Забыть тебя

После того, как я заступился за этого гея, моя школьная жизнь полетела к чертям! Все мои планы, попытки завязать отношения, завоевать авторитет… Всё это рассыпалось в тот момент, когда между крысами и педиками я выбрал голубой оттенок. После урока физкультуры, на котором Женя появлялся всегда без прогулов, в классе обо мне гуляла слава ничуть не лучше, чем об этом ботанике. Марина, с которой, как мне казалось, у нас начинала появляться взаимная симпатия, взяла и отсадила меня от себя, ответив молчанием на мой немой вопрос. Девушки смотрели на меня с опаской, а парни ехидно усмехались, многозначительно переглядываясь между собой. Да уж, весёлый мне достался класс. Ботаник внешне выглядел гораздо бодрее моего. Мучители никогда не били его по лицу, поэтому об издевательствах почти никто из учителей не знал, но на физкультуре от моих глаз не укрылась россыпь синяков с кровоподтёками по его телу. Ну, может, хоть сейчас ему станет проще жить. После уроков я дождался Марину, пытаясь на ходу спланировать речь в своё оправдание. Она испуганно вздрогнула в ответ на моё прикосновение и молча выскользнула, продолжив свой путь. — Слушай, Мариш, я не понимаю, что произошло, — я попытался начать разговор, игнорируя недовольство девушки. — И почему на меня ополчился весь класс, но я, правда, не хотел бы терять тебя из-за этой мелочи. — Зачем я тебе? — она подняла на меня свои большие грустные глазки, из-за которых захотелось обнять её. — Ты мне нравишься, — улыбнулся я, проводя рукой по её щеке. Искренность с девушками всегда срабатывает безотказно. — И мне очень неприятно, что из-за какого-то урода ты можешь думать обо мне плохо. Дай мне шанс доказать тебе, что я не такой козёл, каким меня считают. — Разве ты не гей? — Марина недоверчиво посмотрела на меня. — Ты ведь заступился за этого… Славу. — Может, я и заступился за слабого, но это ещё не сделало меня геем. По-моему, гораздо более мерзко нападать вчетвером со спины, чем спать с парнями. По крайней мере, если они в открытую не претендуют на мою задницу. Или ты гомофобка? — Ну… Пожалуй, я просто поддалась общему настроению в классе. — У тебя будет шанс убедиться в моей ориентации, если ты всё-таки сходишь со мной в кино. Я пустил в ход всё свойственное мне обаяние, и оно принесло свои результаты. Марина мило улыбнулась и подала мне руку. Мы провели замечательный вечер вместе, неплохо сдружились, я узнал обо всех сплетнях, которые вертятся сейчас вокруг меня… А под конец вечера, когда я проводил её до дома, это нежное создание даже позволило себя поцеловать. Однако в памяти снова и снова всплывал образ ботаника, его звериного оскала во время драки, усыпанной синяками спины… Несмотря на побои, он не показывал слабости и не звал на помощь. Я не мог даже предположить, что геи могут быть настолько сильными духом. Пожалуй, если бы не его ориентация, мы бы могли стать хорошими друзьями. Я ценю таких людей. На следующий день место с Мариной по-прежнему было занято, но на этот раз она бросала мне сквозь класс милые улыбки и красноречивые взгляды, а после завтрака даже отстала от одноклассниц и поцеловала меня, а затем быстро упорхнула в класс. Жизнь начала постепенно возвращаться в привычное русло. Вечером мы долго гуляли по парку, наслаждаясь первым майским теплом. Я слушал её девичью трель, успокаивающую нервы, упуская смысл сказанных слов. Женский голос действовал на меня умиротворяюще, и я просто наслаждался теплом её тела. — Скажи, а почему ты вдруг перевёлся к нам под конец года? — вдруг спросила Марина, впиваясь в меня пытливым взглядом. Кажется, отмолчаться мне не удастся. — Хотел получить нормальный аттестат, — усмехнулся я. — Сама посуди… Куда может поступить ребёнок интерната? ПТУ как-то не входит в мои планы. — Но почему же так поздно? — улыбнулась Марина, прищурившись. — Не хотел расставаться со старыми друзьями. Да и до восемнадцати я не мог принимать таких решений. — Ясно… А то наши постоянно твердят, что ты из-за Славки сюда… — Но ведь ты же знаешь, что это не так. — Знаю… — Марина смущённо опустила глаза. — Извини, что с самого начала подумала о тебе плохо. — Я подумаю, — улыбнулся я, щёлкнув её по прелестному носику. — Кир… — девушка залилась краской, опуская взгляд. — Мои родители уезжают в Германию на выходные по делам… Может… Заглянешь ко мне? — М-м-м… А ты угостишь меня чаем? — улыбнулся я, обнимая её. У кого-то скоро будет секс! — Всё, что захочешь… — выдохнула она мне в губы, запечатывая слова чувственным поцелуем, после чего сорвалась с места, краснея от смущения, и кинулась к уже знакомой машине. Никогда раньше я так сильно не ждал субботы. Наши с Мариной переглядывания становились всё откровеннее, она всё меньше скрывала завязавшиеся между нами отношения, что вдребезги разбило коварный план Женька сделать из меня гея в глазах толпы. Понемногу со мной начали общаться девочки, а затем и некоторые парни. Славик по-прежнему изображал статую, лишь временами помогая с контрольными на самых ненавистных мне предметах, но меня это вполне устраивало. Жаркие сообщения Марины с другого конца класса вполне компенсировали мне недостаток живого общения. Последним уроком в субботу была физкультура. Синяки уже почти зажили, поэтому я мог без стеснения покрасоваться перед Мариной крепким торсом. Но когда Слава в раздевалке снял свою футболку, увиденное разозлило меня. Синяков на его спине не то что бы не убавилось, а стало гораздо больше, причём кое-где кожа была повреждена и багровела запёкшейся кровью. Злость затуманила разум, я кинулся к ботанику, хватая за руку, чтобы получше рассмотреть. Тот съёжился под моим взглядом, но смотрел дико и злобно, словно готовясь в любой момент атаковать. — Откуда у тебя эти синяки! — зарычал я, заведомо зная ответ. Слава выпрямился во весь рост, с вызовом поднимая свои голубые глаза. Значит, эти уроды не оставили своего чёрного дела, и всё оказалось напрасным. Ботаник отпихнул меня в сторону и продолжил переодеваться. — Я непонятно тебе объяснил, урод?! — ярость вырвалась наружу вместе с первым ударом. Женя согнулся пополам, задыхаясь в кашле. Снова удар, за ним второй, и он уже падает на пол, закрываясь руками. Здесь бы остановиться, но я продолжаю колотить его снова и снова, вымещая всю накопившуюся за эту неделю злость. В раздевалку ворвался физрук, оттаскивая меня от Жени. Вокруг стояли одноклассники, не предпринимая даже малейших попыток разнять нас. — Давай-ка, боец, вставай… — учитель помог гопнику подняться с пола. Убедившись, что все кости Миронова целы, он смерил нас злобным взглядом и процедил, сквозь зубы: — Оба к директору, живо! Женя сплюнул кровь и вышел из раздевалки. Я молча последовал за ним под пристальным надзором физрука. Конечно, я немного жалел, что так глупо сорвался… Но в глубине души испытывал моральное удовлетворение за все те слухи, которые эта крыса распускала по школе. Давно нужно было преподать ему урок. Настораживало лишь то, что катализатором моей злобы стал Слава.