За грехи мои тяжкие

Как только я простился с Хуаном, и баронесса, надломив хорошо знакомую мне, синюю печать с летящим вороном, прочла письмо, выяснилось, что монсеньор мне велел ждать. Ну почему опять?! И чего ждать? Этого в письме эр Рокэ не уточнил, но просил Марианну меня устроить и обласкать до того момента, когда мне надлежит выдвигаться в сторону собравшихся в Варасту войск. — И когда же этот момент наступит? — мне едва удавалось сдерживать свое раздраженное нетерпение. Марианна пожала покатыми красивыми плечами: — Монсеньор не пишет, — вздохнула она, — но здесь сказано, что мы обязательно поймем, когда придет время. Закатный Альдо! Как же я устал от ожидания! Мне хотелось просто видеть его, убедиться в том, что мой маршал, монсеньор, эр в безопасности, что тоскливое и тревожное ожидание, наконец, закончилось, Багерлее позади… Что теперь можно рвануть прочь, из угрожающей нам обоим Олларии. Пусть ненадолго, пусть, на войну, главное — быть рядом с ним. Меня так и подмывало сорваться с места и, наплевав на осторожность, сломя голову лететь прочь из города, туда, где сейчас был вырвавшийся на свободу Ворон. Был без меня… Хотелось кричать, хотелось по-детски ругаться позабыв о собственном достоинстве, но разве ж можно было терять лицо на глазах Марианны? Да и вообще… Подавляя раздражение, пришлось заставить себя вспомнить о том, что я давно не вспыльчивый и импульсивный мальчишка, по уши влюбленный в свою недостойную любви королеву. Я — потомок Лита, его посланник и практически доверенное лицо, а это совсем другое дело. Раз Рокэ велел ждать, значит нужно ждать. Как бы тяжело мне это ожидание не давалось. Я сквозь зубы выдохнул и мысленно сосчитал до шестнадцати… Перед глазами появилось лицо выходящего за дверь Хуана, а за ним образ взбирающегося на подножку черно-синей кареты Пако. И меня обдало стыдом за свою несдержанность. Кэналлийцы рисковали жизнями, прикрывая чужого мальчишку по непонятной для них причине ставшего важным для их герцога, с этим стоило считаться. Потому, я просто не имел права все испортить и необдуманными действиями свести на нет все усилия людей, которые за меня боролись. — Значит, будем ждать, — произнес я, стягивая с себя чужой плащ. — Не расстраивайтесь, герцог, — улыбнулась баронесса, приглашая меня в гостиную, — я уверена, что Рокэ точно знает, как лучше поступить. Нужно довериться нашему маршалу. — Конечно… — я постарался не показать хотя бы досаду от того, что позволил Марианне заметить тот сумбур, что творился у меня в душе. Честное слово, как юнец… Стыдно, Окделл! — И да, я так рада, что к вам вернулся голос, Ричард, — улыбнулась хозяйка, — сейчас я накормлю вас завтраком, и вы мне обо всем расскажете. Признаться, я до сих пор ничего не понимаю. Несмотря на все мои настроения и переживания, вынужденное ожидание продлилось совсем недолго. Уже к вечеру, на пороге дома баронессы появился посыльный от генерала Савиньяка и вручил принявшей его Марианне срочное послание. Проводив посыльного, баронесса вскрыла большой опечатанный конверт, в котором обнаружилась подорожная на имя теньета Джона Стоуна, которому предписано явиться в распоряжение генерала Южной Армии. — Полагаю, это ваши документы, Ричард, — сказала баронесса, задумчиво разглядывая бумаги, — теперь вы будете зваться Джоном Стоуном, но прежде, чем отправляться в опасный путь, нужно узнать, что говорят в городе. Я просила одного надежного человека разузнать о том, что творится за этими стенами. — Человека? — рассеянно переспросил я, уже готовый сорваться с места в карьер. — Да, вы его знаете, Джон, — Марианна улыбнулась, протягивая мне документы, которые я тут же сунул в сумку, — виконта Валме. Я уверена в том, что Марселю удастся выведать именно то, что нас интересует — обстановку вокруг особняка герцога Алвы и все, что касается запертого в доме маршала юного герцога Окделла. Я слегка ошарашенно глянул на Марианну, в который раз восхищаясь этой невероятной женщиной. Так просто и так изящно! Кто сможет заподозрить придворного шаркуна Валме, в чем-то более серьезном кроме праздного интереса к скандальной истории с Вороном и бывшим оруженосцем цивильного коменданта? — А пока Марсель не вернулся, — продолжала несравненная баронесса, — предлагаю сходить на конюшню и подобрать вам подходящую лошадку. Идемте, господин Стоун. Конюшня у баронессы оказалась куда скромнее, чем у монсеньора, но стоящие в стойлах кони, были ухожены и красивы, как и все к чему прикасалась рука несравненной Марианны. Пока мы шли, я успел разглядеть пару гнедых линарцев и белоснежного мориска. Что до последнего, то тот был так хорош, что я поймал себя на мысли о том, что этот красавец появился у Марианны с легкой руки эра Рокэ. Когда же мы остановились, хозяйка кликнула конюха и велела: — Антуан, будь добр, покажи нам новую мориску, мне кажется, она идеально подойдет господину Стоуну. Приковылявший на зов хозяйки пожилой конюх, кивнул и довольно расторопно отправился исполнять приказ. Я глядя ему вслед, поразился собственной тупости. Баловник остался в особняке Алвы. Куда и как я собирался бежать? Пешком? Или может быть, выбравшись за ворота, планировал остановить крестьянскую телегу? Идиот! Я даже не задумался об этом. И ничего не планировал. Антуан вернулся быстро, и, увидев, что за мориску он ведет, я едва сдержал удивленно-восторженный возглас. Сколько бы времени не прошло, Сону я мог узнать из целого табуна. Единокровная сестра Моро, гибкая, грациозная, любимая мной красавица. Лошадь шла за конюхом настороженно, пряла ушами, подергивала головой… Захотелось подойти и забрать у старика повод, прикоснуться к мориске, потрепать ее по холке, именно так, как моя умница любит, все еще не веря в подобное чудо. — Вам она нравится, Джон? — спросила меня Марианна, Я молча кивнул, не в силах оторвать взгляд от своей лошади. — Думаю, вы с ней поладите, мой мальчик. Ее зовут Сона, и она очень благородных кровей. Я с трудом удержался, чтобы не ляпнуть: «Я знаю» или совершенно неуместно не поинтересоваться, каким образом Сона оказалась в этой конюшне? Неужели эр Рокэ предвидел подобный исход? Знал, что его недалекий порученец даже не подумает о том, на чем ему придется бежать из Олларии? Или же в этой жизни Сона была собственностью Марианны? Узнать это можно было только одним образом — добраться до Алвы. И узнаю, непременно, а пока… Подходя к Соне и осторожно поглаживая ее по бархатной шее, я очень тихо произнес: — Я даже не знаю, как вас и благодарить, баронесса.