За грехи мои тяжкие

Как только Рокэ скрылся из виду, я, даже не успев убрать шпагу, получил от своего эра по полной программе. Что ж, этого следовало ожидать. Я не удивился тому, что Килеан разозлился, однако такого шквала раздражения в свой адрес я, признаться, не ждал. Комендант, с трудом сохраняя лицо, но почти наплевав на приличия и превышая допустимый тон, распекал меня, потомка великого Лита, посреди королевского сада. Килеан кричал о том, что я не смею так рисковать своей шкурой и кидаться на шпагу этого мерзавца Алвы. Эр Людвиг, брызжа слюной, обвинял меня в том, что подобными выходками я даю Ворону отличную возможность легко и безнаказанно избавить Талиг от сына Эгмонта. Я молчал, изображая вину и опустив голову, стараясь не морщиться от ставшего по-женски визгливым голоса Килеана. Вот ведь каракатица! И чего он так разошелся? Я точно знал, что мой эр ни капли не переживал за своего оруженосца. Его волновала не моя жизнь или благополучие, а тот позор, какой должен был упасть на его голову в случае моей глупой кончины, а также страх перед Алвой, предложившим коменданту занять место своего оскорбленного подопечного. Вот, значит, как… Клятва для Килеана ничего не стоила. А ведь взявший меня к себе эр Рокэ не считал для себя зазорным или обременительным раз за разом спасать шкуру своего бестолкового оруженосца. Вот она, разница между записным мерзавцем всего Талига и одним из достойнейших Людей Чести. Эр Людвиг стал мне ещё неприятнее, хотя всего час назад казалось, что это невозможно. Когда комендантский шквал негодования поутих, эр Людвиг раздражённо поинтересовался: — Вы всё поняли, Ричард? Я, не поднимая глаз, кивнул. Ну разумеется, я понял, как же иначе? Понял, какой трусливой гниде мне придется прислуживать целых три года. Сейчас я не мог понять только одного — для чего эр Рокэ всё это затеял? Но последние слова Ворона и это кровопускание… Закатный Альдо! Как же хотелось улыбнуться! Этим вечером Алва был таким… я плотно сжал губы, не отпуская рвущуюся на волю улыбку, дабы вновь не разбудить слегка утихший гнев эра Людвига. А мне так хотелось радостно оскалиться в ночное небо! Это оттого, что я снова имел счастье видеть того самого истинного Рокэ, каким он открылся в Сагранне. И за этот короткий миг я готов был платить многочасовым недовольством коменданта. — Идёмте, Ричард, — сухо скомандовал эр, поворачиваясь в сторону дворца, — мы отправляемся домой, довольно с вас приключений на сегодня. Я послушно побрёл следом, совершенно не согласный с комендантом. С меня не было довольно. Я хотел ещё: видеть Алву, слышать его голос, просто немного побыть рядом. И да, я бы отдал год жизни за то, чтобы услышать от маршала давно забытое: «налейте мне вина, юноша, и себе тоже». А этот короткий, но такой волнующий поединок… Оказалось, что я безумно соскучился по канувшим в небытие урокам и тренировкам, которые мне давал эр Рокэ. Килеан быстро шёл к освещенному зданию дворца. Не оглядываясь на меня, понуро плетущегося позади, и не говоря больше ни слова. Когда же он почти подошел к распахнутым дверям, ему навстречу вышел Валентин. — Господин комендант, — спокойно и безукоризненно вежливо обратился мой друг к Килеану, — я прошу прощения, но не могли бы вы мне позволить сказать пару слов герцогу Окделлу? Комендант слегка опешил, но потом, видимо, не счел для себя возможным отказать Придду. — Разумеется, граф, — сухо кивнул мой эр, а после, обернувшись в мою сторону, прохладно добавил: — Ричард, я ожидаю вас на выходе из дворца и очень надеюсь, что вы будете благоразумны. После чего, коротко кивнув Валентину, мой эр скрылся в освещённом проеме распахнутых дверей. Я вздохнул с облегчением. Этот человек безмерно раздражал меня. Однако облегчение было преждевременным. Как только Килеан пропал из поля зрения, на меня накинулся Валентин. — Ричард, Леворукий тебя побери, что ты творишь?! — не сдерживаясь, и отбрасывая обычное для него холодное равнодушие, зашипел Придд, схватив меня за плечи и чувствительно тряхнув. Я удивленно и непонимающе вскинул брови, глядя на друга. — И не делай такого лица! — рявкнул Валентин глядя на мое недоумение. — Десять минут назад в парадный зал вошел Первый маршал, прижимая к окровавленной руке платок. Когда же Дженнифер Рокслей с присущим ей тактом поинтересовалась у Ворона, что за беда с ним приключилась, маршал со спокойным лицом заметил, что имел несчастье проиграть дуэль. Я беззвучно ахнул! Валентин усмехнулся: — Вот-вот, именно так и отреагировала на его слова вся заинтересованная публика. Видел