Железные сердца

      «Лечебница», куда привел хоббитянку Торин, представляла собой просто ужасное зрелище. Пыльная и грязная земля была полом, небо — потолком, а большие камни и стволы деревьев — стенами. И к горизонту тянулись ряды раненных гномов. И много крови. Очень много…       Анастэйша сначала даже отшатнулась, содрогаясь от страха. Столько боли и страданий ей еще видеть не приходилось. Тут и там виднелись воины, лишившиеся одной, а то и двух конечностей; со стрелами, топорами и мечами во всех частях тел. Кровь из ран хлестала не переставая, превращая землю в алое болото.       — Надо помочь… Надо найти Дори… — прошептала Тук, словно уговаривая себя выйти из ступора.       — Вряд ли Дори тебе сейчас поможет, — отозвался Торин, махнув рукой в сторону одного из раненых. — А вот ты помочь ему можешь.       Хоббитянка повернулась туда, куда показывал «алый плащ», и ужаснулась. В одном из лежащих вояк девушка узнала травника. Рядом с ним сидел какой-то щуплый хоббит и пытался, по-видимому, промыть рану, но гном, даже находясь в бреду, активно ему сопротивлялся.       — Аулэ! Дори, что с Вами? — Тук испуганно присела рядом с мужчиной.       — У него рана в боку, — отозвался хоббит, — но он не позволяет мне ее коснуться. Говорит, я орк, который желает ему смерти.       — Ладно, я с ним сама разберусь, — Анастэйша махнула рукой.       — А мне что делать? — повернулся к ней соотечественник, ожидая приказа.       Хоббитянка удивленно посмотрела на парня. Тот очень внимательно следил за девушкой и действительно — травница чуть не рассмеялась — ожидал от нее каких-то распоряжений. Будто она была вправе командовать им… А впрочем…       — Иди дальше, — брюнетка кивнула в сторону. — Помоги, кому сможешь.       Внимание девушки снова сосредоточилось на Дори. Тот был довольно бледен и, наверное, потерял уже много крови. Надо было срочно осмотреть, промыть и перевязать рану, пока гном не умер от обильного кровотечения.       — Эй, кто-нибудь! Мне нужна помощь! — Анастэйша была уверена, что никто не отзовется на ее клич, но, к ее удивлению, какой-то гном тут же бросился к ней. — Знаете, как выглядит зверобой? Можете его нарвать? И бросьте его в кипящую воду, чтобы получился отвар. И побыстрее, пожалуйста!       И воин тут же бросился выполнять поручения девушки.       — А я пока раздобуду повязки, — Тук приподнялась. — Я вылечу Вас, Дори, как бы сильно Вы этому не сопротивлялись!       Увидев в дальнем конце Оина, травница бросилась к нему.       — Оин! Мне нужны бинты, — на одном дыхании отчеканила хоббитянка.       — Всем нужны, да где их взять… Нет их больше, — потряс головой доктор. — Хорошо, что ты здесь. Я совсем не справляюсь с этим потоком раненых. Осматривай тех, кто пострадал меньше всего, сложными случаями я займусь сам.       Анастэйша вернулась к Дори с пустыми руками, но сдаваться так просто не собиралась.       «Значит, сделаю бинты сама!» — решила травница.       Она резко дернула подол платья, разрывая его на несколько тряпок. Как раз в это время рядом с ней опустился большой таз со светло-коричневым отваром.       — Спасибо! — девушка повернулась к гному. — Большое спасибо!       — Обращайся, если понадобится что еще, — отозвался тот.       Тук быстро смочила одну из тряпок в растворе и подошла к Дори, который тут же начал ворочаться и нервно взмахивать руками.       — Тихо, Дори, тихо! Это я, Анастэйша, — брюнетка присела рядом. — Позвольте мне помочь!       Гном что-то недовольно заворчал, но руки опустил, чем травница сразу же и воспользовалась. Она аккуратно приподняла длинную рубаху и наконец-то смогла хорошенько разглядеть рану. В целом, состояние Дори было не таким уж и плохим. Важные органы задеты не были, кости не сломаны. Единственное, что осложняло положение — большая кровопотеря.       — Сейчас промою Вам рану, и Вы сразу пойдете на поправку! — успокаивая скорее себя, чем больного, проговорила Тук. — Вот так, не шевелитесь! Настойка зверобоя отлично останавливает кровь и дезинфицирует, так что сейчас — это очень ценное лекарство. Не заставляйте меня проливать его зря, стараясь попасть на рану, пока Вы крутитесь!       