За грехи мои тяжкие

Не успел я перечесть написанное под диктовку эра Рокэ письмо, как в дверях кабинета появился Хуан и, не меняя выражение на лице при виде столь милой картины — Первый маршал, замерший за спиной герцога Окделла, который сидит за хозяйским рабочим столом и что-то усердно пишет, изрядно краснея при этом, — доложил своему соберано, что того желает видеть Его Высокопреосвященство. Стоящий за моей спиной Алва хмыкнул и, наконец вернувшись в свое кресло, велел Суавесу пригласить кардинала. — Новости разлетаются быстро, Ричард, но если честно, я полагал, что Его Высокопреосвященство отреагирует на наш с тобой дерзкий шаг куда быстрее. Кардинал Сильвестр появился почти сразу, я не успел даже подняться из-за стола. Дорак широким шагом вошел в кабинет и, повинуясь жесту эра Рокэ, опустился в кресло. — Добрый вечер, Ваше Высокопреосвященство, — любезно поздоровался с кардиналом Алва, удобнее устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу. — Взаимно, герцог, — ответил Сильвестр, окидывая кабинет орлиным взором и останавливая его на моей скромной персоне, по-хозяйски разместившейся за письменным столом Ворона. От этого взгляда мне стало неуютно, и я приподнялся, желая покинуть кабинет и оставить сильных мира сего для приватной беседы, которая моих ушей, должно быть, не касалась. Однако маршал, заметив это движение, меня остановил: — Останьтесь, Ричард, полагаю, предстоящий разговор вас касается самым непосредственным образом. Я сел, но предпочел бы выйти, нет, выбежать, чтобы не слышать того, что собирается сказать монсеньору кардинал и чтобы не чувствовать на себе холодный, полный неодобрения взгляд Дорака. Если подобным образом на меня смотрит этот, как же тогда будут глядеть остальные? Впрочем, плевать! Мнение большинства придворных Людей Чести теперь меня волновало мало, а друзья, коих у меня не так много, поймут. Наконец Сильвестр отвел от меня глаза и обратился к эру Рокэ напрямую, что меня нимало удивило, без предисловий и обиняков. — Что вы творите, Рокэ? Алва вздернул брови, так привычно… Даже в присутствии своего главного соратника и сторонника маршал немедля облачился в известную всему Талигу броню надменного равнодушия. Я очень четко уловил эту метаморфозу. Вот он такой живой и теплый, как вдруг один миг — и на сцену выходит до боли знакомый мне прежний Алва, который насмешничал надо мною, когда был эром. И это для меня тоже было новостью, прежде я ни разу не становился свидетелем личной беседы этих двоих, теперь вот довелось, и то, что я увидел, заставило меня подумать о том, что не столь уж хорошо эр Рокэ относится к кардиналу, раз не показывает ему, как другу, своего истинного лица. Сколько людей, подобно мне, его вообще видели? Истинного Алву? — Вы прекрасно знаете, о чем я, — устало проговорил Сильвестр, снова кидая на меня взгляд. — Зачем вам понадобилось так открыто заявлять всему миру о своей привязанности? — О привязанности? — Эр Рокэ насмешливо изогнул уголки губ. — Помилуйте, о какой такой привязанности вы говорите? Я замер… И больше не жалел о том, что остался. И мне тоже было очень интересно, но, в отличие от Алвы, совершенно искренне, о чём таком сейчас толковал Дорак. Что еще за привязанность? Я думал, кардинал будет распекать маршала за то, что тот публично сравнял с грязью коменданта, отобрав у него оруженосца. — О вашем увлечении этим юношей. — Вот так вот сразу и увлечении? — Алва рассмеялся, а я, сообразив, наконец, о чем говорит Сильвестр, поймал себя на том, что моя челюсть без спросу отвалилась. Эр Рокэ, к моей досаде, не моргнув глазом, совершенно спокойно держал удар. — И что же заставило вас сделать подобный вывод? Будь на вашем месте Штанцлер или Катарина Оллар, я бы не удивился нисколько, но ваши слова заставляют меня поддаться этому восхитительному чувству. — Я не