Глава 51
9 сентября 2016 г. в 14:13
День сменялся днем, я тихой тенью слонялся по притихшему без монсеньора особняку, мучаясь от неизвестности и тоски. Даже если Хуан и был в курсе того, что происходило с его соберано в тюрьме, со мною он этими знаниями не делился. Первое время я то и дело приставал к нему с вопросами, а потом заметил, что рей Суавес стал меня избегать. Утомился, наверное, от моей навязчивости, да и ничего утешительного он сказать, похоже, не мог.
Ожидание постепенно превращалось в муку. Неизвестность, смешанная с моими опасениями и страхами в совокупности привели к тому, что мне стали сниться кошмары. Стоило заснуть, как я оказывался в темных коридорах Багерлее.
О, я хорошо помнил эти хмурые тоскливые застенки, так как имел счастье инспектировать тюрьму во времена правления Альдо. Тогда я лично обходил многие камеры. Мне не хватило духу сунуться только в ту, где держали прикованного к горячей стене Ворона, за что потом меня почти зло упрекал сочувствующий Алве Робер.
И теперь, в своих беспокойных и тревожных снах, я, слушая собственные глухие шаги, подходил к той самой двери. Она неизменно оказывалась запертой. Стоило положить ладонь на массивную дверь, как я чувствовал тепло. Нет, то был жар, который просачивался даже через толщину кованого металла так же легко, как хриплый, полный муки стон Алвы и раскатистый смех Альдо.
Где-то на границе сознания я понимал, что эр Рокэ не стал бы стонать, даже если бы его живьем сунули в котел с кипящей водой. Помнил, что тот Альдо-анакс мертв, а живущий в этой реальности наследный принц мирно сидит вместе с Матильдой в Агарисе, знал что все это лишь сон, не более, но…
Слушать это было невыносимо. Представлять, как Ракан измывается над Вороном — больно. А еще я понимал, все то, что происходит, случилось по моей вине.
Я с силой стучал в проклятую дверь, кричал… Потом вспоминал, что у меня есть ключи, целая громадная связка. О, сколько раз я пытался открыть ее! Ничего не выходило, ни разу. На связке ключей, что была у меня в руке, нужного никогда не имелось. Я с ужасом слышал смех Альдо и вскрики Рокэ, лихорадочно пытался подобрать нужный ключ, перебрав их не один десяток, обдирая до крови кожу на пальцах, пытался подогнать хоть один из них к замку, но так и не смог добиться того, чтобы хоть один отпер его. Я звал на помощь. Каменные стены насмешливо гудели, отражая мой голос и умножая радость Та-Ракана. Стоны Алвы сменялись криком, от которого я в ужасе просыпался, понимая, что кричу сам.
Ночь сменяло раннее весеннее утро, а я больше не мог сомкнуть глаз, снова боясь оказаться около той двери. Лежал, чувствуя холодную испарину по всему телу, и дрожь…
Наверное, в скором времени я окончательно спятил бы. Боязнь сна и томительное ожидание лишили меня аппетита, а тревожные мысли, переплетенные с воспоминаниями из прошлой жизни доводили до отчаяния. Сколько я вынес бы подобное, если бы однажды вечером, в особняк на улице Мимоз не пожаловал Лионель Савиньяк?
Когда я вошел гостиную, капитан королевской стражи уже был там, вероятно, ожидая моего появления.
— Добрый вечер, герцог, — поздоровался он, приветливо мне улыбаясь, отчего на миг показалось будто я вижу перед собой эра Эмиля.
Я не слишком вежливо кивнул на его приветствие, а потом, подойдя к нему очень близко, без предисловий и проволочек, задал вопрос, который интересовал меня более всего:
— Как он?
Лионель вздрогнул, смерил меня внимательным взглядом, в котором больше не было ни толики улыбки. И лишь через секунду я понял, что капитан не знал о том, что моя немота исчезла.
— Да, я могу говорить, голос вернулся ко мне не так давно и эр Рокэ решил пока не обнародовать этот факт. А теперь ответьте, граф, пожалуйста.
Савиньяк какое-то время задумчиво глядел на меня, словно решая, достоин ли я чести узнать известные ему подробности, а потом спокойно сказал:
— С Росио все хорошо. Если, конечно, так можно сказать о человеке, который находится за решеткой и обвиняется в нападении на королеву.
Я с видимым облегчением выдохнул и глухо произнес:
— Никакого нападения не было.
— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Ричард, — Лионель скрестил пальцы рук, обхватив этим замком колено. — Мне очень нужно узнать, что на самом деле произошло во дворике аббатства святой Октавии.
— Разве эр Рокэ вам не рассказал? — вот уж было чему удивиться, вряд ли маршал стал бы таиться от друга, тем более, что капитан Савиньяк в любом случае встал бы на его сторону.
— Рассказал. Но вашего имени в этой истории не фигурировало. А по словам Его Высокопреосвященства, его соглядатаи видели вас, входящим в тот день в аббатство, но никто не видел, как вы его покинули. Кардинал полагает, что без ваших показаний картина происшедшего в тот день будет неполной. Вы уж меня извините, Ричард.
Я передернул плечами. Выходит, Алва прикрыл меня не только от ареста. Маршал полностью вычеркнул мое участие из этой грязной истории. Почему? Ведь ему нужен свидетель. Кто-то должен подтвердить, что Рокэ Алва не прикасался к этой драной кошке и пальцем!
— Могу я узнать его версию случившегося? — я поглядел на Савиньяка.
— Конечно, — Лионель откинулся на спинку кресла, — Росио утверждает, что явился в аббатство по личному приглашению Ее Величества, они говорили, а потом, королева, вдруг впала в безумие и стала кричать так, словно на нее набросился сам Леворукий со всеми его кошками. Надо заметить, по словам охраны Ее величества, коих я имел удовольствие позже допросить, когда они ворвались во двор, вид у жены короля был такой, словно на нее действительно напали.
Я удивился. Обо мне не было сказано ни слова. Спасал мою честь? Оберегал от допросов или даже от заключения в Багерлее? Но ведь Катарина должна была обвинять именно меня, а не его.
— Эр Лионель, а что говорит обо всем Ее Величество?
— В том-то и фокус, что она обвиняет Росио в нападении.
— Это не правда! Он ее не трогал, — воскликнул я.
— Вы можете это засвидетельствовать?
Разумеется, я мог. Вот только знать бы, отчего эр Рокэ оставил меня в стороне от этой истории. Вдруг мои откровения будут иметь не самые лучшие для нас обоих последствия. Внезапно пришедшая мысль поразила своей простотой и правильностью. Я взглянул на подобравшегося Лионеля, на лице которого читалось нетерпение, и спросил:
— Вы пришли ко мне по просьбе эра Рокэ?
— Нет. Он не знает о моем визите, — лицо Савиньяка почти утратило наигранную беспечность, но при этом капитан довольно легкомысленно пожал плечами.
Не знает… Значит Лионель явился сюда по заданию кардинала. А почему эр Рокэ не доверился Дораку? А?
— Эр Лионель. Я вынужден вас просить об одном одолжении. Можно мне прежде увидеться с монсеньором? Боюсь, без этого я не смогу вам ничего рассказать.
Капитан задумался, а потом, тряхнув светлыми красивыми волосами, отбрасывая со лба челку, нехотя произнес:
— Это будет непросто, Ричард, но я постараюсь устроить встречу.