бы ты лица Лучших Людей! Чтобы Алва кому-то проиграл дуэль! Неслыханно! Когда же удивленная эреа озвучила волновавший всех присутствующих вопрос: «Кто же тот везунчик, который умудрился пустить кровь Первой шпаге Талига?», маршал невозмутимо ответил, что его поразил герцог Окделл. Ты теперь фигура номер один, во всей Олларии, Окделл. Закатный Альдо! Валентин постепенно остывал, видя растерянность и ужас на моём лице. Он отпустил мои плечи и почти спокойно спросил: — Что это было, Ричард? Ты действительно вызвал его на дуэль и ранил? Я покачал головой. Какая, к кошкам, дуэль?! Я что, похож на идиота? — Нет, — коротко произнесли губы. Рассказать, как дело обстояло на самом деле, я не мог, бумаги под рукой не имелось. В другом случае это могло бы меня разозлить, но сейчас я пребывал в шоке, в который меня ввергли новости, принесённые Спрутом. Теперь весь двор думает, что я… А впрочем, закатные твари с ними, пусть думают, что хотят. Меня волновало другое — что затеял эр Рокэ? Зачем ему понадобилось публично уничтожать свою непобедимую репутацию, да ещё рассказывать всем, что его одолел заморыш Окделл? Валентин вглядывался в мое лицо, а потом, подойдя очень близко, тихо прошептал: — Не к добру это, Дикон. Такая слава тебе ни к чему, я тревожусь. Вот тут я готов был согласиться с другом, если бы не одно обстоятельство — эр Рокэ всегда точно знал, что и для чего делает. Случившееся было не просто его прихотью. Это что-то означало. И понять, что именно, я мог, только поговорив с Алвой. Я задумался, а все так же стоявший рядом Придд держал меня за руку. — Нет, вы только поглядите на них! — раздавшийся позади язвительный знакомый голос заставил меня вздрогнуть, а лицо Валентина окаменеть. Друг быстро сделал шаг назад, отстраняясь от меня и кладя руку на эфес своей шпаги. — Совсем стыд потеряли! — продолжал язвить Колиньяр, скрывавшийся в тени раскидистого куста цветущей сирени, — королевский парк, прямо под носом всего лучшего общества Талига. Я удивлен, Окделл, где же ваша хваленая Честь? — Проходите мимо, господин Колиньяр! — зло сказал Придд, поворачиваясь к «навознику». — Что, граф, вам так не терпится раздвинуть герцогу ноги? — сочувственно поинтересовался Эстебан. — Ну простите, я не хотел вам мешать, но спешу заверить, что с удовольствием полюбовался бы на эту картину. Я опередил Валентина, и в следующий момент шпага уже была у меня в руках. Что за кошкин вечер?! Слова Колиньяра требовали немедленной сатисфакции. Возможно, будь мы один на один, я бы просто ударил его по лицу, как это бывало уже не раз, но теперь оскорбление было нанесено не только мне, но и Валентину. А потому я, скрипя зубами, готов был кинуться на бывшего однокорытника и не раздумывая заколоть его, как это сделал в свое время эр Рокэ… Надоедливый щенок, бесстыжие намеки которого меня безмерно злили. — Убери, — неожиданно произнес Валентин, — ты сегодня уже отличился. Не стоит ввязываться в очередную историю. Я опешил, а Придд холодно и спокойно обнажил свою шпагу, выразительно посмотрев на Эстебана. Тот хохотнул и сделал шаг к нам навстречу: — Неужели, граф, вы сами решили отстоять свою честь и честь вашего любовника? Похвально, но глупо, вам не продержаться против меня и десяти минут. — Не здесь и не сейчас, — фыркнул Придд. — завтра в Нохе, на рассвете. И не забудьте о секундантах. Моим секундантом будет герцог Окделл. — Так и быть, — сально усмехнулся Эстебан, скользя по мне странным взглядом, от которого хотелось передернуть плечами, — я принимаю вызов. Завтра. На рассвете. Со мной будет Константин Манрик. Деремся до смерти. А сегодня, голубки, у вас есть ещё время, чтобы насладиться друг другом. Надеюсь, граф, вы не ударите в грязь лицом и доставите напоследок вашему… секунданту достойное удовольствие. После этого Эстебан, мерзко улыбаясь, развернулся и пошел прочь. — Тварь… — прошипел вслед ему Придд. Я злился. Эта дуэль… Закатный Альдо…. Валентину нельзя было драться с Эстебаном, который чётко дал понять, что намеревается убить моего друга. Но раз выяснение отношений отложилось до утра и перенеслось в старое аббатство, подальше от посторонних глаз и дворцового парка, я вполне мог заменить Придда и сам схватиться с болтуном, имея куда более приличные шансы на победу. К тому же по всему было видно, что до Колиньяра ещё не дошел слух о том, что я не более чем полчаса назад одолел на дуэли Ворона. Что ж, возможно, завтра моё решение подменить друга будет ему неприятным сюрпризом. Вот только как убедить в этом Валентина и удрать утром от Килеана?