Призрак Оперы: начало

POV Антуанетта Меня трясло. Я бежала по коридорам вниз и вниз, мне очень хотелось поскорее найти успокоение в объятиях возлюбленного. Маменька никогда не простит мне, если я ослушаюсь ее повеления. Она всегда устраивала мою жизнь, всегда, всегда!.. Несколько раз я шла против ее воли, и одним из таких случаев было поступление в Оперу на должность балерины. Мать забросала меня гневными письмами, узнав, где я нахожусь. Правда, в конце концов она приняла мою карьеру как данность и лишь грустно интересовалась у меня, как обстоят дела с репетициями. Со всем она могла в конце концов смириться. Но, конечно, только не с тем, что я свяжу свою жизнь с никому не известным композитором, пусть и гениальным, но отверженным рода человеческого. Да, каюсь, я так много раз хотела ослушаться свою матушку, несколько раз даже прибегла к этому. Но я не могу не послушаться ее сейчас, когда она при смерти. А если это ее последняя воля, если она умрет, оставив меня всю жизнь жалеть о содеянном?! Нет, я так не могу!.. Я ворвалась в дом Эрика с таким грохотом, что хозяин подскочил на своей банкетке. - Нетта? Что стряслось? Эрик бросился ко мне, забирая меня в объятия. Я вцепилась ему в лацканы фрака, и Призраку ничего не оставалось, как только отнести меня на софу. - На, выпей это, - Эрик подал мне стакан с водой. - Эрик, Эрик, - начала я, стараясь справиться с нервной дрожью. Наконец, она утихла, хотя слезы все еще лились из глаз. - Мама хочет, чтобы я вышла замуж за своего двоюродного брата! Я раньше не особенно ее слушалась, шла против родительской воли, и вот, спустя столько времени, я встретила свое счастье, - я поглядела Призраку в глаза, - А она, она... хочет все разрушить! Я никого не люблю, никого кроме тебя! Я хочу быть с тобой! - Но что тебе мешает и в этот раз ослушаться? Это все-таки твоя жизнь, ты вправе решать, как поступить. Эрик говорил серьезно, отстраненно и как будто холодно, гладя меня по щеке, однако, его глаза горели огнем. - Я не могу. Мама умирает, понимаешь, Эрик?! Мне все равно придется сделаться женой Этьена, если я не хочу потом всю жизнь жалеть, что не выполнила последнюю волю матери!.. Я взглянула ему в глаза и сказала с не присущей мне страстью: - Но я хочу быть с тобой! Боже, знал бы ты, как я хочу быть с тобой!.. Эрик привлек меня к себе, гладя по спине и волосам, и тихо сказал: - Я тоже больше всего на свете хотел бы быть с тобой. - Эрик, - мой взгляд стал очень внимательным. - Послушай меня. Я... Я превела дух, замечая на себе внимательный взгляд. Честно говоря, я даже не была уверена, почему именно Эрик должен был меня послушать, поскольку слов я не находила... Да, было страшно, я боялась неизвестности. Но я решилась, решилась... - Ты очень красивая, Антуанетта, - в глазах Эрика я уловила влажный блеск. Я глубоко вдохнула, будто собиралась нырять в глубокий водоем, и припала к его губам. Мы оба готовы к тому, что должно свершиться. Мои губы спустились ниже, ему на грудь, и Эрик часто задышал. Похоже, он понял, зачем я здесь. Я медленно забралась к нему на колени, одновременно расстегивая одну за другой пуговицы его рубашки. Закончив с этим делом, я повалила его на спину, продолжая яростно срывать поцелуи. Внезапно Эрик отстранился. - Что такое? Я что-то делаю не так? - спросила я обеспокоенно. - Подожди, - Призрак все еще глубоко дышал, - прежде хорошо подумай, ты действительно хочешь этого? То есть, ты не пожалеешь после?.. Ведь... потом я уже не смогу остановиться. - Не останавливайся, - внезапно хрипло ответила я. - С тобой мне не о чем жалеть. Может, моя судьба и неизбежна, но самое ценное, что у меня есть, получишь только ты. Я вновь впилась в его губы, сжимая руками простыни. - Хорошо, - сказал он, сделал рывок, и я вдруг оказалась придавленной к софе его могучим худощавым телом. Мое кремовое платье было сдернуто и заброшено в самый дальний угол, следом полетела сорочка. Эрик оставил мне раздевать его, но было видно, что он едва терпит. Я со вкусом, медленно, хищно