Призрак Оперы: начало

POV Антуанетта Все время, пока Надир-Хан делал все от него зависящее для спасения Эрика, я сидела на стуле за ширмой и рыдала, закусив губу, чтобы меня не было слышно. Ширму Перс поставил для того, чтобы я не могла видеть, в каком ужасном состоянии находится Призрак, но я и так уже достаточно на него насмотрелась, чтобы продолжать оставаться в неведении насчет его тяжелейшего состояния. Откуда у него такая глубокая рана? Сколько времени он потерял, пока ехал сюда? Сколько потерял крови?.. Я понимала, что через час у меня начнутся репетиции, что надо выбросить из головы рану Эрика хотя бы на это время, иначе я сойду с ума, но... Не получалось. Я не могла не думать о человеке, в которого если и не влюбилась, то хотя бы привязалась! Связь между нами ощущалась всегда. Но теперь она грозила оборваться. Маленькая и истонченная недоверием ниточка могла в любой момент исчезнуть... - Надир, как он? - нервно спросила я, глядя, как по ширме против света двигается серая тень Перса. - Пока не знаю, - напряженно ответил он. - Даже если он готов очнуться прямо сейчас, он не сможет сделать этого, потому что я дал ему морфий. Рана большая, если бы я стал зашивать ее просто так, наверняка у него случился бы болевой шок. Кстати, не знаешь, где он мог получить это ранение? - Перс выглянул из-за ширмы и, не мигая, внимательно посмотрел на меня, чем напомнил питона из того же цыганского "парка чудес". Я подумала и покачала головой: - Нет... Нет, я не знаю. - Жаль... Но это порез, холодное оружие, скорее всего, шпага, - констатировал Перс, снова спрятавшись за ширмой. - Возможно... Дуэль?.. - Я бы знала об этом, - возразила я. - Он не сказал ничего... - Но вы, кажется, уже длительное время не общались, верно? - проницательно заметил Перс. - Да, - вздохнула я. - Он скрылся даже от меня после того, что случилось на крыше. Надир замер. Ах да, я вспомнила только теперь, что о несчастьях Призрака он еще не знал. Снова вздохнув, я начала объяснять: - Он видел Кристину на крыше с виконтом де Шаньи. Они целовались, она пообещала Раулю выйти за него замуж. Эрик был до того расстроен, что скрылся даже от меня, запер все возможные входы в подвал и не отвечал, когда я звала его. Перс медленно вышел из-за ширмы. У него на лице была написана крайняя степень шока. - Постой-ка... Кристина - твоя приёмная дочь? Ты о ней?.. - когда я утвердительно кивнула, его глаза сделались круглыми: - И... Эрик в нее влюблен?.. - К сожалению, - я тяжело вздохнула, сама толком не понимая, к чему сказала эту фразу. - О Аллах, - мужчина закатил глаза. - Этого я и боялся. - Почему? - меня поразило то, что он сказал. - Потому что ни одна женщина не может смотреть на Эрика без содрогания, - вздохнул Перс. - Я могу!.. - заявление получилось довольно громким. - Тише, Нетта, сядь, - Перс прошел к маленькому умывальнику и начал смывать с рук тёмную кровь. - Ты отличаешься от других женщин. Хотя бы потому, что твоя доброта перевешивает страх. Ведь ты одна решилась спасти его, в то время как у многих других женщин, вполне возможно, в сердце тоже родилась жалость к нему. Я провела рукой по лбу и опустилась на стул. - И Кристина совершенно не похожа на меня, - вырвалось из моего рта. - Сможет ли она еще полюбить Эрика? Надир пожал плечами и, накрыв Эрика простыней, принялся обрабатывать инструменты. - Все, что нам остается делать - это наблюдать. Мы не можем заставить Кристину полюбить, если она не любит. Мне отчаянно захотелось возразить, но я понимала, что Надир-Хан прав. - Не изводи себя, - строго поглядел на меня театральный врач. - Держу пари, что ты не позавтракала, да и вряд ли хорошо спала. Я опустила глаза. - Ты должна найти себе замену и хорошенько выспаться. - Я не усну! - горячо возразила я, вскочила со стула и схватилась за его спинку, потому