Рок или судьба?

Питер оказался прав, как всегда. — Дядя Питер? Питер рассматривает дочь его покойной сестры достаточно долго, чтобы Альфа под кожей Лоры ощетинилась, уловив ее нервозность. Она выглядела хорошо. Зрело. Безвозвратно повзрослела после пожара. Интересно, она вышла замуж? Позади нее стоял, нахмурившись, его дорогой племянник. Ничего нового. Даже до того, как Кейт заживо сожгла их семью, мальчик капризничал и скандалил каждый раз, когда находился в доме дольше получаса. Ни внимания к младшим, ни терпения к старшим. Всегда хотел быть вне дома и независимым. Мятежный дурак. И Питер сглупил, даже не попытавшись удержать Дерека, когда тот начал отдаляться. Бог знал, Талия бы никогда такого не допустила. Она любила своих детей, хоть иногда и слишком сильно. В её глазах они никогда не могли сделать ничего плохого. Нет, это всегда Питер. — Лора, — наконец поздоровался Питер. Он смотрел за ее плечо. — Дерек. Как приятно снова вас видеть. У Лоры хватило совести вздрогнуть. Дерек еще больше нахмурился, его брови чуть не стали одной. Дай им время и они срастутся в эту гримасу навечно. Вокруг него настойчиво стояла аура вины, перегара и пота, потому что, видимо, он носил эту футболку не снимая годами. Хорошо. — Мы слышали о Кейт и Джерарде, — вскочила Лора, будто защищая брата от Питера. — Мы должны были прийти. «Вы должны были прийти за парой убийц, — с горечью подумал Питер. — Но вы не удосужились даже навестить собственного дядю. Ни одного визита, Племянница. Ни телефонного звонка. Оставили меня шесть лет гнить в больнице под моим собственным именем, где любой охотник мог забраться внутрь и убить меня просто выдернув вилку из розетки. Как по-семейному.» Если бы Питер не встретил Стайлза, если бы он сейчас не чувствовал золотистым сиянием связь между ними, сильную и постоянную, то неизвестно, что он бы сделал. Ну, это не совсем так: он имеет смутное представление о том, что сделал бы. В конце концов он оказался бы в куче крови и трупов, не имея ни возможности, ни желания останавливаться. — Ну, — все еще по-доброму начал Питер. — Хорошо, что вы прибыли пораньше. Я могу проинформировать вас перед началом судебного разбирательства. А оно начнется завтра. Лора удивленно моргнула. — Проинформировать? Питер улыбнулся, качественная подделка на улыбку. — Не тебя, — он перевел взгляд на Дерека. — Тебя, Племянник. Ты здесь для дачи показаний, не так ли? Дерек вздрогнул, будто Питер всадил ему нож куда-то под печёнку. Питер ухмыльнулся, безмерно довольный собой. — Итак, завтра, — безжалостно добавил Питер. — Ты подойдешь, когда я вызову тебя, и поведаешь миру, как Кейт затащила тебя в постель, — Дерек всхлипнул. — И выебала из тебя все воспоминания о семейном дне, вплоть до того момента, как все мы сели на ланч. Не волнуйся, — добавил Питер почти нежно. — Я уверен, что смогу вывернуть все так, что тебе будут сопереживать. Ты, конечно же, не первый идиот, который думает только членом, когда видит милую мордашку, — Он подождал три секунды и продолжил свой, видимо, монолог. — Учитывая, скольких семей убила Арджент, ты не первый, чью семью убили в обмен на хороший перепих. Разве не становится легче? Лицо Дерека было почти белым, его глаза и волосы на фоне этой белизны казались угольно черными, он пошатывался, пятясь назад. Кажется, его почти рвало. — Достаточно, — прорычала Лора, ее глаза горели красным. — Дерек совершил ошибку, но это не его вина. Отъебись, Питер. Тебе все равно не понадобится свидетель. Это будет быстрое дело. Питер спокойно смотрел ей в глаза. Он не обнажит горло. Не подчинится. — «Он допустил ошибку», «Он не хотел», «Он сожалеет об этом», — Питер позволил медленной, дьявольской ухмылке появиться на его лице. — У меня есть новость для тебя, Лора. Он. Все. Равно. Сделал. Это. Это все равно произошло, — с иронией чуть ли не пропел он. — Насколько ослепленным недотрахом нужно быть, чтобы рассказать постороннему человеку о единственном выходе из этого проклятого дома? В какой сраной вселенной этот вопрос не вызовет тревогу? Невольное и косвенное отношение к убийству семьи все равно считается за убийство. Предательство стаи остается предательством стаи. Независимо от того, хотел ты этого или нет. Сожалеешь ты или нет. — Он поймал опустошенный взгляд Дерека. — Ты будешь свидетельствовать, Дерек. Я собираюсь навесить на нее все, что смогу. На них обоих. И если нам повезет, то судья приговорит их к смертной казни. Лора практически дрожала от желания кинуться на него. Питер бы посмотрел на ее попытку. — Дерек! — хрипло крикнула Лора, не отводя взгляда от Питера. — Ты не будешь делать ничего, чего не хочешь делать. То, что случилось с нашей семьей — вина Кейт, не твоя, так что!.. — Питер? — хрупкий и потерянный, Питер узнал бы голос Стайлза всегда и везде. Тон его голоса немного удивлял, особенно то, как он не совпадал с голосами его бывшей стаи. Стайлз неуверенно подошел к нему, становясь