расстегнула серебряную пряжку ремня. Брюки уже давно были ему тесны, с удовольствием отметила я. Все остальное он сам снял, затем вновь запрыгнул на софу, я даже не успела понять, как снова оказалась прижатой к постели. Глаза Призрака светились диким огнем. Он начал терзать мои губы, и я с беспокойством почувствовала что-то твердое между ног. Ну, то есть, конечно, я вполне знала, что должно произойти в следующий момент, я ведь пол жизни прожила в балете, а там отношения мужчины и женщины не считаются настолько запретной темой. - Ты готова? - спросил он. Его волосы слиплись от пота на лбу. - Да. Эрик толкнулся в меня, разрывая естественную преграду. Я ощутила резкую боль и застонала сквозь поцелуй. Понимание произошедшего произошло не сразу. Лишь по мере того, как движения Эрика становились учащеннее, а лицо без маски надо мной принимало выражение не то сдерживаемой боли, не то райского наслаждения, я поняла, что больше не девочка. Юная Антуанетта Жири стала женщиной. Эрик издал хриплый рык, все медленнее двигаясь внутри меня. Меня словно окатили горячей водой, и мое тело начало пульсировать, а судороги прокатились одна за другой. Эрик внимательно смотрел мне в глаза, и я, не в силах выдержать полный любви и благодарности взгляд, коснулась его губ своими. Призрак обессиленно упал рядом, и мы уснули, так и оставшись сплетенными между собой. Как две ветви плюща, росшие рядом. Как ночь и день. Как птица и воздух. Мы теперь неразрывны. *** POV Эрик Я проснулся от того, что замерз. Еще бы - я спал абсолютно голым на софе без одеяла. Нетты рядом не оказалось. Я вскочил и начал быстро одеваться, надеясь, что все же наткнусь на нее в кухне. Однако, выйдя в гостиную, я обнаружил девушку стоящей у журального столика. Она что-то писала. - Нетта, - я обнял ее сзади, чего не сделал бы никогда, если бы не произошло то, что произошло. Она вздрогнула и обернулась, растерянно мне улыбаясь. - Я хотела оставить тебе записку, но, видно, уже не понадобится, - сказала она. - Ты уходишь? - осведомился я, надевая перчатки. - Да. К сожалению, да, - грустно улыбнулась она. - Остаться не могу. Со дня на день приедет Этьен. Надо все подготовить, а то у меня полнейший бардак... Она опустила глаза, и я заметил, что она кусает губы, пытаясь сдержать слезы. Наконец она вскинула голову и поглядела мне в глаза. - Я все равно буду приходить к тебе. Он никогда не узнает, что я тебя люблю. - Хочешь, я его убью? А потом спишем все на несчастный случай? Хочешь?! - мои глаза горели пламенем. Забытым пламенем жажды крови. - Нет, Эрик, - Антуанетта даже не разозлилась. - Нет. Так нельзя. Это ужасный грех, и я не хочу, чтобы он помешал тебе попасть в Рай. - Я никогда не попаду в Рай, - усмехнулся я. - Потому что никакого Рая нет, Нетта. Да если бы и был, такому уроду, как я, там не место. - Прекрати, - Нетта попыталась улыбнуться, но улыбка получилась усталой. - Ох, Нетта. Этим браком ты связываешь руки нам обоим. Почему ты должна во всем слушаться свою мать? Мы любим друг друга, ведь так? - Это так. Но для меня воля моей матери - святое. Как воля Бога. - Хорошо, - я отошел, освобождая ей дорогу к выходу и обреченно думая, насколько коротки лучшие периоды нашей жизни. - Я провожу тебя в твою комнату. Она прошла мимо, и я словно почувствовал противоречивую волну чувств, исходившую от нее. Я знал, что она говорит правдиво о своих ощущениях. Мы молча вершили путь от моего дома к ее. Я оставил ее лишь в коридоре, во мраке, поцеловав напоследок, пока мы не начали задыхаться от поцелуя. Она покинула меня, так же смиренно опустив взгляд, а может быть, просто пытаясь скрыть слезы. Вчера она доверила мне себя. А сегодня она ушла. *** POV Антуанетта Этьен Жири приехал в город поздно вечером на поезде. Насколько я знала, жил он в Руане. Я сама пошла встречать его на вокзал, никого об этом не предупредив. Эрик, я знаю, и так пошел следом. Он следил за каждым моим движением, но это наблюдение в кои-то веки не вызывало бессильной злобы, только чувство