что от усталости у меня потемнело в глазах. Я вспомнила, что не спала уже вторую ночь. Видимо, падать я все же начала, поскольку мужчина бросился ко мне, чтобы поддержать. - Вот видишь, - недовольно нахмурился он. - Нетта, твое упрямство никак не повлияет на состояние Эрика. Одному Аллаху ведомо, где он сейчас. Поэтому иди и приведи себя в порядок, а с ним я разберусь как-нибудь сам. - Надо перенести его к нему домой, - в полубреду прошептала я. - Там не лучшее место для раненого, но оно безопаснее остальных. - Я перенесу его в мою квартиру у Оперы, - помедлив, ответил Перс. - Я там почти не бываю, но там уютно и тепло, да и искать его никто не станет. За Эриком присмотрит мой слуга Дариус, но я буду приходить каждый день. Если хочешь, можешь тоже приходить туда. Я ничего не ответила хотя бы потому, что хотелось сказать слишком много; я только кивнула. Если бы Надир-Хан знал, что творится у меня в душе... Я должна найти себе замену хотя бы на сегодня. Встав, я взяла свою трость, которая уже давно была со мной по странной привычке, и медленно пошла в сторону дирекции Оперы. POV Кристина Я очнулась в одной из незнакомых гримерок. Рядом со мной сидел Рауль, держа меня за руку. - Крошка Лотти, ты жива, - встрепенулся Рауль. - Ты не представляешь, как я волновался за тебя! Ты в порядке? Голова не кружится? Не болит?.. Засыпанная вопросами, я не сразу собралась с мыслями. Я же должна что-то ответить... Но что? Мой взгляд упал на не очень свежую рубашку Рауля, заскользил по его рукаву и остановился на темно-бурой полоске. У него кровь... Откуда? Почему я так плохо соображаю?.. Передо мной внезапно пронеслись сцены на кладбище. Да, сегодня утром я была там... Был Рауль... И еще... кто?.. Ангел? Вспомнив о плечистом человеке в черном фраке и плаще, я нахмурилась: - Рауль, где он? - Кто - он?.. - озадаченно взглянул на меня Рауль. - Я... Не знаю, - ошеломленно прошептала я. - Там ведь был... Тот, с кем ты сражался! Где он? - Призрак Оперы мертв, - с торжествующей улыбкой заключил Рауль. Призрак Оперы... В моей голове все прояснилось окончательно. Я вдруг вспомнила, как мой жених, игнорируя мои просьбы и мольбы, проткнул шпагой сердце безоружного мужчины, чьи глаза были прикованы ко мне. В памяти всплыл надрывный хрип, вырвавшийся из его горла, и много, много крови. Так он... Мертв? Я взглянула на руки Рауля и отодвинулась. Потом медленно вытащила свою руку из хватки его пальцев. Потом отползла к самой стенке узкой софы и прижалась к стене... Я мысленно вслушивалась в то, что творилось во мне. Что-то скрежетало, ревело, словно целый мир переворачивался внутри меня. Сейчас мной владело одно лишь чувство - страх. - В чем дело, Крошка Лотти? - озадаченно поглядев на меня, спросил светловолосый молодой человек у моей кровати. Я подобралась. Он потянул ко мне руку, словно желая притянуть к себе, и я с ужасом осознала, что эта самая рука держала шпагу и втыкала ее в обездвиженное тело чёрного человека. - Отойди, - тихим дрожащим голосом проговорила я, - Пожалуйста, не прикасайся ко мне!.. - Что с тобой, Кристина?! - Рауль схватил меня обеими руками за плечи и начал трясти, я же не переставала кричать: - Отойди! Не трогай меня!.. Ты убийца!.. Не прикасайся ко мне, твои руки в крови!.. Что со мной сделалось?.. Я схожу с ума! Но я и вправду не могу переносить рядом с собой присутствие убийцы... Рауль отпустил меня благодаря душераздирающим крикам и вышел, пообещав позвать мне врача и назвав мое состояние "истерикой". Теперь, когда его не было рядом, я могла более-менее нормально мыслить, хотя мою голову по-прежнему словно окутывал туман. Я принялась анализировать произошедшее, но перед этим плотно закрыла дверь и заперла ее на крючок. Хотя бы пока, в ближайшее время, Рауль меня не достанет... Он не посмеет убить меня так же. Я