Глава 41
2 августа 2016 г., 11:51
Засыпал я на рассвете, уставившись в черно-синий балдахин над своей кроватью, да, именно над своей.
Когда я, все еще ошалевший от случившегося, спрыгнул с Баловника во дворе особняка на улице Мимоз, к нам подошел Хуан и сдержано доложил соберано, что комната для молодого дора готова. Вот так вот…
Рокэ кивнул, отдал поводья Моро подбежавшему Пако, а потом глянул на меня и улыбнулся. И тогда я запоздало осознал, что все случившееся в гостиной у прелестной Марианны случайностью не было. Эти трое… вот ведь кошки закатные! Только теперь до меня дошло, что виконт Валме, с которым в прошлой жизни я имел удовольствие общаться во времена правления Альдо, дураком отнюдь не был, зато Марсель был изворотлив, как угорь, и хитростью вполне мог соперничать с пока еще живущим Адгемаром. Так стал ли бы Валме идти на поводу у коменданта и терять над собой контроль настолько, чтобы рискнуть любимой женщиной? Вот то-то и оно.
А Марианна… Что мешало ей поучаствовать в этом маленьком заговоре? Ведь мне давно было известно, с какой неприязнью она относилась к влюбленному в нее коменданту. Дружившая с Алвой куртизанка наверняка была только рада участвовать в подобном представлении. Баронесса, двери дома которой гостеприимно распахнуты для олларианской элиты, должна была лишь дождаться того момента, когда к ней на огонек явится цивильный комендант, а после дать об этом знать маршалу, а дальше… Дальше все было разыграно, как по нотам. Со стороны все выглядело невероятным стечением обстоятельств, но я достаточно хорошо знал эра Рокэ, чтобы не поверить в случайность. И приготовленная для меня комната лишь подтверждала мои подозрения. И это было… замечательно! Впрочем, сейчас я слишком устал даже для радости.
— Эр Рокэ… — я вдруг сообразил, что до сих пор не успел поблагодарить монсеньора за свое такое неожиданное освобождение, но подходящих случаю слов подыскать не мог, а потому сказал первое, что пришло в голову:
— Вы спрашивали, хочу ли я стать вашим порученцем. Так вот, теперь я могу ответить вам с полной уверенностью — хочу и стану.
— Ричард, — Алва мягко подтолкнул меня к дому, — мы обязательно обсудим это, но позже. А сейчас отправляйтесь немедленно спать, юноша. Луис проводит тебя в приготовленную по такому случаю комнату.
— Вы ведь все это спланировали? — не удержался я от вопроса, поглядывая на Алву.
— Разумеется, я не привык пускать важные для себя вещи на самотек, и ждать твоего освобождения три года не испытывал ни малейшего желания, — ответил эр Рокэ с таким видом, словно это было прописной истиной. — Надеюсь, тебя не обидело то, каким образом я это сделал?
Я улыбнулся и покачал головой, понимая, что действительно не сержусь, скорее напротив. Подумать только, меня проиграли в карты… Меня — герцога Окделла и наследника Надора! А вместо праведного возмущения я готов приплясывать от счастья — чудны дела твои, несуществующий Создатель! Здравствуй, улица Мимоз — прощайте, господин цивильный комендант!
Я подавил рождавшийся внутри приступ жалости к графу Ур-Ломбаху — так оскандалиться удается не каждому. Даже страшно подумать, что по этому поводу ему скажет кансилльер, а уж о реакции матушки на такое вопиющее безобразие я вообще молчу. Сказать по совести, эру Людвигу, будь он честным и порядочным человеком, следовало принять вызов Алвы и умереть, защищая честь своего оруженосца, а не покрывать позором свою комендантскую голову, прикрывая зад.
Эр Рокэ планировал мое освобождение от службы у коменданта и провернул все так легко и изящно, что ни одному ызаргу не придет в голову обвинить его в намеренности такого исхода. А значит, и ко мне вопросов у «друзей отца» и Людей чести тоже не должно возникнуть. Что мог сделать безмолвный и робкий юноша перед волей всесильного Ворона? Думать о том, что предпримет матушка, я пока не желал, но знал совершенно точно — оторвать меня от герцога Алвы, кроме него самого, не удастся никому. К тому же не за горами война с разоряющими юг страны племенами барсов, может быть, мне повезет, и вести из столицы дойдут до Надора позже, чем мы с эром отправимся воевать? Голова кружилась то ли от усталости, то ли от восторга. Меня ждет Вараста! О Лит Всемогущий, неужели это не сон? Я не мог удержать в себе счастливую улыбку.
— Вот и славно, — монсеньор хлопнул меня по плечу, вручая на попечение подошедшего Луиса, — все остальное мы обсудим завтра, когда ты выспишься.
— Спасибо, монсеньор, — тихо мяукнул я, отправляясь следом за Луисом.
— Удивительно, но «эр Рокэ» в твоем исполнении мне нравится куда больше принятого в моих кругах «монсеньора», — хмыкнул мне вслед Алва.
Я притормозил, обернулся и, прежде чем уйти, пообещал:
— Я учту это на будущее, монсеньор.
Маршал только рассмеялся.
Черно-синий балдахин над кроватью, плотно задернутые шторы… Меня разместили в моей комнате, той самой, где я жил, переступив порог этого дома после Фабиановой площади. Рефлексировать по этому поводу у меня сейчас не осталось сил. Я блаженно вытянулся на кровати, вдыхая едва уловимый цветочный аромат, исходящий от подушки, в которой утопала моя голова, и прикрыл отяжелевшие веки, проваливаясь в сон с мыслью о том, что моя жизнь стала уж слишком непредсказуемой, даже для человека, живущего ее второй раз.