безопасности и тепло воспоминаний. Поймав экипаж на улице Скриба, я крикнула место назначения и вжалась в сиденье от быстрого рывка вперед. К счастью, до места я доехала без приключений, разве что ветер поднялся, хоть было начало лета. На вокзале было малолюдно, и Этьена я почему-то сразу узнала. Надо сказать, что своего кузена я не видела до этого ни разу. Мы с мамой редко виделись после моего побега в театр, только писали друг другу, а Этьен, по рассказам тети, учился где-то в Париже, потом приехал обратно в Руан. Этьен Жири оказался полноватым молодым человеком со светлыми кудрявыми волосами и наивным выражением лица. Я невольно сравнила его с Эриком, и сравнение это пошло, конечно, в пользу последнего. - Зд-зд-здравствуйте, - выдал кузен. - В-вы, так понимаю, м-моя кузина. - Антуанетта Жири, - сухо представилась я. - Балетмейстер Опера Популер. - Эт-этьен Жири, рад з-знакомству, - Этьен неловко чмокнул мою руку, отчего я с ужасом представила, что мне придется жить с этим человеком всю жизнь. - Э-это вам, - мужчина протянул мне букет цветов. "А он быстро понял, что от него надо моей мамаше," - отметила я. - Спасибо. Едем, я покажу вам гостиницу рядом с театром. Надеюсь, сударь, вы привыкли к ограниченному комфорту. Мы сели в подвернувшийся экипаж и всю дорогу ни о чем не говорили, устало глядя каждый в свою сторону. Какой же Этьен неловкий, неуклюжий, да еще и заика... И хотя меня передергивает, Эрику тут явно не к кому ревновать. Я обещаю, после брачной ночи я сразу же пойду к Призраку. Я хочу, чтобы он знал, что я не предпочту ему этого увальня. Когда мы вышли из экипажа, на улице было уже темно и прохладно. Я куталась в тонкий плащ. - Вот, здесь вы можете расположиться, - мы подошли к гостинице. Над козырьком у входа одиноко горел фонарь. Я оставила Этьена у входа наедине с его чемоданом и пешком отправилась в Оперу. Как же одиноко я себя чувствовала, как мне хотелось забиться в темный уголок и носа не показывать, а лучше и вовсе умереть, если иначе нельзя!.. На пороге меня встретила Шарлотта. Кристиана она, наверное, уже уложила спать, потому что его с ней не было. - Нетта, ты знаешь, мы с Мишелем решили уехать в Прованс. - Не хочешь оставаться среди пересудов? - спросила я, постепенно осознавая, что поговорить о женских секретах теперь не с кем. - Не только. Сама понимаешь, всю жизнь работать тут уборщицей мне  не хочется. Надо дать Кристиану хорошее образование, да и Мишелю скучно творить в одном и том же городе. Единственная, кого мне жаль бросать - это ты. Надеюсь, все у тебя будет хорошо, - Шарлотта обняла меня так, будто делала это в последний раз. - Когда вы уезжаете? - спросила я. - Завтра рано утром. Я вздохнула и притянула Шарлотту к себе, заставляя сесть. - Тогда я тебе должна кое о чем сказать. Во-первых, я выхожу замуж, - У подруги округлились глаза, - А во-вторых, я... больше не девственница. Шарлотта даже отшатнулась. - Ну ты... ну ты даешь, - покачала головой девушка. - Ты умеешь завалить новостями так, что мало не покажется!.. Надеюсь, замуж выходишь по любви? Я помолчала, опустив глаза. - Нет, - вымолвила я наконец. - Ты знаешь, что есть... человек, с которым я больше всего на свете хотела бы связать свою жизнь, но это не он. Мама при смерти, и она прочит мне в женихи моего кузена. - И ты послушаешь?! - от удивления Шарли подскочила на месте, но тут же схватилась за поясницу: работа внаклон дала о себе знать. - Я не могу ослушаться, точнее, могу, но не сейчас, - я грустно улыбнулась. - Что ж, значит, так будет лучше. - Как знаешь. Но себя ты подарила, надеюсь, тому, кого любишь? - Конечно. Хотя бы что-то я должна отдать ему. Пусть это будет самое ценное для меня. - Ты молодец, - Шарлотта обняла меня еще крепче, утыкаясь мне в волосы. - Я знала, что что бы ни случилось, ты поступишь правильно. - Она взглянула на часы: - Пойду, проверю Кристиана. Спокойной ночи. - И тебе, - ответила я. И снова я осталась в полном одиночестве, которое, конечно, было лучше общества моего будущего мужа...