не позволю... Значит, этот человек в черном плаще и есть Призрак? Почему я только сразу не узнала его?.. Первый и последний раз, когда я встречала его вживую, был после моего дебюта в роли Элиссы. Тогда он, кажется, был совсем другим, более... Сверхъестественным? Да, наверное. Я до последнего отказывалась верить, что Ангел может оказаться человеком, и у меня даже, наверное, получилось в это не поверить. Я решила запомнить все происходившее в подземных хоромах как странный и жутковатый сон. Но, оказывается, дневной свет способен творить невообразимые вещи. Сегодня утром Ангел был обыкновенным мужчиной, с эксцентричной внешностью, но, тем не менее, вполне человеческой. Смертный человек... В голове снова и снова прокручивался тот ужасающий момент, когда Призрак Оперы оказался повержен моим женихом. Я зажала уши, чтобы не слышать его хрипа и тошнотворного хруста, вызванного проникновением шпаги в его тело, но эти звуки были теперь в моей голове. "Навсегда..." Я закричала, пытаясь хотя бы заглушить вновь и вновь всплывающие картины, и мой крик сорвался на истерическое рыдание. Потому что я вдруг осознала... Ангела Музыки больше не будет. Никогда. - Никогда, никогда, никогда, - в исступлении шептали мои губы. По лицу скатывались слезы, руки в отчаянии вцепились в спутанные волосы. Меня пробирала нервная дрожь, и я не знала, что мне нужно было в тот момент. Возможно, мне нужно было просто уснуть! Но уснуть не получится. Потому что меня снова и снова будут преследовать страшные картины, впечатавшиеся клеймом в мою память... Я боялась Призрака Оперы. Это верно. Я хотела, чтобы он оказался мертв. Чтобы его однажды нашёл то-нибудь, и чтобы в газете появился немногословный некролог. Но я не хотела, чтобы пострадал Ангел!.. И я не хотела видеть смерть монстра собственными глазами. Меня посетила неожиданная и отчаянная мысль - а хотела ли я когда-либо по-настоящему смерти подземного чудовища? И внезапно в глубине подсознания всплыл ясный и пугающий ответ - нет. Я никогда по-настоящему не хотела, чтобы он умер... В мою голову ворвался резкий звук - это оказался стук в запертую дверь. Я соскочила на пол и попятилась к дальней стене с окном, запнувшись о стул. - Кристина, открой! - крикнул Рауль. - Открой сейчас же, глупая девчонка!.. Снова в этом ставшем было родном голосе появились угрожающие ноты. Что он может сделать, если я откажусь открыть дверь?! Это он сумасшедший, а не я! Он!.. Дрожа от страха, я слышала и другой голос, взывающий ко мне: - Кристина, откройте! Я театральный врач, вам требуется помощь!.. Я должен войти. Я обессиленно сползла по стенке: - В-войдите, только пусть он останется снаружи... - Тогда отоприте дверь, Кристина, - спокойным голосом произнес смутно знакомый голос. - Обещаю вам, виконт останется в коридоре. Я опасливо подошла к двери, будто та была хищным животным, и быстро откинула крючок с петельки, потом снова метнулась к стене. - Виконт, оставайтесь, пожалуйста, там, где я вам сказал, - хмуро попросил мужчина в странном узорчатом халате. Я вспомнила его - все в театре за глаза величали его "перс". - Кристина, - Рауль сделал попытки пробраться в комнату вопреки просьбе врача, и я сжалась от ужаса. Но Перс сердито скрипнул зубами и загородил ему дорогу: - Я попросил вас, разве вы не в силах понять родного языка?! Зло и обиженно выдохнув, Рауль с досадой развел руками и повернулся на месте, сведя брови у переносицы. Когда Перс убедился, что виконт не собирается поступать наперекор его требованиям, он развернулся ко мне и осторожно прошел в комнату, закрыв дверь. - Подойдите, пожалуйста, сюда, Кристина, - сухо и печально попросил он. Я поколебалась и выполнила его просьбу. Он кивнул и спросил: - Что все-таки случилось?.. Я нервно выдохнула и начала сбивчивый рассказ о том, как я оказалась во