дурак, Рокэ, кроме всего прочего, мои люди, в последнее время приглядывающие за… — острый взгляд Сильвестра в мою сторону, — герцогом Окделлом, докладывали о ваших с ним регулярных встречах и весьма двусмысленных отношениях, к примеру, недавно герцог остался в вашем доме на всю ночь. Уж не знаю, какое дело господину Савиньяку до всего этого и что заставило его вмешаться в эту щекотливую ситуацию, прикрыв молодого человека, но вы же понимаете, что не один я хорошо информирован. А теперь еще ваша ночная выходка. Если я ошибаюсь, прошу объясните старому глупому человеку, в чем дело. — Вы себе льстите, — широко улыбнулся Рокэ Дораку, — вы последний, в этой стране, кого я, не покривив душой, смогу назвать глупым. — И все же… — Я всеми силами пытаюсь сохранить юноше жизнь, — уже без веселья в голосе сказал эр Рокэ, и от его тона у меня по спине пробежал холодок, прежде чем до сознания дошел смысл сказанного. — Простите? — На герцога Окделла кто-то объявил охоту. И в том окружении, в котором он находился при персоне цивильного коменданта, Ричард был весьма доступной целью. Господин Килеан такими глупостями не озабочивался. Мне же известно уже о двух случаях покушения на герцога. После первого я устроил нашу с ним показательную дуэль во дворце, во время празднования дня Рождения Ее Величества. Поддавшись юноше, я распустил слух о его способностях в области фехтования, тем самым влияя на его репутацию и предотвращая большинство попыток втянуть герцога в выяснение отношений посредством дуэли. Второй случай произошел в тот раз, когда Ричард, как вы изволили выразиться, весьма двусмысленно остался ночевать в моем доме. Юноша был слишком уставшим и едва держался в седле в тот день, он даже не заметил, что в него стреляли. Зато это отлично заметил человек, по моей просьбе приглядывающий за оруженосцем господина коменданта. Чудом промахнувшись, когда Ричард, почти уснув, едва не выпал из седла, второй выстрел убийца сделать не успел, ему пришлось скрываться от моего соглядатая. Я обалдело уставился на эра Рокэ. Покушения? Они снова были, но я опять, как и прошлый раз, ни кошки не заметил, а он берег меня… Про первый случай я ничего не знал вообще, но вот в тот день, после несостоявшейся дуэли с Эстебаном, я мог бы не заметить палящей в меня в упор пушки. Выходит, здесь меня уберегло лишь чудо. Или Лит? Скорее второе. Лайе Лите! — Вот значит как, — протянув кардинал, покачал головой, — и все же, ваш поступок… Это породит массу слухов. Среди Людей Чести поднимутся волны протеста. Вы забрали молодого человека почти силой. — Плевать мы на них хотели, — маршал повернулся ко мне и подмигнул, — пусть болтают, что хотят. И хочу вас заверить, герцог ушел со мной по доброй воле, верно, Ричард? Тому есть свидетели. Я согласно кивнул и улыбнулся монсеньору, а взгляд Дорака, направленный в мою сторону, немного потеплел. — И все же, — не унимался кардинал, — кансилльер этого так не оставит. И королева — по моим сведениям, она уже науськивает короля, а в преддверии надвигающегося конфликта на юге это может быть опасным, и в первую очередь для вас, Рокэ. — Я услышал, Ваше Высокопреосвященство, — я заметил, как эр Рокэ привычным жестом на миг прикрыл глаза ладонями, — обещаю, что буду втройне внимателен, но позиции свои сдавать я не намерен. И мальчишку не верну, хоть режьте! И да, герцог Окделл уже принят ко мне на службу порученцем и успел принести присягу. — Быстро вы, — невесело усмехнулся Дорак, — сдается мне, это назначение было делом решенным. — Вы совершенно правы, во всем, — вдруг меняя тон, гранитно-твердо произнес маршал, пристально глядя Сильвестру прямо в глаза, — и в том, что все было решено давно, и в том, что я не оставляю в беде дорогих мне людей. После этих слов в кабинете надолго повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.