больше не будешь сбрасывать задники! Я остановился только тогда, когда понял, что моя голова просто раскалывается. Мне показалось, что я вошел в транс от долгих равномерных попыток разбить себе голову. Даже не знал, сколько времени, но решил добраться до медицинского кабинета, к которому едва успел доделать тайный проход. Я не ошибся: Антуанетта была там, ей помогали одеваться. Я смотрел на это бледнейшее лицо. Она словно не видела ничего, ничего не говорила. У нее был, похоже, шок. Через пять минут кто-то из работников сцены вывел ее под руки. Правую ногу Нетта волочила за собой, стараясь не наступать - жуткое зрелище, если знаешь, что она танцевала лучше всех. А теперь... будет ли она танцевать? Не представить, какой ужас я тогда перенес. Злился на себя. Или нет - я был в ярости на себя. К вечеру Антуанетту привезли. Нога была перевязана и зафиксирована, но лицо уже не было бледным, а глаза смотрели осмысленно. Когда ее привели в ее комнату, я едва поборол желание войти к ней и тотчас извиниться. Но я знал, что если меня кто-то опознает, то мне не жить. *** Я пришел ночью. Нетта спала. Я знал, что она испугается, если меня увидит, но это был единственный способ облегчить страдания моей души. Хотелось попросить прощения... но как?.. "Антуанетта, ты уж меня прости, но из-за того, что я уронил на тебя задник, ты больше никогда не будешь танцевать". Я представил себя, переминающегося с ноги на ногу, и даже усмехнулся от того, как глупо это выглядело. Еще чего... Но извиняться я пойду, это точно. Даже если бы мне не было ее жаль, я хотел бы, чтобы она сняла с меня этот грех любым способом. Пусть прогонит, пусть закричит и ударит. Да! Так тебе и надо, Эрик! Ты идиот, ты чуть не убил человека, тебя спасшего. Думая об этом, я пристально смотрел в лицо Нетте, на ее ресницы, слегка дрожавшие. И вдруг она открыла глаза. Первое чувство, которое я прочитал в них - ужас. - К-кто вы? - Нетта отодвинулась от меня ближе к стене. - Нетта, это я. Эрик. - Что ты тут делаешь? Это был такой непосредственный вопрос, детское любопытство в глазах двадцатилетней девушки. После ее слов было бы нелепо прямо сейчас упасть на колени перед ней и молить о прощении. Но я это сделал. - Нетта, я виноват перед тобой. - В чем? - Это я уронил задник. Я виноват в том, что ты... повредила ногу. - Эрик... не волнуйся. Скоро меня вылечат, и я снова выйду на сцену. Она сказала эти слова с такой верой, что у меня вырвался стон. - Что-то случилось, Эрик? - спросила Нетта, увидев мое перекошенное лицо. - А если нет? - простонал я. - Если ты не... - Нет, я должна танцевать, - побледнела Антуанетта. - Умоляю, сделай что-нибудь! Я не могу жить, зная, что виноват! Убей! Ударь! Ну хоть закричи!.. Я все стоял на коленях возле ее кровати. Она молчала. - Если ты решила наказать меня молчанием, то сделай это! Нетта покачала головой: - Это случайность. Ты не виноват. Все пройдет. Я встал с колен. POV Антуанетта Он был таким жалким. Такое страдальческое выражение лица... Теперь и я была готова плакать. Я рада была бы его обнять, чтобы он перестал себя терзать. Но я не знала, как он отреагирует на такое проявление дружбы. Он ведь не верит, что я могла его простить. Он встал с колен, глядя на меня взглядом, полным боли. Я даже не знала, что парень, выросший в клетке, может кому то сочувствовать. - Эрик, иди спать. Я тебя прощаю. Иди. Мне казалось, что он сейчас начнет целовать мне руки - такая в его глазах светилась благодарность. - Спокойной ночи, Эрик, - сказала я. Он вышел. Я вздохнула и уснула.