власти некоего Ангела Музыки, и что сегодня я поехала на кладбище, и как Ангел сражался с моим женихом и оказался повержен и убит. В конце рассказа мои слова было сложно понимать, потому что язык заплетался от плача. Я была опустошена, но теперь, отчасти, и удовлетворена. Я высказала все, что меня мучило. Пусть это был и совсем чужой мне человек, мне стало немного легче, и некоторое время я просто сидела, не стирая мокрые дорожки со своего лица. - Мсье... Как я могу называть вас? - Надир-Хан. - Мсье Хан, вы могли бы позвать сюда мадам Жири? - робко попросила я. - Боюсь, она занята, - неловко проговорил он, но в моих глазах застыло столь умоляющее и безнадежное выражение, что он кивнул: - Хорошо, Кристина. Я сделаю это. - Прошу вас, возвращайтесь скорее, - я сложила руки в мольбе, - и скажите Раулю де Шаньи уйти... Я боюсь его, ведь он может так же хладнокровно убить и меня... Ради всех святых, заставьте его покинуть меня. - Я постараюсь, мадемуазель Кристина, - отозвался Перс. - Но учтите, что я не чудотворец. Возможно, заставить его уйти в моих силах, но я не имею власти над его чувствами к вам. Ведь он беспокоится о вашем здоровье. Я кивнула, сохраняя умоляющий взгляд, и залезла с ногами на софу, ощутив через чулки шершавую структуру плотной диванной ткани. За дверью я услышала разговор моего жениха и доктора; реплики Перса оставались относительно спокойными, слова же Рауля приобрели сначала возмущенный, затем яростный, затем и вовсе безнадежный оттенок. Я успокоилась лишь тогда, когда голоса раздались, по меньшей мере, в пятидесяти шагах от гримерной, где я сейчас находилась. Я закрыла глаза. Сердце гулко отдавалось в ушах и висках, вызывая почти болевые ощущения, но я терпела. Почти совсем рассвело. Значит, сейчас уже около девяти утра; репетиции уже начались. Мадам Жири наверняка беспокоится обо мне, спрашивает моих товарок, отчего меня не было. Помимо моей воли мысли снова обрели направление в сторону Ангела Музыки. Только вот на сей раз эти мысли не затрагивали чудовищную сцену смерти, - они были воспоминаниями о многочисленных вечерах, когда странный, завораживающий голос учил меня петь. Он всегда был таким уважительным, ласковым, чуть робким, довольно строгим. Он никогда не повышал на меня голос. Впрочем, нет, такое было один раз, когда мне было семь. Тогда я пришла очень уставшей после репетиции, мне хотелось спать, и я ни одной ноты не могла взять чисто. Пропетые мной фразы вызывали у Ангела все большее раздражение, пока он, наконец, не вскричал: - Кристина! Вы что, нарочно пытаете мой бедный слух?! Вы сегодня поете хуже мартовской кошки!.. Каждая ваша нота грязна! Я была страшно расстроена, швырнула на пол ноты и убежала из часовни... Почему-то сейчас это воспоминание вызвало на моих губах слабую улыбку, а по щеке скатилась одинокая слеза. Каким бы страшным не оказался потом этот человек, - он был моим Ангелом Музыки и относился ко мне так, как никто другой... Дверь скрипнула, и я, вздрогнув, увидела входящую мадам Жири. Она выглядела потрепанной, будто только что встала. Увидев мое состояние, она бросилась ко мне: - Кристина, девочка, что с тобой?! - Ангел Музыки, - прошептала я сиплым от слез голосом. - Ангел Музыки... Рауль убил его сегодня. Мадам Жири вздрогнула и провела рукой по моему лицу, стирая слезы. - Ты не хотела, чтобы он погиб? - Он... Сделал много ужасных вещей, - с трудом выговорила я, - Убил рабочего сцены... Много чего плохого. Но... Ко мне он никогда не относился плохо. Нет, я не хотела, чтобы он погиб, но он... Мертв, - я сделала над собой усилие, чтобы это сказать. Мой подбородок задрожал, и я зарыдала, уткнувшись лицом в колени. - Не плачь, Кристина, - устало и ласково произнесла балетмейстер, гладя мою спину. - Я не уверена в этом, но, возможно, твой Ангел Музыки еще будет жив.