Железные сердца

      Небо на востоке медленно загоралось светло-розовым мягким огнем. Еще до конца не проснувшись, солнышко, будто потягиваясь, являло миру свои лучики постепенно — один за одним. Анастэйша с любовью смотрела за этим пробуждением. Она, так и не уснув этой ночью, с радостью встретила новый день, как возможность исправить ошибки, совершенные вчера. А именно — проведать своего дядю Бильбо.       Тихонько откинув полог нужной палатки, девушка замерла на пороге. Хоббит внутри, к счастью травницы, был абсолютно здоров. Он сладко посапывал, крепко сжав руками подушку и приоткрыв рот.       «Ну, хоть кому-то снятся хорошие сны, — улыбнулась Тук, снова оказываясь на улице. — Ладно, что теперь?»       Все вокруг, конечно, еще спали, и задать этот вопрос кому-то из гномов травница не могла. Поэтому и продолжила слоняться без дела.       «Эх, скорей бы Дори проснулся… Как давно я не собирала с ним травы!» — подумала девушка и тут же одернула себя.       Гном не проснется. А если и проснется, то пролежит еще как минимум пару дней. Значит, собирать чай — это снова обязанность Анастэйши.       И Тук принялась за дело. Благо место, где гномы разбили лагерь, оказалось довольно плодородным и богатым на целебные травы и плодоносные деревья. Поэтому девушке пришлось слоняться по лесу недолго. Когда хоббитянка, найдя все, что нужно, собиралась уходить, ей на руку вдруг села маленькая алая божья коровка.       «Какая красивая! — улыбнулась Тук. — Такая милая, маленькая, круглая!»       Насекомое немного проползло по руке травницы и, расправив свои прозрачно-голубые крылышки, взлетело и быстро понеслось к небесам. Значит, сегодня будет хороший день — так гласит примета.       Анастэйша вернулась в еще сонный лагерь. Должно быть, все вчера перенервничали: и гномы, и хоббиты — а потому вставать вовремя никто не спешил, понимая, что их за это не осудят. Не сегодня.       Расправившись со своим делом, хоббитянка снова заскучала. И проголодалась. А потому ей в голову пришла вдруг мысль: почему бы не приготовить завтрак? Девушке это было бы вовсе не в тягость. Более того, Анастэйша всегда любила готовить. Но вот оценят ли ее стряпню гномы? В любом случае ругать ее из-за неудачи никто не будет. Опять-таки — не сегодня. Поэтому травница снова взялась за корзину, но сначала бегло просмотрела продовольственные запасы.       «Тааак, — задумчиво перебирала продукты девушка. — С рисом я связываться точно не буду. Вяленое мясо больше подойдет на ужин. Что у нас есть еще? Это что, овсянка? Отлично! Молока, правда, нет, но ее можно и на воде сварить. А для вкуса я добавлю лесные ягоды».       Остановившись на этом варианте, Тук принялась за дело. Она деловито осматривала лесные заросли на предмет ягод. И вскоре те нашлись. В корзину оправилось немного малины и клюквы. К большой радости травницы ей удалось так же найти ежевику и голубику.       «Жаль, что земляника уже отошла», — с грустью подумала хоббитянка, но в целом она осталась довольна своей добычей.       И девушка занялась готовкой. Настроение у нее при этом изрядно поднялось. Сама не замечая, Анастэйша начала тихонько напевать одну из детских хоббичьих песенок. И на душе сразу стало так легко, так светло и радостно, что Тук, забывшись, начала пританцовывать, кружась по импровизированной кухне. Голос ее при этом креп и становился все громче: А ну-ка песню мне пропой, веселый ветер, Веселый ветер, веселый ветер! Моря и горы ты обшарил все на свете И все на свете песенки слыхал. Спой мне, ветер, про дикие горы, Про глубокие тайны морей, Про птичьи разговоры, про синие просторы, Про смелых и больших людей!       