Травник послушно затих, позволяя обработать поврежденное место.       — Эй, — девушка вдруг резко обернулась, ища глазами гнома, который помог ей и собрал зверобой. — Можно Вас еще раз попросить? Мне нужен подорожник. Как можно больше листьев.       — Сейчас принесу, — кивнул мужчина. — Зови меня Торн.       — Благодарю, Торн, — хоббитянка слегка улыбнулась. — Твоя помощь незаменима.       Стоило брюнетке получить свой подорожник, как она сразу же размяла в руках пару листьев и приложила их к ране Дори.       — Это все, что я могу пока сделать, — с грустью сказала она больному, поглаживая его по руке. — Я попрошу Оина подойти к Вам чуть позже, хорошо?       Закончив с одним раненым, Тук обернулась в поисках других знакомых лиц, которым могла понадобиться помощь. Нет, конечно, девушка знала, что в «лечебнице» никогда не бывает своих и чужих и помощь нужно оказывать всем, но… Но, по правде говоря, Анастэйша ведь не была настоящим доктором, а значит, и следовать этим правилам не была обязана. Поэтому, увидев гримасу боли на лице стоящего у ствола дерева Двалина, брюнетка заспешила к нему.       — Двалин, Вы ранены? — спросила хоббитянка, протягивая руку.       — Нет, — свел брови тот. — Но если бы и был, то предпочел бы, чтобы меня осмотрел доктор, а не любитель.       — Но я ведь могу помочь! — воскликнула девушка.       — Я не разделяю энтузиазма Дори насчет всяких травок и считаю их простыми бессмысленным растениями, — фыркнул татуированный гном.       — Но я же вылечила Фили! И Дерека! — возмутилась Тук.       — Это просто везение, — Двалин отвернулся, давая понять, что разговор окончен.       — И Вы боитесь, что Вам не повезет? — не сдавалась хоббитянка.       — Я ничего не боюсь! — сверкнул глазами гном, резко обернувшись.       — Все чего-то боятся, — не согласилась травница, присаживаясь у ног гнома.       — Я не предлагал тебе садиться, — приподнял бровь тот, смотря на Анастэйшу сверху вниз.       — Мне встать? — спокойно поинтересовалась Тук.       — Да сиди уже, — гном махнул рукой и вдруг скривился, схватился рукой за ствол и медленно осел на землю.       — Двалин? — девушка испуганно встрепенулась.       — Сидеть! — рявкнул татуированный. — Я все еще против того, чтобы ты меня лечила.       — Могу я хотя бы взглянуть на рану? — сделала последнюю попытку брюнетка.       — Сначала взглянуть, потом потрогать и пошло-поехало… — фыркнул воин. — Я вас, баб, знаю. Ну ладно, смотри.       Анастэйша, только этого и ждавшая, резко подскочила, подходя ближе к раненому. Аккуратно следя за его реакцией, хоббитянка стала приподнимать кольчугу и рубашку. Гном оказался ранен в живот.       — Мелькор… — травница испуганно взглянула на Двалина.       — Все так плохо? — приподнял бровь тот.       — Эээ… — хоббитянка попыталась взять себя в руки и вспомнить, что плохие новости больным сообщать нельзя. — Нет, могло быть и хуже.       — Девочка, я не хоббит, — гном усмехнулся. — Я не ударюсь в истерику, если узнаю, что умру.       — Вы не умрете, просто… — Тук замялась. — Я лучше пойду, позову Оина.       — Испугалась? — с ухмылкой поинтересовался Двалин.       — Нет, но… рана слишком серьезная. Я такие никогда не лечила. Боюсь навредить, — девушка дернулась было за доктором, но крепкая рука ее остановила.       — Сядь, — гном опустил ее рядом с собой. — Не отвлекай Оина. У него есть дела и поважнее.       — Но Вам нужна помощь! — хоббитянка непонимающе уставилась на воина.       — Меня не первый раз пытаются убить, — хохотнул Двалин. — Думаешь, рана на животе — это худшее, что со мной случалось? Далеко нет.       — Даже если не от раны, то от потери крови Вы точно умрете, если не сделать чего-нибудь сейчас же! — отчаянно воскликнула Анасэйша.       — Ну, думаю, кровь-то ты остановить и без Оина в состоянии, — протянул татуированный.       — Я не… я не… — девушка замотала головой, не зная, что сказать.       — Боишься наказания, если Торин узнает, что моя смерть твоих рук дело? — ехидно уточнил гном. — Да не трясись ты так! Скажешь, что сделала все, что могла. Он тебе поверит.       — У меня никто никогда не умирал на руках. Я никогда не видела смерти вблизи… — вдруг призналась хоббитянка.       — Не переживай, начну умирать, отошлю тебя в другую часть лагеря, — хохотнул воин и вдруг сильно закашлялся.       — Так, ладно, возьми себя в руки! Надо остановить кровь… — Тук резко обернулась, ища таз со зверобоем.       Перетащив его поближе к дереву вместе с оставшимся подорожником, травница стала искать бинты. Но они уже закончились. Пришлось снова рвать платье. Надо сказать, что теперь его длина едва ли доходила брюнетке до колена.       — Боюсь, — Двалин заскользил взглядом по открывшейся коже, усмехаясь, — я сейчас не в лучшей кондиции для этого.       Но хоббитянка никак не отреагировала, продолжая заниматься своим делом. Она смочила тряпки в растворе и, глубоко вдохнув, стала аккуратно промывать рану. После очередного шипения гнома Тук решилась немного подуть на рану, чтобы смягчить болезненные ощущения.       — Что ты делаешь, могу я спросить? — решил уточнить раненый.       — Мне так всегда делала мама, — пояснила Анастэйша. — Немного уменьшает боль.       — Я не маленькая девочка, — фыркнул гном. — Я привык к боли.       — Послушайте, либо я делаю все так, как считаю нужным, либо я зову Оина! — топнула ногой хоббитянка.       — Но-но, голос на меня не повышай! — предостерег ее Двалин, но послушно откинулся на ствол дерева, позволяя девушке делать все, что ей заблагорассудится.       И Тук, которую никто теперь не отвлекал, полностью сосредоточилась на ране. Пару раз она, конечно, поднимала глаза, чтобы проверить, в сознании ли воин, но тут же опускала их, наталкиваясь на испытывающий взгляд татуированного гнома.       — А в тебе действительно что-то есть, — хмыкнул Двалин, стоило Анастэйше закончить.       — Я могу считать это комплиментом? — травница устало отерла лоб.       — Можешь, — гном кивнул.       — Спасибо, — девушка немного улыбнулась. — Посидите здесь, Вам сейчас нужен покой. Я попрошу Оина определить Вам какое-нибудь лежачее место в лечебнице, когда он освободится.       — И сама отдохни, — воин прикрыл глаза, собираясь немного подремать. — Ты сегодня хорошо поработала.       Но Анастэйше идти расслабляться было еще рано, ведь вокруг оставалось столько больных, которым могла понадобиться ее помощь. И хоббитянка снова принялась осматривать раненых. Правда теперь за тяжелые случаи она не бралась, а помогала, как и сказал Оин, исключительно в легких. Так Тук и провозилась еще, Аулэ знает, сколько времени. Она бы просидела и больше, если бы на ее плечо не опустилась рука Фили, идущего, видимо, от раненого брата:       — Пойдем, Анастэйша. Тебе надо отдохнуть.       И девушка, руки которой уже подрагивали от постоянного напряжения, послушно подчинилась.       — Останешься со мной? — спросил вдруг молодой гном, когда они подходили к его шатру. — Я не настаиваю, просто…       — Да, — травница чуть приподняла уголок губ. — Останусь.       Это вовсе не значило, что она влюбилась в блондина. Конечно нет! И тем более не означало наличие у старшего племянника Торина чувств к Анастэйше. Это была простая попытка побега от страшной реальности.       Фили хотел забыть, что совсем рядом лежит и стонет от боли его младший непутевый братишка, который так глупо подставился под острый орчий меч. А Тук боялась оказаться один на один с темнотой в своей палатке. Ей казалось, что стоит ей закрыть глаза, как вся увиденная ею сегодня кровь захлестнет ее и потопит. Поэтому хоббитянка, распустив волосы, легла на шкуру рядом с гномом и позволила заключить себя в крепкие объятия. И темнота, которой девушка так опасалась, тихонько боязливо шипя, отступила назад, позволяя Анастэйше забыться сном. А мысль о том, что Тук так и не проверила после битвы своего дядю, едва появившись на краю сознания, тут же погасла.