позади, опустил подбородок, как напуганная птица. Повелительный голос Лоры затих где-то в ее горле, и лицо Дерека стало еще белее от ужаса, когда они увидели шрамы от ожогов на его лице. Стайлз поглядывал на них с нервозной любопытностью. — Это твои родственники? Питер молча кивнул, положив руку на плечо Стайлза, притягивая его к себе и пытаясь утихомирить уже начавший распаляться гнев. Стайлз повернулся к Лоре и Дереку, дернув головой, чтобы челка, зацепленная за ухо, прикрыла шрамы на его лице (он отрастил волосы ниже подбородка ради этого, но при Питере всегда закалывал их, что безумно радовало его волка). — Вы тоже собираетесь давать показания? — вздохнул Стайлз, немного нервно сжимая руку Питера, пока переводил взгляд с Лоры на Дерека и, в конце концов, остановился на последнем. — Питер говорит, что больше свидетелей поможет. Он сказал... Он сказал, что это может быть опасно, потому что их последователи все еще на свободе, но, думаю, оно того стоит. Я буду свидетельствовать завтра. Я правда-правда, хочу, чтобы они, — «сдохли» мысленно добавил Стайлз, но отбросил эти мысли. — Получили по заслугам. Питеру стоил больших усилий не засмеяться. Его мальчик мог быть очень зрелищным. Лора выглядела ошеломленной, и весь её гнев полностью выдохся. Дерек выглядел в трех секундах от потери завтрака. — Ты, — Лора сглотнула. — Кейт добралась и до тебя? — Джерард, и это была моя семья, — объяснил Стайлз, и на этот раз ему не пришлось играть горе. Его голос был похож на вой раненного зверя. — Мой отец, он был шерифом и подозревал, что что-то не так в пожаре Хейлов. Ему угрожали, но он... Не важно, в любом случае, Джерард поджег наш дом в середине ночи. Сначала пустил усыпляющий газ, но все всё равно проснулись, когда огонь по-настоящему разгорелся. Мой отец умер. И двоюродные братья, и дяди, и тети. Мой брат, — Стайлз вызывающе поднял подбородок. — Но мне повезло, — он снова замкнулся, придвигаясь к Питеру, будто пытаясь врасти в него, образовать одно целое. — Как... Как это было? Я собираюсь говорить это завтра на суде. Ты же сказал, что я буду слишком вдаваться в детали. Так что, я тренировался. Если бы Питер не знал Стайлза, то он бы проглотил и наживку и крючок и вообще все. Ох, эмоции настоящие, но заикание, робость, уязвимость, все это до последнего вздоха, идеально, чтобы завоевать толпу и двух серийных убийц. Не говоря уже о двух не особо умных дополнительных свидетелях. И сейчас очередь Питера. Он успокаивающе сжал плечо Стайлза. — Звучит замечательно, — тихо сказал он мальчику. — Просто говори, что случилось, а об остальном я позабочусь. Даже только с твоими показаниями у адвокатов Арджентов будут большие трудности с выигрышем дела. Стайлз неуверенно прикусил губу. Актеришка. — Но... Не стопроцентная вероятность, да? Питер колебался ровно четыре секунды. — Я уверен... — Все будет верняком, — вставил Дерек своим грубоватым и нервным голосом. Он прочистил горло, смотря на Стайлза и отводя глаза, когда тот посмотрел ему в ответ полным надежды взглядом. Нет, правда, может ему стать актером? Дерек в упор смотрел на Питера. — Я... я буду давать показания. Завтра. Два свидетеля будут лучше, чем один, верно? Питер улыбнулся, тщательно пряча триумф от их маленькой сценки. — Да, Дерек, намного лучше. Лора выглядела обвиняющей и пораженной одновременно. Будто она видит уловку, но никак не может ее избежать. В основном потому что она не видит Стайлза. — Я свяжусь с тобой вечером, Племянник, — предлагает Питер, его рука скользнула вниз, удобно устраиваясь между лопаток Стайлза. — Сейчас мне нужно сопроводить Стайлза в его номер, всё это забирает много душевных сил у бедного мальчика. Дерек кивает, и они уходят прочь, Питер, как обычно, подстраивается под немного хромающего Стайлза, что, вообще-то, не совсем игра, но в остальные дни он, как правило, старается скрыть свою хромоту. Они перестают играть только в лифте, дрожа от смеха, разрывающего изнутри, даже когда Питер обнимает Стайлза, пытаясь забрать всю его душевную боль своей близостью. — Я думаю, что в некотором смысле мы ужасные люди, — замечает Стайлз с почти извиняющимся вдохом. Он лежит на груди Питера, и это самая лучшая вещь в мире. — Ну, по крайней мере, мы ужасны вместе, — Питер гладит мальчика по волосам. — Тебе не нужно было все это говорить. Я бы все равно убедил его рано или поздно. Стайлз закатывает глаза. — Тебе ведь не нужны его показания. Питер кривится. — Лора избаловала его. Это отвратительно. Мальчику нужно понять, что он сделал. Осознать свою вину. И я хочу сделать ему больно. Стайлз хмыкает и ничего не говорит. Никто не упоминает тот факт, что Дереку может быть больно сейчас, но в долгосрочной перспективе, помогая Питеру разобраться с Кейт и Джерардом, принимая свою роль в гибели семьи, ему будет только лучше, если Дерек решит двигаться дальше со своей жизнью. Если нет, то это его выбор. И они оба с этим безмолвно согласны.