Напевая мелодию, хоббитянка помешивала готовящуюся кашу. И вдруг ей в голову пришла идея: а почему бы не взять из запасов Бомбура немного корицы? Каша получится просто наивкуснейшей! Добавив специю и окончательно повеселев, девушка запела снова: Кто привык за победу бороться, Со мной вместе пускай запоет! Кто весел, тот смеётся, Кто хочет, тот добьётся, Кто ищет, тот всегда найдёт!       Тук не заметила, как на поляне воцарилась тишина. Казалось, что сама природа погрузилась в молчание, прислушиваясь к незатейливой песенке. Прислушивались и гномы. Проснувшиеся от тихого пения, они высовывались из своих палаток, улыбаясь. Улыбались и лежащие в «лечебнице».       — Неплохо поет, — Двалин задумчиво почесал голову. — Вдохновенно.       — Да… — протянул лежащий рядом с ним гном. — Вдохновенно.       А Анастэйша тем временем продолжала: А ну-ка песню мне пропой, веселый ветер, Веселый ветер, веселый ветер! Моря и горы ты обшарил все на свете И все на свете песенки слыхал. Спой мне, ветер, про чащи лесные, Про звериный запутанный след, Про шорохи ночные, про мускулы стальные, Про радость боевых побед!       — У кого-то хорошее настроение? — веселый голос сзади заставил хоббитянку немного вздрогнуть.       — Бофур, доброе утро! — улыбнулась она. — Хочешь чай?       — Только чай? — гном многозначительно посмотрел за спину девушке. — Или угостишь меня чем-то еще?       — Завтрак еще не готов, тебе придется немного подождать, — покачала головой Тук.       — За этот аромат можно душу Мелькору продать! — поделился мужчина, склоняясь над котлом с кашей. — И выглядит неплохо.       — Всего лишь корица, — пожала плечом хоббитянка. — Ты можешь попросить и Бомбура добавлять ее в блюда.       — Мой братец не терпит посторонних вмешательств в его рецепты, — Бофур поправил свою шапку. — К сожалению.       — Прекрасно его понимаю, — улыбнулась Анастэйша. — Я тоже ужасно злюсь, когда кто-то пытается подсказать мне, как лучше приготовить то или иное. И, знаешь, я вообще предпочитаю готовить одна, чтобы никого рядом не было.       — Это такой тонкий намек, чтобы я ушел? — с усмешкой приподнял бровь гном.       — Нет, что ты! Конечно нет! — испуганно замотала головой девушка. — Ты мне абсолютно не мешаешь. К тому же я уже почти закончила. Могу даже дать тебе снять первую пробу, если хочешь.       — Я только за! — мужчина широко раскрыл рот, показывая свою готовность.       Тук, посмеиваясь, протянула ему прибор.       — Вкусно! — Бофур облизал ложку и потянулся за добавкой. — Махал, правда вкусно! Я даже не ожидал!       — Не ожидал, что я умею готовить? — хоббитянка прикрыла котел крышкой, чтобы гном не съел все до начала завтрака.       — Ну, знаешь, многие красивые девушки считают, что прекрасной внешности им вполне достаточно, чтобы жить, а обладать какими-то другими талантами они не обязаны, — пожал плечом Бофур. — Ну, я думал, ты такая же.       — Все хоббиты хорошо готовят, — отозвалась травница. — Это вовсе не талант — это просто наша особенность, как, например, отсутствие бороды.       — И все же это очень вкусно, — настойчиво повторил гном.       — Ты меня захвалишь, — Анастэйша смущенно убрала за ухо выбившуюся прядку.       — Это правильно, тебя надо хвалить, — гном вдруг стал серьезным. — Мне кажется, тебе этого не хватает. Ласки. Поддержки. Скажи, какие у тебя отношения с дядей? Он вроде единственный близкий тебе здесь человек, но я ни разу за весь поход не видел, чтобы он тебя обнял или похвалил.       — Он меня любит, — девушка закашлялась, смущенная этой темой. — Я это знаю, и мне не нужны доказательства: слова или действия. Я и так знаю, что он мной гордится.       — Это, конечно, прекрасно, — Бофур согласно кивнул. — Но ты же девушка, вы чахнете без заботы.       — Так я чахну? — Тук возмущенно подняла бровь.       — Я всего лишь хочу сказать, что ты хорошая, — поднял в защитном жесте руки мужчина.       — Спасибо, Бофур, — хоббитянка улыбнулась. — Спасибо.       — Так что, можно мне еще немного твоей чудесной каши? — перевел тему гном.       — Да. Я, наверное, пойду позову хоббитов на завтрак, — сказала травница.       — А гномов? — удивился воин.       — Ну… Их мне как-то неудобно тревожить, — призналась девушка.       — А ты трусиха, — мужчина усмехнулся. — Тогда отнеси пока еду гномам в лечебницу, а на постукивание ложек сойдутся и остальные.       — Спасибо за идею! — брюнетка улыбнулась. — Так и поступлю!       В «лечебнице» хоббитянку уже ждали.       — Почему так долго? — громко возмутился рыжий гном, лежащий недалеко от Дори.       — Мы думали, слюной тут захлебнемся, пока ты до нас дойдешь! — поддержал его Двалин.       Не успела Анастэйша раздать всем раненным миски, как посыпались просьбы, а затем и требования положить добавки.       — Сначала я должна накормить остальных, — твердо заявила девушка. — Но, если что-то останется, обещаю, вы первые в очереди.       Но, конечно, ничего не осталось.       — Почему так мало приготовила? — Нори усердно выскребал остатки каши из котла.       — Да обычно я приготовила… — протянула Тук. — Просто вы, наверное, после битвы сильнее проголодались, потому что потратили много энергии.       В общем, затея с завтраком оказалась успешной и изрядно порадовала гномов. А уж как были счастливы хоббиты!       — Словно дома позавтракал! — тихо переговаривались они между собой. — Почаще бы наши хоббитянки готовили!       Анастэйша, в общем-то, была и сама не против. Уж больно ей нравилось это занятие. Хотя готовить на всю ораву было, признаться честно, немного затруднительно. Но еще противнее было оттирать огромный котел и перемывать сотни грязных мисок.       «Аулэ, да я же себе кожу испорчу!» — испугалась травница.       Тук, конечно, никогда не была сильно зациклена на своей внешности, но быть уродиной-то все-таки никому не хочется. А такое количество времени, которое ей предстояло провести в воде, абсолютно точно испортило бы кожу рук. И все же хоббитянка принялась за мытье посуды и, чтобы отвлечь себя от ненужных мыслей, снова принялась напевать: Птица счастья завтрашнего дня Прилетела, крыльями звеня… Выбери меня, выбери меня, Птица счастья завтрашнего дня.       — Уже выбрал, — Торин неожиданно появился из-за спины. — Иди в лечебницу, там твоя помощь нужнее, а посуду и без тебя есть кому помыть.       И девушка послушно пошла, радуясь, что с красотой рук ей расставаться все-таки пока не придется.       В лазарете травницу и вправду ждало много дел. Нужно было осмотреть каждого раненного, сменить повязки, обработать мазями раны. Так, занимаясь этим, хоббитянка и провела весь оставшийся день. Прошлая бессонная ночь дала о себе знать, и к вечеру глаза Анастэйши просто слипались. Но девушка упорно переходила от больного к больному, еле шевеля заплетающимися ногами. Закончилось все это тем, что, споткнувшись на ровном месте, Тук чуть было не расшибла себе голову. Но ее вовремя поймали чьи-то сильные руки.       Девушка мгновенно расслабилась в теплых поддерживающих объятиях. Еще пара секунд, и она с наслаждением закрыла глаза, проваливаясь в долгожданный сон.       — Анастэйша-Анастэйша, — обладатель голоса, которого девушка слышала на краю сознания, будто был чем-то обеспокоен. — И во что ты опять вляпалась?       Если бы травница была внимательна, она бы заметила тревожные нотки в голосе говорившего. Даже испуганные. Но девушка уже не слышала. В руках мужчины ей было тепло и спокойно. Ласковая темнота дремоты накрыла хоббитянку с головой. Ей снились хорошие сны.